— Почему ты так смотришь на меня? — спрашивает она.
И интонация страха в ее голосе заставляет меня поднять взгляд к ее лицу. Она бледная и дрожит от ярости, но, увидев выражение моего лица, невольно делает шаг назад, натыкаясь на кровать. Я возвышаюсь над ней, как и тогда, но на этот раз я буду доминировать не только физически. На этот раз я полностью контролирую ситуацию... и она отдаст мне все, что у нее есть.
— Чего ты хочешь? — резко спрашивает она. — Денег? Я достану их для тебя.
Ее предложение оскорбительно. Как будто я возьму у нее хоть цент. Я достаю из кармана мобильник и бросаю его на кровать.
— Позвони отца, — приказываю я.
Она с вызовом смотрит на него.
— Сколько ты хочешь?
— Все, чем он владеет.
Ее голова взмывает вверх, на лице появляется выражение недоверия.
— Ты, что глупый похититель?! Кто просит все? Поверь мне, мой отец не отдаст тебе все в обмен на меня. У него еще трое детей, подумай.
Мне удается сдержать мрачную улыбку, но она такая забавная. Мучительное ожидание того стоило.
— О, но я собираюсь забрать все, что у него есть.
— Ты в своем уме? — усмехается она. — Если бы так легко можно было так чертовски разбогатеть, тогда никто бы не тратил свою жизнь, надрывая задницу, чтобы чего-то достичь, ты, гребаный неудачник.
Она не скупится в выражениях. С любой другой девчонкой я бы сразу расставил все точки над “i”, но с ней мне хочется присесть и просто слушать ее ругань, направленную на меня. Она продолжает сыпать оскорблениями. У этой девушки нет абсолютно никакого чувства самосохранения. И она невероятно высокомерна. Эту черту ее характера я просто ненавижу.
— Сколько, черт возьми, ты хочешь? — повторяет она, хватая телефон. Либо гнев заставил ее забыть свой страх, либо она совершенно неправильно меня поняла. Она думает, что может меня оскорблять, тем самым взяв надо мной вверх. Я больше не сын ее садовника. Я ее хозяин.
— Если ты скажешь что-нибудь не то, — тихо говорю я, когда она набирает номер отца, — он умрет еще до восхода солнца.
Она замирает и потрясенно смотрит на меня, я скрещиваю руки на груди.
— В данный момент твой отец находится в районе станции Хаммерсмит, так ведь? Однако, он знает, что ты пропала, поэтому можешь ему просто сообщить, что твои друзья увезли тебя в Испанию, чтобы отпраздновать твой день рождения, который будет через несколько дней. И ты скоро вернешься.
Она внимательно смотрит на меня, и я вижу, как в ее глазах появляется осознание моих слов. Теперь она знает, что я имею в виду.
— Он никогда в это не поверит, — медленно отвечает она. — Я только что устроилась на работу, о которой мечтала весь год. Сегодня мой первый рабочий день, он не поверит, что я решила ее бросить.
— Тогда придумай свою собственную версию. Для его же блага лучше сделать все, чтобы выглядело правдоподобно. Если он начнет рыскать по городу, то фотография его трупа может оказаться последней, когда ты его увидишь.
У нее в глазах появляется настоящий ужас, и она становится совершенно бледной.
— Что тебе от меня нужно? — спрашивает она. — Он даст тебе деньги, раз ты так хочешь, но дай мне уйти.
— У меня есть свои деньги. — Отвечаю я.
Она хмурится.
— Тогда чего же ты хочешь?
— Тебя. Ты — то, чего я хочу.
И на ее лице ясно отражается в качестве кого, я хочу ее видеть.
— Ты больной придурок, — бросает она мне, краска заливает ей шею, а потом и щеки.
— Все так говорят, — любезно соглашаюсь я.
— Ты собираешься взять меня силой?
Я улыбаюсь ее реплике. Взять силой. Ну и ну, какая интересная мысль.
— Нет, не собираюсь. Я хочу, чтобы ты полностью и беспрекословно повиновалась мне. Хочу, чтобы ты раздвигала ноги, когда я скажу, и сосала мой член, когда мне нужно будет облегчиться.
Она заявляет:
— Я скорее покончу с собой, чем позволю стать твоей игрушкой.
Я грубо парирую:
— Ну, что ж. — Криво улыбаюсь я. — Я трахну твой труп. Ты не нужна мне живой, чтобы наслаждаться твоим телом.
Слезы застилают ей глаза и впервые с тех пор, как она оказалась здесь, она кажется мне хрупкой и уязвимой. Но проявление ее слабости длится недолго. Она выпрямляется и еще больше хмурит брови.
— За что ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделала? Я тебя даже не знаю. Тебе не приходила мысль, может ты ошибся и похитил не ту девушку?
— Не ту девушку?! Забавно, — ухмыляюсь я, смеясь.
— Ты сумасшедший, — рычит она.
— Да, — отвечаю я. — Так что лучше меня не провоцировать. Звони отцу, сейчас же.
Глава пятая
Лилиана
Бросив взгляд на телефон в руке, я задаюсь вопросом, смогу ли вообще воспользоваться им. Рука то ли онемела, то ли нет, но я не чувствую телефонной трубки.
Но я набираю единственный номер, который выучила, и только потому, что отец заставил всех своих детей выучить его номер наизусть, чтобы мы могли позвонить ему в любое время даже, если у нас не будет с собой мобильников. Я подношу телефон к уху, как только раздается звонок. Мне тут же отвечают, в ухо врывается папин голос:
— Привет, — лает он. Он понимает, что это я, потому что ни у кого, кроме членов нашей семьи, нет этого номера.
Я прерывисто вздыхаю, прежде чем заговорить:
— Папа, — говорю я, мне невероятно трудно сдерживаться, чтобы голос не сорвался, и я не стала его умолять вытащить меня от сюда, как он всегда делал. Для всех нас.
— Где тебя черти носят? Уже почти четыре утра, а ты еще не вернулась домой. Последний раз тебя видели в баре. — Его голос звучит тише, чем обычно, и это означает, что он в ярости, но, как ни странно, я чувствую, что под маской ярости он в ужасе от того, что могло со мной случиться.
Я сглатываю и осторожно произношу:
— Ты ведь замолвил за меня словечко в «Осборне и Несбите», да? — Обвиняю я. — Поэтому они меня приняли.
Несколько секунд стоит мертвая тишина, затем он в ответ недоверчиво спрашивает:
— Какое это имеет отношение к твоему исчезновению на несколько часов?
У меня начинают течь слезы из-за родителей, которые меня так любят, что готовы ради меня на все. Они оба думают, что я эгоистка, раз исчезла, не сказав им ни слова. Я расправляю плечи. Пусть думают обо мне, что хотят, я знаю, что делаю. Я буду защищать отца всем, что у меня есть. Мой голос срывается, когда я говорю:
— Я же сказала тебе, что хочу попробовать все сделать сама, а ты все испортил.
— Я помог тебе сделать первый шаг, — огрызается он. — А что будет дальше и как далеко ты пойдешь, зависит только от тебя.
— Неправда. То, что происходит сейчас и как далеко я пойду будет зависеть от твоего имени, а не от меня, — кричу я.
— Лилиана, — обращается он, — Где ты?
— Они с радостью взяли меня и все передо мной заискивают, — бормочу я, — потому что знают, что я твоя дочь. А я хотела несколько месяцев поработать сама, а ты все испортил.
— Лилиана, что с тобой? — спрашивает он с отчаянием в голосе. Я никогда не слышала, чтобы он так говорил.
Я вытираю слезы и жалобно шмыгаю носом.
— Я съехала из апартаментов. Мне нужно подумать и прояснить голову. Я вернусь после своего дня рождения.
— После своего дня рождения?! — недоверчиво повторяет он. — Ты не хочешь приехать домой на свой день рождения? Даже если ты злишься на меня, разве ты не хочешь увидеть маму? Сестру и братьев?
Упоминание о маме вызывает во мне панику и страх. Что, если у нее опять будет нервный срыв? Я пытаюсь что-то сказать, но не могу. У меня перехватывает горло.
— Лилиана, ты там еще?
— Папочка, а мама с тобой?
— Нет, она осталась дома и вне себя от беспокойства. Я в Лондоне, разыскиваю тебя.
— О, папочка, — всхлипываю я.
— Где тебя черт побери носит, Лилиана? — Внезапно спрашивает он.
Мое сердце подпрыгивает в груди. Когда я была ребенком, то была ужасной лгуньей, но в десять лет отец заставил меня пообещать, что я никогда больше не буду ему врать после того, как очередной раз соврала ему из-за чего чуть не умерла папина лошадь. Не важно, чего бы этого не стоило. С того раза я никогда больше ему не лгала.
— В Испании, — шепчу я.
Он вспыхивает.
— Черт возьми, Лилиана. Как ты посмела покинуть страну, даже мне ничего не сказав? Неужели ты совсем не думаешь о собственной безопасности?
— Мне нужно было уехать, папа. Мне нужно подумать о том, что я хочу сделать со своей жизнью. Я позвоню тебе через несколько дней. Раз уж ты в Лондоне, не мог бы ты заехать ко мне и забрать Муза? Я не смогла забрать его с собой, он находится один дома без еды и воды. Я знаю, мама не будет возражать, если он поживет у вас, пока я не вернусь. Он все равно скучает по маме. — Я сглатываю комок в горле.
— Я уже был в твоей квартире. Муз ждет меня в машине, — говорит он спокойно, без тени упрека в голосе.
Облегчение переполняет меня. Слава Богу, Муз не останется голодным.
— Мне очень жаль, папочка... но на этот раз позволь мне сделать все по-своему.
— Чей это номер? — внезапно спрашивает он.
Я перевожу взгляд на своего похитителя. Он смотрит на меня холодным и бесстрастным взглядом.
— Знакомой.
— Где твой телефон?
— Аккумулятор сел, а зарядного устройства я не взяла. Прошу тебя, не пытайся выслеживать меня, папа. Я захватила с собой наличные, так что не буду использовать карты.
— Что происходит, Лилиана? Мне казалось, ты умнее всей этой глупости. Скажи мне точный адрес, где ты находишься, и я прилечу за тобой, — говорит он так быстро, будто испытывает панику, что наш разговор вот-вот закончится.
— Я люблю тебя, папа, всем сердцем и благодарна за все, что ты для меня сделал, больше, чем ты можешь себе представить, но, пожалуйста, позволь мне немного побыть одной. Я больше никогда тебя ни о чем не попрошу. Пожалуйста, скажи маме, что я тоже очень, очень люблю ее и пусть не беспокоится обо мне, потому что со мной все хорошо. Мне просто нужно немного времени… подумать. Я постараюсь позвонить ей через несколько дней. Пока, папочка. — С этими словами я повесила трубку.
И слышу аплодисменты, вернувшись в кошмар моей новой реальности.
— Ты превзошла себя, — говорит он. — Я всегда знал, что ты гений.
Телефон снова начинает звонить, и мне даже не нужно смотреть на экран, чтобы понять, что это отец. Я бросаю телефон на кровать и смотрю прямо на него.
— Что теперь?
Он неторопливо идет в мою сторону, но с такой угрозой, что я неосознанно начинаю пятиться назад. Ноги сами собой делаю шаги. Чем ближе он подходит, тем быстрее двигаются мои ноги, пока спиной не упираюсь в стену. Он улыбается, изогнув один уголок губ, и от его ухмылки у меня по спине пробегает незнакомый трепет желания.
О Боже! Я схожу с ума.
Это полное безумие. Я никогда не испытывала похоти ни к одному мужчине. Как я могу испытывать нечто похожее в этой ужасной ситуации? Единственное объяснение — результат эмоций от ужаса, шока и замешательства, которые я пережила в течение последних нескольких часов.
Он поднимает телефон и снова смотрит на меня. Мы смотрим друг на друга, он поднимает телефон над головой. Его глаза, кажется, становятся еще темнее, и я вижу: он ненавидит меня всей душой. Каждой клеточкой своего существа он ненавидит меня. Его губы кривятся в усмешке, я чувствую, что он кипит внутри, но не могу понять, почему. Он делает движение рукой, а я инстинктивно прикрываю лицо руками, закричав, как только телефон врезается в стену рядом с моей головой. Он разлетается на куски и падает на пол. У меня сердце колотится в груди. Я боюсь пошевелиться.
— А сейчас, — тихо говорит он. — Ты будешь ждать, когда я захочу использовать тебя. — Он разворачивается и выходит из комнаты.
Глава шестая
Джек Иден
В ухе раздаются гудки. Мои мысли мчатся, как лесной пожар, я набираю номер, но он звонит и звонит.
— Возьми трубку, ну же возьми трубку, — отчаянно прошу я. Я отключаюсь, зная, что она не ответит. Я отправляю сообщение, прошу ее перезвонить. У нас в семье есть уговор. Если кто-то похитили или взяли в заложники, нужно произнести одну фразу. Я заставил всех своих детей выучить эту фразу наизусть, повторяя ее снова и снова, когда они стали достаточно взрослыми, научившись говорить.
«Папа, я забыла покормить собаку. Можешь покормить ее за меня?»
Лилиана не произнесла этой фразы, хотя я дал ей возможность сказать. И все же я чувствую своим инстинктом. Чувствую, что что-то не так. Плохо, совсем неправильно. Я достаю другой телефон и звоню Лили.
Она тут же снимает трубку.
— Ты нашел ее? — спрашивает она с отчаянием в голосе, от которого у меня разрывается сердце. Я вспоминаю ее лицо, когда она белая, как мел, потная, с дикими глазами смотрела на меня с пола ванной комнаты. «Я потеряла нашего ребенка», — прошептала она тогда срывающимся голосом.
Со всем энтузиазмом, на который способен, отвечаю:
— Да, она звонила.
— Боже. Слава Богу. О, Джек, Боже, я так волновалась. Слава Богу.
— Они нашли Лил, мам? — Слышу голос своей второй дочери Лауры.
— Да, да, папа нашел ее, — говорит жена с радостным, нервным смехом.
Я закрываю глаза. Кулак так сильно сжимается, что я чувствую, как сжимаются мышцы на предплечье. На заднем плане я слышу, как Лаура радостно что-то кричит, я не могу разобрать, и ей начинают вторить мои два сына
— Джек, значит вы скоро приедете домой? — спрашивает меня жена.
— Ну, она не со мной, — ровным голосом отвечаю я.
Я чувствую, как настроение Лили меняется.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Лилиана в Испании.
— Что?
— Она разозлилась, что я поговорил с Несбитом, попросив его рассмотреть ее кандидатуру стажера, и в гневе уехала в Испанию, но, должно быть, быстро пришла в себя, потому что позвонила мне, сказав, что ей нужно немного времени, чтобы все обдумать. — Даже для моих собственных ушей ее объяснения звучат как полная чушь.
— Джек, ты меня обманываешь?
— Нет, — немедленно отвечаю я. Я отчетливо представляю, как она стоит на нашей кухне с телефоном у уха. Я также слышу, что на заднем плане наши дети перестали радостно кричать.
— Тогда я не понимаю, — шепчет она. — Лилиана уехала в Испанию, не сообщив нам, потому что злится на тебя, что ты замолвил за нее словечко перед Несбитом.
— Да, так она мне сказала.
— Я ей не верю. А ты?
Я молчу.
— Дай мне ее номер. Я хочу с ней поговорить, — настойчиво требует моя жена, в ее голосе даже слышатся нотки гнева.
— Что происходит, мам? — слышу я вопрос близнеца Калеба, он родился первым.
Она не обращает на его вопрос никакого внимания.
— Джек, ты еще там?
Я медленно выдыхаю.
— Дорогая, ты не сможешь ей позвонить. Она не хочет, чтобы мы ей звонили. Она хочет немного подумать о своем будущем, но она обещала снова мне перезвонить.
— А как же Муз? Она забрала его с собой?
— Нет, — бормочу я. — Она попросила меня забрать его из апартаментов и привезти к нам домой.
— Джек, на Лилиану это не похоже. Здесь явно что-то не так. Я просто это чувствую, и ты тоже. Ты не говоришь мне всей правды. — Она начинает всхлипывать.
— Лили, ты должна оставаться сильной ради Лилианы, ты должна сохранять спокойствие. Что бы там не происходило, я докопаюсь до сути. Я найду ее и верну домой. Ты меня слышишь?
Она не отвечает, продолжая рыдать. Я заканчиваю разговор и внезапно отчетливо вспоминаю Лилиану, когда впервые увидел ее новорожденную. О, милый младенец Иисус, я думал тогда, что умер и попал в рай. Она была чертовски прекрасна.
Я медленно разжимаю пальцы, кровь приливает к ладони. Я поднимаю голову и смотрю в ночное небо.
— Где ты, Лилиана? — Шепчу я. И совершенно четко осознаю, что она находится не в гребаной Испании.
И тогда я даю сам себе слово:
— Я найду тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни, — говорю я темному безлунному небу.
Глава седьмая
Лилиана