Я сжала губы, думая, как меня раздражало то, что он был полностью прав.
Но этого я ему не сказала. Вместо этого я решила сменить тему разговора.
— Есть кое-что еще, о чем мы должны поговорить.
Он секунду смотрел на меня, потом качнул головой, вздохнув.
— Ага, о Близнецах Одни Неприятности.
— На самом деле, нет, — ответила я. — Я имела в виду.. э-э... то, что произошло вчера поздно вечером между нами.
Он улыбнулся и снова покачал головой.
— Господи, ты даже не способна произнести это вслух.
Я прищурилась, а затем сообщила:
— Нет нужды произносить это вслух, чтобы сообщить тебе, что такого больше не повторится.
Он слегка дернул головой назад, уставившись на меня. Потом расхохотался.
— Митч! — Рявкнула я, хлопнув его по груди рукой.
Все еще смеясь, он заметил:
— Черт побери, это смешно.
— Я вовсе не шутила, — возразила я.
— Ты хочешь сказать, что после трех лучших поцелуев, которые у тебя были в жизни, ты никогда больше не поцелуешь меня?
— Именно об этом я и говорю.
— Ты стоишь в своей спальне, зажатая в моих объятиях, в своей милой ночной рубашке и халате, и заявляешь мне, что никогда больше не собираешься со мной целоваться.
— Да! — Выплюнула я.
— Ты совсем спятила.
— Вовсе нет! — Мой голос звучал громче.
— Хорошо, милая, это прозвучало мило.
— Я не спятила!
Внезапно я увидела перед собой его лицо, и выражение его лица было серьезным, как сердечный приступ.
— Такое повториться снова, Мара, — пообещал он мне. — Я поцелую тебя, а ты меня. Я собираюсь проделывать с тобой и другое также, как и ты будешь проделывать со мной разные другие вещи. Ни за что, даже в аду, ты не сможешь, поцеловав мужчину так, как ты целовала меня вчера, не захотеть выяснить, куда тебя может привести отношения с этим мужчиной.
— Митч…
— Ты можешь сколько угодно уговаривать себя, что этого больше не случится, но я говорю тебе, детка, что будет все совсем по-другому.
— Мне кажется...
— Эта тема закрыта, — объявил он. — Теперь мы поговорим о Близнецах Одни Неприятности.
— Нам нужно вернуться к...
Он пристально посмотрел на меня. Я замолчала, не в состоянии снова произнести «целовались», он это заметил:
— Господи, ты действительно не можешь сказать этого слова.
Вот дерьмо! Я не могла!
— Не столь важно, — пробормотала я.
Его руки сжали меня.
— Да, ты определенно милая.
Я сердито посмотрела на него.
— Знаешь, что, детектив Митч Лоусон, большинство нормальных, здравомыслящих мужчин бежали бы от женщины за мили, у которой внезапно появилось двое детей на руках, чьих отца преследовала бы русская мафия, плюс появившиеся у ее двери поздно вечером родственники — Близнецы Одни Неприятности, от женщины, которую ты считаешь не в себе, бестолковой, с головой, засунутой в задницу.
— Именно так, но к счастью для тебя, я предполагаю, что все это мило.
— Близнецы Одни Неприятности, мои родственники совсем не милые! — Я сказала чистую божью правду.
— Ага, твоя мать и тетя совсем не милые. Ты стала биться головой о стену, когда они ушли, и стала говорить, что моя мать носит шарфы, это было не только мило, это было просто, мать твою, восхитительно.
— Точно, ты явно с приветом, — заявила я.
Митч только улыбнулся мне.
Ладно, пойдем дальше!
— Хорошо, — произнесла я, а затем предупредила: — Они точно вернуться.
— Ага, я тоже так думаю.
— Я не хочу, чтобы их видели дети.
— Да, это я тоже понял.
— Значит, нам нужен план, — заявила я ему.
— У тебя есть идеи?
И я спросила:
— Насколько считаются убийства вне закона?
Он снова расхохотался. К счастью, на этот раз я шутила на самом деле. Черный юмор.
Когда он перестал смеяться, его руки снова сжались на мне, он ответил:
— Может придумаем что-то другое? Например, я скажу Брэю, Бренту, Латании и Дереку, при первом же появлении Близнецов Одни Неприятности позвонить мне. Мы с детьми сегодня нашли кое-какое занятие в другом месте. А поскольку Близнецы Одни Неприятности понятия не имеют, что я живу напротив тебя, мы с детьми можем торчать у меня в квартире, и ты будешь приходить ко мне, чтобы забрать их, когда вечером вернешься домой. И, если они опять заявятся к тебе поздно ночью, я могу не услышать их из своей квартиры, ты позвонить мне, и я вмешаюсь.
— Если они начнут кричать, как в тот раз, дети все равно услышат.
— Да, но сегодня я поговорю с Билли, введу его в курс дела и вызову полицию, которая придет за ними, если они поднимут шум. С Билле мы решим по ходу.
Этот план имел свои достоинства.
— Дети ложатся спать до того, как я возвращаюсь домой. Я не вернусь к девяти тридцати, а завтра приду к шести тридцати.
— Они могут взять пижамы и переночевать у меня. Я отнесу их к тебе, когда ты вернешься домой.
Это был не лучший вариант, но это был единственный вариант, который у меня был, поэтому я кивнула, сказав:
— Хорошо.
— Сегодня я позвоню Бобу Пирсону и введу его в курс дела, — заявил Митч, и мои брови сошлись на переносице.
— По поводу чего? — Спросила я.
— По поводу Близнецов Одни Неприятности, — ответил Митч.
Вот дерьмо. Я даже не подумала об этом.
Мой кузен Билл знал, где я работаю. Сама мысль, что моя мать и тетя Луламэй могут заявиться ко мне на работу, и что они могут там устроить, заставила меня закрыть глаза.
Я прижала голову к рукам, которые упирались в грудь Митча.
Митч поднял руку и начал массировать мне шею, бормоча:
— Вижу, ты об этом не подумала.
— Билл знает, где я работаю.
— Дааа, уж.
— Он сообщит им, если уже не сказал.
— Точно.
— Черт, — прошептала я.
Мне все-таки нужно было тогда поговорить с Биллом. И нужно его заставить каким-то образом отозвать Близнецов Одни Неприятности. Мне нужно это сделать, потому что я не могла справиться со своей матерью и тетей Луламэй, но еще и потому, что мне нужна была эта работа. Кроме того, мне нравились мои соседи, и я хотела бы, чтобы они по-прежнему относились ко мне хорошо также, как и я к ним.
— Мара, милая, посмотри на меня, — позвал Митч.
Я втянула воздух и запрокинула голову, чтобы посмотреть в глаза Митча.
— Твой босс очень высокого мнения о тебе. Он спокойно отнесется к ним и защитит тебя, если что, — произнес Митч.
— Он тоже ошибается, думая, что я из его Лиги, а эти двое докажут ему, что это не так, — поделилась я, Митч покачал головой.
— Держу пари, ты думаешь, что многие люди заблуждаются на твой счет.
Он был прав, поэтому я промолчала.
Митч продолжил:
— Но, возможно, ошибаются как раз не они.
О нет. Мы не будем начинать это сначала, я уже не раз это проходила с другими.
— Мне нужно выпить кофе, — объявила я.
Митч внимательно смотрел на меня. Затем один уголок его губ приподнялся в усмешке, он пробормотал:
— Точно.
Но он не двинулся с места, его рука все еще продолжала растирать мне шею.
Поэтому я подсказала:
— Кофе... сейчас же.
И другая сторона его уголка губ присоединилась к первой, глаза потеплели, он улыбнулся.
Шипение прокатилось по моему животу, я прикусила губу и уставилась на него.
— Можно мне поцеловать тебя перед кофе? — спросил он.
— Нет, — ответила я.
— После кофе? — спросил он.
— Нет, — ответила я.
— Перед тем, как ты уйдешь на работу?
— Нет.
— Когда ты вернешься домой?
Я надавила ладонями ему на грудь и рявкнула:
— Нет.
— Хорошо, — неожиданно согласился он, и я подпрыгнула на месте.
— Тогда отпусти меня. Мне нужно выпить кофе и проверить, как там дети.
— Нет.
Я наклонила голову набок.
— Прости?
— Нет.
— Митч, отпусти меня.
— Нет.
— Митч!
Внезапно его рука перестала растирать мне шею, переместившись вверх, прижавшись к затылку. Он отклонил мою голову, и его рот оказался на моем.
Святое дерьмо!
Я безрезультатно пыталась оттолкнуть его руками в грудь, но он удерживал меня своей рукой на спине, прижимая к себе. Я почувствовала, как его язык коснулся моих губ, мне нравилось, я сделала усилие, чтобы еще раз оттолкнуть его, но мои губы сами собой открылись, и его язык мгновенно скользнул внутрь. Мои пальцы так же сами собой мгновенно вцепились в его рубашку, а движение его языка было таким приятным у меня во рту.
Он целовал меня и делал это вдумчиво. А позволяла ему себя целовать, и не только позволяла, но с энтузиазмом участвовала в этом процессе.
Когда он наконец поднял голову, я ошеломленно встретилась с его возбужденным взглядом, его руки судорожно сжались вокруг меня, и он прошептал:
— Я же говорил тебе, что ты поцелуешь меня.
Боже, как я ненавидела, так ненавидела, когда он был прав.
12
Именно так все и будет
Я измученная поднималась по лестнице на свой этаж, пережив эмоциональный стресс, потому что сегодня в «Матрасах и кроватях Пирсона» был сумасшедший дом. Плохая новость заключалась в том, что даже выспавшись я снова чувствовала себя измотанной. Хорошей новостью было то, что я продала целую кучу кроватей и матрасов, включая два размера кинг-сайз «Сприн Делюкс», что означало, что Билли, Билле и я не будем в ближайшее время питаться только консервированным супом, отчего я была счастлива даже несмотря на свою усталость.
Я добралась до своего этажа и направилась прямиком к двери Митча, подняла руку, готовая постучать, но дверь распахнулась прежде, чем мои пальцы коснулись двери. Я вздрогнула от неожиданности, увидев Митча, стоящего в дверном проеме, затем он подался вперед, крепко схватив меня за руку, втянув в свою квартиру.
Затем закрыл дверь и повернулся ко мне.
Странное поведение, но я не обратила на его странное поведение особого внимания, так как была занята тем, что с любопытством осматривала обстановку его квартиры. То, что находилось за его дверью давно меня интересовало (очень интересовало) в течение очень долгого времени, и как только мои глаза остановились на его гостиной, я обнаружила, что реальность его обстановки ввергла меня в шок.
У него была просто фантастическая мебель, подобранная с фантастическим вкусом. Я работала в мебельном магазине до того, как перешла к Пирсону, и с первого взгляда оценила, что его мебель была хорошей. То есть, по-настоящему хорошей. Огромный шоколадно-коричневого цвета секционный диван, который был одновременно удобным и сделанным с умом. Гигантская квадратная оттоманка находилась перед секционным диваном. Темная деревянная стенка, весившая должно быть тонну, выполненная рукой мастера. Телевизор с плоским экраном, куча компакт-дисков, DVD-дисков и книг.
Вау. Митч всегда очень хорошо одевался и менял внедорожники с тех пор, как переехал в наш дом, но мне казалось, что копы всегда неплохо зарабатывали. Его квартира говорила мне, что он зарабатывал намного лучше, чем просто хорошо.
— Милая, — позвал он, и я оторвала взгляд от его потрясающей гостиной, сосредоточившись на нем.
Затем затаила дыхание от его выражения лица.
Что-то было не так. Я это чувствовала, не ошибаясь.
— Билли и Билле? — Прошептала я.
— С ними все хорошо, — прошептал Митч, и я заметила, что его рука все еще крепко сжимает мою.
Ой-ой.
— Что случилось? — Спросила я, все еще шепотом.
Его рука притянула меня ближе к себе, другая обвилась вокруг моей шеи.
— Мы с детьми после ланча пошли пройтись по Вашингтон-парку. Дерек и Латанья весь день провели в гостях у ее сестры. Брэй работал. Брент был на тренировке в клубе.
Я уставилась на него, недоумевая, зачем он мне все это рассказывает.
— И что? — Подсказала я, когда он замолчал.
Митч некоторое время молчал, продолжая пристально всматриваться мне в лицо. Потом закрыл глаза и пробормотал:
— Черт, я не знаю, как тебе об этом сообщить.
Он напугал меня своими словами, у меня двоюродный брат, на котором стояла «черная метка», находился сейчас в тюрьме, моя мать и тетя Луламэй находились сейчас в городе, поэтому я приблизилась и положила руку ему на грудь.
— Просто скажи, — тихо попросила я.
Он открыл глаза, и его рука на моей шее сжалась.
— Когда все ушли, здесь кое-кто появился. Они вломились в твою квартиру и разгромили ее… сильно.
О. Боже. Мой!
— Нет, — прошептала я.
— Боюсь, что так, детка, — прошептал он в ответ.
Я не знала, что мне делать. Мне даже думать об этом не хотелось. Мама и тетя Луламэй были ненормальными, злыми и тупыми. Они имели определенные навыки во многих областях, но их навыки, как правило, проявлялись вербально. Это же было совершенно другого уровня — безумие, подлость и тупость совершенно нового уровня.
Я опустила руки, Митч обнял меня за талию и позвал:
— Мара, милая, вернись ко мне.
Я сфокусировалась на нем.
— Насколько все плохо?
— Плохо.
— Насколько?
— Черт, Мара, — пробормотал он, и моя рука заскользила вверх по его груди, обвившись вокруг шеи.
— Насколько все плохо, Митч?
Его глаза смотрели мне прямо в душу.
— По шкале от одного до десяти? — Я кивнула. — Пятнадцать.
Я больше не могла смотреть на него, моя голова упала ему на грудь, он притянул меня ближе, обхватив обеими руками.
Я глубоко вдохнула и попыталась переварить то, что услышала. Я не смогла переварить, поэтому спросила:
— А дети видели?
— Когда мы вернулись, я заметил, что твоя дверь была приоткрыта. Я привел детей к себе, а сам пошел туда. Затем я вызвал полицию. Они не видели твоей квартиры, но знают, что что-то случилось. Даже Билле начеку.
Я кивнула, уткнувшись лбом ему в грудь. По крайней мере, это было хорошо. Вроде бы.
— Ты с детьми останешься у меня сегодня на ночь, — сообщил он мне.
Я снова кивнула.
— Ты должна сказать, что тебе нужно, милая, чтобы я смог туда сходить и забрать вещи.
Услышав его слова, я подняла голову.
— Я сама за ними схожу.
— Может лучше тебе стоит пойти туда как-нибудь в другой раз. Когда у тебя следующий выходной?
— Во вторник.
— Тогда мы сходим к тебе завтра вечером.
Я уставилась на него с мрачной уверенностью, что «пятнадцать» — это очень плохо, если он не хочет, чтобы я зашла в свою разгромленную квартиру.
Я прикрыла глаза.
— Милая, скажи мне, что тебе нужно из вещей, — настаивал Митч, и я открыла глаза.
— Мне нужно сходить к себе.
— Думаю, что сейчас не самое подходящее время.
— Митч, мне нужно туда сходить. Я не смогу заснуть, гадая, что там. Мне нужно все увидеть своими глазами.
— Уже поздно, завтра увидишь.
— Митч, — я наклонилась и привстала на цыпочки, — пожалуйста, мне необходимо.
Он снова внимательно посмотрел на меня. Затем пробормотал:
— Черт побери, ладно. Подожди, я попрошу Брэндона или Брента побыть с детьми, если они вдруг проснутся.
Я кивнула, и он опустил одну свою руку, вытащив телефон из заднего кармана джинсов.
Пока он это делал, я спросила:
— А где сейчас дети?
Он нажал несколько кнопок и ответил:
— Билле спит в моей второй спальне на кровати, Билли спит там же на надувном матрасе, который мне дал Дерек и Латанья.
Я прикусила губу, когда он поднес телефон к уху и сказал:
— Это Митч. Да, привет. Ты можешь подойти ко мне на несколько минут, пока я отведу Мару в ее квартиру, чтобы забрать кое-какое барахло? — Он помолчал, потом сказал: — Спасибо, старик. — Потом он захлопнул телефон и сунул его в задний карман, прежде чем снова обнял меня.
— Это новый уровень, — заявила я ему, когда он обнял меня.
— Что? — спросил он.
— Вандализма, — объяснила я. — Это новый уровень Близнецов Одни Неприятности. Они глупые, сумасшедшие и злые, но это... — я замолчала и перевела взгляд на его плечо.
Тут до меня дошло, что я пялюсь в его плечо, а Митч молчит, поэтому я снова посмотрела ему в глаза, он задумчиво смотрел на меня.