Дама кроет Короля - Литвин Светла 17 стр.


— Чтобы не остыло, — врала сыну, но верила, что так и будет.

Не стало.

Мы успели с Костиком пообедать, точней он поел, а я всё это время ковырялась в тарелках, борясь с тошнотой. Впервые токсикоз дал о себе знать, салат из гречневой лапши с курицей и говяжья вырезка в брусничном соусе других чувств у меня не вызывали.

Олег так и не вернулся, телефон его был вне доступа. Я оплатила наш с Костиком ужин и вызвала такси. Домой ехала со страхом, не зная, что меня там ждёт, ведь понимала, что Олег уехал и отключил телефон ни просто так. Даже то, что оставил Костика со мной меня не успокаивало.

Дом встретил гулкой пустотой. Олега здесь даже не было, всё оставалось так, как было, когда мы с Костиком вышли за дверь.

— Я к себе, — Костик, скинув обувь, отправился в свою комнату, я же снова пыталась дозвониться до Олега.

Безуспешно.

Тогда набрала Марину, может быть, она смогла бы через своего мужа узнать, где же затерялся мой муж.

— Мама, моя комната закрыта, что за прикол? — обратился ко мне сын, когда Маринка только приняла вызов.

— Эм, это папа от меня запер, чтобы я там не убиралась, — ответила сыну, — Нет, Марин, это я не тебе, подожди секунду, — убрала телефон от уха, — Иди пока в нашу комнату тогда, я не знаю, где ключи, — объяснилась с Костиком и когда он ушёл, недовольно топая ногами, вновь вернулась к разговору с подругой.

— Привет, не знаешь где Олег? Артур дома? — спросила у Маринки, умалчивая о результатах, хотя она их ждала не меньше нашего.

— Понятия не имею, где эти два красавчика, у моего телефон отключён постоянно, я пыталась через Илью, а он вовсе выходной оказывается. Хотя врёт говнюк, утром он Артура забирал из дома. Влад тоже ничего не знает. Бухают где-то, наверняка, — быстро тараторила подруга, явно ничего не знающая, а потом она и вовсе переключилась на разговор о сыновьях.

Говорила про то, что отъезд Костика из лагеря раньше времени вызвал в них рьяное желание тоже вернуться домой, а в Маринкины планы это не входило. Я сделала над собой усилие и поговорила с подругой около часа, постоянно с тревогой прислушиваясь к звукам на улице. Всё время, казалось, что подъезжает машина, а распрощавшись с Маринкой, надеялась увидеть, как минимум оповещения, что абонент появился в сети.

Но ничего.

Олег по-прежнему был недоступен.

Выдохнула и старалась не поддаваться панике. Максимально отодвинула все эмоции на задний план, думая в первую очередь о том, что мне волноваться нельзя. Нужно было чем-то отвлечься, я подумала поплавать в бассейне, но не пришлось. С отвлечением очень помог Костик, проходящий мимо меня с гвоздодёром, молотком и ещё каким-то инструментом в руках.

— Что ты собрался делать? — не дожидаясь ответа от сына, встала с дивана и пошла за ним.

— Мне очень нужно в комнату попасть, — заявил Костик.

— И что? И что? Ты что собрался замок выламывать?! Ты вообще в курсе сколько эта дверь стоит? — шла за сыном и возмущалась, но Костик был не менее упрям, чем Олег и сдаваться не собирался, слова ему мои были словно горох о стенку.

— И что мне прикажешь? Мне даже переодеться не во что, — ворчал Костик и по-прежнему шагал к дверям, — Ты вот знаешь когда папа вернётся? — уточнил у меня, а я чего не знала, того не знала.

— Нет, и телефон отключен, — честно призналась ему.

— Значит, будем взламывать, — решительно заявил Костик, скинув все инструменты перед дверью.

С моего молчаливого согласия он с деловитым видом примерился сначала отвёрткой к замочной скважине, попытался прокрутить, но ничего не вышло. Тогда взялся за молоток, стукнул несколько раз по рукоятке отвёртки. Замочная скважина искривилась, но дверь не поддалась.

— Мы теперь её ключом открыть не сможем, — резонно заметила я, но Костик был более оптимистичен.

— Так у нас его и нет, а если и появится, здесь только верхушка попортилась.

— Угу, не попортилась, а ты попортил. Папа нас прибьёт, — и это моё заявление было скорей оптимистичным, чем пессимистичным.

Не хотелось бы снова скандалить и выяснять с Олегом отношения из-за результатов анализов, лучше поскандалить из-за дорогущей сломанной двери и замка, предстоящего ремонта, чем из-за этого.

— Ну он сам, вообще-то, виноват, нечего было мою комнату закрывать, — пыхтя, ответил Костик, и в ход пошла тяжёлая артиллерия.

Гвоздодёр!

— Давай, может, подождём ещё полчасика? Чай попьём, — предложила с надеждой на согласие, но Костик тряхнул головой.

— Нет, мне срочно нужно попасть в свою комнату, — раздув щёки, он попытался надавить на гвоздодёр, но дверь была непросто дорогая, она ещё была и хорошая.

Не поддалась ни на миллиметр, только гвоздодёр выскочил и чуть не прилетел Костику по ноге.

— Осторожней! Я прошу тебя!

Мне для полного счастья только травм у сына не хватало!

— Да нормально, — отмахнулся Костик.

— Нет уж, дай лучше я. Отдай говорю! — не без труда отняла у сына гвоздодёр.

Конец инструмента едва проходил в небольшую щель, я сомневалась, что что-то в таком случае получится и мои сомнения подтвердились. Всё повторилось, гвоздодёр выскочил, дверь не поддалась.

— Мда уж, — выдохнул Костик, — А если так? — он взялся за молоток, вставил отвёртку в щель между дверью и проёмом, прицелившись как раз туда, где был замок и начал стучать по рукоятке.

Несколько минут безуспешных Костиных усилий и стука на весь дом, пока нас не отвлекли.

— Какого чёрта вы делаете?! — рявкнул на нас Олег, очень злой и нервный.

— Комнату открываем, — буркнул Костик, отступая в сторону.

— Да вы чё ёпт! Я уже лысеть блядь начал с ваших выходок! — орал Олег, тыча пальцем в макушку, чуть склонившись перед Костиком.

— Это... — Костик задумался, и я знала, что сейчас что-то эдакое язвительное скажет, пыталась жестами попросить его не делать этого, но сын был упрям и неисправим, — Прискорбно, — произнёс с ехидством.

— За себя переживаешь? — спросил Костика, роясь по карманам сначала брюк, потом пиджака.

— В смысле? — Костя напрягся, веселие спало с его лица.

— Наследственное это. Ни на минуту одних оставить нельзя, — тяжело вздыхая он открыл комнату сыну, — Инструменты на место верни, и в комнате уберись! — судя по тону Олега, он был зол и абсолютно не в настроении и мне заранее стало страшно, причём это несмотря на контейнер с очищенной морковкой в его руке.

Костик собрал инструменты и понёс их в гараж, а я смотрела на мужа молча, в ожидании его вердикта. Что он скажет? Какое примет решение?

— На вот, тебе, вам, — сурово сунул мне в руки контейнер наполненный маленькой идеальной и уже очищенной морковкой.

— Олег я... — снова попыталась заговорить с мужем, но ему явно сейчас было не до этого.

— Оля, грызи лучше морковку, — попросил, сурово глядя на меня, — Не до разговоров мне сейчас, я у себя в кабинете буду, поработать надо, — предупредил и пошёл по коридору, оставляя меня одну, убегая от разговора.

До слёз было обидно. Я понимала, как Олегу плохо, мне было его очень жаль, но убедить его в своей честности и верности ему я не могла. Закрывшись в спальне, лежала на кровати, грызла эту морковь и ревела оттого, что не могла поддержать мужа. Что ему плохо там в кабинете, а я не могу быть с ним.

19 

Олег

Когда пришли результаты и я их сдуру сразу посмотрел, в ушах как звуковая галлюцинация встал звук бьющегося сердца из кабинета узи. Словно блок от дурных действий.

А это даже хорошо, что результаты пришли после того, как Костику сменили документы. Иначе даже думать боялся, что сделал бы. Хотя ничего бы я не сделал уже. Ольга всё сделала, чтобы я пропитался мыслью об отцовстве. Успел принять и полюбить этого ребёнка, сам же ей это позволил идиот. Поддался чувствам, когда надо было держать дистанцию до полного выяснения.

Выяснил по полной.

Полная жопа у нас теперь.

Единственное что мог, так это уехать куда подальше. И как бы ни было смешно, место было не особенно далёкое от ресторана, куда отослал Ольгу с Костиком. Домчался за три минуты, сделав предварительный звонок.

Валерий ждал меня у входа в больницу, пошёл навстречу хромая.

— Здравствуй, — с ходу я протянул ему руку, проверяя, пожмёт ли.

Пожал.

Несмотря на всё случившееся зла вроде не держали уже друг на друга.

— Как нога?

— Нормально. Телефон отключить надо, Лёня если увидит не отдаст, — предупредил Валера, когда заходил с ним в здание.

— Да я уже, он в машине вообще, — понимал, что Ольга потеряет и станет звонить, а я не мог с ней разговаривать, хуёво так было, да и боялся наговорить гадостей с горяча, что ей плохо станет.

Я и к мальцу водилы поехал, потому что эта история меня тогда знатно так в чувства привела. Проникся хрупкостью жизни и её ценности, что ли.

— Угу, — кивнул он.

— Я без гостинцев, спонтанно. Ты список напиши, что можно там, игрушки какие. Короче, что надо.

— Ладно, — согласился и радовало, что не выпендривается.

Перед входом в отделение Валерий представил меня как волонтёра, и медсестра безропотно выдала мне халат с бахилами и шапку. Больничные стены хоть и были расписаны детскими персонажами из мультиков, а всё равно запах лекарств навевал дурные воспоминания.

В палате куда привёл Валера было душно, тесно. Помимо его сына Лёни здесь находилось ещё три ребёнка разных возрастов, но все не старше трёх лет и с каждым была мама.

— Здравствуйте, — поздоровался со всеми разом, а на меня помимо родительниц уставились четыре пары огромных детских глазищ.

Здесь до меня и дошло, что ехал я сюда по порыву, неосознанно, но поступил как самый настоящий эгоист. Здесь в этой палате моя проблема была ничтожной, здесь мне было тяжело, но по другому поводу, а от этого и легче. Вроде теории, а иногда и практики Чёрного, что если болит голова надо ебануть по пальцу и тогда головная боль отходит на другой план.

— Ну вот, Лёнчик, мой боец, — Виктор указал в угол, где в кроватке сидел очень худой мальчик, выглядящий хуже всех остальных в этой палате.

Из-за болезненной худобы его лысая голова казалась огромной и мне было непонятно, откуда у мелкого столько сил её держать на такой тонкой шее.

Виктор прошёл к кроватке сына, а я стоял на месте, не решаясь ближе подойти.

— Ну привет, — помахал мелкому, не получив никакой реакции.

— Операция прошла успешно, восстанавливается Лёня хорошо. На перевязках только капризничает, но в целом всё отлично, даже в весе набрали сто граммов, — нерешительно делился Валерий успехами, словно сомневался, что мне это важно.

А мне?

Главное, что мелкий уже не при смерти.

— Отлично, я тогда пойду, — поторопился уйти, поняв, что я здесь лишний и Валерия напрягаю своим присутствием.

Как немое напоминание о долге в восемь лямов.

— А список? Сейчас? Или потом? — Валера смотрел на меня как на единственную надежду хоть какой-то помощи.

— Пиши, я в коридоре подожду, вы все пишите что нужно, — не вышел, а вылетел из палаты.

Мамы больных детей вместе с Валерием оперативно настрочили мне четыре списка, и я поехал в супермаркет продолжая отгонять мысли о жене и её обмане. Вчитывался в списки, и у меня получалось даже, пока чёртову морковку не увидел.

Забив телегу до отвала памперсами, детским питанием, игрушками, я ехал к кассе и так вышло что мимо овощного. На одной из полок были готовые овощи для салатов из «Тепличного» Артура. Он год топил за эту идею с готовыми овощами, которые не надо было мыть и чистить, но стоили такие в десять раз дороже обычных. Я тогда отговаривал, убеждая, что муть полнейшая, для столицы ещё пошло бы, а в нашем городке готовых платить за такое немного. Ошибался. Вся эта чищенная овощная рать в контейнерах имела свой спрос, окупала затраты и даже доход приносила. Вот и я сейчас потянулся за грёбаной морковкой. Мог за эту цену сетку в три килограмма купить, но грязной, нечищеной и кривой, косой, разнокалиберной. А это красивая.

Водрузил этот контейнер сверху на телегу с покупками как кубок главного лоха. Жена беременная не от меня хочет грызть морковку, и она её получит.

Отвёз все покупки в больницу. Бедный водила чуть не надорвался, когда хромая потащил пакеты детям.

— Давай помогу! — хотел действительно помочь и время потянуть.

— Спасибо Олег! Я донесу, спасибо! — отказался Валера и скрылся за дверью больничного здания.

А я морковку для Ольги купить купил, но вот отвезти её... Понял, что просто не могу видеть её и разговаривать с ней нормально мне тяжело, а ненормально нельзя. Долго курил возле машины не решаясь сесть за руль и поехать домой, а когда всё-таки сел и тронулся, то вовсе не домой. Надо было чем-то заняться, а то медленно в голову просачивались мысли о бухле. Хотелось нажраться в сопли ведь это же помогало мне хоть ненадолго отключиться.

Но так и спиться было недолго, тем более с моей наследственностью. Свернул к офису и повезло, что никого не было. Артур бы по-любому стал спрашивать, выпытывать, что да как, но мне надо было забыться. Переждать этот пик разрушительных эмоций, чтобы глупостей не наделать, и это тоже был повод не начинать бухать. Трезвым я себя едва держал, а пьяным мог сорваться, что в итоге лишь как отягчающее встанет.

До позднего вечера провозился с текущими делами, которые откладывал в последние счастливые дни и поехал домой. И то, потому что до этого нарвался на ключ от комнаты малого, шаря по карманам в поисках зажигалки. Надо было комнату открыть, не в ночи же Косте убираться.

Вернулся домой и нехотя сразу нашёл повод хоть немного не сдержаться. Видя, как малой с Ольгой херачат дверь в попытке её открыть, чуть эту дверь сам же и не выбил. Комната Кости теперь вызывала у меня странные чувства и желание сжечь её к херам. Ведь именно в этой комнате Ольга искусно навешала мне лапши на уши, которые я идиот развесил.

Наорав на брата, всучил Ольге морковь, как необходимость её успокоить. Прекрасно понимал, что нервничать она будет, а ей этого нельзя, но что делать не мог сообразить.

Сбежал снова от её лживых разговоров хотя может она и хотела признаться уже, но сил не было слушать ни то ни другое. Скрылся в кабинете и сев в кресло впервые за сегодняшний день осознанно подумал о разводе с женой.

Как ей только сказать об этом теперь?

Больше всего опасался не самого разговора о разводе и даже не за то, что она покусится забрать с собой Костю имея теперь на него все права, а её лживых оправданий. Что снова начнёт петь мне про неверные результаты, втирая сказочку о том, что отец ребёнка я.

Тактика моего поведения выстроилась сама собой. Выжидательная. Я неосознанно но верно прятался от собственной жены на работе и в кабинете, умудряясь при этом уделять время малому. Вроде не совсем конченый с меня папаша выходил. Ольга выдержала в таком ритме всего лишь неделю.

Не понимал её логики, не знал, чего она пытается добиться, но выловив меня приехавшего с объекта в коридоре, сразу прижала к стенке резонным вопросом.

— Олег что происходит? Ты избегаешь меня уже неделю! — одарила меня взглядом дикой кошки и обиженно добавила, — Даже морковку больше не приносишь, — голос её дрогнул, внутри всё от этого наизнанку перевернулось.

Испытал на собственном нутре, когда и хочется, и колется. Хотел сказать Ольге о разводе, но видя её реакцию на всё происходящее, не хотел. Знал, что ей будет больно, но и мне было невозможно так жить.

— Оль не нервничай только, — попытался её взять хоть за плечи, что ли, но руки словно стотонные плети повисли.

— Не нервничать?! Да я только и делаю, что пытаюсь не нервничать! Пытаюсь! Я не изменяла тебе Олег! Я не знаю, что с твоими анализами не так! Не знаю! — начала кричать на меня, а у меня просто сил не осталось на всё это.

Был выжат как лимон, который уже до этого отжимали тысячу раз. Выдохнул и озвучил своё давно уже принятое решение.

— Просто давай по-хорошему, просто разведёмся, не могу я, — сказать оказалось проще, чем смотреть вслед молча уходящей Ольги.

И знал же что изменила, обманывала, душу вымотала, а всё равно хотел рвануть за ней.

Назад Дальше