Работа тяжелая, но он найдет способ прорваться.
Шаг первый: «Дай ей причину прикоснуться к себе… или извиниться».
Гален откинулся на подушки, словно его покинули силы.
— Меня лихорадит.
Истина. Его клетки разгорались все жарче, и только Легион могла охладить его… после того, как она сожгла бы заживо в огне страсти.
— Есть еще какие-нибудь симптомы инфекции? — спросила она, протянув руку… да! На этот раз она прижала ладонь к его лбу. В нем вспыхнуло чувство триумфа.
Шаг второй: «Борись с улыбкой, если получится».
Он потянулся за ее прикосновением, наслаждаясь нежной, как бархат, и теплой, как недавно сваренная патока, кожей.
Шаг третий: «Наслаждайся».
Насколько сладкой она будет на вкус?
— Хорошая новость. Ты горяч, но не слишком. — Ее взгляд скользнул по нему. Через мгновение из нее вырвался сдавленный звук; она вскочила на ноги и резко развернулась, разрывая контакт.
Он проглотил проклятие и осмотрел себя еще раз, гадая, что же вызвало такую бурную реакцию. Что же. «Привет, эрекция. Как же я скучал по тебе». С тех пор, как он лишил Легион девственности, быть с другими женщинами оказалось невозможным. Его тело хотело ее, и только ее. И теперь, когда она рядом…
Ему очень нужен секс.
— Почему ты спас меня? — спросила она, меняя тему разговора. — И не говори, что ты просто хотел со мной переспать. Хотя, твое желание отчасти очевидно. Мне нужна настоящая причина.
— Отчасти очевидно? Дорогая, в моей эрекции нет ничего частичного.
Ее щеки порозовели.
— Тут должно быть что-то еще. И я говорю не о твоей реакции!
Демонстрация ее духа вызвала боевой клич в голове Галена: «Еще!»
Выдать кому-то правду, всю правду и ничего, кроме правды? Обычно он отказывался. Когда ты произносишь истину вслух, то обнажаешь тайный стыд, скрытые желания и замаскированные уязвимые места. Непреднамеренное действие, но все же. Зачем давать кому-то ненужную власть над собой? Но это была Легион. Очевидно, исключение из всех его правил.
— Чтобы понять, причину моих поступков, — сказал он, — нужна небольшая предыстория.
— Я слушаю.
— Как и все бывшие солдаты в армии Зевса, я был создан полностью сформированным. В отличие от большинства других, я испытывал незамедлительное желание руководить, завоевывать, владеть всем, что я видел. С течением веков это желание только усиливалось.
Каждый раз, когда он выигрывал битву, казалось, сама судьба говорила: «Ты должен править».
— Значит… ты хочешь, чтобы я стала совладельцем этого мира вместе с тобой? — спросила она, нахмурив брови.
Да. Нет. Он хотел разделить с ней ее удовольствие. И он это сделает. Но конкретно эта правда только напугает ее.
— Когда тебя пытали в аду, — сказал он осторожно, — я пошел за тобой. Я не знал всего ужаса, содеянного с тобой, я просто осознавал, что часть меня хотела задеть тебя так же, как ты задела меня, в то время как другая часть меня хотела вернуть тебя в мою постель. Но я позволил личной мести против кого-то другого разрушить мои планы. Факт, о котором я буду вечно сожалеть. Поэтому, когда я обнаружил, что армия марширует к твоей хижине, ничто и никто не мог помешать мне, добраться до тебя. А теперь, — добавил он со вздохом, — мне нужен шанс помочь тебе выздороветь, лапочка. Мне нужно тебе помочь.
Она не убежала. Хороший знак.
— Можешь называть меня Легион, — прошептала она. — Сойдет.
Нет, не сойдет. Ее имя, ее выбор. Он был ослом, настаивая на обратном.
— Как насчет того, чтобы я называл тебя… Лейла, — сказал он и кивнул, очарованный звуками, которые слетели с языка.
Она нахмурилась.
— Лейла?
— ЛЕ от Легион, плюс ИЛА.
— Ила означает темную красоту на древнем языке. — Уголки ее рта дернулись, и это зрелище едва его не погубило. — Да! Мне нравится, нравится, нравится.
Может ли мужчина спонтанно испытать оргазм? Эта почти улыбка действительно зажгла фитиль на его ракете.
— Почему ты спасла меня? — спросил он, склонив голову набок. И что же было написано в ее письмах?
Письма! Некоторые бумаги пропитались кровью. Но, конечно, некоторые из них остались разборчивыми. Куда же Фокс их положила? В следующий раз, он в одиночку отправиться на охоту.
Медленно, заламывая руки, Легион сказала:
— Я спасла тебя, потому что… должна тебе.
Значит, долг. Разочарование обожгло его жаром тысячи солнц, но ни словом, ни делом он этого не показал. На самом деле, гордость приклеилась к безразличному выражению лица. К сожалению, гордость была намазана на слабый клей.
— И еще, потому что ты меня заинтриговал, — добавила она мягким голосом. — И еще потому, что я вспомнила, как хорошо мне с тобой было. И потому, что я устала бояться каждую секунду каждого дня. И еще потому, что я не знаю, как измениться, как защитить себя. Может быть, ты мог бы… я не знаю… научить меня? Может быть, — повторила она.
Пока его сердце бешено колотилось, Ложная Надежда нашептывала яд. «Чем больше времени ты будешь проводить с ней, тем больше она узнает о тебе и тем больше начнет ненавидеть».
Противоположность надежды? Страх. И опять-таки — величайшее оружие демона.
Гален прикусил язык, пока не почувствовал привкус крови.
— Да, — сказал он. — Я научу тебя.
Не обращая внимания на его внутреннее смятение, Легион… Лейла… сказала:
— Ты говорил Фокс, что Сиенна тебя защитит. Я полагаю, ты говорил о Сиенне Блэкстоун, хранительнице Гнева, жене Париса и нынешней королеве Титанов.
— Именно.
— Как?
Он понял вопрос — как он заручился такой поддержкой.
— Некоторое время назад она и Повелители отчаянно пытались найти ларец Пандоры. — После того как они открыли его много веков назад, он исчез. Ничего особенного, кроме того, что шкатулка якобы обладала способностью убивать всех одержимых демонами бессмертных в мире. — Чтобы найти его, понадобилось четыре артефакта. У меня был один, и мы поторговались. Артефакт в обмен на два года защиты.
Повелители получили лучшую часть сделки, без сомнения. В конце концов, они нашли шкатулку. По сей день Сиенна выполняла всякие дерьмовые поручения Галена.
Легион — черт побери, Лейла — удивила его вопросом.
— Раз уж мы заговорили о печально известной шкатулке, почему ты предал своих друзей и рассказал Зевсу, что они собираются ее украсть?
— По многим причинам, — проскрежетал он, ненавидя эту тему. — А почему тебе так любопытно?
Уже ищет причину, чтобы бросить его и его уроки?
Она проигнорировала его вопрос.
— Назови три причины, по которым ты сделал то, что сделал.
Он прищурился.
— Зачем?
— Я… ну… — Она пожала плечами, изо всех сил стараясь казаться непринужденной. — Я беру у тебя интервью на должность моего помощника.
Учитывая, как сильно он хотел получить эту работу, он снова выбрал честность.
— Во-первых, Люциен и Сабин были лидерами Элитной Гвардии Зевса, и я надеялся, что их уволят. Во-вторых, мне нравилась Пандора, и я не хотел, чтобы ее казнили, если план «украсть и открыть» удастся. В-третьих, я попытался поговорить с ребятами о своих опасениях, но они проигнорировали меня, и я решил, что они заслужили провал.
— Значит… назло?
— Да, — признался он.
Между ними повисла тишина, напряженная и гнетущая, ее мысли явно кружились. Он открыл было рот, чтобы пояснить, но передумал и промолчал. Он хотел, чтобы Лейла возжелала настоящего Галена, а не какого-то фальшивого красавчика.
Кроме того, если он скажет еще что-нибудь, то скорее оттолкнет ее, чем привлечет. С его хрупким цветком нужно обращаться очень осторожно. Но ждать Галену всегда было нелегко. Когда он хотел чего-то, он хотел этого сразу. А Лейла… ее он хотел больше, чем кого-либо другого.
— А что мы будем делать, если Кронос или Люцифер найдут нас? — спросила она.
— Они этого не сделают, здесь ты в безопасности. Никто не знает, что я владею этой реальностью, и никто не сможет войти сюда без портала. Немногие бессмертные владеют магией, необходимой для портала, и ни у одного ублюдка нет Привратника в штате.
Даже у Гадеса его не было, хотя ходили слухи, что сын Гадеса — Уильям обладал такой способностью в ограниченной степени.
Наконец Лейла кивнула.
— Я ненавижу торговаться, но другого способа договориться не знаю. Ты защитишь меня и поможешь преодолеть мои страхи, все мои страхи, двигаясь в удобном для меня темпе, а я… — Она прикусила нижнюю губку, очевидно, по привычке. — Что ты хочешь взамен?
Нет смысла размышлять.
— Тебя. Я поглощу каждый твой дюйм, если ты когда-нибудь дашь мне разрешение, — сказал он хриплым от желания голосом. — А сейчас мы поужинаем.
Глава 6
После того как Лейла вернулась в свою спальню, Гален отправил Фокс ряд инструкций. Затем нашел и прочитал письма, которые Лейла написала, но так и не отправила. Как он и надеялся, некоторые из них можно разобрать.
Ее ответы варьировались от «оставь меня в покое» до «никогда не переставай хотеть меня» и «я никогда не испытывала настоящего удовлетворения до нашей интерлюдии в баре. В аду я была частью собственности, переходящей от одного насильника к другому. Я ничего не хотела. Я была НИЧЕМ. Но для тебя, думаю, я имею значение».
В этот момент слова расплылись. Потому что ему в глаза попала пыль.
Он чувствовал то же самое по отношению к ней. Возможно, он не имел для нее никакого значения — пока — но в тот момент, когда он вошел в нее, был единственным и неповторимым моментом, когда Гален испытал настоящее удовлетворение. Впервые в жизни им овладело что-то иное, чем ненасытная жажда власти. На самом деле, этот голод даже был на какое-то мгновение утолен. Она поглотила его мысли и поработила тело.
В своих письмах Лейла также упоминала, что хотела остаться с ним после того, как они занимались сексом, и задавалась вопросом, какой была бы ее жизнь, если бы она выбрала иной путь.
Он не мог изменить прошлое ради нее, но мог сделать все возможное, чтобы улучшить ее состояние… и ни один другой мужчина с ним не сравнится.
«Другой мужчина… прикасается к моей женщине…»
«Я убью его».
Гален принял душ, тысячу раз почистил зубы и очень тщательно оделся к предстоящему ужину. Все это время он дрожал от нетерпения. А не от нервов. Нет. Только не у него. Он никогда не нервничал.
Он проверил свое отражение в зеркале во весь рост в поисках недостатков. Ни одного. Темный костюм в тонкую полоску, сшитый из тончайшего шелка, который только можно было купить за деньги, имел вырезы для крыльев, застегнутый на белые пуговицы, облегал его значительные мышцы. Да уж. Он выглядел так хорошо, что влюбился сам в себя. Его светлые волосы казались растрепанными ветром, но в то же время идеальными. Осмелится ли он упомянуть о блеске в своих электрически голубых глазах?
Сомнения Лейлы растаяли бы, как мороженое в жаркий летний день. И как ее трусики.
«Если только она не использует тебя как замену Аэрона».
Он напрягся. Очевидно, Ложная Надежда и Зависть собирались испортить ему вечер. Какая жалость. Ничто не могло его испортить. За исключением длинного списка эмоциональных ловушек, конечно. Его прошлое. Его настоящее. Его будущее. Его норов. Слишком сильный напор. Слишком слабый напор. В принципе… все в нем.
Дрожь усилилась. Потому что он даже более нетерпелив, чем нервозен.
Он встретится с Лейлой на кухне через пятьдесят девять минут и двадцать восемь секунд и будет чертовски с ней романтичен.
Итак, у него никогда не было свидания… ни разу. Ну и что с того? Он во всем самый лучший.
«Да, это так, — сказала Ложная Надежда. — Больше всего ты преуспел в неудачах».
«Вдох. Выдох. Не обращай внимания на демона». В прошлом, если Гален хотел женщину, он либо платил за несколько часов ее времени, либо флиртовал, занимался сексом, а затем прокладывал путь к ближайшему выходу. У него никогда не было больше одной ночи секса. Зачем строить жизнь, которую демоны однажды уничтожат?
Кроме того, у Галена были проблемы с доверием. И это правильно. Приглашение любовницы в его дом могло закончиться только одним из трех вариантов. Нападением, когда он был бы отвлечен удовольствием — уловка, которую он часто использовал против своих врагов. Засадой на более поздних сроках. Или тем, что его личная информация просочилась бы к другим. Нет, спасибо.
О том, чтобы пойти к женщине, тоже не могло быть и речи. У него слишком много врагов, готовых использовать женщин в качестве приманки.
Отвлечение убивало так же верно, как клинок.
Но Лейла снова оказалась исключением из всех его правил.
— Мне, наконец, удалось поговорить с Сиенной, — раздался позади него голос Фокс.
Он повернулся на каблуках своих дорогих итальянских туфель, приподняв одну бровь.
— И что же?
Она стояла перед дверью, Cипс крутился у ее ног. Грязное подобие панды прониклось к ней симпатией.
— Она сказала мне, что ты жив сегодня только потому, что она взяла себе некоторые контракты на твою жизнь. Она попросила тебя залечь на дно и упомянула, что поможет Аэрону снять с тебя шкуру живьем, если ты причинишь вред Легион.
«Вдруг Аэрон решит, что ему нужна Лейла в качестве пары? Неужели она побежит обратно к нему?»
«Ты не сможешь завоевать ее любовь. Так зачем пытаться?»
Зависть пытался переключить его внимание. А Ложная Надежда хотел остановить его еще до того, как он начал.
Гален напрягся. «Игнорируй. Их».
— Ты сделала то, о чем я просил, и…
— Нашла с помощью Google лучшие вопросы, которые можно задавать на первом свидании? Да, — вставила она, размахивая пачкой записок.
— И ты…
— Похитила шеф-повара, который специализируется на любимых блюдах Легион? И снова да.
— И…
— Купила Легион мобильный телефон? — она швырнула устройство в его сторону. — Да.
Отлично. Как и он, Лейла никогда по-настоящему не ходила на свидания. Гален хотел провести все на высшем уровне, с ее любимыми блюдами и подарками.
Фокс подошла ближе и поправила ему галстук.
— Еда уже готова. Я доставила шеф-повара домой и убедилась, что он навсегда усомнится в том, что видел и слышал.
Единственное преимущество Недоверия — можно внушить другим неуверенность в себе. Мало кто знал, как распознать шепот демона.
Сипс последовал за Фокс и обвился вокруг ее лодыжек. Что-то в этом существе вызвало тревогу в голове Галена. Может быть, его взгляд. Слишком уж разумный.
— А твой новый питомец — оборотень? — спросил он.
— Нет. Он шпион. Гадес подключиться к его сознанию в любое время. Но Сипс говорит мне, когда князь у руля.
— О, так теперь ты говоришь с енотом?
— Как будто это трудно? — Она ухмыльнулась и взъерошила волосы. — Радуйся моим навыкам. Именно Сипс рассказал мне обо всех любимых кулинарных шедеврах твоей девушки.
Девушка. Это слово он никогда не устанет слышать.
— Спасибо, что помогли мне.
— У меня такое чувство, что ты не будешь так благодарен, когда отведаешь изысканную цирковую кухню. — Она вздрогнула. — Сначала Сипс сказала мне, что ей нравится жареная белка на палочке. После того, как я пригрозил кастрировать его, он рассказал правду, которая еще ужаснее.
Может быть, они говорят о цирковом арахисе и попкорне? Его аппетит угас.
— Просто… поторопись и поимей девушку, чтобы твоя одержимость ею исчезла, и мы смогли вернуться к нашей программе мирового господства. — Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но нахмурилась и покачала головой.
Неужели демон Недоверия пытался настроить ее мысли против Лейлы? Или Галена?
Он знал о существовании такой возможности еще до того, как поймал демона, но посчитал, что риск стоит награды.
Гален обхватил ладонью одну сторону ее лица и нежно поцеловал другую.
— У нас есть вечность, чтобы продвигать нашу программу мирового господства. В течение следующей недели, месяца или, может быть, следующего года, давай сосредоточимся на нашем личном дерьме. — Но разве одного года будет достаточно? — Иди, отдохни немного. Наслаждайся вечером разврата где угодно, только не здесь.