Под строгим взглядом Веры она положила новенькие пятитысячные купюры в кошелек. О как ладно они туда поместились! Как красиво смотрелись, как грели душу… Конечно, на карте средства держать было бы надежнее, но карты-то у Ангелины и нет. Ничего, она заведет.
Счастливица повесила на плечо сумочку, предложила руку дочери и спросила:
— Ну что, пойдем выбирать квартиру?
Теперь, слава богу, было на что.
— Пойдем… — тяжко вздохнула Вера.
Им повезло, нашли отличный вариант — двухкомнатную квартиру со свежим, пусть и недорогим ремонтом всего за шестнадцать тысяч. Комнаты маленькие, да, но зато их две! Можно было снять однокомнатную за четырнадцать, но это не ахти какая экономия, а для Веры Ангелине хотелось хоть немного свободного пространства.
— Можете заезжать уже сегодня, — проговорила хозяйка квартиры с довольной улыбкой.
С хозяйкой тоже повезло — сердобольная на вид, высокая, черноволосая женщина в летах, она обещала Ангелину без повода не беспокоить. И очень обрадовалась новой маленькой жиличке:
— Признавайся, егоза, обои разрисовывать будешь? — спросила она у Веры.
Девочка засмущалась, спряталась за маму
— Что вы, она знает, что рисовать надо в альбоме, — заступилась за дочь Ангелина.
— Да вы не переживайте, у меня внуки ее возраста. Пусть растет здоровенькой и счастливой, а обои можно заменить.
Эти ее слова были для Ангелины как бальзам на душу.
Когда хозяйка ушла, Акуловы начали обживаться на новом месте, разложили в шкафу нехитрые пожитки. Сколько же всего им еще придется купить — ужас.
«Повезло, что вообще есть что раскладывать…» — со вздохом подумала Ангелина.
К счастью, вещи и документы из квартиры подруги ей всё же удалось забрать.
Александра повела себя очень ответственно, видно чувствовала вину за то, что подставила подругу, хоть и невольно. Той же ночью вылетела из Питера вместе со своим отцом. Уже на следующий день они связались с Ангелиной через приятельницу, у которой та нашла убежище.
Даже несмотря на то, что в квартире Захара уже не было, Ангелина отказалась туда идти. Умом понимала — глупость, а физически не смогла себя заставить туда приехать. Слишком сильный шок пережила.
Александра без споров собрала ее вещи и привезла в квартиру Кристины. Долго извинялась за то, что так вышло. Ангелина, конечно, извинения приняла, но буквально кожей почувствовала — старой дружбе конец, вряд ли они смогут после такого общаться как ни в чем не бывало. Обеим будет жутко некомфортно.
Она спросила Сашу, куда делся Захар, на что та лишь пожала плечами.
Ее мучитель пропал в неизвестном направлении, что неимоверно пугало. Видно тут же съехал, когда понял, что Ангелина не безропотная мышка, которую он сможет безнаказанно иметь, как ему хотелось. Возможно прочитал переписку с сестрой и сообразил — семья в курсе его новых похождений, не захотел конфликтов. Ведь телефон Лины так и оставался в ванной, пока Саша его там не нашла.
Ангелина очень надеялась, что больше никогда не встретит Захара. Но на всякий случай в том районе показываться зареклась. Хотела верить, что он уехал обратно за тридевять земель.
— Все игрушки разлозила! — важно объявила Вера.
— Молодец, — похвалила ее Ангелина.
Дальше действовали по плану: уборка, закупка продуктов.
Наскоро вымыв пол и вытерев пыль, Ангелина с Верой отправились в ближайший супермаркет. Набрали продуктов, вроде старались экономить, но потратили целых три тысячи.
Каждый раз, когда Ангелина доставала из кошелька очередную сумму, сильно напрягалась. Ведь колодец-то не бездонный.
Почти добрели с пакетами до хрущевки, в которой располагалась снятая ими квартира, и тут Вера застыла.
— Мама, это зе арбуз! — воскликнула восхищенно.
Ангелина увидела лавку, на которой лежали в изобилии гигантские зеленые красавцы.
— Ты хочешь арбуз? — спросила Ангелина.
— Очень хочу! — заявила Вера.
Что поделаешь, если ребенок очень хочет? Надо брать.
Она подошла к продавщице, протянула той очередную за сегодня пятитысячную купюру и попросила:
— Можно нам самый маленький, а то слишком тяжело будет…
— Девушка, — всплеснула руками та. — Где же я вам сдачу возьму! Мельче нет?
Мельче не было.
— Хочу арбуз! — тут же задергала мать за юбку Вера.
Ангелина оглянулась и увидела по соседству зоомагазин.
— Я пойду, разменяю, а вы пока поищите маленький, пожалуйста.
И мать с дочкой направились прямиком в зоомагазин.
— Пожалуйста, разменяйте деньги, — попросила Ангелина добрую на вид продавщицу.
— Ой, как раз соток надавали… — кивнула та и принялась считать деньги.
Тут Вера снова начала теребить мать за юбку в явном возбуждении:
— Мама, Тесла! Тут Тесла! Настоясий!
— Доченька, ты о чем?
Ангелина наклонилась к малышке, пытаясь понять, что ее так восхитило. А дочь ткнула пальцем в хомяка.
— Тесла, Тесла, как в Новаторах!
И тут Ангелина увидела хомяка. Заодно вспомнила недавно полюбившийся Вере мультфильм «Новаторы». Он о двух школьниках, которые вместе с инопланетянином и очаровательнейшим хомяком изобрели холодильник времени. Герои мультфильма — маленькие ученые, соответственно и хомяка назвали по-научному, в честь великого Николы Теслы.
— Купите, раз ребенок просит, — пожала плечами продавщица.
— Мама купи! — схватилась за ее юбку Вера. — Мне больсе ничего не надо! Тесла и всё!
«Сходили за продуктами…» — мысленно закатила глаза Ангелина.
Но хомяка дочери всё же купила. Когда того посадили в клетку, она поставила ту на пол, попросила Веру встать рядом, достала телефон.
— Скажи сыр!
— Сы-ы-ыр! — улыбнулась Вера.
И Ангелина сделала кадр. Тут же отправила его в чат вотсап Тимуру. Ведь он просил, чтобы она продолжила отправлять фото и видео дочери. Пусть видит, какая Вера замечательная девочка.
Да, Тимур Акулов — еще тот гад, сволочь, подонок, изрешетивший сердце Ангелины своими изменами. Но как же она была ему сегодня благодарна!
Это прекрасно, когда ты можешь себе позволить жить, а не выживать.
Глава 29
Фото Веры
Тимур получил сообщение, когда сидел на собрании. Он и еще дюжина сотрудников адвокатской конторы «Колыванов и Ко» восседали за огромным овальным столом и слушали Главного — Колыванова Евгения Олеговича собственной персоной. Тот возвышался над сотрудниками и говорил, говорил свои мотивационные речи, расправив чересчур узкие для своего высокого роста плечи.
Акулов аккуратно достал телефон посмотреть, от кого сообщение. И нервно сглотнул, поняв — от жены.
Внутри всё сжалось в болезненной судороге и каком-то предвкушении, что ли. Хотя что хорошего ему от нее ждать?
Не удержался, открыл. И завис, разглядывая фото своей улыбавшейся от уха до уха дочери.
«Вера и Тесла» — гласила подпись.
Самому хотелось улыбнуться так же широко, еле сдержался. Давно не видел новых фото, соскучился.
Жена выполнила его указание — продолжила отправлять кусочки из жизни дочери, и от этого на душе стало чуть легче. Самую маленькую, крохотную малость, но все-таки легче.
Тимур недолго любовался дочерью, отвлекся всего на несколько секунд. Но шефу почему-то именно в эту самую минуту захотелось показать, какой он крутой начальник.
— Акулов, — рявкнул он, нахмурив чересчур пышные черные брови. Даром что на голове ни единого волоса не осталось. — Что у вас такого важного и интересного? Давайте все посмотрим!
Тимур представил, как Колыванов отреагирует на фото милой Верочки, и внутренне поморщился. Не позволит он шефу совать свой внушительный во всех отношениях нос в его личную жизнь.
Шеф часто так делал — выбирал для битья какого-нибудь бедолагу, придирался к любой мелочи и сношал его в разных позициях на протяжении всего собрания. Мотивация «морковкой в задницу», как он это называл. Только Акулов еще ни разу не успел выступить в роли сношаемого, поскольку слыл отличным работником.
Похоже, пришло его время.
— Покажите нам, ну? — шеф вопросительно посмотрел на Тимура.
Остальные сотрудники также повернулись к Акулову. Кто-то с сочувствием во взгляде, кто-то со злорадством.
Шеф даже руку протянул, чтобы Тимур отдал телефон.
— Это личное, — грозно прогремел он и убрал мобильный в карман.
Взглядом дал понять — не лезь, а то пожалеешь.
Колыванов считал невербальное сообщение. Но успокоиться не захотел. Продолжил нападать, выбрав Тимура сегодняшней жертвой для битья:
— Личное мы оставляем дома, — гнусавил он с пренебрежением. — А в конторе мы работаем, работаем и еще раз работаем. Кто не выдерживает ритм, может валить к мамке под титьку. Здесь же мне нужны сильные сотрудники, способные отдать всех себя на благо дела. Работа — вот чем вы должны дышать. Вот что должно вас волновать в первую и последнюю очередь. Вы жить делом должны, а не на собраниях в телефоне ковыряться. Если есть время на такое, значит, вы паршиво работаете!
Тимура от речи этого самодовольного хлыща передернуло.
Работа, работа, работа… А на семью не остается ни времени, ни энергии, ведь домой по сути приползаешь уставший настолько, что мозг болит.
Результат поражает воображение: жены думают, что больше не нужны и не любимы. А еще что такие трудяги, как Акулов, только и делают в офисе по вечерам, что сношаются со своими секретаршами. Ангелина, к примеру, в этом уверена. Но ведь это и близко не так.
Он карьеру строил, работу работал. Старался, в гору лез. И кому оно в результате пошло в плюс?
Если бы уделял больше внимания жене, может быть, она и не считала бы Тимура таким козлом, не завела бы любовника, не ушла бы.
К тому же есть поговорка: «Если женщине с мужчиной хорошо, она не уйдет».
Ангелине, видно, хорошо не было, раз подхватила дочку и усвистала к какому-то нищеброду. У него-то, поди, на девчонку есть и время, и силы.
Чего греха таить, Тимур сам во многом виноват. Отчего-то не считал нужным выделить время на семью, потому что был уверен: и так нормально, жена с ним навсегда. Работу работал вместо того, чтобы быть со своей женщиной.
— Мне плевать, что у вас там: жены, дети, племянники, — продолжал возмущаться шеф. — Личная жизнь на десятый план! Что вы должны делать, чтобы добиться успеха? Правильно, пахать! Мы должны вывести фирму на новый уровень, а для этого необходимо поднапрячься, поэтому забыли про выходные, праздники и работаем, работаем, работаем…
— Да пошел ты к чертовой матери со своей работой! — вдруг услышал Тимур собственный голос. — Сам паши двадцать четыре на семь, а мне надоело. Увольняюсь.
Это он сказал? Нет, правда он? Это после всех усилий, вложенных в эту гребаную фирму?
Шеф воззрился на него с вытянутой физиономией, а Акулов подскочил с места, да так резво, что опрокинул стул. С шумом захлопнул стоявший перед ним ноутбук, показательно запихнул его в сумку и вышел, провожаемый гробовым молчанием.
Ни один из коллег не посмел и пискнуть. Скорее всего, банально побоялись, потому что выражение лица у Акулова в тот момент было еще то.
Тимур прошел в свой кабинет, покидал в сумку кое-какие вещи и ушел, оставив на столе заявление по собственному.
Как в тумане возвращался в гостиницу — свое временное пристанище.
Не мог поверить, что послал шефа к чертовой матери. Он… Акулов! Сам собственной персоной спустил свою карьеру в фирме «Колыванов и Ко» в унитаз.
Но почему-то было не жалко, наоборот, стало легче.
Шеф давно и прочно его бесил. Бесил бы еще больше, когда Тимуру наконец предложили бы партнерство, хотя оно и было долгожданным.
В последние дни Акулов не мог выдерживать никакого, даже самого малого прессинга.
Может, и хорошо, что уволился? Давно пора попробовать свои силы. Имя у него уже есть, за плечами много выигранных дел. Но своя контора — такой геморрой, особенно в начале.
Ладно, он подумает об этом потом.
Денежная подушка безопасности у него имелась. С голоду умереть Тимуру не грозило, даже если бы взял тайм аут на пару-тройку лет. Может быть, и правда стоит отдохнуть? Просто взять и позволить себе ничего не делать хотя бы какое-то время?
Он бы, может, даже насладился отдыхом, если бы не разругался с женой. А теперь что ему делать в отпуске? Ежедневно пытаться нажираться в одну харю? Вот уж интереснейшее занятие, дальше просто некуда.
Отпуск — это прекрасно, но только когда тебе есть с кем его разделить. А вот с этим проблема.
К тому же отпуск — своего рода побег от проблем. Тимуру же, наоборот, пора налаживать свою жизнь, а не пытаться сбежать.
Он знал, с чего ему стоит начать — с собственной квартиры.
Ну глупость же — не мочь заставить себя вернуться в собственное жилье.
Акулов вот уже несколько дней как жил в гостинице вместо того, чтобы спать у себя дома. И всё из-за глупого, совершенно иррационального страха, что его раздавят стены! Каково, а? Ему тридцать, до всяких там Альцгеймеров и прочей лабуды еще годы и годы. А вот на тебе, не мог себя заставить зайти в собственную квартиру.
Изрядно потоптавшись по гостиничному номеру, Акулов решился сделать то, чего не делал практически никогда: набрал тот самый номер, который и ночью назовет, если разбудить — знал его наизусть.
На самом деле наизусть знал всего три номера: старого друга, Ангелины и… матери.
— Тимур, у тебя что-то важное, что ты решился трезвонить мне посреди рабочего дня? — поинтересовалась мама.
— Прости, что отвлек… — именно при разговоре с ней у него почему-то всегда появлялись виноватые ноты в голосе. Как будто он перед ней конкретно так провинился только лишь своим звонком. Или тем фактом, что вообще родился.
— Говори быстрее, мне некогда.
— Мам, моя просьба прозвучит глупо, но ты не могла бы вечером поехать со мной ко мне домой и просто немного там со мной побыть? — сказал как на духу и замер.
— Зачем это? — удивилась та.
— Я не знаю, как объяснить, но у меня, похоже, какая-то фобия, — решил сказать правду.
— А жена тебе на что? — фыркнула мать.
— Мы разъехались, — признался с тяжелым сердцем.
— А вот это уже отличные новости! — аж взвизгнула в трубку она. — Твоя жена мне никогда не нравилась. Только не вздумай ей платить алименты…
На этом Тимур положил трубку.
Слушать, что мать думала по поводу Лины и алиментов он просто не мог. Лучше бы и не звонил вовсе. Положа руку на сердце, он не особенно рассчитывал на ее поддержку. Как раз с поддержкой от матери всегда было глухо. В то же время не ожидал, что она его так резко приложит мордой об стол…
Сколько бы Тимур ни старался, ни доказывал ей, что он чего-то да стоит, никогда не был для нее достаточно хорошим или стоящим внимания.
И всё же до зубного скрежета обидно, что на этой земле нет ни одной женщины, которая его любила бы. Наверное, не за что.
Тимур провалялся в гостинице несколько часов, а потом всё же собрался с духом и поехал домой. Не нужен ему никто, чтобы попасть в собственную квартиру.
Зашел в родной подъезд и сразу почувствовал, как в груди начало давить.
Нет, он не позволит какому-то там страху себя одолеть. Это его квартира, его дом, и он вернулся, чтобы тут жить.
Однако стоило ему оказаться в прихожей, как в ушах зазвенело, а сердце принялось колотиться о ребра с такой силой, что стало больно. И стены вновь пришли в движение, стали сжиматься.
— Что за чертовщина… — простонал Тимур.
Вдруг услышал пиликание телефона.
Достал как спасительную соломинку, уставился на экран, стараясь не замечать надвигавшихся на него стен.
Писал старый университетский приятель, с которым Тимур успел созвониться, когда летал в Питер. Тот перебрался в северную столицу несколько лет назад. И вот теперь звал Тимура к себе:
«Если надумаешь переехать в Петербург, в моей конторе для тебя освободилось тепленькое местечко! Нам нужны такие люди, как ты, Акула!»
Он назвал его старым прозвищем, прочно прилипшим к нему еще в школе. Кто он по сути? Акула и есть, всегда таким был. А разве Акул любят?