Арэнк молча смотрел на меня, как и на Совете, когда я увидела его впервые; так же, как его мать, сложив пальцы домиком перед собой. А потом неожиданно глухо спросил:
– Почему ты спасла меня? Ведь могла сбежать? Или еще что-то придумать? Я заметил, что фантазия у тебя богатая и самобытная. Думаю, могло бы получиться…
Я машинально выпрямилась. Не обиделась на него, нет, ведь не раз и не два рассматривала вариант побега, – ощутила в хрипловатом, будто простуженном, бесстрастном голосе Йелли нотку заинтересованности, надежды, тайной, глубоко спрятанной. Но улыбнуться не решилась, зато ответила максимально откровенно, ведь мы впервые наедине беседовали по душам:
– Я не могла бросить чел… того, кто ценой своей жизни меня защищал. Больше того, когда ты проснулся, наверняка почуяв опасность, первым делом вытолкнул меня из-под удара.
– Не обольщайся, Кайя! Первым делом я подумал о тебе по той причине, что ты – будущее моего шаазата. Без тебя все остальное уже не имело бы смысла!
– Ты правда так думаешь? Совершенно искренне? – горько улыбнулась я. – А мне кажется, что во сне человек… леар за долю секунды не может думать рационально – действует на инстинктах. Ты рефлекторно сначала позаботился о моей жизни, о женщине рядом с собой, а потом уже подумал о себе и шаазате.
– Откуда ты знаешь?! – хмыкнул муж.
– Не знаю, могу лишь догадываться, что в той ситуации по-другому ты поступить не мог, – я настояла на своем.
Мы посидели молча пару минут, разглядывая друг друга. В глазах Йелли затеплились хороший интерес, прогнав ледяной, бездушный холод, и та самая надежда, которую он, несомненно, скрывал и не собирался кому-либо выдавать. Я умею видеть сквозь маски, опыт большой.
– Может, поделишься, о чем ты грустишь сейчас? – нарушил хрупкую тишину Йелли.
– Может, о моем вынужденном браке? Не по любви. – Я рисовала пальцем по мраморно-белой столешнице, искоса глядя на него.
– Знаешь, Кайя, в нашем мире очень высока цена счастья. Поверь, твоя цена за безопасную и благополучную жизнь не очень высокая. Всего лишь быть моей женой, – муж иронично улыбнулся уголками губ.
– Скажи, Йелли, я тебе хотя бы нравлюсь? Как женщина? – решилась я на важный вопрос.
– Более чем! – До чего бесит его безэмоциональный ответ и неподвижная фигура! Сухарь!
– Твое красноречие меня порой поражает. Ты бываешь таким убедительным.
Он усмехнулся, неожиданно тепло и по-дружески:
– Я рад, что ты оценила мои старания. Идем спать, я слишком устал сегодня, чтобы вести длинные дискуссии. Хвала ларам, у нас для этого еще много времени.
Йелли встал и легко поднял меня на руки. Бережно уложил на кровать и присел рядом. Мы вновь смотрели в глаза друг другу: я – настороженно, опасаясь, что вот сейчас меня поставят перед фактом обязательного обмена сокровенными жидкостями, а он – просто рассматривал мое лицо, наверное.
Я тяжко вздохнула, в душе прекрасно понимая, что необходимо закрепить связь. Иначе мы оба будем по лезвию бритвы ходить. Не хочется повторения прошлой ночи. С другой стороны, вот как вынужденно переспать с вполне законным мужем, но пока еще практически незнакомцем? Внутри все переворачивалось.
А Йелли смотрел, проникая мне в душу, читая сомнения, впаиваясь в мои чувства, ощущения, завладевая мыслями. Затем с понимающей, даже немного грустной улыбкой произнес:
– Успокойся, сладкая, сегодня ты пустая, как ша, а завершение связи требует полного обмена энергией.
Простите меня, лары, но я не сдержала облегченного выдоха. Он покачал головой, еще шире улыбаясь.
– Это не из-за тебя, – поспешила я успокоить его самолюбие и гордость. – Просто обязательные постельные игрища это… сложно.
– Игрища? – белые брови взлетели на лоб, а потом он меня добил: – Да ты шалунья!
Я было нахмурилась, но Йелли осторожно погладил меня по волосам, затем обхватил лицо ладонями и медленно, предоставив возможность отстраниться или отвернуться, наклонился и поцеловал. Не спеша, мягко, лаская каждый миллиметр моих губ, проник внутрь и углубил поцелуй. Не знаю, в какой момент я расслабилась полностью, растворилась в этом поцелуе, горячей волной побежавшем по моим венам. Йелли творил свое волшебство, ласкал мои губы своими, а руками знакомился с моим телом, заставляя его просыпаться, откликаться на прикосновения. Тянуться за ними…
– Нам будет хорошо вдвоем. Поверь! Я понял это сразу, как увидел тебя в зале Совета, с первого взгляда, – хрипло, напряженно выдохнул Йелли, неожиданно прервав волшебный поцелуй.
– Ты решил отдать за меня шахты до того, как узнал, что я твоя истинная, или после? – прошептала я, отчаянно желая получить заветный ответ.
– До, – не задумываясь, порадовал Йелли. И едва все не испортил, ухмыльнувшись, как бандит с большой дороги: – Когда я увидел знак избранности, то отдал бы за тебя и больше. Хорошо, что никто его не заметил!
После недолгих размышлений «финансовые» откровения мужа пришлись мне по душе. Если восемь советников и самых богатых леаров страны сочли, что шахты Блак – огромная цена за невесту, значит, я ему действительно очень понравилась. Во всех отношениях.
Последовавшее затем раздевание Йелли я восприняла как короткий стриптиз и вовсю любовалась представлением. И даже не сопротивлялась, когда, улегшись рядом, он по-хозяйски притянул меня к себе под бок.
Глава 3
Единение
Розовый утренний свет Комка мягко пробрался под ресницы, заставляя проснуться. Открыв глаза, я сладко потянулась, всем телом ощущая что-то новое в себе, словно избавилась от тяжести целого мира. Усевшись на постели, огляделась и заинтересовалась еще спавшим рядом Йелли. Мой атлетически сложенный, большой мужчина вольно раскинулся на огромной кровати. Загорелая кожа на фоне белых простыней, чуть согнутая нога и такое истинно мужское узкое колено, переходящее в мускулистое бедро. Я не могла оторвать взгляд от красивой фигуры мужа, едва прикрытого простыней, а мое сердце ускоряло бег.
Йелли тихо посапывал, лежа на спине, отвернувшись от меня, дав возможность беззастенчиво, неторопливо, подробно изучить его. Более острое ухо, чем привычно землянам. Необычайно белые растрепанные волосы, блестевшие в утреннем свете подобно снегу. Такие же искрящиеся белизной брови и ресницы. Резкие скулы и чуть впалые щеки. Машинально протянула руку и, едва дыша, осторожно поправила прядку на высоком лбу, чтобы не лезла в глаза. До зуда в пальцах хотелось коснуться его золотистой гладкой груди, но остановилась, не решаясь. Ведь муж может проснуться, и тогда мое прикосновение послужит толчком, знаком к переходу на новый уровень. Отдернула руку, чтобы не передумать, и тихонько встала, прислушиваясь к звукам раннего утра и своим ощущениям.
Почему-то сейчас тонкая нежная ткань леарской «пижамы» ощущается особенно остро, касаясь вершинок груди, раздражая кожу, даже не так – скользит по коже, словно легкое прикосновение чужих пальцев. Наваждение какое-то!
Упрямо мотнув головой и потерев лицо, я направилась в ванную. Да, воды вдоволь, еще бы самый обычный душ. Хотя… леары магичат с водой – вот бы направить ее вверх и постоять под освежающими струями. А пока, вымывшись в «полупоходных» условиях, я надела оставленный с вечера горничной наряд цвета свежей зелени. Топ и шаровары идеально сели, новые мюли порадовали тонкой кожей, мягко обнявшей стопу. Привычно собрала волосы в высокий хвост, закрепив на макушке красивой изумрудной заколкой, подаренной Амилой. Единственным моим украшением. Даже немного расстроилась их отсутствием. Поразмыслив, пристыдила себя: будет время – будут и радости. Какие мои годы?
Муж по-прежнему спал, а я, налив себе в стакан сока, вышла на террасу насладиться рассветом. Горы-исполины быстро окрашивались в розовый цвет, который заливал все вокруг, спускаясь в долину, к неспешно просыпавшейся зеленой, благодатной Ларане. Кристальный дворец на вершине буквально искрил, словно розовый бриллиант, – невероятное зрелище! К нижним ярусам дворцов на работу спешили серые и чернокрылые. Только мне почему-то было неуютно и одиноко, хоть и чувствовала себя прекрасно физически, в отличие от вчерашнего убийственного состояния «старая кляча».
Не знаю, сколько я так простояла, любуясь неповторимым ларанским восходом, зябко обняв себя за плечи и печально вздыхая. Вдруг на мои руки легли крепкие мужские ладони – и мне в собственном теле стало тесно и жарко. Хотелось выплеснуться, согреть собой все вокруг, заполнить.
– Снова грустишь? – сипло со сна прозвучал голос Йелли у меня над головой.
Жар его тела, а может, и магии, с которой я связана божественными узами, словно коконом окутывает меня, горяча кровь, заставляя ее бежать быстрее. Бодря и вызывая томительно чувственную жажду! Боги, ему даже не надо прикасаться ко мне, просто подойти – и я начинаю думать только о нем и ощущать его кожей. Моя сила действительно полностью восстановилась, раз так ярко и остро откликается на свою идеальную пару. Но… нужно быть честной с собой: я очень сомневаюсь, что это только магия неодолимо влечет, притягивает меня к мужу.
Обернувшись, я посмотрела ему в лицо:
– Да, немного. Доброе утро. Ваш мир такой необычный и по-своему красивый!
– Доброе…
Вместо обычных кожаных штанов, муж надел легкие свободные, которые низко сидели, точнее, держались на внушительном «честном слове». Да-а-а… Одно дело – видеть этого великолепного мужчину спящим, отстраненным, другое – смотреть на полуобнаженного, слишком горячего и сверлящего меня внимательным взглядом. Я смутилась и без резких движений, словно ничего «такого» не испытала, не видела, отвернулась и постаралась дышать спокойно, чтобы унять не согласившееся со мной сердце. Черт! Не девственица уже, и с Игорем у нас был довольно страстный секс, но впервые чувствовала себя неопытной, стыдливой девчонкой.
Затылком почувствовала, как мой великовозрастный и чересчур опытный муж насмешливо хмыкнул – все подметил! В следующую секунду он сдвинул ткань на моих плечах и начал медленно массировать, мягко, но настойчиво. Ловкие горячие пальцы пробежались по моей шее, ключицам, затем недвусмысленно забрались под топ, приласкали мою грудь. И опять, как в храме, золотистое облако полностью накрыло нас, сияло и переливалось, играло со светом Комка и нашей магией, приятно покалывая кожу, призывая… обещая…
Я всей спиной и ягодицами ощутила, как Йелли придвинулся и готов хоть сейчас! И вот вроде я тоже готова отдаться его молчаливому чувственному напору, но вот обязаловка-ради-жизни мерзко засвербела в душе, мешая наслаждаться.
– Ты привыкнешь, я уверен.
– А?.. – я не сразу поняла, о чем речь, но, вспомнив про красоты Леарата, немного хрипло мурлыкнула: – Наверное, уже привыкла. Им невозможно не восхищаться.
Йелли начал поглаживать мои предплечья, его длинные красивые пальцы спустились к локтям, оставляя на коже возбужденные мурашки, затем неожиданно перебрались на живот… Муж довольно выдохнул мне в макушку, когда мои мышцы непроизвольно «испуганно» поджались, пытаясь отстраниться от горячей мужской ладони. Очередной насмешливо снисходительный «хмык» – и его руки медленно, словно крадущиеся хищники, передвинулись на мои бедра, подобрались к сокровенному местечку, вызывая у меня горячий внутренний отклик. Напряжение от неумолимой развязки росло…
– У тебя были мужчины… до меня? – Йелли огорошил неожиданным вопросом, вырывая из чувственного плена своих рук и неги золотистого сияния.
Я облизала губы. Наверное, он заметил это неуловимое движение, развернул меня к себе, поднял мой подбородок, чтобы видеть глаза. Я сглотнула; кажется, ситуация становится еще более интимной и… непростой, чем ожидала. Совмещать секс и беседовать по душам – это слишком много. Ответила честно, ведь спросил мой муж навеки, да и скрывать особенно нечего:
– Да, один.
Голубые глаза Йелли потемнели, мне показалось, от удовольствия. Его рука застыла на моем животе, а второй он не давал мне отвернуться.
– Твой муж из другого мира? Ты страдаешь из-за него?
Я досадливо поморщилась: в сущности, я много страдала здесь из-за него, но не о нем печалилась. И спокойно пояснила:
– Нет, Игорь был моим женихом, а не мужем. В последнее время наши отношения изменились, и сюда я попала из-за его измены. Погибла для своего мира, как бы чудовищно это ни звучало.
– Измены? – Йелли едва заметно нахмурился, быстро окинул меня цепким взглядом, словно оценивал заново.
Пришлось рассказать все, как было. А было стыдно, горько и неловко. Еще объяснила в общих чертах, что такое самолеты и парашюты, как они выглядят. И кто мой отец, и чем он занимается, и кто моя мать, и даже сколько было жен после нее. Рассказ вышел длинным, хоть и с кратким изложением фактов, но мы не сдвинулись с места, так и стояли, будто прилипли друг к другу. Я стрункой вытянулась вдоль его тела, глядя ему в глаза.
– Значит, вот откуда твое условие про верность?! – сухо подвел итог Йелли, выпуская меня из рук, давая призрачное ощущение свободы. – У отца девять жен, а избранник предпочел другую.
– Да, – с грустью призналась я. – Не хочу умереть и в этом мире, потому что моему мужу одной жены будет мало. Или потому, что встретит более красивую, идеальную, страстную…
Йелли мотнул головой и остановил меня, коснувшись пальцами губ. Мы вновь замерли, глядя друг на друга: высокий сильный мужчина и хрупкая уязвимая женщина. Никогда раньше я не ощущала себя такой маленькой и ранимой. Но и более защищенной, чем сейчас, никогда себя не чувствовала. Голос мужа звучал глухо, но настойчиво:
– Не в нашем случае, поверь! Думаю, ты уже успела разобраться, что у нас можно безоговорочно доверять только небольшому кругу близких, помимо родителей и пары, с кем связан магией и кровью. Встретить избранную – это для редких счастливчиков и порой кажется недостижимой мечтой. Особенно для таких, как мы, – белых! Представь, что я испытал, когда увидел тебя на Совете.
– О… я могу только догадываться, – хрипло ответила я – горло перехватило от эмоций.
Йелли жадно следил взглядом за моими губами, а когда я замолчала, нежно погладил их пальцем и продолжил, глядя мне в глаза:
– Мы занимались самыми обычными делами, привычно ругались из-за очередной ерунды. Тут врывается голос шаэра и отвлекает его от «важного» занятия. – Слово «важного» было сказано с таким сарказмом, что стало весело. – Потом мы увидели тебя. Знаешь, я наблюдал за тобой все время. Да, новость об одинокой шаазе из другого мира поразила всех, но тогда я думал о другом. Белокрылая леара… избалована с рождения. В нас с молоком матери вкладывают чувство исключительности, избранности и вседозволенности. Магия дает нам красоту, силу, власть…
– А тут я – сероволосая и неидеальная, с двумя переходами, – подытожила я, спрятав за усмешкой досаду.
Йелли улыбнулся неожиданно мягко:
– Нет, я увидел совершенно необычную шаазу. Наши похожи на белоснежные сверкающие горные вершины, недоступные и холодные. Ты не идеальна, как истинная шааза, но гораздо более яркая, непосредственная, обаятельная – живая! И так похожа на маленький комок – само средоточие жизни. Она так ярко горит в тебе, что это отметили все на Совете. И каждый захотел тебя в свой род! Горячий комочек чувств и жизни может согреть гораздо лучше, чем любая снежная вершина.
Наверняка я расплылась в глупейшей улыбке:
– Ты меня поэтому захотел?
– Да, захотел присвоить твой внутренний огонь, твою жажду жизни, неиссякаемый источник эмоций. Я устал от смертей, мне просто хочется жить, – непривычно покорно вздохнул Йелли и добавил: – Тем более, когда понял, кто ты для меня!
– И что теперь? – шепнула я с горячей надеждой на новые признания и чувства.
Муж притянул меня к себе, склонился и ткнулся носом в мою макушку, одной рукой прижал за плечи к своей груди, а второй скользнул под одежду и начал ласкать мою грудь, хрипло шепча мне на ухо:
– Теперь все будет хорошо!..
– Нас могут увидеть… – я не менее хрипло попыталась остановить откровенное соблазнение.
– Пойдем в покои, – скрипучим, полным желания голосом предложил муж, отпустив мои плечи, твердо, собственнически, нетерпеливо сжимая мои бедра и ягодицы, сминая ткань и прижимая к своему возбужденному телу.