— Было скучно. Мисс Коппер сегодня не было, так что у нас был очень длинных урок физкультуры и никакого искусства. — Хейзел бурчит последнюю часть. Если бы она могла на это повлиять, то весь день был бы один лишь урок рисования, и никакой физкультуры. Не то чтобы я винила ее. Я тоже никогда не была поклонницей этого урока.
— Я хотела поговорить с тобой кое о чем, — говорю ей и ставлю воду для пасты на плиту. Я поворачиваюсь и прислоняюсь к стойке, наблюдая, как она подготавливает жареный сыр.
— Что бы ты подумала, если бы я стала помощником управляющего в магазине?
Хейзел молчит, и я вижу, как она задумалась. Большинство людей автоматически думают, что она глупая, но это не так. Она просто немного медленнее обдумывает полученную информацию. Большинство вещей даются ей труднее, но, судя по тому, что рассказывали нам врачи и учителя, она обладает способностью к обучению, как двенадцатилетний ребенок.
Мама отказалась говорить со мной об этом и рассказывать всю историю, но во время родов Хейзел что-то пошло не так, и малышка получила черепно-мозговую травму. Врачи сначала думали, что они никогда не сможет говорить или ходить, но она такая сильная и любит доказывать людям, что они ошибаются. Она никогда не сможет жить одна или полностью заботиться о себе, но у нее может быть красивая, полная жизнь, и это все, что я для нее хочу. С того дня, как Хейзел привезли из больницы, я любила ее, как собственного ребенка, и абсолютно не против, чтобы она была со мной до конца наших дней, потому что люблю ее, и она заслуживает кого-то, кто будет заботиться о том, что лучше для нее.
В течение дня у нее случаются небольшие припадки, но ни один из них не мешает Хейзел функционировать. Пока принимает лекарства, она здорова. Мне просто нужно найти способ добавить ее в свою страховку и держать на лекарствах. Я хочу, чтобы Хейзел была самой счастливой, поэтому качество ее жизни напрямую связанно с моим.
— Значит ли это, что я больше не буду твоим упаковщиком? — спрашивает она. И я вижу, как она начинает постукивать большим пальцем по указательному — признак того, что она раздражена.
— Возможно, но ты могла бы укладывать пакеты Кайла или кого-нибудь из других девушек, если тебе захочется быть их упаковщицей. Будь я помощником управляющего, ты могла бы сказать мне, кому хочешь помогать, и я могла бы организовать это. Это было бы похоже на то, что ты отвечаешь за то, куда назначены упаковщики. Может, ты даже могла бы помогать мне распределять упаковщиков для кассиров.
Хейзел перестает постукивать пальцами и оживляется. Она сосредоточенно хмурит брови, а затем ее глаза начинают сиять.
— Значит, я буду менеджером упаковщиков?
— Звучит красиво. — Я улыбаюсь ей. — Но я еще не получила эту работу. Мейсон… сказал, что хочет поговорить со мной об этом, но сначала я хотела поговорить с тобой. — Я подхожу к ней. — Потому что мы команда и решаем все вместе.
Она поднимает руку и протягивает мне мизинец. Я обхватываю его своим мизинцем, и мы обе целуем руки, что всегда делаем, когда на одной волне.
Глава 4
Шон
Я кладу ноги на кофейный столик, а ноутбук опускаю себе на колени. Делаю глоток пива, просматривая бюджет на следующий квартал, который прислала мне Белинда. Проверять цифры — моя наименее любимая часть в работе, но это необходимое зло.
Слышу, как рядом звонит телефон и понимаю, что это мама. В компании есть автоответчик, который перенаправляет звонки по назначению. Если кому-то нужно поговорить со мной, звучит другой рингтон. Это намного упрощает все для мамы, потому что она не любит ждать.
Беру телефон и подношу его к уху, не отрывая глаз от экрана компьютера.
— Привет, мам, как там Багамы?
Повисает долгая пауза, а потом я слышу тихий скрип. Внезапно разговор обрывается. Убираю телефон от уха и вижу незнакомый номер. Только потом до меня доходит, что это рингтон не моей мамы, а личных звонков. Так уж получилось, что мама — единственный человек, который мне звонит. Начинаю волноваться, когда вижу, что звонила Бейли.
Прежде чем успеваю передумать, я перезваниваю по номеру. Проходит один гудок, затем наступает тишина, и потом я слышу какое-то шарканье.
— Эм, алло?
— Привет, Бейли, это Шон. — Следует еще одна пауза, и мне приходится прикусить губу, чтобы не рассмеяться. — Ты здесь?
— Да, я здесь. — Я слышу, как на другом конце линии закрывается дверь. — Извини, я подумала, что ошиблась номером.
— Не переживай. Моя мама в отпуске, и я подумал, что она звонит мне, чтобы похвастаться. Не могу вспомнить, когда у меня в последний раз был отпуск, — признаюсь я, отодвигая ноутбук с колен и откидываясь на спинку дивана, чтобы устроиться поудобнее.
— Правда? Я даже не знаю, что такое отпуск, — отвечает Бейли, и, кажется, немного расслабляется.
— Ты не используешь свои отпускные дни? — Это личный вопрос, но я ничего не могу с собой поделать. Хочется узнать о ней побольше.
— Не по назначению. У меня есть сестра, которой нужны частые врачебные консультации, поэтому обычно я использую отпускные дни для визитов к врачам.
— О Боже, с ней все в порядке? — Внезапно я начинаю задумываться о каждом аспекте ее жизни и о том, почему она водит сестру к врачам, а не их родители.
Я получил ее досье из отдела кадров вскоре после того, как попросил об этом. Там не было ничего особенного, только дата рождения и дата начала работы в компании. Жалоб не было, и она четыре раза получала звание «работник месяца». Все ее работодатели говорят, что она отличный работник, но ничего из этой папки не дало мне никакой личной информации.
— У нее особые потребности, так что это просто регулярные визиты. Она в порядке, просто у нее больше назначений врача, чем у обычного человека. Вообще-то, именно поэтому я и звоню. Именно об этом я и хотела поговорить с тобой сегодня.
— Если тебе нужно больше свободного времени, ты его получишь. Просто дай мне знать сколько, и я это устрою.
Надеюсь, это не все, о чем она хотела поговорить. Звук ее сладкого голоса по телефону так прекрасен. Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне хотелось просто слушать, как кто-то говорит со мной. Большую часть времени избегаю телефонных звонков, но прямо сейчас не хочу, чтобы этот разговор закончился.
— Нет, на самом деле, это немного более личное. — В ее голосе слышится неуверенность, и я сажусь, гадая, не случилось ли чего.
— Тогда, может быть, нам стоит поговорить лично? — предлагаю я, думая, что это, возможно, облегчит ее страхи. — Утром я буду в твоем магазине. Если хочешь, мы можем поговорить с глазу на глаз. Или, может быть, я могу пригласить тебя на ланч?
Боже, насколько отчаянно я звучу? Я изо всех сил пытаюсь подманить Бейли ближе к себе, в надежде поймать.
— Возможно. — Похоже, она все обдумывает. — Ты мог бы встретиться с Хейзел завтра, и, возможно, это поможет все лучше объяснить тебе.
— Конечно, — соглашаюсь я и откидываюсь на спинку дивана.
— Ладно, тогда, пожалуй, я отпущу тебя.
— Почему?
Следует долгая пауза, и на секунду мне кажется, что она повесила трубку.
— Что почему? — спрашивает она, и в ее голосе я слышу улыбку.
— Почему ты должна отпускать меня? Я пытаюсь избежать работы над документами. Ты могла бы помочь мне отвлечься.
Она смеется на другом конце линии, и боже, это так чертовски красиво. Я представляю себе ее лицо и сияющие глаза. Одного нашего мгновения в зале заседаний было недостаточно. Даже разговор по телефону сейчас — плохая замена, но я возьму все, что могу.
— И как ты предлагаешь мне это сделать?
— Бейли, ты можешь читать мне телефонную книгу, и я буду счастлив.
Кажется, она устраивается поудобнее, когда издает счастливый вздох.
— Почему бы тебе не рассказать мне о себе? Я думала, что ты будешь стариком.
— Да. Помнится, ты говорила что-то в этом роде. — Она снова смеется, и я закрываю глаза, чтобы впитать это. — Ну, моя мама родила меня, когда ей было пятнадцать. Мой отец сбежал, и я никогда его не видел.
— О, мне так жаль, — говорит Бейли, и в ее голосе слышится искреннее беспокойство.
— Все в порядке. У меня была замечательная мама, которая выполняла работу за обоих. — Я продолжаю рассказывать ей о работе мамы в компании и обо всем, что она для меня сделала. Затем рассказываю о колледже и о том, как добрался до своей нынешней работы. Она останавливает меня время от времени, чтобы задать вопросы, пока я не дохожу до конца. — А сегодня я выставил себя дураком в зале заседаний и теряю уважение компании. Это если в двух словах.
Она снова смеется, и я представляю Бейли так ясно, словно она прямо передо мной.
— Думаю, сегодня ты заработал мое уважение. Любой, кто может выглядеть так хорошо при падении, как по мне, в порядке.
— Значит, ты считаешь, что я хорошо выгляжу? — Да я просто напрашиваюсь на комплимент.
— Возможно, — тихо отвечает Бейли, и я думаю, не покраснела ли она.
— Ладно, теперь твоя очередь.
— Моя очередь? — спрашивает она, и я делаю глоток пива.
— Я рассказал тебе всю историю своей жизни. А теперь мне нужна твоя. Это справедливо.
— Боюсь, у меня не такой счастливый конец, как у тебя, — отвечает она с грустью в голосе.
— Откуда ты знаешь? Мы только что познакомились. — Представляю, как она прикусывает губу, и чувствую, что улыбаюсь. Конечно, это дерзкое замечание, но я серьезно. Никогда раньше не чувствовал искры с кем-то, но сейчас кажется, что вокруг меня сверкают молнии.
— Ты так уверен в себе.
— Ты уходишь от ответа.
— Может быть, просто пытаюсь дать себе немного времени подумать, — говорит Бейли, и я жду, когда она закончит. — Ладно, я тоже не знаю своего отца. Я даже не уверена, что его знает моя мама. Долгое время мы были только вдвоем, а когда мне исполнилось семь, она забеременела Хейзел. Я была слишком мала, чтобы понять, что произошло, когда она родилась, и моя мама никогда не говорила об этом. Позже врачи сказали мне, что это была черепно-мозговая травма.
Бейли рассказывает мне о заботе о Хейзел и о том, как ее мама уехала несколько недель назад. Это может быть действительно грустная история, но вместо этого она говорит о том, как им весело вместе, и о животных, которых они держат на своей маленькой ферме. Рассказывает о том, как они любят готовить и смотреть фильмы о Гарри Поттере. Мое сердце разрывается оттого, что на ее плечах так много всего, но она не говорит об этом, как о бремени. Ясно, что ее сердце так полно любви к сестре, и, слушая ее рассказы об их жизни, я ловлю себя на том, что хочу быть ее частью.
— Может быть, я как-нибудь загляну к тебе на ферму, — говорю я, испытывая свою удачу. — Я люблю животных.
— Может быть, — неуверенно говорит она, и я начинаю беспокоиться, что переступил черту.
— Что-то не так?
— Я просто должна быть осторожна с теми, кого привожу к Хейзел. Для нее нехорошо, когда люди появляются и исчезают.
Это деликатный способ сказать, что она не приведет с собой «туриста». Ей нужен тот, кто будет рядом в течение долгого времени, и я уважаю это.
— Может быть, завтра, когда мы встретимся, я постараюсь произвести хорошее впечатление.
Бейли смеется, и это немного снимает повисшее напряжение.
— О, она полюбит тебя. У тебя есть татуировки.
— Ей нравятся татуировки? — удивленно спрашиваю я.
— Она их обожает.
— А как к ним относишься ты?
Повисает тишина, и я снова улыбаюсь.
— Я не против татуировок, — уклончиво отвечает она.
— Хорошо.
— Мне пора в постель. Утро на ферме наступает рано, — говорит она, и я понимаю, что мы разговариваем уже больше четырех часов.
— Ого, да, я и не заметил, который час. — Я сажусь, все еще не желая отпускать ее, но знаю, что должен сделать это. — Значит, увидимся утром, да?
Не знаю, почему мне так хочется подтвердить это, но я чувствую, что буду очень скучать по ней, пока мы снова не увидимся.
— Завтра утром, — тихо говорит она. — Спокойной ночи, Шон.
Звук моего имени на ее губах так сладок и нежен.
— Спокойной ночи, Бейли.
Когда телефонный звонок заканчивается, я плюхаюсь обратно на диван и смотрю в потолок. Чувство такое, словно меня одновременно сбил грузовик и обнял медведь. Я попал.
Глава 5
Бейли
— Почему ты все время меняешь прическу? — Оглядываюсь через плечо на Хейзел, которая наблюдает, как я готовлюсь. Я потратила много времени, пытаясь решить, что делать с волосами. Сначала заплела косу, но потом подумала, что выгляжу слишком молодо, и расплела ее.
— Просто хочу сегодня хорошо выглядеть. — И это правда.
Решаю упустить тот момент, что делаю это для определенного человека. До сих пор не верится, что мы с ним разговаривали по телефону больше четырех часов. Я даже не знала, что могу так много говорить. Надо обсудить это с Кайлом, потому что я действую вслепую. Возможно, я делаю что-то, чего не должна, но не могу не радоваться сегодняшней встрече с ним. При первом разговоре я чувствовала робость и неуверенность. Прошло совсем немного времени, прежде чем мне стало комфортно, и все это казалось таким естественным и легким. Пока я с ним разговаривала, время пролетело незаметно.
— Мне нравится, когда волосы заплетены, — говорит Хейзел и смотрит на свою косу, которую я заплела сегодня утром. — Я хочу бант.
— Конечно. — Я открываю ящик и достаю оттуда ленту. — Розовый?
— Да, — взволнованно говорит она и смеется. Я завязываю ленту в ее волосы
Решаю не делать ничего особенного с моими волосами и просто оставляю их распущенными. Когда мы выходим за дверь, я борюсь с зевотой, но это неважно. Не ложиться спать допоздна, ради разговора с Шоном, стоило того. Знаю же, что мне надо вставать пораньше, чтобы убедиться, что все животные хорошо себя чувствуют, но все равно сделаю это снова.
Садясь в машину, произношу свою обычную молитву, чтобы она завелась. И вздыхаю с облегчением, когда это происходит. Надеюсь, скоро я смогу накопить немного денег, чтобы позволить нам более надежный вид транспорта. К счастью, нам не требуется много времени, чтобы добраться до работы, и Хейзел всю дорогу на повторе включает Бритни Спирс. Она заставляет меня подпевать ей, и я делаю это, потому что ради ее улыбки готова на все.
— Когда-нибудь я пойду на ее концерт, — говорит Хейзел, выходя из машины. Когда мы входим в магазин, она все еще поет песни, двигая руками. — Держу пари, это будет о-о-о-очень весело.
— Сегодня утром ты полна энергии.
— Я люблю субботы. Никакой школы, и завтра Веселое Воскресенье.
— Как я могла забыть? Что же мы будем делать?
— Я все еще думаю об этом, — сообщает сестра, когда я помогаю ей открыть шкафчик, и она убирает свою сумку. Делаю то же самое, а затем достаю объявление о том, что мне нужен разнорабочий и прикалываю листок на доску объявлений.
— Хейзел Бейзел, дай пять, — говорит Кайл, входя в комнату. Она поднимает руку и хлопает по его руке.
— Я собираюсь на концерт Бритни Спирс, — говорит она ему.
— Лучше принеси и мне билетик тоже.
— Я тоже возьму один, если ты раздаешь билеты, — поддразниваю я.
Мне бы очень хотелось иметь возможность приобрести ей билеты. Они очень дорогие, но, может быть, ей понравится. Просто не знаю, как бы Хейзел вела себя в такой огромной толпе.
— Я посмотрю, что можно сделать. Парень по радио раздает их, если вы позвоните девяносто шестым. Я собираюсь ходить в одном наушнике в течение всего дня, чтобы посмотреть, смогу ли я выиграть их для нас. — Она лучезарно улыбается Кайлу.
Входит Мейсон, и к счастью он не видит, что Хейзел гримасничает при виде его. Она всегда хорошо разбиралась в людях.
— Зайди в мой кабинет, — говорит Мейсон, прежде чем уйти. Похоже, он немного рассержен.
— Если все время корчить рожицы, то такой и останешься, — шепчу я Хейзел. От удивления она округляет глаза.
— Она несет чушь. Не слушай ее. — Кайл толкает локтем Хейзел, которая показывает мне язык.