Бейли поворачивается в моих объятиях и опускает руки мне на плечи.
— Ты серьезно спрашиваешь меня об этом?
— Я просто хочу, чтобы все было идеально, и чтобы у тебя было всё, что пожелает твое сердце. — Я наклоняюсь и целую ее, хватая за бедра и поднимая на стойку.
Она одета в шелковый халат, который я купил на днях, и мне нравится, как он ощущается на ее нежной коже. Я тянусь к завязкам спереди, и когда снимаю его, вижу, что она под ним голая.
— Блядь, посмотри, какая ты красивая, — говорю я. Я слежу за своим языком, когда мы рядом с Хейзел, но приберегаю пошлые словечки для Бейли, когда мы одни в спальне. — Посмотри, как шелк ложится на твои соски, — говорю я, потирая ткань большим пальцем.
Ее сосок твердеет, и я наклоняюсь, втягивая его в рот прямо через шелк. Отстранившись, я дую на него, и он сжимается в твердую горошину. Материал теперь прозрачный, и ее розовые пики напряжены, когда она откидывается назад и раздвигает ноги.
— Здесь меня ты тоже поцелуешь? — спрашивает она, покусывая губу и притворяясь застенчивой. Бейли любит, когда я целую ее между ног, и мы оба это знаем.
Я опускаюсь на колени, подтягиваю ее попку к краю и провожу языком по тугой дырочке. Ее сладкий мед — мой наркотик, и когда начинаю посасывать клитор, я вхожу в нее двумя пальцами и потираю сладкое местечко. Она приподнимает бедра, и я использую свободную руку, чтобы обхватить свой член.
— Ты дрочишь? — шепчет она, и я киваю. — Можно мне посмотреть?
— Спускайся и садись мне на лицо, — говорю я, ложась на пол в ванной.
Я стягиваю с себя пижамные штаны и отбрасываю их прочь, беру ее за руку и помогаю утроиться у моего рта. Ее лицо оказывается у моего члена, когда Бейли опускается на мой рот, чтобы я смог ласкать ее киску, пока она наблюдает за мной.
Мои пальцы все еще скользкие от ее соков, и сперма уже капает вниз по члену, поэтому, когда я потираю ствол, он мокрый. Сжимаю член в кулаке, медленно провожу вверх и вниз и слышу, как она ахает. Ее рука лежит на моем животе, а бедра покачиваются, когда я ускоряюсь и сильнее сжимаю свой член. Это совсем не похоже на ощущение ее киски, обернутой вокруг меня, но этого почти достаточно.
Бейли раскачивается на мне, и я могу сказать, что ее возбуждает наблюдение за мной. Она становится более влажной, и я чувствую, как наклоняется вперед, а потом касается языком кончика.
Я почти отрываюсь от пола от ощущения ее рта на моем члене, и она воспринимает это как одобрение. Бейли открывает рот, опускаясь ниже, и языком скользит по головке. Я чувствую ее посасывания и больше не могу выносить этого, поэтому толкаюсь ей в рот.
Она стонет и сильнее опускается на меня, и я сосу ее киску точно так же, как она сосет мой член. Это и рай, и ад, когда я одновременно пытаюсь сдержаться и заставить ее кончить. Я продолжаю делать это, пока все мое тело не начинает вибрировать от желания кончить, но я должен трахнуть ее.
Я перекатываюсь так, чтобы она оказалась подо мной, а затем двигаюсь между ее ног. Вхожу в нее одним сильным толчком и закрываю ей рот рукой, когда она кричит.
— Черт бы побрал твой ротик, — стону я, снова толкаясь. — И будь проклята эта киска за то, что она такая потрясающая.
Бейли раздвигает ноги шире, когда я грубо беру ее на полу ванной и даю то, что требует ее тело. Она такая мокрая и на грани, но это слишком замечательно, чтобы останавливаться.
Я чувствую, как она протягивает руку между нами, и на секунду мне кажется, что она собирается потереть клитор. Но Бейли удивляет меня, двигая пальцами по обе стороны от моего члена, и сжимает меня.
— Блядь, — выдыхаю я, прижимаясь лицом к ее шее.
Бейли касается мошонки, и я больше не могу сдерживаться. Ее киска напрягается, и скользкие пальцы крепко держат меня, когда я начинаю кончать. Ее тело отвечает, и она кричит мне в руку, когда удовольствие пронзает ее. Мы оба стонем и прижимаемся друг к другу, и хотя это грязный секс на полу, это все еще занятие любовью. Когда дело касается Бейли, нет никаких правил, и все, что мы разделяем, наполнено страстью.
Я убираю руку, и, переведя дыхание, она начинает смеяться.
— Что смешного? — спрашиваю я, целуя ее шею и медленно двигаясь в ней. Я не готов расстаться с ее теплом.
— Ты такой пошлый, когда возбуждаешься. — Она целует меня в плечо, и я наклоняюсь, чтобы посмотреть на нее. — Мне это нравится, и я люблю тебя, — говорит она, касаясь моего лица.
— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я, целуя ее запястье. Я смотрю на ее кольцо, и мне нравится, что я наконец надел его ей на палец. — А теперь давай приведем тебя в порядок, прежде чем я отведу тебя в постель и сделаю это снова и снова, — говорю я, поднимая ее и унося в душ.
— Обещаешь? — спрашивает она, и я улыбаюсь.
— До конца жизни.
Эпилог 1
Шон
Месяц спустя…
Я убираю светлые локоны с плеча Бейли и целую ее там, прежде чем тихо встать с кровати. У меня запланирован большой день для моих девочек, и держать это от них в секрете убивает меня. Не терпится увидеть их лица, когда узнают, чем я занимаюсь.
Я натягиваю брюки и рубашку, затем быстро делаю свои дела в ванной. Иду в комнату Хейзел, и когда открываю дверь, вижу, что она все еще спит. Ее собака Печенька лежит на кровати рядом. Я подхожу, сажусь на край кровати и тихо зову ее.
— Хейзел Бейзел. — Она сонно распахивает глаза и смотрит на меня. — Доброе утро, милая.
Она широко зевает.
— Доброе утро, — бормочет она, и ее глаза округляются. — У Бейли сегодня день рождения. — Она быстро садится в кровати, и я вижу в ее глазах волнение.
— Успокойся. Она все еще спит. — Я позаботился о том, чтобы вымотать ее прошлой ночью, чтобы она спала подольше. Даже разбудил ее среди ночи, чтобы убедиться в этом. Но еще и потому, что ничего не могу с собой поделать, когда речь заходит о Бейли.
— О. — Хейзел на секунду замолкает, не зная, что делать, и я почти уверен, что она еще не до конца проснулась.
— Давай покормим животных, а потом приготовим ей завтрак.
— Да! — Она почти кричит, а потом закрывает рот рукой, зная, что говорит слишком громко. — Я пойду соберусь, — шепчет она.
Я киваю, выхожу из ее спальни и направляюсь к кофеварке. Наливаю Хейзел шоколадное молоко. Через несколько минут она выходит в комбинезоне и ковбойских сапогах, которые я купил ей несколько недель назад. Она одержима ими, и смотрится в них очень мило.
Берет свое молоко и, сделав большой глоток, вручает мне свою расческу. Поворачивается, и я расчесываю ее волосы, а затем стягиваю в конский хвост. Я не умею заплетать причудливые косички, как Бейли, но хвостик уже освоил.
— Давай сделаем это, — говорит она, когда мы выходим через переднюю дверь.
В течение следующего часа мы работаем бок о бок, кормим животных. Это стало одной из лучших частей моего дня. Я знаю, что для Хейзел так же. Вот почему уверен, что они сойдут с ума, когда узнают, что я сделал. Боже, не могу дождаться, чтобы показать им.
— Все готово, — напевает Хейзел.
— Давай умоемся и начнем готовить. Как думаешь, что мы должны сделать?
— Шоколадные блинчики и… — Хейзел замолкает, наклоняясь к одному из поросят, которых мы завели на прошлой неделе, и закрывает ему уши. — Бекон, — шепчет она.
Я не могу удержаться от смеха.
— Как по мне, звучит отлично.
Прежде, чем встретиться на кухне и начать готовить завтрак, приводим себя в порядок.
— А что вы тут делаете, ребята? — раздается сонный голос.
Обернувшись, видим Бейли в розовом шелковом халате, который я ей купил. Взглядом скольжу по ее голым ногам, и мне приходится бороться с желанием, которое пронзает меня.
Мне пришлось немало потрудиться, чтобы Бейли позволила мне покупать вещи… не только для нее, но и для фермы. Я напомнил ей, что мы собираемся пожениться, так что какая разница. Это для всех нас. Хейзел, наоборот, восхитительно относится ко всему, что я покупаю. Обожаю смотреть, как светятся их лица, когда делаю для них что-то. Черт возьми, если честно, частично я покупаю все это только для себя, чтобы посмотреть, как они принимают это.
— Ты не должна была еще проснуться! — Хейзел подбегает и закрывает Бейли глаза, заставляя ее смеяться.
— Мне очень жаль, но аромат бекона всегда будит меня. — Она щекочет Хейзел, заставляя ее убрать руки от глаз.
Я подхожу к Бейли и целую ее.
— С днем рождения, детка, — говорю ей в губы.
— Позволь мне принести открытку.
Хейзел выходит из кухни, и я, пользуясь случаем, хватаю Бейли за попку.
— Я люблю тебя, — говорит она, и мне нравится это слышать.
— Я тоже тебя люблю, — говорю я, прежде чем подвести ее к столу, где ждет кофе.
Начинаю накладывать еду, когда возвращается Хейзел и садится рядом с Бейли. Она протягивает ей открытку, и я присоединяюсь к ней. Мы вместе завтракаем, болтаем и смеемся, пока не наедаемся досыта.
— Иди одевайся, детка. Я хочу вам кое-что показать. — Она спешит уйти, чтобы собраться, в ее глазах возбуждение. Они с Хейзел устроили игру, пытаясь угадать, что я приготовил Бейли на день рождения. В действительности это подарок для всех.
Мгновение спустя они обе встречают меня снаружи, и мы все забираемся в машину.
— Что ты делаешь? — спрашивает Хейзел, когда я съезжаю с дороги и еду по траве, сокращая путь.
— Не думаю, что ты можешь тут ехать. Это не наша земля, — добавляет Бейли.
— Думаю, хозяева не будут возражать. — Я смотрю на нее и подмигиваю. Потом останавливаюсь посреди поля.
— Ого, похоже, здесь кто-то что-то строит, — говорит Бейли, наклоняясь вперед, чтобы лучше разглядеть.
— Посмотри, какой у них амбар, — с благоговением произносит Хейзел. Красно-белый амбар — это классика, и я знал, что ей понравится.
— Они только начали земельные работы, так что вам двоим нужно заняться дизайном и выбрать цвета, если мы хотим переехать в новый дом до Рождества.
— Что? — Бейли смотрит на меня.
— Он наш. Ну, дом. Хейзел, конечно, получит амбар. — Я оглядываюсь на Хейзел, и у нее от шока приоткрывается рот.
— Шон? — спрашивает Бейли, прикрывая рот руками.
— С днем рождения, детка. Давай я покажу тебе, где мы будем жить долго и счастливо, — говорю я, когда она бросается в мои объятия.
Эпилог 2
Бейли
Шесть месяцев спустя…
Я стою перед зеркалом и смотрю на себя. Длинные светлые волосы волнами ниспадают вокруг меня, а платье облегает во всех нужных местах. Шон умрет, когда увидит. Потом с удовольствием сорвет его с меня сегодня вечером. Моя любимая часть — длинный шлейф позади меня.
— Ты выглядишь как настоящая принцесса, — говорит Хейзел, заставляя меня обернуться.
— Как и ты, — говорю я, наблюдая, как она кружится.
Она выбрала розовое платье с тюлем внизу и блестками сверху. Маленькая корона, прикрепленная к волосам, придает ей волшебный вид. Все это похоже на сказку. Может быть, я и не в замке, но стою в доме, который для нас построил Шон… в том, который он позволил нам с Хейзел помочь спроектировать. Когда все было закончено, мы все решили, что это идеальное место для свадьбы. Не думаю, что могу просить о чем-то большем.
Особенно после того, что я узнала сегодня утром. Наша семья вот-вот станет больше. Я знаю, что Шон будет в восторге, но мне интересно, как это воспримет Хейзел. Уверена, будет в порядке. Она любит детей, но перемены иногда бывают трудными, и я ненавижу, когда что-то ее расстраивает.
— Я хотела поговорить с тобой кое о чем, — говорю я, и она перестает играть со своим платьем и смотрит на меня. — А что ты думаешь о том, если у нас с Шоном будет ребенок?
— Я люблю детей, — говорит она легко и улыбается. — Я буду тетей. — Хейзел немного выпрямляется.
Мы с Шоном сразу же захотели детей. Удивлена, что это заняло так много времени, ведь мы никогда не предохранялись. Хотя думаю, что сейчас самое подходящее время. Сегодня мы женимся, и все переедем в новый дом.
— Ты умеешь хранить секреты? — спрашиваю я Хейзел, и она протягивает мне мизинец, чтобы скрепись «сделку». — Я беременна.
— Бейли! — взвизгивает она с волнением в голосе. — У тебя будет ребенок. — Она смотрит на мой живот и опускает на него руку.
— Я еще не сказала Шону, так что пока мы должны держать это в секрете.
— Это я могу, — говорит она. Сестра выглядит так, будто вот-вот лопнет.
Меня наполняет облегчение от того, что она счастлива. Это все, чего я хочу в жизни. Стук в дверь заставляет Хейзел взять себя в руки. Она подносит пальцы к губам, делая вид, что застегивает их на замок.
— Входите, — говорю я, и входит мама Шона, Марта. Как и всегда, она выглядит потрясающе.
— Я хотела увидеть вас двоих, прежде чем вместе с Шоном увижу вас у алтаря. — Она заходит и закрывает за собой дверь. — Ну, разве вы двое не прекрасны?
Хейзел кружится, чтобы Марта могла рассмотреть ее платье. Она мать, которой у нас никогда не было. Марта обожает и Хейзел, и меня. И была на седьмом небе от счастья, когда Шон представил нас ей. Я думала, она скажет, что мы торопим события, но она помогла все спланировать. Эта женщина — машина. Когда она занимается чем-то, я легко вижу, как она раньше управляла компанией.
Она обнимает нас обеих.
— Надеюсь, когда сегодня вы станете Рид, то подумаете о том, чтобы называть меня мамой.
— Хорошо, мама, — отвечает Хейзел, и мы смеемся.
— Звучит превосходно. — Я обнимаю Марту и прижимаю ее к себе. Мое сердце переполнено любовью.
Технически у Хейзел уже фамилия Шона. Изменения произошли на прошлой неделе, но мы еще не сказали ей об этом. Хейзел знает, что мы занимаемся этим, но хотели рассказать ей после того, как поженимся. Поэтому мне кажется, что она часть всего этого, и мы становимся семьей вместе.
Когда мы с Хейзел снова остаемся вдвоем, надеваем туфли и готовимся идти к алтарю. Хейзел не только моя подружка невесты, но мы и пойдем вместе. Она будет стоять там со мной и Шоном, когда мы произнесем наши клятвы, потому что она часть меня. Так же, как если бы она была моей дочерью.
Мы держимся за руки и спускаемся вниз. Когда подходим к задней двери, начинает играть музыка. Глаза начинают слезиться, когда вижу Шона, стоящего в конце и ожидающего нас. Это маленькая свадьба всего на двадцать гостей. Именно такая, какую мы хотели. Когда прохожу мимо Кайла, он подмигивает мне. Я протягиваю руку и сжимаю его ладонь, проходя мимо.
Когда мы почти доходим до конца, Шон подходит и протягивает руку, чтобы подвести меня. Хейзел стоит рядом со мной и машет Кайлу.
— Вы обе так прекрасно выглядите, — говорит Шон.
— Я покручусь для тебя позже, — шепчет ему Хейзел.
— Не могу дождаться, — отвечает он ей, подмигивая, прежде чем снова посмотреть на меня.
Священник начинает церемонию и говорит о любви и обязательствах. Я не улавливаю всего, что он говорит, потому что слишком занята, сосредоточившись на мужчине, которого люблю, и на том, какой он замечательный. Когда священник велит Шону надеть мне кольцо на палец, я улыбаюсь. Закончив, он поворачивается к Хейзел. Шон берет ожерелье с медальоном в виде сердца и открывает его для нее. Он показывает ей фотографию, на которой мы втроем, и она улыбается. Хейзел хватает меня за руку, когда Шон поворачивается к ней.
— А ты, Хейзел, позволишь мне быть твоим старшим братом? — спрашивает Шон, и она кивает, наклоняясь вперед, и он надевает ожерелье. Потом целует ее в макушку, и я не могу больше сдерживать слезы. Почему из-за них я всегда такая эмоциональная?
— Теперь вы можете поцеловать свою невесту, — говорит священник.
Хейзел отпускает мою руку, а Шон притягивает меня к себе и крепко целует. Когда он отстраняется, я говорю ему то, о чем хотела сказать весь день.
— Я беременна, — шепчу я слова, и он на мгновение закрывает глаза, осознавая всё.
Он прижимается своим лбом к моему и качает головой.
— Ты всегда говоришь, что я даю тебе всё, но на самом деле, Бейли, ты дала мне гораздо больше.