— Подожди же ты.
Эля прямо-таки опрокинули на одеяло, после чего довольно быстро расстегнули пуговичку на его брюках и стянули их вниз. Тому, видимо, такой ход действий не понравился, и Габриэль решил отомстить, взявшись за полы рубашки альфы и дернув их в разные стороны. Треск напополам с отскоком пуговиц нарушил тишину, и Эль, прикусив губку, поднялся и на коленках подполз ближе к альфе, проводя пальцами по тонкой линии волос внизу накачанного живота. Расстегивая ремень, а за ним и сами джинсы, он маняще облизнул языком краешки губ и после обошел крохотными поцелуями вокруг пупка Альтаира. Не стесняясь, Эль медленно стянул плотную ткань с ног партнера, заставляя его приподняться, чтобы выбросить ненужную вещь далеко прочь. Габриэль уперся в плечи альфы, таким образом прося опуститься на подушки, и тот, не раздумывая, подчинился. И снова опьяняюще-жаркий поцелуй, в котором за первенство борются двое...
Спустя какое-то время Габриэль оторвался и стал спускаться ниже, медленно оттягивая за собой резинку боксеров альфы.
«Как я и думал», — улыбнулся своим мыслям омега, восхищенно рассматривая дальнейшее поле для действий, и с предвкушением облизнулся. Альтаир оперся на руки, тяжело дыша, он хотел пронаблюдать за тем, что его друг будет вытворять. Эль будто проник в его разум, проделывая с его членом все, о чем Ал только мечтать мог и безуспешно просить прошлых партнеров.
Выгнув вспотевшую спинку, омега в очередной раз склонился над членом альфы, но и своего малыша он не оставил без внимания. Шаловливые ручки потянулись в трусики, Эль принялся в такт движений своего рта надрачивать себе же, машинально подвиливая задницей, на что Альтаир усмехнулся.
«Ну, точно как шлю...» — дальнейшие мысли его потерялись в гортанных стонах. Под ловкий язычок Эля, который он умудрился свернуть трубочкой, попала уздечка, и альфа забылся в собственных хрипах и словно звериных рычаниях. Ротик омеги все быстрее насаживался на член Ала, а тому только и оставалось, что мять простынь под пальцами, запрокидывать голову, чтобы хотя бы попытаться отдышаться, чего Габриэль ему совсем не давал. Альфе чудилось, что их с Элем сущность в тот момент слилась воедино, прекрасный симбиоз двух людей, которые могут чувствовать желания друг друга и потакать им, а потом время для Альтаира замедлило свой ход, наслаждение дошло до предела и разбилось как мощная волна прибоя, на несколько долгих секунд подарив сверкающий полет.
— Ты великолепен... — тело все еще отходило, содрогаясь уже в более слабых судорогах, но даже веки открыть от накатившей истомы оказалось невозможным.
Завершив дело, омега, притянутый к груди Альтаира, получил благодарный поцелуй, полный ласки и нежности, и явственно почувствовал, как вкус спермы с его губ передается любовнику. Скоро этот поцелуй захлестнул с головой, но Габриэль отодвинулся, шепотом прося альфу подняться, и поцеловал его в подбородок. Альтаир, кивнув, облокачивается на спинку кровати. Ему хотелось подтянуть омежку к себе, но тот ехидно улыбнулся, показывая зубки, и резко сел на живот Альтаира. Синеглазый, выдохнув, подарил долгий горячий поцелуй, и ощутил, как его член скользит между половинок Габриэля, когда сам он начал целенаправленно ерзать. Понимая, что снова нехило возбуждается, Альтаир произнес:
— Давай я…
— Сам, — отклонил все еще не произнесенные вслух предложения Габриэль, ладонями ведя по загорелой и крепкой груди, мягко царапая ноготками влажную от пота кожу. Легонько подбросив омегу, Альтаир чуть оттолкнул его от себя, но только для того, чтобы уместить уже истекающий смазкой зад куда следует. Вцепившись пальцами в плечи Альтаира, Габриэль направил в себя уже налившийся силой член и начал небыстро опускаться.
Чувствовать его раскаленное тело было настолько приятно, а находиться в нем – просто неописуемо.
Пропитанный желанием оседлать альфу, омега медленно насаживался, чему Альтаир давал волю, лишь разводя ягодицы Габриэля и крепко сминая их, может, даже до синяков, но это совсем неважно. Когда, наконец, они стали единым целым, альфа прижал к себе податливое тельце, и Эль уткнулся макушкой ему в шею, сцепляя за ней свои ладони, и начал медленно покачиваться. Омега стонал, а альфа гладил по дрожащей спине и бормотал утешения, которые не задерживались в памяти. Гораздо отчетливее в сознание Ала врезались бусинки пота, стекающие по подбородку Габриэля – на вкус они были солоноваты и жажду пересохшего горла утолить не смогли. А меж тем движения стали все резче, засосы на шее Альтаира сменились укусами, тихие вздохи переросли в кричащие мольбы продолжать быстрее. Разрядки хотелось до зубного скрежета, но прекращать столь страстный акт альфа не был намерен... Альтаир хотел показать, что именно он сейчас владеет телом и мыслями Габриэля, но стоило сделать еще одно движение, и все вылетело из головы – остались только тело омеги и жгучее желание не останавливаться.
От вида раскрасневшегося и порочного Эля, как же не сорваться и не войти в омегу снова, положив того на лопатки и слушая новые сладостные стоны.
Подняв одну ножку блондина, Ал положил ее себе на плечо, бережно целуя в лодыжку, и ухватился другой рукой за бедро, продолжая вбиваться снова и снова.
Всхлипы и стоны омеги заводили только сильнее, отчего альфа совсем себя не сдерживал, а Габриэль даже и не думал противостоять, отдаваясь воле ведущего. Его руки цеплялись за все, что попадалось, безумный взгляд метался повсюду, тело дрожало, и губы молили о поцелуях. Уже не имея терпения, Альтаир, цапнув Габриэля за губу, с шипением кончил, в то время как белобрысый, чувствуя сумасшедший темп, в котором его доводят до края, чуть ли не закричал от обилия эмоций и чувств.
Мгновение и, сотрясаясь всем своим существом, Эль обмякает в руках Альтаира, запоздало замечая, что альфа еще внутри, но возможности отодвинуться далеко уже нет – они сцепились. Получив хмельной поцелуй, Ал уложил Габриэля на себя, чтобы не придавить, и пальцами зарылся в его волосы, позволяя им обоим расслабиться на полчаса.
Это была самая страстная ночь, которую они оба в своей жизни когда-либо испытывали. Альтаир доводил омегу до истощения несколько раз, пока тот не отключился, а сам Ал не покрылся испариной с ног до головы и не уснул при первом касании подушки. Наверное, как-нибудь надо будет повторить…
***
Утро наступило, как и можно было ожидать, очень скоро и встретило ужасной головной болью и легкой тошнотой. Мучительно застонав, темноволосый парень положил руку под подушку, носом утыкаясь во что-то приятно пахнущее. С настоящим героическим трудом распахнув нераскрывающиеся глаза, он заметил перед собой светлые растрепавшиеся локоны и шокированно открыл рот, не в силах хоть что-то сказать. Сползя по постели немного ниже, Альтаир вгляделся в лицо лежащего рядом парня. И, о боги!
— Габриэль!
Тот в ответ на выкрик только сморщил нос и выпятил нижнюю губу, продолжая сладко спать. Стукнув себя, Альтаир понял, что Эля лучше не будить, пока он сам не разберется в этой каверзной ситуации.
Тяжесть в мышцах и засохшая сперма на животе альфы лучше всего говорили о настоящих действиях обоих несколько часов назад. Схватившись за голову, Альтаир сжался, осознавая, что все отлично помнит. И как так можно было повестись на одного из тех, кого он считал беспросветными шлюхами?..
Аккуратно и предельно осторожно сняв со своей талии тонкую ручку омеги, Ал тихо перекатился к краю кровати и постарался бесшумно подняться. Когда вся одежда была собрана с пола и уже покоилась в руках Альтаира, синеглазый пустился наутек из комнаты. Благо, копошения и шороха вещей Габриэль так и не услышал.
Миссия по исчезновению ночного любовника была выполнена.
***
С той ночи прошел месяц. Альтаир, четко и детально помнящий все подробности их «близкого общения» и явно не собирающийся ничего забывать, с камнем на груди продолжал общаться с Габриэлем, все так же неизменно приходя к нему на неделе.
Но утром после безумной ночи, когда Альтаир возвращался домой, совесть вдруг взыграла в нем, не позволив уйти без предупреждения и, рискнув всем, он решил позвонить Габриэлю. После долгих десяти гудков Ал уже хотел бросить это дело, как в последний момент заспанный и хриплый голос поинтересовался, что такой тварюге надо в это раннее – а может, и не очень – время.
Поначалу обрадовавшись, а потом струхнув, альфа промямлил:
— Ты спишь?
— Нет, чаи гоняю да пирожки пеку. Тебе чего надо-то?
Удивившись спокойному обращению после такой-то ночи, Альтаир спросил, как он себя чувствует.
— Как себя может чувствовать студент, пришедший с вечеринки в полном неадеквате?
— Плохо?..
— Отвратительно, друг. Так я не понял, чего ты звонил? Ты, кстати, не знаешь, куда я свой кошелек запихнул? А то проснулся, вещи все разбросаны, а самого важного найти не могу. У меня там как раз обезболивающее хранится.
— Нет, — сказал Ал, пытаясь понять, в выгодном ли он сейчас положении, — но если найду – позвоню.
— Буду рад. До связи.
И Эль сбросил.
Альтаир выдохнул. Так это что значит? Габриэль ни черта не помнит? Только… хорошо это или плохо?
Пребывая в мучительных раздумьях уже несколько дней после той жаркой ночи с Габриэлем, Альтаир все пытался сделать выбор, стоит ли рассказывать о произошедшем ничего не помнящему омеге, и как он отреагирует на это? Что станется с их дружбой? Как правильнее поступить, он не знал, но после их секса Ал все чаще начал замечать за собой, что его неосознанно тянет к Габриэлю совсем не как к другу.
Ведь даже если Ал считает противоположный пол последними шлюхами, то не значит, что это относится и к Элю. Потому что… потому что он – идеальный. И как папа его, Альтаира, детей, и как интересный собеседник, чудесный друг и противник в споре – все в одном флаконе. И, конечно же, замечательный любовник. В этом альфа убедился сверх меры. Он для себя уже окончательно решил, что не станет забывать о той ночи во имя их дружбы, а попытается добиться омеги, но только каким путем?..
Альтаир шел прямиком к дому Габриэля, мысленно придумывая варианты того, как начать разговор. В руках он нес пару пачек арахиса и фисташек, купленных по дороге из-за неожиданной просьбы Эля, который чуть ли не умоляя просил по телефону принести с собой каких-нибудь соленых орешков.
Вскоре альфа уже с удобством развалился на диване в гостиной друга, не забывая незаметно поглядывать на хозяина дома. Тот же никак не мог сесть комфортно для себя и в итоге через три минуты возни сказал, что отлучится в ванную под предлогом того, чтобы заложить белье в стиральную машинку. Кивнув альфе на стопку дисков, Габриэль попросил выбрать фильм без него, после чего удалился. Перенеся на диван немаленькую стопку, Альтаир уселся по-турецки и стал бездумно перебирать коробки.
Его голову забивало множество мыслей. Что дальше? А что, если сейчас во всем признаться Элю? Удобное ли время? Какая реакция будет у него? Все так сложно, чтобы пытаться объяснить. Но если посмотреть, то лучше давно было рассказать правду. И тогда не было бы этих недоговоренностей…
Через двадцать минут, когда Альтаир уже выбрал диск и успел съесть треть блюдца, заполненного орешками, он начал беспокоиться – не слишком ли долго омега в ванной находится? Перепугавшись, что тот мог поскользнуться, удариться или еще чего похуже, альфа встал с дивана, но тут в комнату вернулся бледный как мел Габриэль.
Подойдя ближе, Альтаир сжал плечи Эля, немного встряхнув, чтобы он обратил на него внимание.
— Что случилось? Ты чего?
— Неужели я в ту ночь переспал с каким-то альфой… — потрясенно выговорил тихим голосом он.
Ала словно током дернуло. Помнит?
— Ты… помнишь?
— Нет!!! В том-то и дело, что ни минуты, ни секунды не помню! Ничего! Совершенно!
Не зная, радоваться или грустить, Альтаир только собирался продолжить, как слова словно вылетели из головы, стоило ему заметить… тест на беременность? Наклонив голову пониже и заметив две полоски на белом фоне, Ал, заикаясь, вымолвил:
— А ты… как это… Что, ждешь ребенка?
Мысли перемешались, паника поднималась из глубины души Габриэля, грозясь вылиться в истерику, от волнения снова начало тошнить. Что с ним теперь будет? Один, с ребенком, отец-одиночка… Он не привык чувствовать себя настолько беспомощным, бессильным. Ребенок – это же огромная ответственность, а он к ней оказался не готов.