- Я поняла, - она с абсолютным спокойствием, злым беспощадным спокойствием, поднимается и уходит из моей комнаты.
- Господи, что же теперь будет? я прикрываю лицо ладонями, чувствуя как по щекам бегут слезы. Димка, где же ты? мне кажется, что он должен меня услышать. Или я просто надеюсь на такое долгожданное чудо.
Но, к моему огромному сожалению, чуда так и не происходит ни в этот, ни в последующие три дня, которые словно огромный церковный колокол отбивают ровно месяц от последнего Димкиного звонка.
Весь этот месяц я практически не выходила из квартиры, боясь упустить момент, когда может позвонить Димка. Моя лучшая подружка недоуменно разглядывала меня, крутила пальцем у виска, когда я в очередной теплый летний вечер, отказывалась выйти с ней во двор, и уходила, обиженно сопя. А я даже ей не могла открыть свою маленькую тайну.
Мне было очень страшно. Димка не звонит, родители о чем-то шепчутся, запираясь по вечерам в своей спальне, лишь изредка мама тяжелым взглядом, от которого хотелось провалиться сквозь землю, удостаивала меня. Мне страшно было увидеть глаза Димкиных родителей, ведь как можно было признаться им, что «милый и чистый Светлячок», как он меня всегда называл при них, сейчас беременна. Беременна!!! Я боялась всех и вся, начиная от недовольных взглядов моей матери, до, казалось, осуждающих взоров соседей, хотя ни кто о том, что со мной происходит, ничего не знал. Только отец, приходя по вечерам с работы, просто сидел около меня, стараясь подобрать какие-то слова, чтобы подбодрить. Казалось, только вот его стараниями я и выдерживала тот накал, который прочно обосновался в нашем доме.
- Маша, - спустя несколько дней меня вызвала на кухню мать, где до этого они с отцом о чем-то жарко спорили. Теперь послушай нас, дочь. Она холодно окинула меня взглядом, от которого я просто нервно съежилась. Отец настоял на том, чтобы ты сохранила этого ребенка. Я же считаю, что ты себе так только испортишь жизнь. я ошарашено смотрела в ее холодные глаза, ведь мне даже ни на миг не приходила в голову мысль избавиться от маленького существа, живущего внутри меня.
- Но оставаться здесь и позориться я тебе не позволю. слова матери словно ломают, а затем и убивают меня в тот момент. Поэтому, завтра ты забираешь документы из института, и переезжаешь к тете Тане она уже договорилась, продолжать учебу ты будешь там, как впрочем и все остальное. ее взгляд уперся на мой живот.
- Я поняла, - я тихо шепчу ей в ответ, стараясь сдерживать слезы, наполнившие мои глаза.
- Молодец, - она припечатывает свой приговор, можешь идти собирать вещи, завтра вечером у тебя поезд.
Я не скрываю слез, когда вернувшись в свою комнату, начинаю в какой-то бессмысленной путанице скидывать вещи в большую сумку, уже заранее приготовленную мамой.
- Маш, дочь. Ко мне подходит отец и крепко обнимает, словно пытаясь укрыть от всего окружающего мира, и я больше не сдерживаюсь, когда слезы переходят в откровенную истерику.
Я что-то невнятное шепчу ему, пытаюсь уговорить отменить жестокое решение матери, что-то говорю о своей любви к Димке, вываливаю на него все ту боль, что скопилась в душе, и страхи, нагнанные матерью. Он тихонько, как маленькую гладит меня по голове, пытается объяснить, что именно отъезд поможет мне во всем разобраться, а матери умерить пыл. И только после его обещания, что он обязательно передаст Димке мои новые координаты, я начинаю затихать и успокаиваться.
А потом спешный отъезд, холодное прощание с матерью, встреча с теткой, которая хоть и была родной сестрой моей мамы, но все же отличалась более мягким характером.
Я восстанавливаюсь на учебу в местном институте, завожу какие-то новые знакомства, живу у тетки в квартире, стараясь по-прежнему, не отходить далеко уже от этого телефона, казавшегося мне единственным островком надежды. Раз в неделю звонит папа, интересуется моими делами, рассказывает про свои, но все также отрицательно отвечает на мои вопросы про звонки Димы
- Папа, за что же ты со мной так? я стираю слезы со своего лица и беру в руки телефон, загоняя панику и истерику куда-то вглубь.
- Евгений Петрович, или вы даете мне отпуск с понедельника на две обещанные недели, или я пишу заявление по собственному. Я припечатываю свой приговор, устав слушать нелепые оправдания Евгеши на тему того, почему он не выдает мне до сих пор отпуск. И да, я договорюсь с Леной о переносе заказов на эти две недели, и со Станиславом, чтобы он принял особо страждущих, кому необходима срочность.
Шеф недовольно что-то бурчит в телефонную трубку, но мне уже глубоко наплевать, и я сбрасываю звонок.
- Лен, - следующей я позвонила подруге, - Я с понедельника в отпуске, так что, пожалуйста, перенеси всю клиентуру на две недели, либо отправляй к Станиславу.
- Маня, а что уже опять случилось? вот как она умеет определять, когда я вляпываюсь в неприятности для меня самой загадка.
- Лен, Дима узнал, что Кир его сын, но, я сделала глубокий вздох, наблюдая в окно, как серый «Лексус» покидает пределы двора не от меня.
- Вот, б !!! Ленка громко ругается. Светлова, ты идиотка!!! на меня несется поток ругани. Я же просила тебя, дуру!!! Как человека просила!!! Просила, чтобы ты ему сказала!!! Б !!! подруга уходит в раж, а я молча слушала ее, понимая, что Ленка была права с самого начала, и только мои внутренние тараканы оттягивали момент разговора с Димой. А ты тянула!!! Довольна!!! И чего ты добилась?!!! продолжала орать на меня Ленка. Дура ты, Машка!!! в трубке раздаются короткие гудки.
Вот теперь мне долго и упорно придется пытаться помириться с ней. Если Лена обиделась то так просто к себе она теперь никого не подпустит.
- Так, Машка, - вслух сказала сама себе, - Угомонилась. Дел наворотили, теперь осталось выяснить, как разгрести эту кучу, и уже спокойно поговорить с Димой. я посмотрела на свое отражение в зеркале прихожей. Будем бороться, Мань, - и в очередной раз кинула взгляд на отражение, и приняла решение.
Я взяла сумку, ключи от машины. И покинула квартиру, уже четко осознавая куда я сейчас поеду. «Ленка!» - грохотом звучит в моей голове, как только я спустилась во двор и подошла к автомобилю.
«Леныч , я тебя очень люблю и ты у меня самая лучшая. Не злись, пожалуйста.». Я отправила СМС-ку после того, как подруга трижды сбросила мой звонок.
«Не сейчас. Восемнадцать лет назад моя любимая девушка родила мне сына, представляешь?» - в голове вертится разговор с Димкой, и я вспоминаю эти любимые серые глаза, наполненные болью, обидой, злостью «Черт, Маша, ты за рулем!» - отрезвляющая мысль приходит в голову, не давая накатиться истерике.
«Угадай, кому я позвонил в первую очередь? Матери? Тебе!» - сердце сжимает болью, пропуская удары, сковывая тело «Маша, не смей!» я вновь возвращаюсь к дороге.
«А ты, черт тебя дери, носила моего сына!» - Да, Железнов, твоего сына! - я ору, словно пытаюсь докричаться до Димы.
«Ты не выдержала один месяц. Один. Месяц. Из армии дольше ждут» - Да, Железнов. Оттуда хотя бы знают, кого ждут. А кого должна была ждать я?!! Ты же толком ничего не объяснил!!! Тебя не было ЦЕЛЫЙ месяц!!! Ты не представляешь как это много ЦЕЛЫХ ДОЛБАННЫХ ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ!!! я, не скрывая свои эмоции, продолжаю орать, пытаясь разогнать тот страх, что сковал меня после таких жестоких слов Димы.
«Нужно было всего лишь сказать: «Дима, я беременна»» - Кому сказать, Железнов?! КОМУ?!! ответом мне звучит только тихой щебетание птиц, которые носятся у дороги, шелест шин, рычание двигателя.
«Господи, как же я теперь без него?» - выкрикнула и смахнула слезу.
«Мань, прекрати истерить ». - Я сделала глубокий вдох, затем выдох, и уже в более спокойном состоянии продолжила свой путь.
- Машуль ? - отец удивленно разглядывал меня, когда я въехала во двор, который постепенно укрывается сумерками.
- Да, пап. Это я. я пыталась скрыть всю злость, которая сейчас вновь накатила на меня. Мальчишки где? все же мой тон выдал то состояние, в котором я нахожусь.
- Они с соседскими ребятами еще гуляют. Я не знал, что ты приедешь, поэтому и не стал их звать домой раньше, папа словно оправдывается передо мной.
- Я и не собиралась сегодня приезжать, но так случились обстоятельства. И это даже хорошо, что мальчиков сейчас нету. Я устало опустилась на стул, стоящий в беседке, куда мы с отцом неспешно пришли. У меня к тебе есть пару вопросов. я испытующе смотрела в глаза отцу.
- Мань, спрашивай. Он недоуменно пожал плечами, и сел напротив меня.
- Скажи мне, почему ты мне так и не рассказал, что Железнов звонил тогда, девятнадцать лет назад, когда вы меня выпроводили из города? я сдерживаю дыхание, чтобы не выплеснуть весь свой гнев.
- Мама. Тихо шепчет отец, ставит локти на стол и ладонями потирает свое лицо. Это было ее пожелание, Маша.
- Папа, - я все-таки не выдержала и вспыхнула, словно свечка. Эта ваша с ней прихоть стоила мне девятнадцати лет жизни. Девятнадцати лет жизни без любимого человека, ты понимаешь, что вы наделали?! не сдерживая эмоций, я начала кричать.
- Маша, прости меня. Он все так же тихо шепчет, не поднимая на меня взгляда. Прости, дочка. Если я в своей жизни и допускал ошибок, то это была самая большая.
- Папа, ты себя сейчас слышишь. Моя жизнь это ошибка?! кажется, истерика вновь накатила на меня.
- Ошибка моя была в том, что тогда я послушался твою мать. Он сжался и, казалось, за эти минуты разговора отец уменьшился в размерах, превратившись из высокого и статного мужчины, которым был до сих пор, в маленького и несчастного старика.
- А потом почему молчал? я понемногу начала успокаиваться, глядя на испуганное лицо отца.
- Когда потом, Маш? Его родители уехали незадолго до твоего возвращения, как-то резко собрались и, особо никому не распространяясь просто уехали. Он даже не заезжал за ними. Поверь, дочь, если бы он хоть на час тогда появился, я бы обязательно ему все рассказал.
Я вновь сделала глубокие вдохи-выдохи, рассматривая пустым взглядом темнеющий двор.
- Папа, почему же все так? Почему она так со мной поступила. Из моих глаз вновь потекли слезы.
- Маш, она просто любила тебя, и хотела уберечь от проблем. Вот такая странная была ее материнская любовь. Он подошел ко мне сзади и положил свои ладони мне на плечи. Прости ее, дочка. Она любила, как умела. Поцеловал меня в затылок и ушел в дом, оставляя меня наедине со своим прошлым.
Я растерянно оглядывала окружающее пространство, уже абсолютно не понимая, что мне делать со всей этой правдой жизни, и главное, как потом объяснить это все Диме. Матери нет уже несколько лет, и мне совершенно не хочется мириться с мыслью, что она все это сделала нарочно. Прав отец просто она любила, как умела. Хотя мальчишек моих мама обожала, всегда стараясь их баловать, как любая другая бабушка.
Я, закрыв глаза, сидела на веранде, и под звуки летней ночи, пытаясь решить для себя вопрос как мне помирится с Димкой. Сердце, казалось, разбившееся на мелкие кусочки, пару часов назад, еле трепыхается маленькой испуганной птичкой, от мысли «А вдруг не получится?». Я встряхнула головой, пытаясь отогнать этот болезненный вопрос и вновь не пуститься в рыдания.
Ночь полностью вступила в свои права, когда на улице раздался громкий смех моих мальчиков, заглушающий стрекот сверчков.
- Ой, Маня приехала. Ко мне несется Даня, радостно улыбаясь. А мы тебя только завтра ждали.
- Я взяла отпуск и решила провести его с вами. Я поцеловала младшего, когда подошел Кирилл, и обнял меня, крепко сжимая в своих объятиях.
- Хорошо, что ты приехала. Он поцеловал меня в щеку. Просто замечательно. Кир чему-то мечтательно улыбается.
- А давайте пить чай. Раздается голос папы, который уже нес к нам чашки. Мальчики помогайте, - и мальчишки, весело переговариваясь, унеслись на кухню.
- Маш, - отец вновь подошел ко мне и положил свою ладонь мне на плечо. Прости меня, дочь, и маму прости.
- Все хорошо, пап. - Я устроила сверху на его руку свою ладонь, и мягко погладила пальцы.
Я все так же видела на веранде, когда мальчишки после чаепития помогли деду убраться со стола, и схватив мой планшет, унеслись в дом. Я разглядывала очертания огромного сада, резкие метания-полеты летучих мышей, слушала редкий шорох в кустах малины. Ко мне вышел отец и устроился рядом:
- Что же ты теперь будешь делать, девочка моя? отец робко спросил, не глядя на меня.
- Не знаю, пап, - в моих глазах вновь появляются слезы. Раньше здесь не было его, но были мы. И все казалось, гладко и устаканено. А теперь вернулся Дима, и мы с ним попытались вновь вернуть то, что между нами было двадцать лет назад. Пока добрейшая я с сарказмом выплюнула последнее слово, - тетя Поля не решила поставить его в известность, чей Кир сын. Он обиделся, пап. Сильно обиделся, - в моей памяти вновь всплыла сцена, когда Димка выхватывал фотографии Кира из альбома, и своими словами расстреливал меня. А теперь я просто ничего не знаю.
- Ты до сих пор любишь его. Еле слышно произнес отец.
- Да па, люблю. Очень сильно люблю.
- Машка, что же мы с матерью наделали? его голос начала дрожать, и я подскочила и обняла отца.
- Пап, не надо, а то я сейчас вновь разревусь. Я обняла его так и не распрямленные за весь вечер плечи. Не надо. Меня приводит в чувство звук телефонного звонка. Извини, - я целую отца в щеку, и иду к машине, в которой оставила телефон.
«Господи, только пусть это будет он», - я подняла глаза к небу, и беззвучно молилась.
- Ну и что ты решила, Светлова? в трубке раздался голос все еще злой на меня подруги.
- Леночка, милая, - я оперлась бедром о машину, и уже дала волю слезам. Я не знаю, моя хорошая. Просто не знаю.
- А он-то тебе хоть нужен? ее голос сквозит сарказмом. Надеюсь, ответ на этот вопрос ты знаешь? меня уже не сковывают ледяные нотки голоса подруги.
- Знаю, Лен. И да нужен, - слезы бегут по моим щекам, и я уже их даже не останавливаю. Больше жизни нужен.
- Ма-ань , я соскучился утро субботы встретило меня громким пением соседских петухов, громким щебетанием ласточек, носившихся за окном, и наглыми конечностями младшего сына, который толкая меня, пытался умоститься на мою, не очень широкую кровать.
- Данька, - я подвинулась, позволяя мелкому устроиться рядом, и поцеловала его в макушку. Доброе утро.
- Доброе, - шепчет все еще сонный Данька. Там дед зовет завтракать. Он громко сопит.
- Ну так идем, коль дед зовет. Я начала щекотать сонного Даньку, пытаясь теперь выпихнуть с кровати. Давай-давай.
- О, вы проснулись, - в комнату вихрем влетел старший. Мелкий, чего разлегся, дед зовет. Кир подхватил младшего под мышки и все-таки стащил с кровати. Умываться и завтракать.
Данька шипел на брата, который бесцеремонно дал ему пинка, и все еще недовольно сопя, ушел из комнаты.
- Мань, вставай, - Кирилл посмотрел на меня, видимо решая вопрос придется ли меня так же насильно вытащить из постели. Доброе утро.
- Доброе, - я улыбаюсь, глядя на сына. Все, встаю и иду умываться.
Уже после завтрака, обговорив все насущные вопросы, и выяснив, что Киру срочно нужно уехать в Питер, чтобы сдать документы, я вновь повторила, что с сегодняшнего дня в отпуске, и предложила нам с мальчишками съездить вместе.
Данька, с криками «Ура» начал носиться по двору, а я удивленно посмотрела на Кира.
- Мань, мелкий, когда узнал, что мне предстоит учиться в Питере, резко забыл о своем желании побывать на море. Все ходил и причитал, что хочет посмотреть на Аврору.
- Вот и отлично, - я смеялась, разглядывая младшего, - Значит решено. Едем в Питер. Кир, если есть интернет, возьми карточку и закажи нам билеты.
Я достала из кошелька банковскую карту и вручила ее Кириллу. Глаза Даньки светились от радости, когда он прибежал ко мне, заставляя встать со скамейки, на которой мы сидели с отцом, и начал кружить по двору, теперь уже вызывая смех и у папы, и у Кира.
- Ура!!! радостно вещал сын. Мы поедем в Питер.