Даньку поразил фонтан-шар - он долго и пристально его рассматривал, а потом несмело, словно боясь испортить только ему виденную картинку, подошел и толкнул мраморный шар. Последний, поддаваясь давлению воды, банальным законам физики и усердию младшего, с легкостью развернулся в заданную Даней сторону. Таких громких криков восторга я уже давно не слышала от сына. А Кир, наблюдая за братом, даже не стал объяснять устройство фонтана, так и оставляя младшему легкий след сказки.
Затем сыновья громко спорили, пытаясь попасть в Чижика-Пыжика, расположенного на гранитном берегу Фонтанки, монетками. И тут уже громко от счастья кричал Кир, когда ему удалось попасть на маленький постамент памятника монеткой, обнимая меня в свои крепкие, уже совсем не детские объятия, и ехидно насмехаясь над братом. Бурный смех вызвал у нас у всех памятник Гоголевскому 'Носу', и мальчишки, уже не стесняясь окружающих, активно обсуждали, что можно унюхать с такой смешной частью лица, которую изобразил художник. Долго мы обсуждали Сфинксов с разбитыми носами, установленными на берегу Невы, пытаясь убедить Даню, что изображая человека в таком виде, древние египтяне верили, что ему будет хорошо в последующей жизни.
Я наслаждалась ночным Питером, когда в один из вечеров небо затянуло тучами, и полил мелкий дождик. В тот день мы запланировали ночную экскурсию по городу с осмотром всех разводимых мостов. До автобуса, который возил всех желающих насладиться видом поднятых мостов, оставалось пару часов, и мы, не суетясь, брели по городу, разглядывая архитектурные памятники города, украшенные световой иллюминацией. Меня покорил внешний вид 'Спаса на крови', который усиливался голубой подсветкой, создавая абсолютную иллюзию, что храм не имеет крепкого основания, и словно плавает в воздухе.
Мальчишки мои, сначала молча наблюдали подьем Дворцового моста, который мы проходили еще днем пешком, а потом жарко обговаривали насколько возможно поднять в вертикальное положение таких мощных два крыла моста.. Они жадно разглядывали, как движутся поднимаемые вверх фонари, поскольку сквозь мелкую сырость было плохо видно очертания самого моста. После эмоциональной дискуссии, уже более спокойно, через окно экскурсионного автобуса, рассматривали разводку и других мостов.
А я, будто превратившись в совсем юную девчонку и забыв все, чему учили в школе, радовалась вместе с ними, иногда тоже громко выкрикивая свои эмоции от увиденного. И только когда мы оказывались в номере, расходясь по разным комнатам, я начинала действительно бороться с обидой на Железнова, который за все эти дни даже ни разу и не позвонил. Я понимала, что Димке нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью об уже взрослом сыне, но, тем не менее, обида из-за его молчания грызла меня изнутри.
На протяжении этих дней мальчики, словно поняв, что мне сложно об этом говорить, тактично спрашивали об отце. Я спокойно отвечала про того Железнова, которого я знала и помнила, все же складывая тот образ и Диму нынешнего, с которым мне удалось провести почти полную счастливую неделю. Старалась объяснить, что их отец просто не мог знать об их существовании, хотя именно эта часть моих повествований, вызывала у меня внутренний напряженный трепет. Вот как им, нынешним, воспитанным уже сейчас детям, выращенным при помощи современного телевидения и интернета, объяснить, что во времена нашей с Димкой юности, даже прилюдный поцелуй вызывал гневное осуждение окружающих.
Сейчас, мне казалось самым сложным, убедить сыновей, что у них есть именно папа, родной и любящий папа, пусть даже спустя такое количество лет. Но он для них всегда будет отцом, именно таким, какого они всегда желали, и да, тот, на которого они безумно похожи: Кир - внешним видом, Даня вздорным и шумным характером. И именно он теперь будет им опорой и помощью в их уже достаточно взрослой мальчишеско - мужской жизни. Сюжет развития моих дальнейших отношений с Димой пугал меня саму Я очень хотела, чтобы он был сейчас рядом со мной и сыновьями, но это затянувшееся молчание со стороны Железнова, рисовало в моих мыслях только то, что Дима ограничится общением с детьми Такие мысли пугали меня, по ночам доводили до слез, но я с какой-то маниакальной упертостью , скрывала негативные эмоции от мальчиков.
Сегодня мы отсыпались после ночных экскурсий по городу. До обеда я уговаривала мальчиков съездить в Петергоф, сыновья сопротивлялись, объясняя, что «смотреть замки и дворцы сугубо девчачье занятие», и, даже информация из мировой сети, что самое увлекательное в данной поездке это именно фонтаны, никак не помогала их убедить в обратном.
Мальчишки, через «не хочу» согласились на поездку в Петергоф, когда раздался стук в дверь, после которого она резко открылась, предъявляя нашему взору взъерошенного и как-то нелепо здоровающегося Железнова.
Кир моментально подскочил, пытаясь оградить нас с Данькой от резко ворвавшегося в номер Димы, а я в полнейшем шоке, путаясь в своих словах и действиях, тихо шептала, представляя мальчикам их отца.
- И Даня тоже? спустя напряженную минуту молчания, прилетел удивленный вопрос от Железнова. Сколько лет?
- Одиннадцать, - не осознавая до конца происходящее, на полном автопилоте, я произнесла информацию о младшем сыне. Москва.
И Железнов, разглядывая нашу опешившую троицу, начал громко, до всхлипов хохотать. Мальчики удивленно, прижимались друг к другу, я все еще не понимая, что происходит, спрятала взгляд, когда уже чуть успокоившийся Дима схватил меня за руку и вытащил из номера, что-то буркнув сыновьям. Уже в коридоре он прижал меня к стене, что-то шептал и начал жадно целовать. И таяла от этой жадной страсти, отвечая на действия любимого мужчины.
А он, выпустив меня из своих стальных объятий, вернулся в номер, теперь уже более спокойно знакомясь с мальчишками. Сыновья, по очереди протянули ему свои руки и представились в ответ. Я словила изумленный и счастливый взгляд Димки, когда он услышал отчества мальчиков. А дальше события развивались уже без моего участия, потому что Димка забрал детей, и куда-то увел. И я, оставшись в номере в полном одиночестве, долго смотрела на закрывшуюся дверь, постепенно приходя в себя и понимая, что сейчас произошло. Испуганно позвонила мальчишкам, когда выяснилось что и Даня и Кир оставили телефоны в номере, а Димка просто не отвечал на мои звонки.
Уже в полуистеричном состоянии набрала телефон отца, когда тот подтвердил, что это он рассказал Железнову, куда и зачем мы уехали. А потом перезвонила подруге, чтобы поделиться новостями, и только во время разговора с ней ощутила, что все это время я плакала. Ленка моя, спокойно выслушав мой сбивчивый рассказ, что-то говорила, стараясь успокоить, привести в чувство. Сколько прошло времени, пока я металась по комнатам мне не понятно, но тут в коридоре раздались радостные возгласы Дани, и я вылетела из номера, встречая моих, теперь уже троих мужчин.
- Мам, смотри, что мне папа купил, - радостно сообщил младший, хвастаясь дорогущим сегвеем , который я бы в жизни ему не купила.
- Мань, ты чего? Кир остановился, разглядывая мое заплаканное лицо, а я, тихо всхлипнув, рассматривала довольные лица всех троих.
Дима кивнул мальчишкам, обнял меня, вытирая мои слезы, и спокойно произнес:
- У нас замечательные дети. Машк , давай поженимся здесь, в Питере. Ты, я и наши мальчишки. Разве нам еще кто-то нужен?
- Ты больше не злишься? я робко спросила, заглядывая в серые глаза моего мужчины.
- Злюсь, и это я докажу тебе прямо сейчас, - Дима заглянув в номер, где о чем-то громко говорят сыновья, и крикнул, - мы с мамой отойдем поговорить.
- Дим - я возмущенно посмотрела на него и попыталась вырваться. Ну вот как так можно, там же мальчишки остались.
- Ты меня любишь? грозным голосом спросил Дима.
- Очень, - я тихо прошептала, когда довольный Железнов, крепко прижав меня к себе, увел в другой номер.
И там, уже ни скрываясь, начал меня жадно целовать, срывая одежду, что-то шептать, признаваясь в любви. И я, не выдерживая такого напора, ответила на его ласки, остервенело целуясь и прижимаясь к нему. От этого урагана, что-то падает, а мы, не обращая внимания на раздавшийся грохот, продолжали наслаждаться друг другом уже в спальне.
- Машк , - после пронесшегося между нами шквала эмоций, уже отдышавшись, мы лежали в объятиях друг друга, тихонько разговаривая. А почему тебя пацаны по имени называют?
- А, тут все просто, - моя голова покоится на плече Димы, а я пальчиком вырисовывала на груди неведомые даже мне вензеля. Мы пока у тетки жили, Кир меня мамой называл. А когда вернулись к родителям, первое что он услышал, как папа меня Маней назвал. я улыбнулась, вспоминая округлившиеся от удивления глазки трехлетнего Кирюши, впервые услышавшего такое обращение ко мне. Ему так понравилось, что он стал меня так же называть. Ну, а потом уже и Даня подхватил эту эстафету.
- Эй, родители. В дверь раздался стук и громкий возглас старшего. Мы ужинать сегодня будем? рядом с ним слышалось недовольное возмущение Даньки.
- Вот же черти мелкие. Произнес Дима ласково и поцеловал меня в лоб, поднимая нас с постели. Сейчас, - уже громко ответил сыновьям.
На следующий день, пока Кир не уехал в Академию, Железнов, пряча ехидную улыбку, затянул меня в один из питерских ЗАГСов , где толстая тетка-регистратор заставила нас расписаться в огромном журнале, а потом отдала гордому собой Димке наши паспорта и свидетельство о браке, согласно которому теперь и я Железнова. Он вытащил меня на улицу, крепко прижал к себе и произнес «Машка Железнова это звучит гордо!», а затем жадно поцеловал, не обращая внимания на насупившегося Даньку, который что-то недовольно бурчал про взрослые слюни и утянул брата за угол.
- Ага, и теперь как и ты, буду Железякой. Я шутливо с Димой пытаюсь спорить. Так, муж? я получаю огромное удовольствие только от одной мысли, что имею полное законное право называть так Диму.
- Нет, ты всегда будешь Светлячком. Только моим Светлячком, жена. Он счастливо улыбнулся, обращаясь ко мне по уже официальному статусу.
Мы гуляем по улицам Питера, наслаждаясь атмосферой и видами города, Невы, архитектурой и воздухом любви, который нас окружает. Дима, заменяя любого гида, что-то нам с мальчиками рассказывает, углубляясь в исторически важные моменты, спокойно и уверенно, абсолютно не напрягаясь, дотошно отвечает на вопросы сыновей. Оказывается, он довольно часто посещал Питер, и ни когда не отказывал себе в удовольствии насладиться не только современной архитектурой, но и историей этого замечательного города. Я счастливо улыбаюсь, глядя как Дима, пытаясь наверстать столь глупо упущенные годы, старается больше внимания уделять мальчикам.
- Ну что, праздновать-то будем? он подвел нас к маленькому итальянскому ресторанчику. Предлагаю это дело отметить пиццей. Мальчишки довольно скалятся, смотря на нас с Димой, затем подмигнули своему отцу, отзывая куда-то в сторонку.
- Машуль , я на минутку. Муж открыл дверь, пропуская меня в прохладное нутро ресторанчика и поцеловал в щеку. Располагайся.
Я устроилась за столик около окна, разглядывая как мои мужчины о чем-то негромко спорят. Затем мальчишки развернулись и ушли, а Дима присоединился ко мне.
- Где ребята? я настороженно спрашиваю, не понимая того, что они задумали.
- Сейчас вернутся. Димка обнял меня за плечи, прижимая к себе, и нежно поцеловал. Они действительно сейчас придут, Светлячок. Не волнуйся.
Он все также прижимал меня к своей груди, когда спустя несколько минут в зал, с громкими криками «Поздравляем» ворвались сыновья, вручая мне огромный букет роз и целуя нас с Димой.
- Теперь только мальчишкам документы надо поменять. Дима разглядывал мальчишек, устроившихся напротив нас и поглощающих пиццу. - Мы с Киром поговорили, и он согласился на смену фамилии, так что в понедельник займусь этим вопросом.
- Дань, а ты что скажешь? я посмотрела на довольного жующего младшего сына.
- А чего я? Данька поднял глаза, разглядывая меня и явно не понимая сути вопроса. Я ж тоже Железнов, так что, пусть и мне меняет.
Димка громко хохочет и треплет Даньку по голове, вызывая у мелкого недовольное сопение.
- Не сопи, ежик, - он встал и поцеловал сына в затылок. Давай, доедай и пойдем на речном трамвайчике кататься. И получил в ответ довольную улыбку Даньки.
Мальчишки весело бегают по парку, в который мы пришли смотреть на поющие фонтаны, и абсолютно не обращают внимания на нас. Мы с Димкой слушаем негромкую музыку, под которую разноцветными нитками скачут струи фонтана, создавая разной формы водные башенки. Я наслаждаюсь этим видом и тихим шепотом Димки, который, словно двадцатилетний мальчишка, обняв меня со спины, шепчет мне признания в любви, вперемешку со своими, ну очень нескромными желаниями того, что он будет делать со мной в номере гостиницы. Я краснею, словно юная девчонка, легко толкаю его в живот локтем, пытаясь угомонить этот поток бурной фантазии, за что получаю фальшивое возмущение, что сегодня у нас первая брачная ночь, и Дима, на правах уже настоящего мужа, может не только говорить, но и делать со мной все, что ему вздумается.
К нам подбегают мальчишки, и, перебивая звуки музыки, начинают выговаривать что-то о том, что скоро будут разводить мосты, и если мы хотим переночевать в гостинице, то стоит задуматься о возвращении на Васильевский остров.
Дима, посмотрев на часы, согласно кивает головой и, с улыбкой разглядывая запыхавшихся от беготни сыновей, просит их вызвать такси, а сам все также не отходит ни на шаг от меня, продолжая любоваться разноцветным фонтаном.
Мы едем в машине, когда мальчишки не скрывая своих эмоций, громко делятся впечатлениями от всего увиденного и услышанного сегодня, все время дергая Диму и совсем не обращая внимания на меня. Я, уложив голову на плечо Димки, счастливо улыбаясь, слушаю своих мужчин и прикрываю глаза, когда понимаю, что машина остановилась, привезя нас к конечной остановке гостинице.
Уже около наших номеров мальчишки машут руками на нас с отцом, смиряясь с мыслью, что спать они сегодня будут одни. За это получают легкие подзатыльники от Димы и его притворное возмущение, что, мол, они совсем от рук отбились. Данька с Киром недовольно сопят, но открывают ключом дверь от нашего номера, потом, толкаясь вваливаются в комнату и сердито разглядывают нас. Дима, наблюдая за действиями пацанов, громко смеется, отправляя их по очереди в душ, отдает мне ключ от своего номера и выпроваживает туда, мотивируя это тем, что он сам сегодня будет укладывать их спать. Поразительно, как быстро они привыкли друг к другу. Впрочем, Железнов всегда умел быстро сходиться с новыми людьми, а это ведь его сыновья. И я, рассматривая каждого из моих мужчин, в очередной раз счастливо улыбаюсь, благодаря за окружающий мир, и ту луну, которую не так давно разглядывала в окно собственной кухни за то, что потерянное, казалось, счастье вновь со мной. Целую мальчишек и неспешно ухожу в номер, снятый Димой.
Чуть позже, когда на сумрачном небе неуверенно появляется первая звезда, вваливается счастливый Димка, держа в руке бутылку охлажденного шампанского. Я пытаюсь встать с кровати, на которой лежала и бездумно смотрела в телевизор, чтобы помочь ему найти бокалы. Он впивается в меня жадным взглядом, рассматривая мою пижаму, состоящую из легкой маечки и шортиков, недовольно шикает и отставляет бутылку в сторону. Зачем-то достает из шкафа сумку со своими вещами, Что-то бурчит себе под нос, и уже с довольной улыбкой разворачивается ко мне, доставая сложенный бумажный конверт и усаживаясь рядом со мной на кровать.
- Вот, я купил их еще тогда, в Москве, потом хотел выбросить, но так и оставил. Теперь они точно пригодились. Из конверта выпадают два абсолютно гладких тонких серебряных обручальных кольца. Мне деньги родители тогда выдали на первое время, а я купил это. Думаю, по размерам они и сейчас подойдут. Он надевает мне на пальчик одно и в раскрытой ладони протягивает второе.
- Красиво, - я заворожено рассматриваю кольцо на своем пальчике, затем надеваю такое же Димке. А почему в ЗАГС не взял?
- Я от всех этих впечатлений просто забыл. Мой муж смотрит на меня пристальным взглядом, сильно сжимает в своих объятиях и укладывает на кровать, сминая мои губы жарким поцелуем. Люблю тебя, мой Светлячок, - Димка шепчет свое признание.