Сын некоторое время рассказывал мне о том, как проходит поступление, я слушал с улыбкой. Было приятно услышать его голос. Я сказал ему, что отправил Машку с Данькой отдыхать, а потом признался, что сам в Питере и хочу к нему заехать. После чего выслушал очередное нравоучение, теперь от младшего звена Железновых. Какие все умные, ядовито подумал я.
- Пап, сегодня не получиться увидеться, - наконец, огорчил меня Кир. Отдыхай лучше. Завтра, ладно?
- Кирюх , если тебе не выйти...
- Пап, только не надо показывать, что мой родитель все может, - я даже по интонации почувствовал, как парень скривился. Я не хочу, чтобы меня воспринимали, как сынка богатенького папочки. Лучше отдохни с дороги.
Тьфу, на тебя. Я тут лечу к нему, а он, видите ли молодец! Только вот мне не легче от твоей гордости, не сейчас. Но спорить с сыном не стал. Завтра, так завтра. Главное, я уловил, он никуда не собирается.
- Завтра, так завтра, - согласился я вслух. Тогда созвонимся. А когда Кир отключился, я устало велел. В гостиницу.
Охрана с нескрываемым облегчением вздохнула. Они сами умотались носиться за мной, но такова их работа, потому радостные рожи стремительно превратились в каменные маски. Нас уже ждал один из моих людей, находившихся в Питере. Передо мной распахнули дверцу, и я уселся на заднее сиденье, сразу же прикрыв глаза. Пока ехали до гостиницы, где остановилась моя охрана, я успел даже задремать. Но бредовые видения быстро вывели меня из коматоза.
Заселившись, я сразу завалился на кровать, велев сообщать мне даже о мелочах. До позднего вечера я проспал, то проваливаясь в очередную бредовую реальность, то выныривая, чтобы выпить обезболивающего. Мои парни молчали, что давало понять об отсутствии происшествий. Потом позвонила Машка, сказать, что они долетели. Я уверил ее, что отдыхаю, что у нас все спокойно и хорошо. Поворковав немного, я поспешил отключиться, потому что Железнова начала задавать много вопросов, не желая принимать мои воркования. Негодяйка!
Как только телефон вернулся на соседнюю подушку, дверь моего номера распахнулась. На пороге стоял взмыленный Толик.
- Что?! я подскочил на кровати.
- Только что Серега звонил, Кирилла Дмитриевича пытались похитить, - ответил он.
Сорвавшись со своего временного ложа, я пронесся мимо Толика, едва не сбив его с ног. Лёня и Миша уже ждали меня в машине. «Ауди» сорвалась с места, взвизгнув колесами. Я слушал сбивчивый доклад по телефону, но так ничего и не понял. Наорав на всех, кто был под боком, я слил первую ярость, и уже не отвечал ни на какие звонки. Сейчас приеду и все узнаю.
Нас ждали на незнакомой мне улочке. Неприметный «Жигуленок » был зажат между второй «Ауди» и «Фордом» моих ребят. В «Жигуленке » находился мрачный Селезнев. Один из его подчиненных сидел на земле, зажимая рукой рану на голове, кто-то из моих одарил, не жалко. Второй сидел так же в «Жигулях».
- Где Кир? первым делом спросил я.
- Я здесь, пап, - сын вышел из «Форда». На первый взгляд он был спокоен, но бледность в свете сумерек и фонарей я ловил. Как уловил и растерянный взгляд.
Крепко стиснув Кирилла одной рукой, я прижал его голову к своему плечу, ероша волосы.
- Прости, сын, это было единственный раз. Больше ни один ублюдок не рыпнется ни на тебя, ни на маму с Данькой. Обещаю, - прошептал я. После отстранился, взял себя в руки и потребовал. Рассказывай.
Кир неожиданно всхлипнул, но уже через пару секунд вновь казался спокойным.
- Меня вызвали, сказали, что отец хочет меня видеть. А я же просил тебя, - он виновато взглянул на меня. Я еще разозлился, подумал, что тебе плевать на мои просьбы. Вышел, а там эти. Они меня в машину и по газам. А потом другие появились. Эти, - он кивнул на «Ауди», - сзади ехали. Главный, - кивок на Селезнева, - сказал, что мне шею свернет, если уйти не получится, и что мой папаша кровью умоется, раз такой принципиальный. Он сказал, что ему терять нечего. А потом «Форд» выскочил, и «Жигуль» в него чуть не въехал. Мужик с пробитой башкой за меня схватился, но твои дверь распахнули, и его от меня оторвали. А потом тебя ждали. Все.
Я молча потрепал сына по плечу, боясь, что сорвусь, если открою рот. Затем подошел к «Жигулям» и открыл дверцу. Какое-то время разглядывал Селезнева, очень жалея, что сейчас у меня всего одна здоровая рука. Впрочем
- Вытащить, - глухо велел я.
Лёня вырвал эту гнилую репку с ее грядки и поставил передо мной. Мой кулак врезался в челюсть Селезнева. Он покачнулся, но устоял. К черту благородство! Следующий удар пришелся в Селезневское барахло, добив его дурной башкой об колено, я отошел в сторону и выдохнул, сплюнув на корчившегося бывшего почти друга.
- Нечего терять, ублюдок? срывающимся голосом спросил я. Теперь, действительно, нечего
- Железнов - просипел Селезнев. Теперь
- Упакуйте их, - велел я своим людям. Полицию вызвали? Толик кивнул.
- Репортеры тоже будут, - добавил он.
- Отлично. После набрал Леху, я коротко приказал. Запускай, как только пройдет репортаж о попытке похищения.
- Понял, шеф, - ответил Алексей.
Я присел перед бывшим партнером.
- Ну и чего ты добился? Дело о похищении на тебе, дело о покушении на твоей приемной дочурке. Твоя жена через час узнает, кто убил ее мужа. Родня ее мужа тоже об этом узнает. Долго протянешь в тюрьме? Если веришь, что кто-то будет за тебя хлопотать, ошибаешься. Через час на тебя всем будет наплевать. И ты не хуже меня знаешь, что твой покровитель забудет твое имя, как только на тебя выльется все это дерьмо. Селезнев заскрежетал зубами. Лильке психушка, тебе тут я даже не берусь сказать, уж больно криминальные родственники у твоего покойного друга. А о передачках от любимой женщины, думаю, можешь просто забыть.
- Чтоб ты сдох, - глухо отозвался он.
Я проигнорировал его пожелание. Тем более, в этот момент завыла полицейская сирена, улица озарилась мигалками. Следом подлетела машина с маркировкой одного из Питерских каналов. Селезнева и его охрану увезли, мы с Киром и мои ребята давали показания. Репортеры все аккуратно снимали. А через час, как я и обещал, новость о том, как один крупный бизнесмен пытался похитить сына другого крупного бизнесмена, чтобы прикрыть дело о покушении на того же бизнесмена, вышла в эфир. Ее подхватили другие каналы, а вслед за этим промчался материал о старом деле об убийстве.
Грязи было много, но мое имя, как и наши с Киром лица остались в тени, за этим я тщательно следил. Так что, вымарался только Селезнев, лишившийся в одночасье всех своих связей. А через неделю мне сообщили, что мой бывший партнер не выдержал обвинений и повесился в камере. Не удивлюсь, если не сам. Говорят, его жена даже не появилась на скромных похоронах. Лильку взяли под свое покровительство родственники ее родного отца. Ее больная любовь ко мне захлебнулась в воспоминаниях из детства, накрывших девчонку, как только она услышала новости. После суда, где ее защищал неплохой адвокат, Лиля попала в психиатрическую больницу, где, стараниями все тех же родственников, ее голову подлатали. В общем-то, на этом и закончилась вся эта канитель со старыми историями и шантажом.
А через неделю, как только Кир поступил, я все-таки воспользовался своим влиянием, забрал его на десять дней, и мы рванули к нашей маме и Даньке.
Эпилог
- Железнов, ты сволочь! я умыла лицо холодной водой, подавив очередной спазм. Ты слышишь?
- Светлячок, ну чего ты? муж посмотрел глазами невинного ребенка.
- Ты! Сволочь! мой палец уткнулся ему в грудь, когда меня вновь скрутило.
- Машуль , ну что же ты так? он поддержал меня, склонившуюся над умывальником. Может врача?
- Давай своего коновала, - я устало выдохнула и уселась на пол в ванной. Сил больше нет никаких.
- Машк , я сейчас. Пока я вновь умывала лицо, он убежал в комнату, из которой раздался грозный рык. О, да, такого Железнова боятся многие, а за последние три года, что он вернулся в родной город, кажется, уже полгорода успело с ним и перезнакомиться, и забояться.
- Машуль , потерпи. Он скоро будет. Что, девочка моя, совсем плохо? супруг подхватил меня на руки и унес в гостиную, в которой было открыто настежь панорамное окно. И это не смотря на то, что на улице хоть и достаточно резко потеплевший в последние дни, но все же февраль месяц. Давай, милая, в одеяло укутаемся, и ты полежишь, отдохнешь. Он бережно уложил меня на диван.
Я утонула в огромном одеяле, которое Димка принес из другой комнаты, прикрыла глаза и глубоко вдыхала запахи зимы, сырости из-за растаявшего снега, огромных елей, растущих во дворе только они меня сейчас могли успокоить.
- Потерпи, Машуль , скоро док приедет и поможет. Супруг, натянув теплый спортивный костюм, уселся рядом, уложив мою голову себе на колени, и нежно массировал мой затылок.
Через открытое окно раздавалось щебетание каких-то мелких птичек, шорох ветра по веткам красавиц-елей, стук топора, доносимый откуда-то сбоку, лай ньюфаундленда переростка, которого два года назад Дима подарил Даньке, когда мы переехали сюда жить. Да, два года, как наше семейство поселилось в этом огромном, оформленном по моим же идеям доме. Димка первое время все разглядывал, постоянно меня хватал в свои медвежьи объятия и целовал, благодарил, что теперь его мечта сбылась. Только при этом косил в сторону кроватки, где спал новорожденный Александр Дмитриевич.
Поездка на Бали, куда Дима выпроводил нас, чтобы, как выяснилось потом решить проблемы с Лилькой и ее ненормальным семейством, оказалась для нашей семьи очень плодотворной. Именно с моря мы и привезли Сашку. Ох, как радовался Железнов, когда я однажды утром, через две недели после поездки, вручила ему тест с заветными двумя полосками, просто не передать. Он готов был кричать на каждом углу, что у него скоро родится дочь. Только вот в тот момент, когда в кабинете УЗИ врач вынес вердикт, что у нас будет сын, Димка многообещающе глянул на меня и показал раскрытую пятерню, за что и был награжден грозным взглядом, а потом дома мелкой стычкой. Она, как и многие другие, закончилась очень бурным примирением ночью в спальне.
А стычки между нами случались часто, потому как работать с Железновым не то что в одном кабинете, даже в одном офисе я категорически отказывалась. Отчего мой муж все время злился и рычал а после работы подгонял ко мне своих мальчиков и те, не смотря на мое сопротивление, увозили в головной офис «Железнов-строя». А потом, плюнув на мои капризы, просто купил это здание офис-центра, переселив туда всех своих конторских работников. К «Маэстро» присоединили парочку архитекторов, а потом еще и дизайнеров планы у моего мужа были грандиозные, соответственно им и расширялся штат сотрудников. И наш, уже просто отдел дизайна интерьера, не стал исключением. Даже беременность не изменила моего решения, я так и осталась работать, творя красоту в домах у заказчиков.
Первые полгода после ранения и попытки выкрасть Кира, Железнов ревностно относился ко всем, кто хоть случайно попадал в наше окружение, кажется, даже моих клиентов проверял на «надежность и безопасность». Затем немного поутих, свернул все свои дела в Москве, и полностью решил остаться в родном городе, чем обрадовал столичных конкурентов.
А после рождения третьего сына, Дима категорически настоял на переезде родителей из Подмосковья. Теперь они жили в том же доме, что и раньше, только уже в нашей квартире. Правда, своим переездом удивили ту же тетю Полю, которая все охала и повествовала о счастливом соединении семьи. Папа мой так и остался жить на даче, но получив в свое полноправное владение мой старенький Фокус, старался чаще приезжать к внукам, чем непременно радовал и вечно носящегося Даньку, и маленького Сашеньку.
Кажется, я задремала, когда, из-за закрытой в гостиную двери, телефон запел голосом Гару любимого певца моей, так и оставшейся единственной близкой подруги.
- Тш -ш, Машуль , отдыхай. Супруг аккуратно переложил мою голову на диванную подушку. Я отвечу.
Я согласно кивнула головой и опять начала проваливаться в сон, под тихий голос мужа, который о чем-то болтал с Ленкой.
- Лен, она потом перезвонит. Вот честно, потом. В этот момент раздался звонок в дверь. Все Лен, все потом. Она единственная, на кого никогда не срывается Железнов, стараясь держать себя в руках.
- Ну, здравствуйте, Дмитрий Владимирович. Что случилось у вас? веселый голос Сережи Боровского, того самого моего бывшего одноклассника, а сейчас одного из лучших специалистов по семейной медицине, раздался из прихожей.
- Здоров, - ответил мой муж, - В гостиную проходи, только там сейчас холодно
- Не привыкать, - прогрохотал басом Сережа и вошел ко мне в комнату.
- Дим, ты, наверное, закрой окно, пока Сергей меня осматривать будет, - еле слышным голосом произнесла я, пытаясь встать с дивана.
- Э, нет, Маш, так дело не пойдет. Давай переберемся туда, где потеплее. Дима поднял меня, все так же кутая в одеяло, и увел в комнату Кира, благо она расположена на первом этаже и все еще пустует в ожидании своего хозяина.
Сергей осмотрел меня, измерил давление, ощупал живот, что-то записав в моей карте, а потом достал из своего чемодана ампулы и шприц.
- Дмитрий Владимирович, острый приступ сниму сейчас, но все-таки здесь нужна медикаментозная терапия. Он выдал Димке листок назначений. Маш, раньше так было? на лбу врача пролегла строгая складка.
- Нет, Сереж, - я старалась особо не двигаться, чтобы вновь не вызвать приступ тошноты. Так плохо впервые.
- Я понял. Все когда-то бывает впервые, - в сосредоточенном взгляде Сергея пробежали смешинки. Машуль , не ты первая, не ты последняя, просто надо перетерпеть. Вот, попьешь потом таблетки, и будет легче. А сейчас мы тебе сделаем укольчик , и станет хорошо. Сергей подмигнул взволнованному Димке, и заставил меня повернуться на бок для проведения этой процедуры.
Я всегда поражалась тому, что мой бывший одноклассник, вводя людей в первоначальный шок из-за собственных, далеко не маленьких, габаритов и громкого басовитого голоса, всегда умел находить общий язык даже с самыми маленькими пациентами. Вот и сейчас со мной он обращался, как с нашим двухлетним сынишкой, терпеливо уговаривая даже на банальный укол.
Дима напряженно следил за действиями Сергея, о чем-то сильно задумавшись, а после, нежно поцеловал меня и ушел с доктором, тихо переговариваясь с ним. Я же, прислушиваясь к своим ощущениям, старалась спокойно лежать и не замечать запахов, которые могут вызвать приступы.
- Па, мы пришли! в прихожей раздался громкий окрик Дани, оповестившего, что они с Сашкой и Антоном вернулись с прогулки по зимнему лесу. Па, а там так на речку классно смотреть, лед, кажется, стал немного тоньше, так прикольно. неугомонный сын делился впечатлениями прямо с порога.
- Дань, я рад, только давай сейчас шуметь не будем, маме нужно отдохнуть.
- Чего, опять? недовольно фыркнул сын.
- Да, Дань, опять. Из прихожей раздался грохот, видимо падающей на пол сыновней обуви.
- Дань, привет. Вступил в разговор Сергей, - Тут надо просто немного потерпеть, а дальше мама вновь сможет вернуться к активной жизни вместе с вами. В его голосе слышались теплота и участие. Все, Дим, звони, если будет необходимость. Закрылась дверь, и теперь к Данькиному ворчанию присоединился лепет маленького Саши.
- Привет, мой хороший. Ты тоже по маме скучаешь? Дима разговаривал с младшим. Вот сейчас разденемся, нас Ольга Ивановна покормит, и тогда сможем поболтать с мамулей.
Мне стало стыдно перед детьми, что вот уже вторую неделю я практически не встаю из постели, мучаясь ежедневной тошнотой и рвотой четвертая беременность протекала достаточно тяжело. Но еще тяжелее переживать панику Димы по поводу моего состояния.
Он взял отпуск, вернее, перекинул всю необходимую работу на дом, и теперь практически все свое время проводит с младшими детьми, пока старший грызет гранит морской науки в Петербурге. Кир, после покушения, сблизился с отцом, все чаще звоня ему, а не мне. А я радовалась, что и это напряжение в нашей семье ушло в небытие, все больше объединяя мальчиков с отцом, которого им так долго не доставало.