— Я потратил только три минуты. У тебя остаётся роскошных семь.
Услышав ее предложение принять душ вместе, я пожалел, что не продлил сеанс.
Динара прошла мимо меня с легкой улыбкой.
— Спасибо. Не думаю, что душ с тобой был бы хорошей идеей в любом случае.
С этими словами она исчезла внутри и закрыла дверь.
Я выдохнул, не зная, как справиться с флиртом Динары, ибо не был уверен, действительно ли она это имела в виду или играла со мной. А может, и то и другое. Но с каждым днем последнее волновало меня все меньше. Двое могли бы сыграть в игру.
Я позволил жаркому полуденному солнцу высушить мои волосы, даже если это увеличивало объём моих кудрей. Девушки любили их, и я предпочитал кудри, так как они заставляли меня выглядеть иначе, чем мои братья.
Водитель уже положил по упаковке с провизией на каждый из наших капотов, и я схватил свой и откусил шоколадный маффин, ожидая появления Динары. Когда она, наконец вышла, я чуть не подавился. Она была одета в свои обычные джинсовые шорты, ботинки и майку, но впервые с тех пор, как я с ней познакомился, ее топ был белого цвета и облегал ее тело. С ее волос капала вода, стекая по плечам и груди, медленно делая ткань прозрачной. Помахав водителю, Динара направилась ко мне. Мои глаза волшебным образом притянулись к очертаниям ее упругих грудей сквозь прозрачную ткань и пирсингу в левом соске. Динара схватила свой завтрак и прислонилась к капоту моей машины.
Уголки ее рта дернулись от удовольствия.
— Если тебя это тревожит, то подожди, пока солнце не высушит мою майку. Это не займет много времени.
Я никогда не смогу ни увидеть пирсинг соска Динары, ни перестать гадать, каково это играть с ним. Я мог только представлять, насколько более чувствительными стали ее груди.
— Это приятное зрелище, — сказал я с ухмылкой, оторвав взгляд от ее груди.
Динара рассмеялась, прежде чем схватить свою булочку и откусить.
— Было больно прокалывать, чем пупок? — спросил я наконец, не в силах подавить любопытство.
Динара кивнула.
— Да. Было чертовски больно, но бывало и хуже, и результат мне очень нравится.
Рискнув еще раз взглянуть на ее левую грудь, я понял, что пирсинг был в виде драгоценного камня на обоих концах, но ткань майки не позволяла мне разглядеть больше. Звук дрона заставил нас разойтись, и Динара села в свою машину. До сих пор она избегала интервью и вообще не искала камер.
Это не изменилось в течение следующих нескольких дней. Мы с ней провели еще три ночи в одном и том же месте, но чем дольше длилась гонка, тем меньше мы разговаривали. Усталость становилась слишком заметной. Но даже просто сидеть рядом с Динарой перед голубым газовым пламенем казалось правильным. Мне нравилось ее общество, возможно, потому что она относилась ко мне как к нормальному парню, без всякого почтения или уважения. У меня было чувство, что она без колебаний надерет мне задницу, если я вкину какую-нибудь гадость.
Я ждал, что она снова заговорит о своей матери или моих братьях, но она этого не сделала. Возможно, это тактика, и я определенно все еще опасался ее. У нее имеется причина быть здесь, и все же я не мог держаться от нее подальше.
Однако в последние две ночи я старался не отставать от ведущего дуэта. Динара и еще две машины следовали за нами не слишком далеко. Я финишировал вторым, возможно, я мог бы выиграть, если бы не решил провести несколько ночей рядом с Динарой, но не жалел об этом. Ей удалось финишировать четвертой. Дима, травмы которого, как и ожидалось, помешали ему, приехал одним из последних. Он выглядел по-королевски взбешенным во время церемонии награждения, особенно когда мое имя назвали вторым.
Он встал рядом с Динарой, которая наблюдала за происходящим, скрестив руки.
До следующей гонки оставалось семь дней.
Когда я спустился с трибуны победителей с бутылкой шампанского, Динара направилась ко мне. Я стряхнул с себя нескольких девчонок, которые пришли поздравить меня и узнать, изменилась ли моя позиция насчёт секса с ними —нет.
— Ты не просто слова и громкое имя, Адамо. Ты можешь гонять на машине, должна отдать тебе должное, — произнесла Динара.
Я усмехнулся.
— Спасибо. Это не единственный мой талант.
Динара подняла бровь.
— Может, когда-нибудь ты продемонстрируешь мне и другие свои таланты.
Я сделал глоток шампанского и протянул бутылку Динаре.
— Когда захочешь.
Динара взяла бутылку и сделала несколько глотков, прежде чем вернуть ее мне и наклонилась ближе.
— Возможно, после следующей гонки. А до тех пор мне придется вернуться в Чикаго.
Ее губы коснулись моей заросшей щетиной щеки — вчера я подстриг бороду, потому что она стала слишком дикой. Ее глаза поймали мои, и, черт, мне крышка. Мне хотелось отвести ее к машине, установить палатку и поглотить.
Я не видел Кейджей уже пару недель и остался бы в лагере и не вернулся бы домой после семидневной гонки, если бы не понимал, что должен уладить с ней все как можно скорее. Мне казалось неправильным держать ее на заднем плане, когда мои мысли постоянно вращались вокруг другой, даже если у нас с ней нет отношений. Обещание поцелуя и еще чего-то задержалось между мной и Динарой в последние несколько дней, и я определенно хотел выполнить это обещание.
В тот момент, когда я вошел в квартиру Кейджей, она сделала движение, будто хотела поцеловать меня, но я схватил ее за плечи, останавливая.
— Я...
— Кто-то есть да, — тут же сказала она, понимающе улыбаясь.
Тень сомнения промелькнула на ее лице. Она сделала шаг назад. Как обычно, она была только в белье, и на мгновение я подумал, не забрать ли свои слова обратно. Я ничем не был обязан Динаре, и мы с Кейджей не единственные друг у друга...
И все же я слишком заботился о Кейджей, чтобы держать ее в неведении.
— Не совсем. Пока нет. Может быть, никогда...
Она жестом пригласила меня войти и закрыла дверь.
— Но твой интерес задет. Я думаю, это так не по Фальконе с твоей стороны не спать с кем попало, даже когда ты все еще не уверен насчет девушки.
Я с мрачным смехом опустился на ее диван.
— Не делай из меня святого. Я не...
Кейджей накрылась халатом, прежде чем сесть рядом со мной.
— По сравнению с твоими братьями, ты святой.
— Я не тот парень, которого ты встретила в первый раз, — пробормотал я.
Это одна из причин, почему я не часто возвращался в Вегас. Люди всегда принимали меня за мальчика, которым я был, когда я безвозвратно изменился за эти годы.
Она задумчиво улыбнулась.
— Я буду скучать по оргазмам.
— Ты должна все бросить и работать только в баре, тогда ты сможешь найти парня, который будет доставлять тебе оргазмы.
Она пожала плечами.
— Скоро. А до тех пор деньги мне пригодятся. Мы ещё увидимся?
Я колебался. Я хотел видеться с ней, потому что помимо секса у нас было много важных разговоров, но я не был уверен, что быть просто друзьями будет легко. Я не был уверен в истинных чувствах Кейджей по отношению ко мне.
— Я буду очень занят гонками в ближайшие несколько месяцев, но я хочу остаться друзьями.
— Я уже большая девочка, Адамо.
— Как насчет того, чтобы просто посмотреть, как все пойдет, просто быть друзьями?
Она кивнула.
Когда час спустя я вышел из ее квартиры, с моих плеч свалилась тяжесть. Я понял, что мои сексуальные отношения с Кейджей помешали мне преследовать Динару, как я хотел, но теперь ничто больше не мешало. Возможно, Динара была плохой идеей. Скорее всего да, но я хотел ее, и дело было не в огромных эмоциях или браке. Я хотел повеселиться, и у меня было чувство, что Динара тоже этого хочет, даже если у нее тоже имеются скрытые мотивы в поисках моей близости.
Что-то в поведении Адамо изменилось, когда он вернулся из поездки в Вегас. Он казался менее отстраненным, и взгляды, которые он бросал на меня, не нуждались в особой интерпретации. Адамо хотел залезть ко мне в трусики. Я не хотела, чтобы он пытался. Меня влекло к Адамо. Он полная противоположность Диме, моему единственному парню, и, возможно, это отчасти объясняло его особую привлекательность. Дима, конечно, тоже это заметил, что еще больше испортило его мрачное настроение после катастрофических результатов в семидневной гонке.
Мы с ним сидели на одном из бревен, разложенных вокруг ревущего костра в центре лагеря после первой гонки семидневного круга. Многие другие гонщики также присутствовали, болтая и выпивая, празднуя еще один более или менее успешный гоночный день. Раны Димы зажили, и он финишировал пятым, на одно место позади меня сегодня. Адамо победил, что, вероятно, заставило Диму возненавидеть его еще больше.
— Если ты продолжишь финишировать пятым или четвертым до пятидневного заезда позже в конце года, то все равно закончишь с приличным местом.
Дима фыркнул.
— Ты же знаешь, что меня не волнуют результаты. Я здесь только из-за тебя, Динара. Но ты очень усложняешь мне задачу защищать тебя, когда все время убегаешь с Фальконе.
— Я не убегаю с ним. Ты ехал слишком медленно, чтобы поспевать за нами.
Он ничего не сказал, только уставился на огонь. Я приняла от одного из механиков стаканчик с каким-то пуншем. Он был слишком сладким на мой вкус, но другие гонщики и особенно девушки, казалось, наслаждались. Полбутылки водки могло бы сделать его терпимым.
Мои глаза следили за высокой фигурой, приближающейся к месту происшествия. Адамо опустился на бревно напротив меня, между нами горел огонь. Наши глаза встретились, и приятная дрожь пробежала по моей спине при взгляде на его лицо. Его темные глаза казались черными в свете огня, обводя мое тело. Я никогда не чувствовала себя так: будто простой взгляд мог зажечь во мне огонь. Я не была уверена, что меня устраивает, что мое тело делает то, что хочет.
Адамо поднял свой стаканчик, произнося тост за меня. Я сделала то же самое, и мы оба сделали глоток и одновременно поморщились. Я не могла удержаться от смеха, и лицо Адамо вспыхнуло ответной улыбкой.
Дима тихо выругался и поднялся на ноги.
— Я спать.
— Завтра у нас нет заезда. Ты не должен уходить, — сказала я, хотя мне хотелось, чтобы он ушел, чтобы я могла пообщаться с Адамо без взглядов Димы.
Даже если я ничего не должна Диме, флиртовать перед ним неправильно.
Дима кивнул в сторону Адамо.
— Уверен, он составит тебе компанию.
Он повернулся и направился в темноту.
Я вздохнула, но не последовала за ним. Вскоре на меня упала тень.
— Это место рядом с тобой занято?
Я вгляделась в красивое лицо Адамо и покачала головой.
— Оно твое.
Он сел ближе, чем Дима, и наши руки соприкоснулись. По всему моему телу побежали мурашки.
— Напитки не намного лучше еды, — сказала я, кивнув в сторону пунша.
Адамо пожал плечами.
— Это не роскошный круиз, — ответил он. — И не говори, что водка такое изысканное лакомство.
— Водка одерживает победу над этим сладким злодеянием. И что ты знаешь о русской кухне? Назови хоть одно русское блюдо.
Адамо задумчиво прищурился.
— Борщ?
— Удачная догадка. Ты когда-нибудь пробовал?
— Нет. Свекла не совсем мой овощ.
— Но макароны с поддельным сырным соусом да?
Адамо уперся локтями в бедра, его мышцы отвлекающе напряглись. Мой взгляд упал на его татуировку Каморры. Рукоятка и острие кинжала были целы, но область лезвия, где находился бдительный глаз, была обезображена шрамами от ожогов. Я знала в общих чертах, как это было. Наряд, противостоящий итальянской мафиозной семье в Чикаго, пытал его, но мне было любопытно узнать больше подробностей. Расспросы о деталях могли подтолкнуть Адамо к более личным вопросам, хотя не этого я добивалась.
Он наклонился чуть ближе.
— Какое русское блюдо ты мне предложишь, если мы когда-нибудь пойдем на свидание?
Мое сердце забилось немного быстрее. Я тоже приподнялась, придвигая наши лица еще ближе.
— Пельмени или Пирожки. Нет ничего лучше, чем погрузить зубы в теплое тесто, обнаруживая вкусную, шипящую начинку внутри.
Мой голос был низким, соблазнительным. Не таким тоном я обычно описывала еду, да и в любое другое время.
Я не упомянула о своем любимом хачапури, потому что это слишком личное.
Адамо кивнул, и на его лице медленно расплылась улыбка.
— Не могу дождаться, чтобы попробовать.
Мое сердце напряглось, застав врасплох. Наши глаза не отрывались друг от друга, и, если это возможно, наши лица стали еще ближе. Смех девушки заставил меня отпрянуть. Я не хотела, чтобы люди видели, как уютно мы устроились.
— Здесь слишком людно. И мне нужно выпить. Как насчет того, чтобы выпить со мной водки в моей машине?
Я не была уверена, что делаю. Это никогда не входило в мои планы. Адамо склонил голову набок.
— Показывай дорогу.
Я поднялась на ноги, испытывая неприятное чувство нервозности. Я не стала его дожидаться и направилась к своему авто. Он был припаркован на самом краю лагеря, окутанный полной темнотой. Машина Димы исчезла. Быть может, он припарковался где-нибудь в другом месте от злости или отправился на поиски бара, где можно было бы напиться до беспамятства. Он будет долго искать.
Я достала из багажника полупустую бутылку водки и села на капот машины. Адамо наклонился ко мне. Сделав глоток из бутылки, я протянула ее ему. Наши плечи соприкоснулись, и мое тело отреагировало потоком ощущений, наиболее заметных и удивительных: желание. Я сглотнула.
Адамо протянул мне бутылку. Я взяла ее и сделала еще больший глоток.
— Водка начинает действовать на меня. Может, я питаю слабость к русским деликатесам.
Я наклонила к нему голову.
— Они самые лучшие.
— Мне нужны доказательства.
Адамо обхватил меня за шею, заставив вздрогнуть, и прижался губами к моим. Моей первой реакцией было оттолкнуть его, хотя тело кричало о большем. Мои пальцы обхватили его сильные плечи, чтобы дать отпор, но вместо этого я впилась ногтями и прильнула ещё ближе.
Другая рука Адамо сжала мое бедро, его язык раздвинул мои губы, пробуя на вкус. Его поцелуй был властным и огненным, и зажег меня неожиданным образом.
То, как наши языки дразнили друг друга, а губы идеально сливались, казалось, что это больше, чем случайная встреча. Рука Адамо соскользнула с моего бедра, поглаживая ребра, распространяя за собой еще больше пламени. Мои соски сморщились под футболкой. Я не потрудилась надеть бюстгальтер, потому что ткань была свободной, а грудь не очень большой.
Кончики пальцев Адамо погладили нижнюю сторону одной груди, прежде чем его большой палец коснулся моего соска, обнаружив пирсинг. Жар и влага растеклись между моих ног от всплеска наслаждения. Я подавила стон, пытаясь обуздать ошеломляющую реакцию своего тела. Его большой палец щелкнул по моему пирсингу, и с моих губ сорвался вздох удовольствия. Он, казалось, контролировал мое тело всего несколькими прикосновениями. Мое тело жаждало большего, а мозг требовал контроля.
Контроль. Я нуждаюсь в нем.
Я вырвалась из объятий Адамо и его пьянящего поцелуя, задыхаясь и ощущая покалывания всего тела.
ГЛАВА 8
На мгновение Динара выглядела почти испуганной, но, возможно, это был далекий свет костра, отбрасывающий тусклые тени на ее лицо. Трудно было разглядеть детали от единственного источника света.
Красные губы Динары растянулись в дерзкой улыбке, которая направилась прямо к моему члену.