— А кто валялся в постели после прогулки? Я, по-твоему?
— Больше не буду, Роза, — проще было согласиться.
— Ладно. К ужину иди. Велели раньше подать. Уезжает Моктус.
— Кто он, этот Моктус? — изобразила я невинное любопытство.
— Не знаешь? — возмутилась домоправительница, она укоризненно покачала головой. — Королевское семейство надо изучить, иначе какая же ты госпожа?
— Он принц?
— Князь, а его величеству приходится троюродным дядей.
— Моктус из той ветви, кто переворот готовил?
Роза замахала не меня руками:
— Тех казнили, в тюрьмах сгноили. Что ты! Он женат на двоюродной тётке короля, а та — дочь сестры Эдмунда-багрового.
— Как ты это всё помнишь?
Домоправительница засмеялась довольная моим удивлением:
— Дениза долбила королевскую родословную целый месяц, а мне поручили за этой шалуньей присматривать. Уж лет пять прошло, а я всё никак эту чушь из головы не выброшу.
За разговорами мы дошли до столовой, там уже все расселись, я проскользнула к своему стулу и оказалась как раз напротив Моктуса, сидевшего подле Женни. Пряча от него глаза, я смотрела исключительно в тарелку и от волнения отправляла в рот одну ложку за другой, точно меня месяц не кормили. Зачем-то сыпанула себе перца, и во рту всё горело, я заедала жжение хлебом, пила воду, не замирая ни на секунду. Если и были у его светлости планы на меня как на участницу отбора, он отказался от них во время этой трапезы. Зато супруг остался доволен моим неудачным выступлением.
Мучил меня надоедливый вопрос: обратиться к Моктусу за помощью или не рисковать? Решила-таки попытать счастья. В момент общей суеты, когда все покидали столовую, я будто ненароком оказалась рядом с князем и шепнула ему:
— Уделите минуту времени перед отъездом?
— Подожди меня в каминном зале, — сказал он, едва заметно шевеля губами.
Камин ещё не разжигали, в просторном помещении было прохладно, я ходила, чтобы согреться. Хозяева прощались с гостем, и я засомневалась, что он вспомнит обо мне.
Вспомнил. Услышав быстрые шаги, я обернулась.
— Похоже, я забыл их где-то здесь, — крикнул Моктус кому-то, прежде чем войти в каминный зал, — нет-нет я сам поищу. — Он стремительно приблизился ко мне и взглянул прямо в глаза: — Что ты хотела, Романта Бетц? — Замявшись, я промолчала, поэтому он спросил ещё: — Заметил, как ты взволнована. Что-то беспокоит?
— Ваша светлость, умоляю, позвольте уехать с вами.
— Со мной? — удивлённо поднял брови мужчина.
— Мне нужно попасть во дворец короля.
— Хм… — герцог отступил и с минуту изучал моё лицо. — Прости, Романта, барон не позволит увезти тебя.
— Я незаметно проберусь в вашу карету! — воскликнула, не сомневаясь, что сумею провернуть эту шутку довольно легко.
Моктус покачал головой:
— Побег воспитанницы Кофра свяжут с моим именем. Это нехорошо. Нет.
Я, глотая слёзы, заныла:
— Пожалуйста, это очень важно для меня.
— Вот что мы сделаем, — герцог снял перстень с мизинца и протянул украшение мне. — Уговори Циана попутешествовать, скажи, что мечтаешь увидеть страну. Когда приедете в столицу, убежишь от барона, раз ты такая ловкая, а страже у ворот королевского дворца покажешь перстень. Меня позовут, я выйду тебя встретить.
Он кивнул, прощаясь, и стремительно пошёл к выходу. Я стояла неподвижной колонной, сжимая подарок в кулаке. Это — победа! Ещё один шаг приблизил меня к свободе!
***
Весна — яркая, буйная, смелая — подарила мне решимость. Видя, как расцветает земля, каким буйством откликается природа на тепло и свет, я не могла торчать в четырёх стенах. Занятия наши Циан прекратил, ему тоже не сиделось в замке, он отправился объезжать земли, оправдываясь необходимостью проведать арендаторов, узнать, всё ли у них хорошо — барон был заботливым хозяином. Вернуться обещал через две недели, я наметила этот срок крайним для побега.
Совет герцога оказался слишком наивным. Не так хорошо Моктус знал своего друга, как думал. Моё нытьё о желании путешествовать супруг не воспринял всерьёз. Холодный тон его отказов не оставлял надежд на перемены, и я решилась бежать.
План был продуман до мелочей, но я тянула с его воплощением. Наслаждалась хвойными ароматами в кипарисовой роще, любовалась цветущими абрикосами, гуляла по берегу моря, прощаясь навсегда с его бесконечным простором и переменчивым характером, кричала вместе с чайками, стоя на краю утёса. Каждый вечер ложилась в постель, убеждая себя, что завтра поеду в город якобы на представление гастролирующего так цирка, о котором Ланфа прожужжала мне все уши. В цирк, разумеется, не пойду, оставлю Тома ждать меня на площади, а сама пробегу дворами к стоянке извозчиков. Найму экипаж и… в путь!
Однако наступало завтра, и я снова откладывала отъезд.
***
Мирное существование прервалось одним тихим вечером. Трудно угадать, откуда мне пришла счастливая мысль отнести изъятые из книгохранилища фолианты на место, но осуществление этого благородного намерения спасло мне жизнь.
Ланфы в замке не было, она в последнее время появлялась только по утрам, пока были силы таскать огромный живот — горбунья шутила, что родит слоника или верблюжонка. Да и я бы и не стала просить беременную служанку подниматься с тяжёлыми фолиантами по лестницам. Самой тоже не хотелось на глазах у всех ходить с книгами в руках, решила переместиться в книгохранилище с помощью заклинания. Заодно потренироваться, а то совсем забросила это дело.
Собрала книги в охапку, хорошенько представила место рядом с ореховым столом в центре библиотеки, прочла заклинание и мигом очутилась в полутёмном пыльном помещении. Потолочный светильник зажигать не стала, обошлась магическим фонарём.
Вернув фолианты в раздел «разное», стала бродить между стеллажей. Сколько тут было всего интересного! С удовольствием прихватила бы с собой десяток томов, но кто же ездит в цирк с книгами?! Всё моё притворство мигом рассекретят.
Посещение библиотеки настроило меня на философский лад, я так глубоко задумалась, что пошла к выходу, будто попала сюда обычным путём. Отворив дверь, опомнилась: почему не заперто? Позже узнала, что служанки пришли в книгохранилище убираться и успели открыть замок, но их срочно позвали в главную башню, и девушки унеслись на зов, забыв запереть.
Собственно, дверь не стала бы для меня препятствием, но куда бы я решила перескочить, большой вопрос. А так неторопливо спускалась и даже остановилась в переходе, услышав шум беготни и крики.
Что случилось?
Пожар. Горел мой кабинет. Полыхал так, что будь я там, превратилась бы в факел.
Слуги по цепочке передавали тазы и вёдра, наполненные водой, из моих покоев слышались крики, валил белый дым.
— Рома! — басом закричала домоправительница, бросаясь мне навстречу и обернувшись к толпе бросила: — Она жива! Она здесь!
Из дыма вывели Мота в мокрой одежде. Он пытался найти меня в кабинете, облившись водой, чтобы не обгореть.
Говорить я не могла, только переводила взгляд с одного лица на другое и беззвучно шевелила губами. Роза увела меня в свою комнату напоить чаем и успокоить:
— Кабинет пришёл в полную негодность. Остальные комнаты целы, сейчас там приберут, спать будешь у себя.
Я кивала, соглашаясь, хотя спать «у себя» было страшно.
Мне повезло, что деньги догадалась хранить в спальне. Куда бы я уехала, потеряв в огне сбережения?
Больше всего угнетало меня, что я не знала, кому могу довериться. Сердцем чувствовала искренность Розы, но и ей не призналась, что не пойду в свою спальню. Вернее, я скрылась в своих покоях, но оттуда перенеслась в соседние и ночевала в спальне мужа. Вот он удивился бы, приехав этой ночью!
***
Спала я тревожно. То слышались шаги за стеной, то казалось, что за окном светят фонарём. Особенно мучали мысли: кто-то хочет моей смерти или пожар — всего лишь случайность?
Я не успела поговорить ни с кем из родственников, но Роза передала мне слова виконта. Тот предполагал, что поджог совершили с помощью магии. Свидетели заметили, как в окно кабинета влетела шаровая молния. На моё ядовитое «не сам ли Дуттл запустил эту молнию» Роза возмутилась. По её словам, господин очень переживал и всё причитал, говоря, что нужно было Циану отпустить меня в столицу — жива бы осталась.
Мне пришлось согласиться с домоправительницей. О моём статусе никто не знал, зачем желать смерти бесправной приживалке? Услать подальше и ладно. Ошибся мой супруг — тайна замужества не спасает от проклятья, а времени, чтобы расторгнуть брак, меньше, чем я надеялась.
Разбудили меня птицы. Окно в спальне было закрыто неплотно, звенящая, переливчатая, мелодичная песня зарянки заполнила комнату. Я потянулась, благодарно улыбаясь невидимой солистке, и открыла глаза. Несколько мгновений ушло, чтобы сообразить, где нахожусь. Обстановка в спальне мужа отличалась от моей, здесь было сумрачно, преобладали спокойные цвета: насыщенный зелёный, приглушённый оливковый. Подумалось, что барон неплохо смотрелся бы здесь. Надёжный, заботливый, уравновешенный мужчина — полная противоположность моему отцу. Пожалуй, я бы не отказалась стать женой Циана по-настоящему, не будь этого злосчастного проклятья.
Медлить не стоило. Роза может приказать горничным прибраться здесь к приезду хозяина, трудно будет объяснить, что делает «воспитанница барона Кофра» в его постели. Я поспешно оделась и прошмыгнула в свои комнаты. В кабинет заглянула, но, ужаснувшись, прикрыла дверь. Вид обугленной мебели, испорченного прогалинами ковра, закопчённых стен, удушливый запах гари и сырости не позволили перешагнуть порог.
В спальню не пошла, осталась дожидаться завтрака в гостиной. Прибежавший с подносом поварёнок спросил, не надо ли мне чего, кроме каши, молока и булочки. Я с улыбкой отказалась. Села за стол и посмотрела на мявшегося мальчишку:
— Что?
— Тут это… письмо вам, — он кивком указал на дверь, — воткнуто было, а я, когда открывал, уронил.
— Ну, принеси.
Мальчишка выскочил из гостиной и тут же вернулся с конвертом. Бережно положил его на угол стола и умчался.
Слегка помятый конверт из белой плотной бумаги не имел ни марок, ни штемпелей. Размашистым почерком было написано: «Романте Бетц». Я ела кашу, поглядывая на широко расставленные, не соединённые между собой буковки и гадала: кому вздумалось писать мне? Открывать не спешила, хотела позавтракать спокойно. Мало ли что там.
Гувернантка, придя за посудой, покосилась на письмо, поморгала, но, так и не задав вопроса, ушла. Я, всё ещё не решаясь вскрыть конверт, взяла его и вышла на балкон. Над морем стелилась сиреневая дымка, птицы уже смолкли, зато со стороны кузницы доносились звуки ударов металлом по металлу и слышались недовольные окрики: мастер выражал недовольство своим учеником.
Надорвав край конверта, я вытащила сложенный пополам лист:
«Если хочешь узнать правду о бароне Кофре, приходи к Узкому ущелью в полдень».
Подписи не было.
Глава 11
В полдень…
Рассеянно глядя вдаль, я сложила письмо и убрала обратно в конверт. Нужно ли мне знать правду о чёрном вдовце? Что такого особенного неизвестный отправитель собирается мне сообщить? Идти или не идти? Не могла принять решение.
Вернулась в комнату, бросила письмо на оттоманку и пошла переодеваться. Сегодня же уеду отсюда. Хватит, загостилась. Выбрала платье из прочной ткани, не слишком нарядное, зато достаточно удобное, чтобы провести в нём не меньше двух недель. Раз я «иду в цирк», то не могу прихватить смену — придётся покупать в дороге. И пищу тоже, даром кормить меня никто не станет. Только бы денег хватило. Скопленная мной сумма казалась астрономической, но логика подсказывала, что это до тех пор, пока не начались траты. Растает моё богатство быстрее, чем хотелось бы. Ничего, буду экономить, мне не привыкать. Обулась в ботинки на толстой подошве. Здесь в них жарко, но ведь поеду на север, а там земля ещё не просохла и дожди льют чуть ли не каждый день. Лето притаилось за калиткой.
Собравшись как могла, вышла во двор. Разыскала в конюшне Тома:
— Отвезёшь в город?
Мужчина кивнул, помня наш уговор:
— В цирк? Так это… на утреннее представление опоздали, теперь в шесть вечера будет.
— Да-а? — излишне, пожалуй, огорчилась я. — Но мы ведь можем пораньше отправиться? Я по торговым рядам пробегусь.
— Можем, отчего ж! — с готовностью кивнул кучер. — Сразу после обеда и тронем.
Возразить мне было нечего. После обеда, так после обеда, подкрепиться перед дальней дорогой — не грех. Вздохнула и пошла гулять. Немного побродила по краю плато, полюбовалась морем. Солнце стало припекать. Близился полдень. Сходить к Узкому ущелью, раз время есть? «Пойду, — решилась я, — посмотрю, что за человек хочет со мной пообщаться, послушаю, что расскажет о бароне».
Миновав распадок, обошла гору и остановилась, вглядываясь вперёд. Ждут ли меня? На скамье кто-то сидел. Со спины узнать было невозможно. Мне стало не по себе. Стояла не меньше минуты, рассматривала одетую в бесформенный тёмный балахон фигуру. Человек на скамье не шевелился. Было похоже, что он медитирует, наслаждаясь синевой неба над зелёной возвышенностью по ту сторону Узкого ущелья. Ступая как можно тише, стараясь не хрустеть мелкими камушками, я приблизилась к скамье.
— Эй! — позвала. — Письмо мне вы прислали? — Фигура не шевелилась, я чуть попятилась, испугавшись неизвестно чего, и ещё раз окликнула незнакомца: — Эй, вы слышите меня?
Снова ни звука, ни движения. Спит?
Теперь уже не таясь, я преодолела оставшееся до скамьи расстояние и заглянула в лицо сидящего человека… Это не человек! Манекен в рыжем парике, облачённый в плащ с капюшоном, таращил на меня стеклянные глаза.
Я резко обернулась, ища того, кто так обидно пошутил. Заметила шевеление на горбу ближайшей горы. Тень мелькнула за нависающей над обрывом глыбой. Та покачнулась и стала медленно оседать.
— О-о-о! — простонала я, прикидывая путь, каким ринется вниз эта штуковина.
Нужно было спасаться, но на тропу, приведшую меня сюда, уже сыпались довольно крупные булыжники, ещё немного — и меня посечёт каменный град. А ещё через мгновение сбросит на дно ущелья и раздавит мощной осыпавшейся сверху волной.
Избежать гибели я могла лишь одним способом — перепрыгнуть на ту сторону ущелья. Закричала, нет, заорала в страхе слова заклинания, гипнотизируя просвет между стволами, растущих там деревьев.
Силы, потраченные мной на этот дикий прыжок, лишили меня сознания.
***
Я очнулась, лёжа на мягкой траве в тени увитого плющом платана. Листья его напомнили кленовые, но могучий ствол и раскидистая крона не позволяли признать эти деревья близкими родственниками. Ветер что-то нашёптывал, плутая между ветвями. Отвечая ему, гудели шмели.
Не представляла, сколько времени я пролежала. Тело ныло. От неудобного положения затекли мышцы. Во рту и в носу было сухо, словно там посыпали извёсткой, кожу лица стянуло как гипсом. Я села, посмотрела через Узкое ущелье. Скамейки на той стороне не было, на её месте возвышалась груда камней, в воздухе витало ещё не осевшее облако пыли. Тропу перегородили обломки скалы.
В одном я была твёрдо убеждена: лучший выход для баронессы Кофр сейчас — исчезнуть из Кофрского замка. Судя но настойчивости моего врага — человек это или демон — в живых он меня не оставит. Будь возможность попасть в город, минуя земли барона, я бы так и сделала. Увы, иного пути, как мимо замка, не знала. Теперь, когда вернуться по распадку, даже если перескочить через ущелье, невозможно, придётся делать заметный крюк, спускаться к морю и снова подниматься на плато. Чего-чего, а сидеть без дела точно не следовало. Я встала и, пошатываясь, побрела по лесу. На счастье, неподалёку обнаружился родник. Прозрачная, слегка минерализованная вода вытекала из расщелины в камне, собираясь в продолговатую гранитную чашу. Я умылась, напилась и бодрее пошагала вниз по склону.
До знакомого пляжа добиралась больше часа. Пока шла среди платанов, всё было неплохо, использованная впопыхах магия основательно подкосила меня, но на ногах я держалась. Подобрала на выходе из зарослей крючковатую палку и опиралась на неё как на посох, с сожалением покидая благословенную тень. Приклеенное в зените солнце жгло так, что в своём практичном наряде я рисковала свариться заживо, поэтому шла еле-еле.