Крошечный проблеск надежды словно икнул в груди Беки.
— Неужели? Ты тоже чувствовала себя подавленной во время своего первого задания?
Барбара запрокинула голову и расхохоталась так громко, что Лиам обернулся на нее и насмешливо улыбнулся. Она помахала ему рукой и снова обратила свое внимание на Беку.
— Дорогая, во время моего первого сольного задания я взорвала вулкан. Тот самый вулкан, который я должна была остановить от извержения, вообще-то.
— Ни хрена себе, — произнесла Бека, чувствуя себя на удивление лучше. — Что произошло?
— А знаешь после взрыва он перестал извергаться, — ответила Барбара. — Проблема решена. Нужно было просто его почистить, что я и сделала. — Она обняла Беку за плечи, неловко, но ласково. — С тобой все будет в порядке. Мне все равно, что сказала Бренна. Она бы не выбрала тебя в качестве своей замены, если бы у тебя не было того, что нужно, чтобы стать Бабой Ягой. Тебе просто нужно немного верить в себя.
Бека вздохнула.
— Это не всегда легко.
Барбара покачала головой.
— Если бы это было легко, все бы это делали. А ты не все, ты Баба Яга. А это намного лучше.
* * *
Маркус сидел в больнице и ждал, когда отец закончит химиотерапию. После инцидента с разорванными сетями его отец, казалось, угасал день ото дня, как будто борьба вытекла из него, как воздух из дырявого воздушного шара. Маркус сдержал свое обещание заменить сети, но с тем же успехом мог и не беспокоиться. Все, что они подняли, было морским мусором — унылый урожай пустых пластиковых бутылок, покрытых пузырями некогда белых пластиковых крышек холодильников и грязных обломков затонувших кораблей, которые внезапно прониклись таинственным желанием вернуться на поверхность. Время от времени попадалась рыба или две, но все они были мертвы или больны, с пустыми глазами и рваными плавниками.
Маркус тоже был немного подавлен, хотя только частично это можно было списать на отсутствие рыбы или плохое здоровье его отца. По правде говоря, он скучал по Беке. Ему не хватало ее рядом, всегда готовой протянуть руку помощи с веселым энтузиазмом. Он скучал по ее сияющей улыбке и блестящим волосам, скучал по тому, что чувствовал рядом с ней. «Хитрый змей», казалось, потерял часть своего маленького оставшегося блеска без нее на борту. Черт, весь мир стал темнее без ее ежедневного присутствия в его жизни. Он был идиотом.
Идиотом, который так сильно влюбился в нее. Но еще большим идиотом за то, что отпустил ее.
Ему все еще было трудно поверить в то, что она сказала ему — что она была каким-то волшебным существом, как из сказок, которые рассказывал его отец. Но ее демонстрация магии была безошибочно реальной, и это, конечно, объясняло некоторые вещи, которые сбивали его с толку, включая то, как она оказалась посреди океана, чтобы быть пойманной в его сети в их первую встречу. А человек не может прожить и дюжины лет в зоне боевых действий, не увидев ничего такого, что нельзя было бы объяснить рациональным умом.
Она была ведьмой. Честное слово, волшебная ведьма. Вот черт. Он не мог решить, было ли это хуже или лучше, чем думать, что она просто какая-то чокнутая серфингистка. В любом случае, она совершенно не подходила ему. Совершенно, окончательно и бесповоротно не в его вкусе. Так почему же он скучал по ней, как по фантомной конечности?
Он поворачивал за угол и видел какую-нибудь женщину с водопадом длинных золотистых волос, и на мгновение его сердце замирало в груди, думая, что это Бека. Или он улавливал запах клубники, невозможный на океанском бризе. По ночам она преследовала его во снах: плавала, смеялась, хмурилась на него своими большими сапфировыми глазами или обнаженная, извиваясь от удовольствия под ним, вся загорелая и светящаяся радостью.
Просыпаться в одиночестве и понимать, что он потерял ее — это было хуже всего.
Ну, это и размышления о том, не ищет ли она утешения в объятиях этого проклятого слишком красивого Кеша, который, без сомнения, только и ждал, когда Маркус сделает какую-нибудь глупость, например, уйдет от лучшей женщины на всей планете.
Он был идиотом в квадрате. Идиот бесконечное множество раз. Он бы надрал себе задницу, если бы Вселенная уже не делала это за него. Черт, он скучал по этой женщине.
* * *
Черт, она скучала по этому мужчине. Бека попыталась сосредоточиться на докладе Алексея, но чувствовала себя еще хуже и неувереннее, чем когда-либо. Это была единственная причина, по которой она не могла сосредоточиться. Это не имело никакого отношения к Маркусу.
— Бека, ты меня слушаешь? — Прогремел Алексей, и его низкий басовитый голос отразился от обшитых панелями стен автобуса. — Я провел последние три ночи, ползая по всем барам в городе, где паранормальные существа, как известно, болтаются только ради моего здоровья. — Он одарил ее широкой улыбкой, которая почти терялась в его бороде. — Конечно, мне было немного весело ломать головы и выкручивать руки, чтобы люди говорили мне правду.
Грегори закатил глаза на своего более крупного товарища.
— Немного весело? Теперь нам запрещено посещать половину баров у причала. А другая половина просто слишком боится тебя, чтобы пускать. Почему ты не можешь научиться спрашивать вежливо?
— Как это делаешь ты? — фыркнул Алексей. — Кажется, я припоминаю одного бедного Шелки, которого ты целый час держал за горло, пока другой рукой пил пиво.
— Ну, мне не нужны были обе руки, чтобы удержать его там; почему бы не выпить пива? И, в конце концов, он сказал то, что нам нужно было знать.
— Мальчики, — вмешалась Бека, не желая больше слушать ликующие пересказы уникальных методов сбора информации Всадниками. — Предполагаю, что вы действительно кое-что узнали из всего этого кутежа и преследования местных жителей, кроме самого главного — в каком кабаке подают лучший эль.
— «Капризная Чайка», — сказали они в унисон.
«Ох, да етишкино в коромысло. Единственное место, куда она никогда больше не сможет пойти, боясь столкнуться с Маркусом или его отцом. Ну, кончено».
— Чудесно, — сказала она нехарактерно резким голосом. — Я обязательно передам вашу рекомендацию Королеве. Теперь, если бы у нас было хоть что-то более полезное, чтобы сообщить ей, это тоже было бы хорошо.
Грегори приподнял бровь цвета чернил.
— С тобой все в порядке, малышка? Ты не похожа на себя.
— Да, — согласился Алексей, хватая еще одну пригоршню чипсов из миски на столе между ними. — Ты ведешь себя почти так же раздражительно, как Барбара. Но для тебя, это не так естественно. В чем дело?
Черная гора сдвинулась под ними, сдвинув стол на дюйм или два влево.
— Она тоскует по своему рыбаку, — мрачно констатировал Чуи. — И я тоже. Он мне нравился, хоть он и Человек. Кроме того, я думаю, что она больна. Передай мне чипсы, пожалуйста.
Алексей поставил миску на пол.
— Заболела? Баба Яга не может заболеть.
— Я в порядке, — ответила Бека, подперев рукой ноющую голову и стараясь выглядеть бодрее, чем себя чувствовала. — Я просто устала.
— Это больше, чем просто усталость, — сказал Грегори, вглядываясь в нее более пристально. — Я наблюдал за тобой, и ты двигаешься так, будто все твое тело болит. У тебя темные круги под глазами, и ты почти ничего не ешь. Конечно, это все не может быть из-за какого-то Человека.
Бека толкнула Чуи босой ногой и пробормотала: — Спасибо, за пристальное наблюдение, приятель.
— Не за что, — пробормотал он с полным ртом чипсов. — Но и пахнет она как-то не так. Она больна.
Грегори и Алексей одновременно обнюхали ее. Бека не знала, смеяться ей или плакать, и на мгновение закрыла лицо ладонями, прежде чем отодвинуть стул от стола.
— Ребята, я в порядке. Мы можем просто сосредоточиться на насущном вопросе?
Алексей с ворчанием откинулся на спинку стула, схватив со стола еще один пакет чипсов, даже не обернувшись. Круто иметь самые длинные руки в комнате. Но Грегори все еще внимательно вглядывался в нее, его темные глаза были спокойны, но обеспокоены.
— Когда ты в последний раз пила Живую и Мертвую воду? — спросил он. — Это должно вылечить все твои недуги.
Бека никак не могла вспомнить, что у нее на уме. Все было немного безумно, и ее мозг превратился в кашу. Бабы обычно выпивали небольшое количество магического эликсира один или два раза в месяц, так что это не могло быть так давно.
— Не знаю, — ответила она. — На прошлой неделе? За неделю до этого? Я выпью немного позже, хорошо? А сейчас мне бы очень хотелось узнать, что вы придумали, чтобы мы раз и навсегда разобрались с этой проблемой. Ты хоть представляешь, кто этот таинственный предатель?
Она украдкой скрестила пальцы.
— У нас есть идея, да, — сказал Алексей с ухмылкой, его энтузиазм делал его акцент еще более густым, чем обычно. Пока он говорил, кусочки чипсов разлетелись в разные стороны, и Грегори вздохнул, стряхивая остатки еды со своих безупречных красных штанов.
— Да неужели? — Сказала Бека.
— Да. — Грегори выглядел почти довольным; у него это было равносильно ухмылке от уха до уха. — По крайней мере, у нас есть описание и подходящее место для поисков. Один представитель Морского народа, с которым мы разговаривали вчера вечером — ну, точнее, сегодня рано утром, так как было около трех часов ночи, когда мы закончили нашу небольшую беседу, — в конце концов, поделился информацией о том, что у нашего неизвестного приятеля назначена встреча на заброшенном причале сегодня вечером. Единственная причина, по которой наш информатор что-то знал об этом, заключалась в том, что он, по-видимому, использует это место для своей трансформации, когда выходит на сушу, и этот таинственный человек предупредил его, чтобы он держался подальше сегодня вечером. Иначе будут последствия.
— Он, кажется, очень испугался нашего таинственного друга, — добавил Алексей с некоторым удовольствием. — Но по какой-то причине он нашел нас еще более пугающими. Поди, разберись.
— Да потому что в тот момент разговора твоя большая мясистая лапа обхватила его фамильные драгоценности, — заметил Грегори. — Это могло иметь какое-то отношение к делу.
— Не-а, — сказал Алексей. — Все благодаря моей восхитительной харизме.
Бека рассмеялась. Ей нравилось работать с Всадниками. Они всегда ее подбадривали.
— Значит, вы знаете место, где его искать, и вы также сказали, что знаете, как он выглядит? Это здорово. — Она почти ощутила, как надежда подкрадывается к ней, словно восход солнца над океаном. — Он что, огр? Или Никсы? (Никсы — духи воды или водяные в средне- и северо-европейском фольклоре — прим. перев.)
Чуи издал громкий лающий смех.
— Ты же знаешь, что огры недостаточно умны, чтобы что-то планировать. И никто не пойдет за Никсами; они просто слишком неприятны. Все эти острые зубы, фу.
— Смотри-ка, кто говорит об острых зубах, — пробормотала Бека. Но она все равно погладила его по массивной голове и отдала ему большую часть своего бутерброда. Их встреча проходила за ранним ужином для нее, больше похожим на поздний завтрак для Всадников, так как они не спали большую часть ночи и проснулись только после двух часов дня.
— Мы не совсем уверены, что за существо наш предатель, — задумчиво произнес Грегори. — Он являлся людям только в своем человеческом обличье. Но все, с кем мы разговаривали, рисуют одну и ту же картину: высокий, темноволосый, сероглазый, очень красивый, очень обаятельный и харизматичный, говорит с ирландским акцентом, ведет себя так, словно ему принадлежит весь мир. И судя по всему, он очень огорчен тем, что Люди сделали с морем, поэтому мы предполагаем, что он является каким-то морским созданием.
Бека закрыла глаза, потрясенная до глубины души. Она знала кого-то, кто точно соответствовал этому описанию, вплоть до отношения. Но этого не может быть — не так ли? Она не могла поверить в это. Кроме того, это описание могло относиться ко многим людям — почти у всех Шелки были черные волосы, серые глаза и неприязнь к Людям, которые разграбили их океаны.
Чуи издал громкий рев и вскочил на ноги, заставляя стол раскачиваться взад и вперед, пока Грегори не стабилизировал его.
— Ага! — воскликнул дракон, оглядываясь по сторонам, словно ища, кого бы укусить. Точнее очень конкретного персонажа. Он бросил на Беку обвиняющий взгляд. — Я же говорил, что он мне не нравится. Разве нет? Я же говорил, что с этим проклятым Шелки что-то не так.
Алексей и Грегори обменялись недоуменными взглядами, повернувшись к Беке с одинаковыми выражениями растерянности, написанными на их совершенно разных лицах.
— Постой-ка, — сказал Алексей, почесывая бороду и осыпая ее дождем крошек. — Ты знаешь его?
— Может быть, — неохотно призналась Бека. — Если это один и тот же человек. А может, и нет.
Чуи что-то пробурчал себе под нос.
— Каковы шансы, что два красивых, надменных, черноволосых, злобных негодяя появятся одновременно? Признай это, Бека, тебя обманули. Он, вероятно, крутился вокруг тебя, только для того, чтобы следить за тем, что ты делаешь, и убедиться, что ты не вмешаешься в его планы.
Бека покачала головой.
— Нет. Я в это не верю. Кеш заботится о своем народе, и он заботится обо мне.
— Но это не означает, что это остановит его от попыток причинить неприятности людям, Бека, — мягко заметил Грегори. — Я так понимаю, ты знаешь того, кто может быть нашим предателем?
Она поджала губы, как будто разговор об этом мог каким-то образом сделать это правдой. Но то, что ей кто-то нравился, не означало, что он не мог быть виновен в плохих решениях, плохом поведении или еще хуже. Бренна всегда предупреждала ее, что она плохо разбирается в людях. Конечно, Бренна считала, что она ужасна практически во всем.
— Его зовут Кеш, — решительно сообщил Чуи Всадникам. — Он принц Шелки и уже несколько недель ухаживает за нашей Бекой. Оставляя ей вонючие цветы, приглашая на романтические пикники на пляже. Появляется здесь, там и везде. Он мне никогда не нравился.
— Если тебе кто-то не нравится, это еще не доказательство того, что он способен на плохие поступки, — заметила Бека. — Насколько я помню, ты невзлюбил меня, когда Бренна впервые привезла меня домой.
Чуи устроился поудобнее, положив голову ей на ногу и утешительно лизнув ее.
— От тебя плохо пахло, — пробормотал он. — И ты все время плакала на мне, отчего моя шерсть была вся мокрая. Но я вырастил тебя.
— Вот видишь, — сказала она. — Тебе может понравиться Кеш, если ты узнаешь его получше. Пару раз, когда он был здесь, ты даже не разговаривал с ним.
— Он был чертовски обаятелен. А я не доверяю очаровательным людям, они всегда замышляют что-то нехорошее.
— Ну, это еще ничего не доказывает, — решительно заявила Бека. — И ни одного расплывчатого описания, которое могло бы принадлежать любому из дюжины людей, которых я встречала с тех пор, как переехала сюда. Я спросила Кеша, замешан ли он в этом деле, и он поклялся, что нет, я не поверю, что он имеет к этому какое-то отношение, пока не увижу все своими глазами.
— Заметано, — сказал Грегори, его голос был мягким. — Тогда пойдем с нами сегодня вечером на этот причал, о котором нам говорили. Если наш предатель объявится, ты сможешь сказать нам Кеш это или нет. В любом случае, мы схватим его, и ты сможешь доставить его Королеве.
— Живым или мертвым это уже на твое усмотрение, — великодушно добавил Алексей.
— Хорошо, — согласилась Бека. — Но откуда вы знаете, что ваш информатор не убежал, чтобы предупредить человека, о котором он говорил вам, как только вы ушли?
Алексей невинно уставился в потолок.
— Возможно, мы нашли глубокую яму и бросили его туда. Ну, знаешь, временно. Только до тех пор, пока не разберемся с этим делом.
Увидев удивленный взгляд Беки, Грегори добавил: — Не волнуйся, Бека. Мы вернемся и заберем его позже.
— Если мы настолько не увлечемся нашим заданием, что забудем о нем, — со смехом сказал Алексей. — Он действительно был очень противным существом.