— Кайфую. Получаю удовольствие, — поясняет он, слегка усмехаясь. — Откуда ты взялась, зайка, на мою голову? — вздыхает и проводит пятерней по волосам.
Егор
Никогда не думал, что буду балдеть от имени девушки. Ее зовут Анита, и я почти кончаю от ее голоса, которым она произносит свое имя. Зайка-беспредельщица ворвалась в мою жизнь, в мою голову и не хочет оттуда выходить. Дошло до того, что вчера у меня не встал на Диану, зато встал в душе только от воспоминания вкуса губ Аниты. Не могу забыть эту девочку, меня тянет к ней. Хочется ее слушать, трогать, вдыхать, мне хочется ее поглотить, впитать в себя. Я, бл*дь, помешался на этой сладкой девочке. Мне снилась наша близость, что-то очень интимное, ее губы на моем теле, ее пальчики у меня в волосах, стоны, плавные движения и блаженство. И я вновь проснулся со стояком. Слышу акцент, смотрю на ее розовые манящие губы и мысленно кончаю. Никогда не знал, что у меня настолько развита фантазия. Да, я не люблю иметь девочек банально в кровати, но что я до такой степени извращенец — не знал. Я уже мысленно поимел ее в своей машине и в этом ресторане, вот на этом круглом столе и возле него, а ещё стоя, вжимая девушку в панорамное окно. Кто-нибудь остановите это безумие!
К нам подходит официантка, Анита что-то заказывает, и я прошу принести мне то же что и ей, хочу есть то, что она любит, хочу узнать ее вкусы.
— Откуда ты, сладкая? — спрашиваю, а сам скольжу взглядом по вырезу на ее блузке, представляю, как целую тонкую шею, всасываю кожу, веду языком ниже по бархатной коже, к ложбинке…
Вашу мать! Меня уже подбрасывает от возбуждения. Я влип по полной. Можно было, конечно, оттрахать Диану или найти ещё девочку и избавиться от этого наваждения. Но я хочу ЕЕ! И хочу не просто секса, а чего-то особенного, медленного, тягучего, не просто телодвижений, а чего-то очень интимного. Со мной вообще такое впервые, чтобы вот так снесло башку с первого взгляда, первого вздоха, прикосновения.
— Я приехала из Испании, — кокетливо отвечает Анита, не переставая гладить лепестки цветов.
Никогда и никому не дарил цветов, тем более вот так спонтанно, а ей захотелось, сам не понял, как оказался в цветочном.
— Ты испанка? — спрашиваю, принимая тарелку от официантки.
— Наполовину — мой папа был русский, я здесь родилась, но жила в Испании, поэтому плохо знаю русский.
— Ты очень хорошо говоришь, — и я не льщу ей, я балдею от ее голоса и произношения.
— А ты мерзавец! — грозно заявляет девушка, а я пытаюсь сдержать смех.
— Согласен, — ухмыляюсь, рассматривая содержимое тарелки: рис, овощи, зелень, грибы, какой-то соус и ни кусочка мяса.
Девочка на диете? А потом нам приносят фреши. Фитоняшка?
— Похоже, ты сам от себя получаешь удовольствие, — усмехаясь, говорит Анита. У кого-то очень дерзкий ротик. — Ты всех девушек целуешь на улице?! — спрашивает она, строя мне красивые глазки. Я ей нравлюсь, и это охренеть как хорошо.
— Нет, зайка, — пробую еду и отмечаю, что это довольно вкусно. — Я поспорил, что поцелую тебя, — честно отвечаю, и наслаждаюсь ее реакцией — Анита в возмущении распахивает глаза и сжимает красивые розовые губы.
— Ты на меня поспорил?! — она эмоционально вскидывает руки.
Черт, она ещё и темпераментная! Мне не могло так повезти.
— Я поспорил с другом на то, что поцелую прекрасную, очень понравившуюся мне девушку, — отпиваю немного фреша и слежу за ее реакцией.
Анита замирает, задумывается, опускает глаза на мои руки, рассматривает их и, улыбаясь, краснеет. Мать вашу — она смущается и краснеет! Я женюсь на ней! Если она согласится, то прямо сегодня!
— И много выиграл? — заинтересованно спрашивает зайка, поправляя волосы за ушко.
— Да. Один очень вкусный поцелуй.
На ее лице опять вспыхивает обворожительная улыбка. На минуту тушуюсь, отворачиваясь к окну. А мне это надо? Я же ничего, кроме секса, не могу ей дать! И даже если не буду больше ходить под Севером, мне все равно нужно будет скрыться. Трахал бы себе Диану и ей подобных, но вдруг захотелось вот эту принцессу. Чего-то прекрасного, нежного и настоящего.
Но меня тянет к ней как магнитом, ничего не могу с собой поделать, думаю об этой девочке двадцать четыре на семь, даже во сне мой мозг проецирует ее образ. Она что-то необъяснимое и очень прекрасное, чего никогда не было в моей жизни. Последнее время меня все больше окутывает каким-то мраком и безысходностью.
— Итак, может, ты расскажешь о себе? — интересуется Анита, приводя меня в себя, а я смотрю, как она ест — очень сексуально, облизывая губки после соуса.
Боже, когда я до неё доберусь, мы запремся в квартире на несколько дней, и я затрахаю ее до нашей общей сладкой смерти. Неплохая, кстати, смерть — умереть от многочисленных оргазмов с принцессой.
— Да у меня все коротко: родился, вырос, жил, учился, встретил тебя и сошел с ума, — отвечаю я, и девочка смеется, так искренне.
Не знаю, что сказал смешного — это всего лишь стандартный подкат, но ей весело. Она необычная, неординарная, непосредственная и безумно красивая — сам себе завидую, что зацепил такую девочку.
— Сколько тебе лет? — спрашивает Анита.
— Двадцать шесть, — отвечаю, продолжая есть здоровую и вкусную еду. — А тебе?
— Ты разве не знаешь, что спрашивать возраст у женщины неприлично? — улыбается, ведет бровями — заигрывает.
Боже, за что такой подарок судьбы?! А ей наказание — в виде меня.
— Знаю, но где я, и где приличия, зайка? Так сколько?
— Двадцать три.
— Да ладно? А выглядишь гораздо моложе, — и это опять не лесть и не комплимент, я думал ей максимум двадцать.
Дальше мы обедаем, зайчонок флиртует, строит глазки и соблазняет меня своей женственностью и манерами. И нам обоим нравится эта игра.
Когда приходит время рассчитываться, Анита достает карту, но я выхватываю счет, расплачиваясь наличкой и отдаю ей ее золотую карту. Напрягает момент, что девочка золотая, и я явно проигрываю ей в финансовом плане. Анита берет букет, и мы идем к выходу. Помогаю ей надеть пальто, она накидывает шарфик, мы выходим на улицу и останавливаемся на крыльце.
— Спасибо, но не стоило за меня платить, я хочу вернуть тебе деньги за обед, — выдает она.
— Вот только не нужно меня оскорблять. У нас за женщину всегда платит мужчина.
— Да у нас тоже, но если он приглашает, а я сама пришла в ресторан, — упрямо говорит она. — У тебя есть карта? Я переведу деньги. — Да, менталитеты у нас разные, и от этого еще интереснее.
— Ага, и за цветы ещё переведи деньги, — шучу я, а она распахивает глаза. Такая доверчивая и наивная. — Это шутка, зайка, — опускаю руки ей на талию и внаглую притягиваю к себе, потому что невозможно быть с ней рядом и не касаться. — Когда мы вместе, плачу я, — понижаю голос, опуская глаза на манящие губы. Она пытается вырваться, но я не выпускаю. — Покатаемся? — голос хрипнет от ее близости.
Она как самый сильный афродизиак: вдохнул ее запах — и возбуждение зашкаливает, крышу сносит и хочется творить сумасшедшие вещи.
— Я не против, если ты прекратишь нарушать мое личное пространство и не будешь целовать меня без разрешения, — пытается говорить серьезно, но ее выдают горящие глаза и соблазнительная улыбка, которую она пытается спрятать.
— Нет, я буду тебя целовать и вторгаться в твое личное пространство, — усмехаюсь, перехватываю ее за бедра, чтобы закинуть ее на плечо и под вскрик и поток возмущений испанской речи несу к своей машине.
Сегодня у меня свободный день, и я хочу провести его с этой сладкой девочкой.
ГЛАВА 5
Анита
Мы куда-то едем по центральной трассе под музыку, а у меня сердце замирает. Это так безрассудно — сесть в машину незнакомого парня и довериться ему. Но запах бергамота и табака кружит голову. Когда Егор останавливается на светофорах, то поворачивается ко мне, смотрит невероятным взглядом, и мне уже все равно, куда мы едем. Хоть на край света. Я хочу совершить это безрассудство. Сойти с ума рядом с ним, сделать что-то запретное.
Мы молчим, наслаждаясь музыкой и поездкой на спортивной машине. Разговаривать совсем не хочется, в машине витает какое-то предвкушение, и от этого хорошо. Такие новые, будоражащие, ни с чем несравнимые ощущения, вызывающие прилив эндорфинов. Ловлю себя на том, что пока Гор смотрит на дорогу, я рассматриваю его профиль, фигуру, плечи, сильные руки и татуировку на запястье — красивые буквы браслетом. Интересно это единственное туту на его теле?
В моем кармане звонит телефон, я вынимаю его и тут же скидываю звонок, потому что это Фернандо. Он звонит на испанскую сим-карту. Я бы отключила ее и оставила только местную, но, к сожалению, к этому номеру у меня много чего привязано. Мой бывший жених, похоже, растерял все мозги, он звонит мне каждый день и шлет сообщения с просьбой его выслушать. А я не хочу начинать сначала этот бессмысленный разговор. Женщины любят настойчивых, но не навязчивых мужчин. Раньше мне казалось, что я его любила, а сейчас даже смешно про это вспоминать. Фернандо меня раздражает и вызывает отвращение. Он звонит и звонит, не прекращая, сначала хочу отключить телефон, а потом мне в голову приходит сумасшедшая идея.
— Гор, — зову красивого мерзавца.
— Ммм, — отзывается он, слегка улыбаясь.
— А ты можешь ответить на звонок?
— Да без проблем. Кого надо послать?
— Куда послать? — не понимаю я.
— Не бери в голову, — опять усмехается, будто я сказала глупость. — Что надо ответить?
— Ты можешь сказать — No llames a mi novia?
— Смогу, когда выучу эту фразу. Что она значит?
— Какая разница? — теперь усмехаюсь я, выгибая бровь. — Это мой бывший жених. Хочу, чтобы он оставил меня в покое.
— Даже так? Жених?
Мы выезжаем на загородную трассу, и мерзавец прибавляет газу, заставляя мое сердце биться быстрее.
— Да, когда-то я чуть не вышла замуж, — отвечаю, изучая его реакцию. Телефон, наконец, замолкает, и я прячу его в карман.
— И почему не вышла? — его губы дергаются в порочной улыбке. Никогда не видела у мужчины таких чувственных губ. Я помню их вкус. — Меня ждала?
— Ты такой самоуверенный! — фыркаю.
— Расскажи, — просит он.
— Что рассказать?
— Как это было.
— Да нечего рассказывать. У меня был парень, он сделал мне предложение, а за два дня до свадьбы изменил. Я отменила свадьбу, а спустя время он вдруг решил, что я ему нужна. Хотя на самом деле, я считаю, что ему нужны деньги нашей семьи.
— Ты сожалеешь? — вполне серьезно и даже напряженно спрашивает он. Я не спрашиваю, что он имеет в виду — понимаю.
— Нет, — уверенно отвечаю. — Если бы я вышла замуж за этого человека, то совершила бы самую большую ошибку в жизни.
— Хорошо, — удовлетворенно кивает Гор. — Что ты там просила ему сказать?
— No llames a mi novia, — повторяю я.
— И что это значит?
— Не скажу, — усмехаюсь.
— Так, значит? — он поворачивается ко мне и смотрит невыносимо голубым взглядом, ухмыляясь, словно что-то задумал.
Гор прибавляет газу, и мы несемся по трассе на довольно высокой скорости. А впереди поворот. Меня вжимает в сиденье, и я зажмуриваюсь. Мне страшно, но одновременно дух захватывает и хочется смеяться. Визжу, когда нас заносит на повороте, но Гор — хороший водитель, он дрифтует и прекрасно справляется с управлением. Снова вскрикиваю, когда скорость становится больше, но улыбаюсь с закрытыми глазами. Это похоже на полет или катание на американских горках. Страшно и хорошо от того, что в кровь выбрасывается адреналин. Не каждый водитель сможет так профессионально управлять на такой скорости, а этот мерзавец вполне уверенно ведет машину, как будто он гонщик.
— Страшно? — усмехаясь, спрашивает Егор.
— Нет! — мотаю головой и опять вскрикиваю, смеясь, когда мы очередной раз на скорости входим в поворот.
— А ты смелая, зайка, — порочно ухмыляется Егор, медленно сбавляет скорость и останавливается возле какого-то здания из темно-красного кирпича. Место похоже на какую-то водонапорную башню.
— Вот в такие места привозят девушек, чтобы… — опять не могу подобрать слово на русском. Я просто не знаю, как звучит слово насилие на родном языке. — Чтобы… надругаться и убить, — надеюсь, я сказала правильно, и это звучит не так смешно и нелепо.
Егор ничего не отвечает, лишь ухмыляется, берет с заднего сидения камуфлированную толстовку с капюшоном и разными нашивками, надевает ее, наконец, прикрывая свои накаченные руки, которые не дают мне покоя, и выходит из машины. Он идёт к входу в здание, стучит в железные ворота, и к нему сразу же выходит пожилой худощавый мужчина. Егор что-то ему говорит, а потом я четко вижу, как мерзавец дает ему деньги. Мужчина кивает и скрывается за воротами, а Егор открывает дверь с моей стороны и подает руку.
— Обещаю, убивать не буду, — смеется мерзавец. — А вот насчёт надругаться — это как пойдет. Может, только немножко, если ты позволишь.
Так и знала, что сказала что-то неправильно! Я подаю ему руку и выхожу из машины, пытаясь сдержать счастливую улыбку. Я не знаю, что со мной творится, меня и насиловать не нужно, кажется, я готова дать ему все, что захочет. Егор не выпускает моей руки, сплетает наши пальцы и ведёт к воротам. А я млею от тепла его ладони, от ощущения интимности этого жеста. Пьянею, забывая обо всем на свете, словно мне вновь пятнадцать лет, и я безрассудная влюбленная девчонка. Мне нравится ощущение этой легкости и азарта.
Мы входим внутрь старой высокой башни и поднимаемся вверх по железной винтовой лестнице.
— Зачем нам туда?
— Скоро узнаешь, тебе понравится, — загадочно говорит Гор.
А я боюсь ступать на эту старую лестницу. Она шатается и скрипит.
— Она точно не обрушится? — спрашиваю, цепляясь за перила.
— Точно, — Гор пропускает меня вперёд, и внаглую хватает за талию, поддерживая.
— Что ты делаешь? — дергаюсь, но лестница начинает скрипеть еще больше. И я уже сама цепляюсь за его руки, не желая, чтобы он отпускал. — Боже, когда закончится эта лестница?!
— Не бойся, сладкая, я с тобой, — усмехается мерзавец и еще сильнее стискивает мою талию, подталкивая наверх.
Когда мы, наконец, выходим на крышу башни, Егор подводит меня к краю бетонной ограды. Перед нами открывается очень красивый вид на город, все как на ладони, и такое ясное небо с редкими облаками.
— Красиво, — глубоко вдыхаю, чувствуя, как мерзавец не просто поддерживает меня, а уже обнимает сзади, обвивая талию, наклоняется и вдыхает возле виска.
— Я же говорил, что тебе понравится, — шепчет, водя губами, отодвигает волосы, вынуждая меня млеть.
— Ты переходишь границы, — зачем-то так же шепотом говорю я. Веду плечами, но Гор даже не думает отступать
— Кто обозначает эти границы? — его руки начинают поглаживать мою талию и живот, а порочные губы скользят по виску к уху.
— Мы так мало знаем друг друга, — отвечаю я.
По логике я должна оттолкнуть этого наглеца, но говорю одно, а делаю совсем другое — откидываю голову ему на плечо, уплывая от его ласк и запаха, будто под гипнозом. Замираю на несколько минут, прислушиваясь к себе, понимая, что мне нравится это безумие.
— Мы сейчас, очень близко знакомимся, не через разговоры, а через прикосновения и ощущения, — шепчет он мне на ухо, и каждое слово отдает теплом, разносящимся по телу. — Границ нет, Анита, — мое имя его голосом вызывает лавину эмоций. — Но ты можешь остановить меня, когда тебе станут неприятны мои прикосновения.
Хочется крикнуть, что так нечестно! Меня уносит от его ласк, запаха и близости, возбуждают его руки и губы, касающиеся уха, мне не может быть неприятно. Но меня пугает скорость развития наших отношений. Слишком быстро и несерьёзно. Хотя у меня уже были очень серьёзные отношения и ни к чему хорошему они не привели. Я большая девочка и хочу жить этим днём.
Гор обхватывает мой подбородок, тянет к себе и целует. Его поцелуй похож на крепкий виски, такой же обжигающий и терпкий, от него становится горячо внутри, и я почти моментально пьянею. Ноги подкашиваются, я цепляюсь за перила, когда наглый настойчивый язык исследует мой рот, а сильные руки поглаживаю живот, ведут выше, останавливаются под грудью и слегка ее поднимают. Непроизвольно издаю стон в его рот, когда он всасывает и ласкает мои губы, сначала нежно, а потом страстно, лишая дыхания, прикусывая губы, заводясь и возбуждаясь с каждой секундой. Оказалось, я умею летать, чувствуя себя невесомой.