Амич подошел к дальней нише и задумался: чтобы взять? Его выбор пал на холодный олений окорок и бутылку некрепкого, молодого вина. Когда он протянул уже руки к блюду, дверь за его спиной, резко захлопнулась. Волк взвился, забыв о мясе, и кинулся к препятствию. Он забарабанил в обитую толстыми железными полосами дверь и угрожающе закричал.
— Сейчас же откройте, идиоты! — Орал разъяренный Амичит. Он чувствовал за закрытыми створками запах своих братьев. — Иначе я сам выйду и переломаю вам ноги, безмозглые придурки.
Но ответа за дверью было неслышно, или какого-нибудь другого звука. Запахи волков тоже быстро стали рассеиваться. В голове Амичита появилась страшная догадка — они пошли забирать ЕГО пару. Тогда он начал кидаться на препятствие всем телом, не думая о боли. Через пару минут дверь царапал уже разъяренный волк. Но преграда была слишком прочной и только нехотя сотрясалась под его мощными ударами.
Оливия откинула одеяло и встала. Низ живота неприятно ныл. Ощущения были терпимыми и стоили, пережитого в постели с оборотнем, блаженства. Амичит так сильно возбудил её, что она почти не почувствовала боли, когда он входил в нее первый раз. Сейчас возбуждение отступило, и в промежности ей было немного не комфортно. При ходьбе, пах начинало саднить сильнее, и девушка старалась двигаться по комнате медленно. Лежать обнаженной в чужой комнате, в незнакомом месте ей было страшно, и она поспешно оделась. Она нашла свои вещи аккуратно сложенными на старинной скамейке, стоявшей у изножья кровати. Она надела через голову свое простенькое платье, быстренько натянула тонкие, беленькие панталончики, которые купила в Жар-городе и засунула ноги в чулки. Потом, заливаясь краской, она стыдливо застелила раскуроченную кровать, девушка как будто скрывала следы своего безрассудного преступления.
Немного прибравшись таким образом, Оливия с интересом стала оглядываться, изучая обстановку комнаты. Здесь был невысокий, сводчатый потолок, комната была почти круглая, не считая стену с дверью, за которой, как девушка смогла заметить, когда выходил Амичит, была лестница. По периметру на равном расстоянии шли три окна с округлым верхом. Они были узкие с метр шириной, а высотой от пола до потолка, с ромбовидной раскладкой по всей поверхности и небольшими, цветными вставками как у витражей. Штор на них не было, что делало комнату необжитой на вид. В центре помещения стояла кровать. Она была красного дерева, резная и со старинными столбиками под балдахин. По размеру ложа можно было догадаться, что сделали ее в этой комнате, если бы ее попытались занести, она не поместилась бы на лестнице. На полу — светлый деревянный паркет, собранный красивым узором, на котором Оливии было приятно стоять босыми ногами. У одного окна расположен был стол и пара стульев, видимо составлявших гарнитур с кроватью. Еще был узкий шкаф, стоявший между окнами, а между двумя другими камин, выложенный светлым мрамором. Стены здесь когда-то были побелены, сейчас от времени они стали серыми и местами облупились. Вот это и было все нехитрое убранство комнаты Амичита. Весь вид у неё был хоть и свежее выметенный, но запушенный, как будто она долго была заброшена, и только недавно в нее снова вселились.
В дверь постучали. От неожиданности Оливия подскочила на месте. Не дожидаясь её ответа, широкая створка распахнулась. Перед девушкой стояли несколько очень крупных, почти как Амичит, мускулистых мужчин.
— Приветствую тебя о прекрасная дева! — Начал, стоявший первым оборотень. За его спиной раздались сдавленные смешки.
— Во загнул. — Услышала она чей-то шепот.
Первый обернулся и прорычал:
— Заткнитесь. — Потом опять пристально уставился на Оли и продолжил. — Наш друг напугал тебя?
— Амичит? — Спросила испуганная девушка.
— Да. Амичит напугал тебя? Мы — Он сделал широкий жест в сторону других оборотней. — Пришли извиниться за его поведение. Наш друг был пьян, и не понимал что делает. — Голос оборотня был добрым, и весь его вид тоже внушал доверие. — Мы вернем тебя, где взяли.
Оливия окончательно растерялась, она все еще была пьяна и от быстрой смены всего произошедшего, ее голова плохо соображала.
— Идем, я отвезу тебя домой маленькая орчанка. — И оборотень показал ей на лестницу. Мужчины, стоявшие там, с готовностью расступились.
Тут у нее в голове что-то щелкнуло, и в ушах громко зазвонил сигнальный колокольчик. Они не догадались кто перед ними! Орчанка! Несмотря на то, что краска давно смылась с её тела, они все равно думают, что она орчанка!
— «Так, — подумала девушка. — Нужно быстро убираться на свою сторону!»— Мысль молниеносно прострелила ее мозг, заставляя забыть о Амичите и действовать.
— Да. Пожалуйста! — И она быстро побежала вниз по лестнице.
Дорогу назад она не знала, но ей указывал направление, оборотень, видимо их вожак. Во дворе стояли запряженные уже кони, ее посадили в седло и, держа её лошадь под уздцы, отвезли в лес. На знакомой Оливии поляне, молодой оборотень, широко улыбаясь, подал ей ее корзинку. Тут же с ней коротко, но вежливо попрощались, оборотни вскочили обратно в седла, помахали ей и поскакали обратно в свой замок.
Когда они скрылись в зарослях, она резко сорвалась и побежала к мосту, петляя между деревьями. Перепрыгивая с камня на камень, и почти не гладя под ноги, она промчалась через речку. Оливия неслась по Белому берегу еще некоторое время, пока окончательно не запыхалась. Устало девушка остановилась отдышаться и, обессилив, шлепнулась на задницу. Тут Оли увидела, как по тропинке к ней приближаются девушки.
— Ну, вот я же говорила, что она опять ходила на ту сторону. — Донесся до ее ушей голос Зои.
— «Ну, ябеда, когда-нибудь я тебя поколочу». — Мстительно подумала Оли.
— Что с тобой. — Подошедшая первой Берта, смотрела на нее с подозрением.
— Устала. — Оли хотела подняться, но у нее кажется, отказали ноги.
— Ты вся какая-то помятая и пахнешь… — Берта задумалась на минуту. — Ромом?
Тут нервы Оливии сдали и она заревела. Вытирая рукавами слезы, она начала рассказывать о своих сегодняшних приключениях. Как пошла на ту сторону и нашла полянку, как рвала травку Перхалку. И протянула причитавшим рядом девушкам корзинку. Оливию заботливо подняли за руки и потащили в сторону обители.
— Потом выскочил оборотень. — Продолжила она, горько плача.
Процессия остановилась, и все хором охнули:
— ОБОРОТЕНЬ?
— Да! Он был огромный! — Всхлипывания ее усилились, она вспомнила, как сильно испугалась Амичита в первую минуту.
— И что он сделал? — Замерли в ужасе девушки.
Оливия густо покраснела, вспомнив «что» сделал волк. Она не собиралась рассказывать об этом никому из девушек, но что-то ответить было нужно.
— Он… Он… Поцеловал меня…
— Поцеловал! — В голосе Себастины был восторг. Она было самая любвеобильная из них, и в городе заигрывала с каждым гномом.
— Да. — И Оливияя опять заплакала, вспомнив, как сладко Амич целовал её и что теперь они больше не встретятся.
— О, должно быть он был страшный? — Предположила Агафья, глядя, как она убивается.
— Нет, он очень красивый. — Отвечала Оливия.
Ее ответ вызвал изумление и повышенный интерес на лицах девушек.
— Может быть, сильно старый? — Допытывалась Зоя.
— Нет молодой, лет двадцать семь… Наверное…
— А после поцелуя? — Серьезно спросила Берта.
— Он отнес меня в свой замок. Но его друзья заперли его, а меня отпустили. Сказали, что он напал, потому что был сильно пьян. — Всхлипывая, поясняла Оливия.
Девичья процессия сдвинулась с места и они опять пошли в сторону барака.
— О, наверное, поцелуй был ужасным? — Допытывалась Агаша, ей очень хотелось знать подробности.
— Да, нет. Даже приятным. — Задумчиво ответила Оли.
— Так чего ты ревешь? — Возмутилась Себастина. — На твоем месте, я бы сначала от души помолилась, чтобы он оказался алкоголиком и напивался каждый день, а затем пошла на ту сторону и бродила под стенами их замка, пока не встречу его еще раз и не получу как минимум еще сотню, другую прекрасных поцелуев.
Девочки захихикали.
— Я испугалась…
— Любой бы испугался. — Поддержала ее Берта. — Идемте уже, тебе нужно поесть и отдохнуть. И… Спасибо за живицу. Спасибо что рисковала собой. — Берта обняла ее и погладила по голове. — Значит, замок за рекой теперь обитаем… Нужно держаться подальше от моста. Мало ли что. Хоть они и не поняли кто мы, но в любой момент могут догадаться.
— Скорей бы зима и мы уберемся отсюда… — Высказала в слух мысль всех девушек Сбастина.
И они, семеня, друг за дружкой, словно маленькие утята, направились по узкой тропинке обратно в свою обитель.
Из зарослей за ними пристально наблюдал огромный бурый волк. Перекинувшись, Сфелер отодвинул осторожно, мешавшую обзору ветку.
— В шапке с васильками моя. — Услышал он тихий голос Сардера.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Прошептал Сфелер.
— Моя с рябиной. — Откликнулся Зоран. — А та, что идет первой для Церуса.
Сфелер оглянулся и обнаружил под пышной листвой кустов почти всех оборотней своей стаи. Они азартно выбирали себе орчанок.
— Тише, они нас услышат, и вы спугнете их. — Попытался образумить друзей Сфелер.
Но они проигнорировали его слова и продолжали выбирать себе пары. Поняв, что сейчас ему ничего не достанется, он последовал их примеру.
— Моя с… с … — Глаза забегали понимая что все уже названы. — С ромашками! — Он облегченно вздохнул. Успел!
Огромный волк, рыча, разбегался по ступеням и ударялся всем своим мощным телом о толстую дверь. Он царапал её и в ярости, даже пытался грызть. Дверь выдержала натиск обезумевшего от злости оборотня и на железных полосах остались лишь следы от его когтей. А вот решетки на окне погреба, Амич сумел разорвать примерно через час. Выбравшись на свободу, он вернув себе человеческий облик, рванул сначала наверх башни, в свою комнату. Она была пуста… Девушка покинула её и запах его пары почти развеялся. В смятении Амичит пробежал по всем комнатам крепости, но дух девушки не чувствовался больше нигде в замке. Приняв облик волка, он рванул по следу.
Следы лошадей, на которых ее увозили, привели его на поляну, где они встретились. Вот здесь она спустилась с лошади, на земле осталась вмятина от маленького ботиночка, а кони пошли дальше увозя братьев в другую от замка сторону. Дальше её след потянулся по траве, смятой её ногами, к старому, каменному мосту о котором волки даже не знали.
Орчанка ушла на берег людей? Грудь волка разрывало, от боли, беспокойства и обиды. Но почему, почему она оставила его? За ней никто не гнался, она шла по своей воле. Амичит подумал, сначала, что один из братьев хочет претендовать на его пару. Ногти от этих мыслей инстинктивно начинали рвать землю. Волк порыкивал и фыркал, выражая свое презрение. Он еще разберется с предателями, так просто они не отделаются от совершенной ими подлости! Но орчанки в замке не оказалось, а спросить, зачем они забрали его девушку? Было не у кого, никого из стаи в замке не было. И он в панике перебирал в уме, проведенное вместе с ней время. Что Амичит сделал не так, что она добровольно прокинула его?
Переход на другой берег был нарушением Разымающего договора. Это могло стать началом войны между людьми и оборотнями. Но Амичу было все равно. Пусть хоть небеса разверзнутся и с неба посыплются огненные стрелы, от своей пары он не отступится! Пара для оборотня — самое важное в мире. Да и какое всем дело до Амича, Договор составили двести лет назад для защиты людей, а он не собирается ни на кого нападать. Тихонько проберется, заберет свое и сразу вернется назад.
Так размышлял Амич, крадясь по берегу человечков. Перекинувшись человеком, чтобы никто не наткнулся на след огромного волка, он шел по чуть заметной тропинке шедшей от реки. Он вышел к забору старому, состряпанному кое-как, из покосившихся досок. Легко перескочил он преграду и затаился за (судя по запаху) баней. Из рядом стоявшего длинного барака слышались, приглушенные стенами, голоса девушек. Иногда Амичу казалось, что он слышит голос Оливии и от этого его сердце начинало биться быстрее. Все инстинкты требовали пойти и забрать, утащить в свое логово своенравную самочку. Закрыть её на замок, чтоб опять не сбежала, и никого даже близко не подпускать к ней. Но он сдерживался, Амичит не хотел пугать маленьких орков и надеялся потихоньку разведать обстановку в этом странном поселении.
На огороженной территории было много запахов, разных орчанок. Они все так сладко пахли! Но аромат его Оливии был лучше всех, он отчетливо выделял его из этого щедрого букета. Запахов самцов он не чувствовал, не старых, не свежих. Обитали здесь видимо только особи женского пола. Когда начало темнеть, девушки по одной и группами стали выходить из барака и выполняли какие-то свои дела, бегая между постройками. Оборотень сидел, надежно укрывшись в густой тени маленького дровяного сарайчика. В воздухе потянуло дымом, они видимо готовили еду и грели воду в бане для мытья. Амич сидел, не шевелясь, и ждал, когда покажется Оли. Она пошла, мыться последней, когда совсем стемнело, и одна. Амич вышел из укрытия и стал ждать под дверью мыльни, где она скрылась.
Оливия дождалась пока все девушки, накупавшись, вернуться в барак, и пошла в купальню одна. Она никому так и не призналась, что именно произошло между ней и оборотнем. Теперь Оли боялась, что кто-то из сестер заметит характерные пятна на ее белье, и начнутся новые вопросы. Девушка до конца так и не пришла в себя, на коже, кажется, еще горели следы от его губ и рук. Щипал след от укуса. С удивлением Оливия поняла, когда стала рассматривать его в банное зеркало, что ранки от зубов уже зажили и остались лишь белые шрамы, на месте где кожу прорезали зубы оборотня. Шрамики были выпуклые и хорошо ощущались под пальцами.
— Интересно у него тоже так? — подумала она.
В груди заныла тоска, она бы хотела еще раз увидеть красавца волка. Девушка так быстро покинула замок, даже не успев толком подумать о правильности своего решения… Ну конечно она поступила правильно! Узнай он о ней правду — убил бы. И тоска опять с болью потянула струнку от сердца. Оливия нисколько не сожалела о совершенном поступке. Когда хмель еще кружил ей голову, сквозь его пелену она вспоминала слова «брак», «замужество», но ничего в своих действиях плохого не видела. Кому она должна была себя беречь? Перед кем ей отчитываться в своем грехопадении? В деревнях девушки боялись внебрачных связей из-за риска забеременеть, но ведь прокаженных не зря называют проклятыми, кроме уродства они еще и не могли иметь детей. Так чего ей боятся?
Если бы она не была человеком… Но ведь, никто так и не догадался о них в Жар-городе, может и оборотень не поймет, и она сможет с ним опять встретиться. Ей бы очень хотелось с ним увидится. И с ним остаться…
Дверь бани открылась и на пороге показалась Оливия. Голова девушки была опущена, она нечего не замечала, находясь в глубокой задумчивости.
— Оливия. — Тихо позвал оборотень. Голос Амича был глубоким, хриплым, с нотками обиды.
Оли дернулась от неожиданности. Она всмотрелась в темноту и увидела контуры огромного мужчины, мысли о котором не покидали ее не на минуту. Тело Амича было натянуто как струна, он не знал чего ожидать от орчанки и в любой момент был готов бросится к ней чтобы зажать рот или обнять. Смотря как она себя поведет, обрадуется ему, или попытается сбежать?
— Амичит… — Она была рада!
Как только волк это понял, сделал шаг вперед и крепко обнял маленькую орчанку.
— Я же сказал тебе, никуда не уходи. — Зашептал он жарко в её макушку.
Он был зол на неё, но радость перекрывала. Он вдыхал ее запах, зарывшись лицом в ее мокрые волосы. Потом поднял её лицо за подбородок и поцеловал. Глубокий, но не долгий поцелуй, который он быстро прервал и чмокнул в нос.
— Сейчас мне все объясни, а потом пойдем домой, и ты больше никуда без предупреждения не пойдешь! — Грозно заявил волк. — Нет, ты вообще никуда больше не пойдешь! — Посмотрел в шокированные глаза Оли и, смилостивившись, добавил — Без меня…