Я хватаю ртом воздух, когда он осыпает поцелуями мое горло и проводит по нему зубами. Это заходит слишком далеко, но так хочу, чтобы это зашло намного дальше. Мне следует оттолкнуть его, когда ладони Хэнка поглаживают мое тело, а рот боготворит поцелуями шею. Ощущалось ли что-нибудь когда-нибудь настолько хорошо? Нет, определенно нет.
В этот момент дверь резко распахивается, и я делаю шаг назад, тем самым возвращаясь к столу. Хэнк обращает взгляд на открытую дверь. Моя мать входит в зал, громко топчась на месте, и стряхивает с ботинок снег, ее взгляд опущен вниз, когда я отхожу в сторону от парня. К тому времени, когда она проходит в студию, я спрыгиваю с платформы и направляюсь в ее сторону.
― Добро пожаловать! ― говорю я слишком громко.
― И тебе доброго утра. ― Моя мать улыбается и проходит дальше, когда Хэнк натягивает свою футболку. ― А кто у нас здесь?
― Хэнк Винтерс. ― Он подходит к ней и пожимает в теплом приветствии ее руку. ― Очень приятно с вами познакомиться.
Она вперивается в меня пораженным взглядом, затем вновь смотрит на него.
― Ох, хозяин магазина сладостей, о котором я так много слышала? ― Она откашливается, прочищая горло. ― Ваши воздушные конфетки самые лучшие, что мне доводилось попробовать, даже лучше, чем готовила моя бабушка (прим. пер.: Воздушные конфетки ― это конфета, сделанная из яичного белка, кукурузного сиропа и сахара. Часто добавляют дополнительные ингредиенты, такие как ароматизаторы, измельченные сухофрукты и нарезанные орехи).
― Мам! ― Даже мои родные превращаются в предателей.
― Что? ― пожимает она плечами. ― Твой отец тоже купил парочку сладостей, чтобы мы попробовали.
― Просто это… ― Я останавливаю себя прежде, чем успеваю закончить, как сильно ненавижу этот магазин.
Хэнк усмехается, смотря на меня, но продолжает вести разговор с моей матерью, не прерываясь ни на минуту.
― Что ж, спасибо вам. Это старинный рецепт семейства Винтерс, и я покупаю пеканы с фермы Ярборо, которая находится за городом.
Ее глаза чуть заволакивает слезами, когда она смотрит на меня и затем переводит взгляд на Хэнка.
― Господи, это возвращает меня к воспоминаниям о том, как мы собирали пеканы после школы и затем несли их домой, в надежде уговорить маму приготовить пирог.
― Это работало? ― спрашивает Хэнк.
― Время от времени. ― Она смеется и вытирает глаза от слез. Моя мать, которая руководит городом уверенной рукой, и чья прическа не сдвинется ни на сантиметр даже при самом сильном ветре, только что расплакалась из-за десерта.
Хэнк улыбается мне теплой улыбкой, его дружелюбное поведение более очаровательное, чем должно быть. С каждым словом, слетающим с его губ, мое влечение становится сильнее. Я чувствую себя такой дурой, что позволяю этому чувству управлять мной, но мы с мамой вместе попали под влияние его обаяния. Те же самые чувства, что были в старших классах школы ― желание, главное из них ― нарастает внутри меня. Мне нужно как можно скорее отстраниться от него, чтобы возвратить самообладание.
― Мне пора возвращаться в магазин. ― Хэнк смотрит через улицу. ― Утренние покупатели на подходе.
Я отчаянно борюсь с разочарованием, что заполняет мое сердце.
― Спасибо, что посетил занятие!
― Я собираюсь вернуть тебе любезность этим вечером. У меня есть кое-что для тебя в магазине. ― Он открывает дверь для еще двух посетителей, Лиззи и Грейс. Они проходят в помещение и снимают свои куртки, открывая свои подтянутые, молодые тела и даря ему яркие улыбки.
Хэнк совершенно не смотрит на них, не удостаивает их ни единым взглядом.
― Пожалуйста, скажи, что ты зайдешь?
― Я, эм…
― Когда джентльмен предлагает тебе подарок, ты принимаешь его, Олив Ру Грэндерсон. Конечно же, она придет вечером. ― Моя мать проходит дальше в помещение студии и кладет свой коврик на пол.
Я бросаю на нее сердитый взгляд. Но она не обращает на меня никакого внимания и вновь возвращается к диалогу с Лиззи.
― Она милая. Мне она нравится. ― Хэнк открывает дверь и выходит навстречу резкому ветру. ― Увидимся вечером.
― Я даже не зна…
― Олив! ― прикрикивает на меня мама.
― О Господи! ― Я покрываюсь румянцем от смущения и проклинаю тот день, когда уговорила свою мать посещать занятия йогой. ― Отлично. Да. Я зайду.
― Спасибо. ― Он улыбается. ― До встречи сегодня вечером.
Глава 9
Она стоит в дверном проеме, смотря через улицу на мой магазин, и заламывает руки.
― Спасибо. Я спрячу это от детей или они съедят все до того, как у меня появится шанс попробовать. ― Джена, подруга со старших классов школы, убирает в сумку шоколад с красным перцем.
― Рад был вновь тебя увидеть.
― И я тебя. ― Она выходит из магазина навстречу ветреной ночи, и я переворачиваю горящий знак в виде конфеты.
Олив сомневается, и я практически могу слышать, какая борьба происходит внутри ее сознания. Хотел бы успокоить ее, но в то же самое время желаю вытолкнуть ее за пределы зоны комфорта. И, мне кажется, что она больше заинтересована в этом, чем делает вид.
Открываю дверь и кричу ей.
― Давай же, заходи. Тебе понравится то, что я приготовил для тебя.
Прекрасно знаю, как это звучит, и двойной смысл моего приглашения очень даже предполагается в моих словах. После поцелуя, который имел место этим утром, я побежал в магазин, взлетел по лестнице в свою квартиру на втором этаже и принял ледяной душ. Это был единственный способ, который бы мне позволил связно функционировать в течение дня. Постоянный стояк, за это спасибо Оливии, не является подходящим бизнес-планом для продажи конфет.
Она смотрит по сторонам, затем пересекает скользкую улицу. Ее штаны для йоги очень сильно обтягивающие, а теплое пальто прикрывает топ, что одет у нее сверху. Когда девушка ступает на тротуар, то глубоко вздыхает. Мне кажется, что Олив даже не подозревает, что делает это, но витающий в воздухе аромат сладости очень большое искушение даже для нее. Она наслаждается им в той же степени, что и я.
― Что ты хочет показать мне? ― Оливия неуверенно останавливается снаружи моей открытой двери.
― Заходи сюда, тут чуть теплее. Сюрприз практически готов.
Она морщит нос, затем оглядывает улицу на наличие прохожих. И когда удостоверяется, что на улице кроме нас никого нет, делает несмелый шаг внутрь, и я прикрываю дверь позади нее.
― Что это? ― Прикрывает глаза и стягивает пальто, показывая серую футболку с длинным рукавом, что одета под пальто. ― Это что-то пахнет даже лучше, чем обычно, в этом дьявольском месте.
Я смеюсь.
― Дьявольском месте?
Она проводит пальцами по баночкам с леденцами.
― Ага. Так и есть. ― Кажется, на этот раз Олив чувствует себя более расслабленно, но все же готова сбежать в любой момент, если я сделаю неверное движение.
― Это твой сюрприз. ― Я выдвигаю стул из-за стола для нее. ― Пожалуйста, присаживайся, и я принесу его прямо сейчас.
На кухне раздается звук таймера духовки, когда она опускается на стул.
― Я сейчас вернусь. ― Спешно прохожу на кухню и вытаскиваю мини-пирог из печи. Корочка темно-золотистого оттенка, яблоки, покрытые сиропом из коричневого сахара, который разливается поверх решетки из теста.
Я перекладываю маленький пирог на тарелку, кладу поверх шарик мороженого, затем посыпаю все это великолепие карамельной крошкой. Мороженое начинает таять, когда я беру две ложки и направляюсь и столовую.
Глаза Олив расширяются, когда приближаюсь и ставлю тарелку перед ней.
― Твоя любовь к яблокам в карамели вдохновила меня. ― Я протягиваю ей ложку. ― Это карамельный яблочный пирог. В его состав входят все те же ингредиенты, только он сделан чуточку иначе, чем ты ожидаешь. Надеюсь, он тебе понравится.
Она держит свою ложку, но не предпринимает ни единого движения, чтобы попробовать.
― Я не могу. Имею в виду, это очень мило и все такое, но я больше не ем сладости. ― Когда Олив просто произносит эти слова, она все-таки облизывает свои губы.
― Попробуй лишь один кусочек, это все, о чем прошу тебя. ― Я откидываюсь назад, пытаясь предоставить ей достаточное пространство, чтобы она могла принять свое собственное решение. ― Если тебе не понравится, то все нормально. Но мне лишь хотелось, чтобы ты была первой, кто попробует мой новый рецепт и скажет мне, ощущается ли внутри него щепотка особенной Рождественской магии.
― Я… ― Она жует губу.
― Пожалуйста? ― Я смотрю в ее глаза и удерживаю взгляд. ― Только лишь кусочек?
Она смотрит на пирог, словно тот может взорваться.
― Только один кусочек и все?
― Именно так.
Оливия все еще колеблется, но затем делает кое-что, что попросту полностью сносит мне крышу. Она открывается мне.
― Просто я, на самом деле, очень усердно работала, чтобы добиться того, что у меня есть сейчас, ― говорит едва слышно, и затем проходится взглядом по своему точеному телу. ― Я не хочу вновь становиться девчонкой, которая сидела на трибуне и смотрела, как ты бегаешь. Или же девчонкой, которая безумно обожала шоколад. Или девчонкой, которая не встречалась с парнями до того момента, пока не пошла в колледж.
Мое сердце наполняется эмоциями и затем ударяется о ребра, когда я протягиваю руку и беру ее ладонь в свою. Она не отстраняется, и чувствую, будто меня уносит.
― Мне очень нравилась эта девушка. Очень. И до сих пор нравится.
― Ты не имеешь это в виду. ― Она качает головой и опускает взгляд.
― Эй. ― Приподнимаю ее подборок таким образом, чтобы наши глаза встретились. ― Я имею в виду каждое сказанное слово. Ты мне нравилась тогда. И ты мне определенно нравишься сейчас. Ты все та же Олив для меня: милая, застенчивая и невероятно сексуальная.
― Но ты даже толком не знаешь меня. ― Ее брови смыкаются на переносице. ― Не особо, я имею в виду.
― Я знаю тебя достаточно. ― Отодвигаюсь назад. ― А теперь, давай же попробуй его, пока он не остыл.
Крошечная улыбочка растягивается на ее красивых губах.
― А ты властный.
И ты даже не представляешь насколько.
Она делает глубокий вздох и прижимает свою ложку к корочке пирога, затем опускает ее в яблочно-карамельную начинку.
Я мысленно скрещиваю пальцы на удачу, когда она поднимает ложку и легко дует на горячие яблоки. Мои мысли уносятся прочь к тому моменту, когда увидел ее впервые после возвращения в город. Мой риэлтор привел меня к зданию обувного магазина Салливана, чтобы осмотреть его. Кстати, который так же находится напротив ее студии. Он сказал мне, что я мог бы превратить его в магазин сладостей. После того, как прошелся по обветшалому первому этажу и осмотрел заваленный мусором второй, я вычеркнул здание из моего списка. Вот так, но только до того момента, пока не увидел Оливию на противоположной стороне улицы. Она стояла перед центральным окном и переводила праздничные самоклеящиеся картинки на стекло. Ее волосы были распущены и ниспадали по плечам, когда подпевала в такт песне, которую не мог разобрать. Когда я увидел ее в тот день, то наконец осознал, что счастье все-таки существует. Сказал риэлтору, что месторасположение магазина идеальное, и решил приступить к ухаживаниям за Олив.
Теперь, когда она неуверенно помещает в рот первый кусочек пирога, задерживаю дыхание. Девушка, вероятно, даже не представляет, что значит для меня, но я намерен показать ей, если она только позволит мне сделать это.
Глава 10
Оргазм во рту. Ротгазм?
Я не знаю, как это назвать, но понимаю, на что это похоже. На небеса.
— О, боже мой! — Облизываю ложку, полностью отдаваясь наслаждению на языке.
— Да? — Хэнк смотрит на мой рот, и понимаю, что есть что-то безумно сексуальное в том, как он наблюдает за тем, как я наслаждаюсь этим десертом.
— Да. — Откусываю еще кусочек и практически стону от терпкости яблок, сладости карамели и хрустящей корочки.
Наши взгляды встречаются, и что-то в воздухе или внутри меня, воспламеняется. Хэнк вскакивает со стула и в мгновение ока сдергивает меня с моего места. На этот раз, когда наши губы встречаются, нет места сомнениям. Я обвиваю руками его шею, и он притягивает меня ближе, прижимая к себе, когда наши дыхания переплетаются.
Он руками скользит по моим изгибам, наконец остановившись на моей заднице, и поднимает меня, усаживая на прилавок. Я не могу насытиться его поцелуем и обвиваю ногами его талию, притягивая ближе. Это временное помешательство, но я не могу остановиться.
Мужчина накручивает мой конский хвостик на кулак и оттягивает голову назад, проводя губами по моему горлу. Я задыхаюсь, когда Хэнк покусывает кожу на моей шее и рукой обхватывает мою грудь. Когда проводит большим пальцем по соску, я вздрагиваю от пронзившего меня возбуждения.
Он снова завладевает моим ртом, лаская ладонями мою грудь.
— Черт, ты само совершенство. — Хэнк щиплет меня за сосок, я выгибаю спину, и его эрекция прижимается к моему бедру.
— Хэнк, — я хватаю его за талию, — мы не можем… — Мой протест перерастает в стон, который он ловит ртом.
Мужчина отступает на дюйм и хватает за край моей футболки.
Я поднимаю руки, и он раздевает меня до спортивного лифчика, мои затвердевшие соски торчат под тканью.
Опустив голову к моей правой груди, он прикусывает плоть сквозь ткань.
— Боже. — Хватаюсь за его плечи, пока он опускает чашку и втягивает ареолу в рот. Щелкает языком по кончику, и приятное напряжение рикошетом проходит сквозь меня.
— Давай снимем это. — Хэнк выпрямляется и хватает за нижний край моего лифчика, прежде чем сдернуть его через голову. Замирает, уставившись на мою грудь. — Даже лучше, чем я себе представлял. — Затем ныряет вниз — посасывая, облизывая и кусая, пока я запускаю пальцы в его волосы.
Моя киска пульсирует, без сомнения, довольная этими новыми событиями, учитывая мой длительный засушливый период. Но это слишком рано.
— Мы должны остановиться, Хэнк. — Мой протест звучит хрипло и слабо.
Он хватает меня за руку и прижимает мою ладонь к своей эрекции. Я прикусываю губу.
— Кого ты пытаешься убедить? — Он гладит моей ладонью по своей твердости, и я отчаянно хочу большего.
Мужчина подталкивает меня лечь на столешницу. Я прижимаюсь обнаженной кожей спины к холодному мрамору, и соски напрягаются еще сильнее. Хэнк поворачивается спиной, и ко мне понемногу возвращается рассудок.
— Просто мы совсем не знаем друг друга, и у меня это было так давно и… — Мой протест замирает в горле, когда он оборачивается.
В его руках лопатка, покрытая теплой карамелью. Нависая надо мной, он капает сладостью мне на сосок. Я хнычу и стону, когда Хэнк наклоняется и слизывает карамель дочиста. Иисус.
Парень проделывает тоже самое с другим соском, затем проводит пальцем по липкой сладости и проводит им по моим губам.
— Открой, — хриплым голосом просит он.
Я подчиняюсь, и он прижимает палец к моему языку. М-м-м. Закрываю глаза и сосу, слизывая карамель, всю до последней капли.
Хэнк стонет и вытаскивает палец, затем целует меня, разделяя вкус сладости. Тянусь руками к его рубашке и начинаю бороться с пуговицами. Он нетерпеливо дергает ткань и пуговицы разлетаются в разные стороны, звеня по кафельному полу. Его твердая грудь касается моей, и по моим венам пробегает трепет от прикосновения кожи к коже.
Скользя вниз по моему телу, он зацепляет пальцами пояс моих штанов, рывком стягивает их вниз вместе с трусиками. Моя задница все еще лежит на мраморной столешнице, а ноги свисают с края. Хэнк наклоняется и проводит языком по моей киске. Дрожу и хватаю его за волосы. Он не останавливается, стягивает мои штаны и трусики еще ниже, чтобы шире развести бедра.
— Хэнк, пожалуйста… — О чем я его прошу? Все мысли вылетают из головы, когда он прижимается ртом к клитору и щелкает по нему языком.
— Ты слаще любой сладости в этом магазине. — Прижимает ладони к моим бедрам, раздвигая их ещё сильнее, а затем зарывается лицом в мою киску.