Черт, а ведь я ради нее и сына полез в этот холдинг, согласился на нормированный рабочий день, деловой костюм и стабильный заработок. Не хотел нести в дом, в котором ждет меня жена и сын, измены. Пообещал себе, что покончу с Вэл, как только найду другую работу. Все зря! Нет больше жены, сына и уютной квартиры. Ничего нет, и все из-за этого богатого мудака!
— Ты не понимаешь?! — взвилась Валентина. — Если ты этого не сделаешь, то все рухнет. Золотов бросит меня, а ты лишишься моей финансовой поддержки.
Так это ее проблемы, не мои. Все таки пусть и небольшой, но я выбил себе проект в холдинге. Конечно, изначально, ставил на другой, по торговому центру, но мне выделили разработку охотничьего домика. Пусть так! Знаю, что смогу впечатлить руководство и следующий мой заказ уже будет не таким мелким.
— Я не стану растить чужого ребенка!
Мои слова взбесили Вэл. Она закричала:
— Идиот! Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Это просто шикарный выход для всех нас. Золотов хотел ребенка и получил. Он не позволит своему сыну жить в нищете, так что считай ты и твоя предприимчивая женушка в шоколаде. Лео обеспечит вас до конца дней.
Она усмехнулась и тут же уплыла в сторону своих личных грез:
— Я же разыграю роль обманутой жены, которая несмотря ни на что любит своего мужа и готова простить его маленькие недостатки. При этом вопрос детей навсегда снимается в нашей семье. Мне больше не придется подмешивать Лео в кофе таблетки перед сдачей анализов, чтобы те показали его бесплодие.
Глаза женщины блестели восторгом, на губах играла улыбка. Она уже чуть ли руки не потирала.
— Я не пойду на это.
Находиться рядом с Вэл стало противно. Я развернулся, чтобы уйти.
— Стой, ты куда?
Она ухватила меня за руку, но я брезгливо высвободился
— Больше мне не звони. Я в твоих играх не участвую.
— Трус! Слабак! — обвинения посыпались мне в спину, но я не оглядывался.
Вэл горячая штучка и отсасывает отлично, но не настолько, чтобы ввязываться в эту грязь. А все ее оскорбления пролетели мимо, потому что я придумал свой план мести Золотову.
“Нет, Вэл, всё будет по-другому”.
Глава 36
Лео
Жарко, как в аду! Я едва сдержался, когда Ася, пристёгиваясь, случайно мазнула меня шёлком распущенных волос по губам. Так бы и взял её за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза… Твою мать! Кого я обманываю? Так бы и взял её. Сильно, мощно, чтобы искры сверкали от страсти. Безумие.
Будто прочитав мои мысли, она подняла голову, и наши взгляды столкнулись. Надеюсь, искры мне всё же померещились. Но, нырнув в мягкий бархат её карих глаз, я невольно подался вперёд и облизал губы. Глаза Аси расширились, грудью я ощутил, как женщина задрожала.
Это отрезвило меня. Что я творю?! На переднем сидении сидит Зинаида и с жаром спорит с водителем о том, во сколько малыши должны начать ходить. За дискуссией они бы не заметили, если бы я поцеловал Асю… Возможно. Но на то, что не заметила бы сама переводчица, рассчитывать не приходится.
А я помнил её строгий взгляд и слова утром “Давайте, сделаем вид, что ничего никогда не было”. Одно воспоминание вызвало каменный стояк, и я дёрнул узел мешающего мне дышать галстука. За что я обрёк себя на эту пытку?!
Внутренний голос твердил, что стоит немедленно вызвать вторую машину, но я успешно игнорировал его. Как бы ни было сложно держать себя в руках, мне нравилось сидеть с Асей так близко, что я ощущаю, как она дышит, как вздрагивает, как её худенькое плечо вжимается мне в грудь, а коленка нет нет, да и коснётся моей.
А я всё ещё нависаю над ней, будто раздумываю, поцеловать или нет. Если отстраниться, это будет бегством и признанием своего интереса. Я не мог себе этого позволить.
Подался к Асе ещё ближе и, когда она испуганно пискнула, вжимаясь и сиденье и зажмурилась, подёргал её ремень безопасности.
— Надёжно пристегнулись? Вы мне нужны живой и здоровой. — Сходя с ума от желания, захлестнувшего при этом так, что даже в глазах немного потемнело, потянулся ещё дальше: — Кресло ребёнка нормально установлено? Младенцу удобно?
— Всё хорошо, — голос её прозвучал сдавленно, даже немного хрипло. — Леонид Горыныч…
Я невольно рассмеялся. Так испугал женщину, что она оговариваться стала! Смех снял напряжение, позволил дышать. Я откинулся на спинку сидения и снисходительно посмотрел на Асю:
— Кстати, почему меня так называют, не поделитесь?
Она промолчала, лишь глаза ещё больше расширились. Испугалась? Миролюбиво добавил:
— Мне всегда было интересно. Зарплату не задерживаю, с премиями не обижаю, в выходные выходить не заставляю, огнём не дышу… Не курю даже! Почему Горыныч?
— Вы, когда злитесь, очень похожи на огнедышащего дракона. Да и помните все нюансы, словно у вас не одна голова, а три...
Размышлял над ответом всю дорогу до центра. Малыш в кресле не спал и задумчиво рассматривал погремушку, что прицепила к креслу его мама. наверное, мы с ним были солидарны в наших мыслях. Вот она — красивая, яркая, такая интересная! Но не взять в руки, не… поиграть.
В центре втолкнул Асю в салон, где человек десять наизготовку с ножницами и каталогами ждали только её одну, сам же кивнул Зине в сторону небольшого кафе.
— Подождём тут.
Она безропотно понесла за мной автомобильную люльку.
— Как удобно, Леонид Григорьевич, — трещала домработница. — Можно использовать и как кресло, и как кроватку, и как качалку. Вы купили многофункциональную вещь! Вы такой заботливый…
— Зина, ребёнок не может уснуть, потому что вы шумите, — в лёгким раздражением перебил я.
Мне стало неловко не от её намёков, а потому что неожиданно для себя я ощутил гордость и приятное чувство удовольствия от того, что сделал правильный выбор. Хуже того! Возникло желание сделать что-нибудь ещё, что будет полезно и удобно для малыша и вызовет благодарную улыбку Аси. Безумие!
Сел за столик и, заказав кофе, чтобы прогнать хмель от виски, уткнулся в прихваченные с собой из дома Аси документы. Перелистывал, читал перевод, черкал на полях, отмечая значительные улучшения. Кажется, не все женщины после родов стремительно глупеют.
Поднял голову и посмотрел на сюсюкающую с младенцем Зину. Цыкнул. Николаша? Я явно переоценил разум Аси. Разве можно так коверкать имя мужчины? Пусть маленького и ещё пачкающего подгузник, но всё же мужчину!
А как было бы лучше? Коля? Простовато. Ник! Нет, слишком по-американски. Николай? По-дедовски… Никола? Это уже что-то старорусское. Не модно. Как бы я называл мальчика?
Зина перехватила мой взгляд и улыбнулась:
— Хотите подержать?
— Нет, — вздрогнул я и уткнулся в документы.
— Да ладно вам, — не отступала женщина и, подскочив, обошла стол. — Работа, работа! Отвлекитесь на минутку, чтобы понюхать розы…
— Обещаете розы? — ухмыльнулся я. — Думается, запах будет совершенно иным.
Но, вопреки ожиданию, пахло от младенца приятно. Также как от мамы — топлёным молоком и карамелью. В груди будто разлили кипятка, глаза защипало, а я, почти не дыша, держал младенца второй раз в жизни и смотрел в неземные тёмно-голубые глаза.
Он смотрит на меня, всего лишь смотрит, а у меня всё внутри переворачивается, и по телу прокатываются волны мурашек. Сердце забилось чаще, уголки губ дрогнули и поползли вверх. Было приятно рассматривать его реснички, гладкую кожу, ощущать лёгкое молочное дыхание.
Что-то вспыхнуло, и я вздрогнул. Зина охнула:
— Ой, простите! — Она опустила сотовый. — Но вы с такой любовью смотрели на ребёнка, что я не удержалась. Это так мило… Особенно вы! Такой строгий и бескомпромиссный.
— Чушь, — я протянул ей Николая. — Мне каждый день приходится идти на компромиссы.
Зина осторожно приняла младенца, и вовремя. Я поднял глаза и увидел её… Руки задрожали, дыхание перехватило, сердце зашлось так, что кровь гнала по венам со скоростью болида.
В насыщенно-фиолетовой платье-футляре, облегающем женскую фигуру словно вторая кожа, на высоких каблуках с бордовой помадой на губах Ася выглядела красоткой из модного журнала. Но не кричаще-сексуальной, как старалась подать себя Валентина, а благородно-изысканной. Будто сошла со страниц светских хроник. В женщине ощущалась стать и кошачья самостоятельность… При этом, казалось, она не против чтобы рядом находился достойный мужчина.
Я облизал враз пересохшие губы и, осознавая, что сейчас пялюсь на свою сотрудницу, как подросток на молодую учительницу, попытался взять себя в руки. Асе, казалось, нравилось моё восхищение — она игриво улыбалась и перебирала пальцами с алыми ноготками брендовую тёмно-синюю сумочку.
— Вам нравится?
Ни нервный жест, ни неуверенный то не вязались с тщательно созданным мастерами образом принцессы на выходе в свет, и я поднялся:
— Сойдёт. — Шагнул к ней, придирчиво оглядывая женщину с головы до ног. Да, господин Ямагути будет уверен, что женщина преуспевает. — Мешает одна деталь.
Протянул руку и, когда Ася замерла, подставив мне лицо, медленным движением стёр помаду. С большим бы удовольствием сделал бы это поцелуем. Поддавшись неожиданному импульсу, застыл, прижав большой палец к губам Аси, а она…
Нет, мне не показалось. Она точно лизнула его!
Глава 37
Ася
Я хотела облизать губы, а задела палец босса! Вот о чем я думала всю встречу, вместо работы. Хотя никакой работы толком и не было. Мужчины просто ели, выпивали и “прощупывали” друг друга. О контракте словно специально даже и не заикались.
Они обсуждали горнолыжные курорты в Хоккайдо. Их там больше десятка и оказалось, что босс бывал на трех из них. Я и не знала, что он катается на лыжах, хотя не удивлена. Мне кажется, в любом начинании Леонид Григорьевич привык выходить победителем. Вряд ли найдётся хоть что-то, что ему не по силам.
О, мой бог! Я восхищаюсь начальником? Я! Все еще замужняя женщина думаю о женатом боссе.
— Ася, с вами все в порядке? Вам плохо? — Леонид переключил все свое внимание на меня, в ожидание ответа. Его брови нахмурились, словно я совершила какую-то ошибку. Может у меня молоко потекло?
Я бросила взгляд на свою грудь. Нет, все в порядке, но Николашу лучше сходить покормить.
Подняв глаза, я заметила, что босс продолжает пялиться на мою грудь.
— Мне нужно к сыну. — промямлила я.
— Идите, думаю Йоко любезно заменит вас на полчаса.
Адвокат господина Ямагути тут же закивала и выразила свои поздравления по поводу рождения сына. Наш японский партнер тоже довольно заулыбался и тема курортов исчерпала себя, на смену ей пришла другая — дети.
Вернее господин Ямагути, рассказывал как был счастлив, когда жена ему подарила сына после рождения трех дочерей.
— Я уже думал об усыновлении подающего перспективы сотрудника. Нужно же будет кому-то передать семейное дело, а тут — сын! Наследник! Вашему мужу очень повезло. Он счастливый человек.
Я постаралась улыбнуться, как можно счастливее. Повезло. Невероятно счастливый.
— Прошу меня простить.
Зинаиду я нашла быстро. Леонид Григорьевич снял для нее и моего ребенка ВИП-кабинку. Николаша как раз начал крутиться во сне, когда я зашла.
— Асенька, вы его прямо сердцем чувствуете. Я на всякий случай чаек приготовила, если переговоры будут важными и вам никак нельзя будет уйти.
— Спасибо, тетя Зина, сегодня эта хитрость лишняя, но возможно на следующих встречах она нас выручит.
— Иди ко мне, мой сладенький. — Я потянулась за своим малышом.
— Возьмите пеленочку, чтобы платье не испачкать. Вдруг срыгнет на вас.
— Спасибо!
Портить платье действительно не хотелось, и я искренне была рада предусмотрительности помощницы.
Мы с Николашей устроились в удобном кресле с широкими подлокотниками, на котором удобно разместился мой локоть.
Малыш в полусонном состоянии подкрепился и заснул с соской во рту.
— Маленький ангелочек, — умилилась Зинаида, забирая ребёнка с моих рук.
— Меня ждут.
— Не волнуйтесь, Асенька, идите спокойно, мы справимся и будем вас с Леонидом ждать.
Я кивнула и вернулась за столик. Успела к самому началу старой и красивой легенды. Не знаю, какой разговор предшествовал ей, но историю я слушала со смешанными чувствами.
Мне нравилась вложенная в историю мысль, что твое от тебя никуда не уйдет, как бы ни противился сам, но главный герой вызывал открытую неприязнь.
— Старик провел парня туда, где жила его суженная и показал её. Мальчику не понравилась невеста. Он запустил в нее камнем и со всех ног бросился бежать.
Такой поступок не красит никого, а тем более будущего мужчину. Надеюсь, Николаша не станет обижать девочек и тем более кидаться камнями.
Я кивнула Йоко и в этого момента сама начала переводить легенду боссу:
— Несколько лет спустя между повзрослевшими парнем и одной из самых красивых девушек в деревне был заключен брак. Вдруг он заметил шрам над бровью своей жены… Тогда он спросил девушку, как появилась эта ссадина. Та ответила, что много лет назад какой-то мальчик бросил в нее камень без какой-либо на то причины.
Знай она правду, точно бы ответный жест сделала! Если не хуже… Видно Горыныч подумал о том же, поэтому и спрятал улыбку за кашлем.
— Эта история доказывает, что судьбоносная незримая связь существует, и что тот, кто предназначен тебе судьбой, обязательно рано или поздно соединится с тобой, — закончил свою поучительную историю господин Ямагути и загадочно покосился на нас двоих.
— За это стоит выпить! — босс поднял чашечку с саке: — Капмай!
Мужчины выпили.
Я удивленно посмотрела на Йоко. Когда я уходила, о саке не было и речи.
— Они отпраздновали рождение вашего сына, — тихо шепнула мне девушка, пока мужчины придумывали очередной тост.
Японский напиток оказался достаточно крепким и уже через два часа новый водитель помогал мне максимально красиво увести Горыныча. Водитель господина Ямагути справлялся лучше, а быть может организм японца был более устойчив к саке?
В любом случае будущие партнеры тепло распрощались у дверей ресторана и договорились завтра встретиться в офисе и обсудить уже предложенный Золотовым договор.
— Сергей, отвезите нас с Зинаидой в городскую квартиру, а Леонида Григорьевича домой.
— Нет. Я еду с вами на квартиру, — возразил начальник, почти протрезвев на свежем воздухе. Может, стоило на улице дольше постоять? Тогда бы Горыныч быстрее пришел бы в норму.
Мысль о том, что Леонид будет ночевать у меня… у него… у нас… черт, просто в городской квартире мне не нравилась! Я прекрасно помнила встречу с его женой и повторной не желала. Только я ведь не могу запретить мужчине ночевать в его собственной квартире? Или могу?
Я осторожно посмотрела в сторону Леонида Григорьевича.
Босс старался сидеть ровно и дышать в сторону. Я, несмотря на то, что ни капли спиртного не пила, чувствовала легкое головокружение и небольшое опьянение. Так что сейчас была благодарна мужчине, что он не усугубляет мое положение.
Кресло с Николашей занимало много места в салоне. К тому же шофер установил его как-то не так… ближе к центру что ли. Я была буквально зажата между ним и боссом.
Поездка с каждой минутой становилась все пикантнее. Ладонь Леонида Григорьевича гладила мою коленку, при том, что сам мужчина продолжал смотреть в окно. Словно его рука жила отдельной жизнью и он сам не в курсе подходящего.
Я должна была скинуть “нахалку”, но от нее шло тепло, которое согревало меня. Безумно хотелось перестать держать спину ровно и откинуться на сидения, но тогда наши плечи и бока будут прижаты друг к другу.
Я заглянула в окно — до дома еще минут пятнадцать, если не встанем в пробке, а спина уже ноет. Стараясь не привлекать внимание, я немного покрутила шеей и слегка размяла свое плечо.
А затем всего миг, и вот я уже почти лежу в объятьях Горыныча. Его рука по-свойски обняла меня за плечи, а губы мягко коснулись шеи. На секунду, но мне хватило, чтобы жар пробежался по телу и разгорелся огнем внизу живота.
Я хочу его еще сильнее, чем утром. Леонид Григорьевич сел вполоборота, и мне наверно почудился его голодный взгляд. Не может же он тоже хотеть меня?
Мир исчез, босс загипнотизировал меня. Я не возмутилась, не отодвинулась, не высказала и тени недовольства, а затаив дыхание, наблюдала, как он вырисовывал на моей ноге, а потом и руке какие-то узоры. Словно древние символы чертил.