Она резко поворачивает голову и смотрит на меня, как на врага.
Ну, бл*ть, точно.
– Думаешь, Я с кем-то ещё сплю?! – заводится Света, прожигая дырищу в моём лбу.
Резко подаюсь вперёд и выворачиваю руль, потому что она только что чуть не вмахалась в бордюр!
Просто адский пи*ц!
– На дорогу смотри! – гаркаю, выравнивая машину и слежу за тем, чтобы она, вернулась, блин, в реальность! – Я не должен об этом думать, в этом суть свободного секса!
– Тебе пофиг? – как попало тормозя у тротуара, выдавливает она.
Смотрит на меня в упор.
Я просто хотел купить презервативы…
– Чего ты хочешь? – спрашиваю, откидываясь на сидение. – Несвободного секса? Так и скажи.
– По-твоему дело в том, как мы его назовём?! – вдруг орёт она, ударив по рулю ладонями. – Если он будет у нас несвободным, тебе перестанет быть пофиг, есть у меня другие мужики или нет?!
Смотрю на неё, как будто впервые вижу, и подтягиваюсь на сидении.
Голубые глаза блестят, губы плотно сжаты.
Моё изумление бесит её ещё сильнее.
На щеках и шее проступают красные пятна.
Я не припомню, что бы за все годы нашего знакомства она орала до хрипоты и покрывалась красными пятнами.
Мне со Светой очень комфортно как раз потому, что она никогда не трахала мой мозг, это привилегия моей матери. Света личность. Успешная, циничная. Она любит жизнь, любит секс. Это как встречаться с самим собой. Полное, блин, взаимопонимание и никакой бытовухи!
Так что происходит сейчас?
– Я не понял, – говорю, развернувшись к ней всем телом. – Ты моей ревности хочешь что ли? Я должен, бл*ть, из себя Отелло изображать?
Она смотрит перед собой.
Не моргая.
Я вижу, как дёрнулась её шея, когда она сглотнула.
– Свет… – зову её устало.
К чему весь этот балаган? Чем мы занимаемся?
– Благов… – прерывает она меня хрипло, снимая блокировку с дверей и продолжая глядеть вперёд. – Уходи.
– Не страдай хер*й, – советую мрачно. Мы больше недели не виделись. Я, например, мечтаю о её голом теле под своим телом, ледяном компрессе на колено и еде. – Поехали.
– Пошёл. Вон. – Чеканит она.
Даю ей с полминуты забрать назад свои слова.
Она только громче сопит.
Да, пожалуйста! На х*р всё!
Выхожу из машины, хлопнув дверью, и иду к багажнику под проливным дождём. Как, блин, героиня сраной мелодрамы!
Почему всем от меня чего-то надо? Всем и каждому!
Никто, бл*ть, не хочет спросить, чего я хочу?!
Заеб*ло всё.
Я хочу, чтобы колено перестало ныть. Хочу, чтобы мой мозг отдохнул и переключился с баскетбола на что-нибудь другое. Хочу решить, что мне делать дельше. Хочу просто расслабиться, и чтобы за мной ухаживали.
Забираю свою сумку и ухожу, не оглядываясь. Слышу свист шин за спиной. Достаю телефон, чтобы вызвать Убер, но, потом решаю спуститься в метро.
Я в метро уже лет пять не был.
Через пять минут жалею, что не вызвал такси.
Слишком много людей, а я хочу побыть один.
Глава 10. Диана
– Где была? – спрашивает мама, пока я собираю на кассе свои покупки, зажав трубку между плечом и ухом.
– По Центру прогулялась… – говорю ей, запоздало проверяя срок годности на творожке с изюмом.
– Что-то ты грустная… – замечает она. – Домой хочешь?
Фыркаю, пытаясь развеять эти подозрения.
– Я не грустная, – заверяю её, выходя на улицу, где меня обнимают удушливые московские сумерки.
– Не лазий одна по темноте, – напутствует она. – И набросай мне фоток.
– Моих или Москвы? – хихикаю я.
– Твоих, нужна мне эта Москва, – вздыхает мама.
– Оки-доки… – улыбаюсь я, медленно бредя по тротуару. – Пока-пока…
– Скучаю, – сообщает она.
– Целую, – нежничаю я.
Кладу трубку и тут же делаю селфи, улыбаясь как в последний раз. Не хочу, чтобы кто-либо заподозрил меня в плохом настроении. Как только слышу «щёлк», тут же возвращаю лицу привычное унылое выражение.
Осматриваюсь, балдея от загруженности восьмиполосного проспекта. Уже зажглись фонари и витрины всяких магазинов и офисов. Сегодня днём Катя подкинула меня до города. Она предложила мне пожить в своей городской квартире несколько дней, потому что они с мужем и Глебом улетают на выходные в Испанию.
Пожалуй, сейчас я бы не отказалась, чтобы мама была здесь, со мной. Видимо во мне к вечеру проснулась маленькая мамина дочка. Просто я никогда не ночевала одна в чужих московских квартирах. Я вообще до приезда сюда не ночевала одна, хотя, с другой стороны я наслаждаюсь свободой. Знать бы ещё, что с ней делать?
Понюхивая маленький букет ландышей, двигаюсь в сторону светофора.
Мои ноги гудят, кажется, я переборщила с пешими прогулками. С учетом того, что у меня за спиной рюкзак с вещами, я могла потерять несколько килограмм, что мне совершенно ни к чему.
Влившись в поток людей, перехожу проспект, и врубаю навигатор в телефоне. Дом где-то здесь, поблизости. Нахожу его спустя пятнадцать минут плутаний и даже не удивляюсь тому, что это большой новенький жилой комплекс с КПП и шлагбаумом.
Во дворе со строгим соблюдением разметки припаркованы машины и даже один чёрный блестящий мотоцикл.
Да уж, такому автопарку действительно нужна охрана.
Здесь до фига зелени и несколько детских площадок. Но, этим меня не удивить. У нас в Рязани зелени тоже хватает.
Здесь даже баскетбольная площадка есть…
Мои резиновые кеды зло стучат по асфальту, пока я прохожу мимо неё к подъезду. От слова "баскетбол" у меня теперь мигрени и болезненные пульсации в сердце.
Гоню от себя все мысли, считая шаги.
На входе в дом автоматические двери, которые срабатывают мгновенно.
Мило.
Стараясь не глазеть, захожу внутрь.
В ярко освещённом вестибюле повсюду плиточный камень. Охранник выглядывает из-за пульта, осматривая меня с кислой миной. Устремляюсь к зеркальным дверям лифта, краснея по непонятным причинам.
Ну, я не ожидала такого размаха.
Это всё входит в стоимость платежей за кап. ремонт?
Может, нужно было разуться во дворе?
Смотрю на своё отражение, которое вообще ничего не скрадывает. Косметики на лице по нулям. На голове такой себе бардак в виде съехавшего на бок пучка. Белая оверсайзная футболка частично заправлена в короткие джинсовые шорты, а на белый кед мне кто-то наступил в метро. Пахнет от меня пылью дорог и немного туалеткой. В общем-то, вид у меня как у усталого заблудшего путника, которому нужен душ или даже ванна. Или может быть джакузи? Не знаю, посмотрим, что предлагают в квартирах этого элитного ЖК.
Когда двери открываются, делаю шаг вперёд и тут же торможу, будто вошла в стену!
Приоткрыв рот, туплю на пороге, перестав дышать.
Уму непостижимо!
Меня обдаёт жаром, потом холодом.
Какого?
Я…блин…офигеть…
Что это за непруха?..
Так же и сердечный приступ можно схлопотать…
Ох…
Чувствую, как по шее ползёт помидорная краснота.
Сердце подпрыгивает, и я прихожу в идиотское неконтролируемое волнение, смешанное с гнетущей тихой тоской, которая является с тех пор, как меня посреди ночи разбудил и напугал двухметровый наглый амбал, о котором я неразделенно мечтаю день и ночь, а потом ночь и день…
Это просто невозножность! Мне хочется цокнуть от досады…
На фиг такие сюрпризы?!
Облокотившись о противоположную стену просторной кабины, стоит лениво улыбающийся Егор Благов.
Здоровенный, как обычно. В пропитанной свежайшим потом футболке без рукавов, шортах и с полотенцем на шее. Его рельефные идеальные бицепсы сложены на груди и выставлены на всеобщее моё жадное обозрение! Шорты возмутительно низко сидят на узких бедрах. Длинные сильные ноги слегка расставлены. Влажные золотистые волосы всклокочены, будто он прошёлся по ним пальцами.
У меня опять чешется в животе и сосёт под ложечькой.
Кабина лифта провоняла тестостероном. Я начинаю дышать чаще.
Откуда он тут взялся, чёрт его, блин, дери?!
Над ним как тень нависла длинноногая тёлка в полупрозрачном спортивном комплекте и французской косичкой на голове.
Они не обращают на меня никакого внимания, поглощённые изучением её развратного бицепса, который та суёт ему в лицо вместе со своими сиськами десятого размера.
– …ну, потрогай… – гортанно смеется она, сжимая свой мерзкий кулак и напрягая мышцы.
Этот…гад…чувственно улыбается…
Моё лицо кривит брезгливая гримаса, будто я выше всего этого, хотя истинная её причина в том, что меня заполняет чёрная обида и…ревность.
Он хоть пять минут может полежать на мясном рынке?! Или его разбирают мгновенно?!
Именно в этот момент два небесно-голубых глаза плавно перетекают на меня. Поскольку мне улыбки не положены, красивые полные губы принимают серьёзное выражение, как и точёное скуластое лицо.
Он удивлён не меньше моего. У него глаз дернулся.
Выдыхаю громко и рвано.
Мне обидно до ужаса.
Сжимаю губы и задираю подбородок. Он что думает, я за ним слежу?!
Внимательный острый взгляд падает на букетик ландышей, который я прижимаю к груди, на пакет из супермаркета, болтающийся на запястье, на мои ноги и в завершении, возвращается к моему лицу и моей ужасной причёске.
Моё сердце готово выскочить из груди.
Он впился в мои глаза своими и молчит, сведя брови.
Комкаю букет, топчась на месте.
Я не знаю, что мне делать.
Встреча настолько неожиданная, что нужно придти в себя.
– Едем или как? – усмехается тёлка, привлечённая моим ступором.
Стою и всерьёз раздумываю над этим вопросом.
Мы не виделись…шесть дней.
С той самой злосчастной игры, когда он укатил в закат со сногсшибательной рыжей Светой, оставив меня один на один с жестокой реальностью и здоровенным комом в горле. На следующую игру я не пошла. Я не мазохистка.
Это был первый и последний раз, когда я пыталась привлечь к себе внимание мужчины.
Он даже не одобрил мою заявку в инсте. Видимо, мне не хватает сногсшибательности для этого. Или ещё чего-то не хватает…
Хотя оно и к лучшему. Не хочу смотреть фотки, где он дарит Свете огромное кольцо с бриллиантом или кладёт руки на её беременный живот.
– Эй, алё? – смеётся тёлка, потому что я всё ещё раздумываю, хмуро глядя на носки своих кед. – Нужно кнопочку нажать… Фрося, блин, Бурлакова…
Сама такая!
Злюсь и прихожу в себя, резанув её взглядом.
Я не грубиянка. Это не мой почерк. Я всю жизнь подрабатываю в сфере услуг. Это дисциплинирует.
Перевожу высокомерный взгляд на золотого мальчика и спрашиваю между делом, подходя к начищенным круглым кнопкам лифта:
– Тебя жена везде ищет, в курсе?
Отворачиваюсь к панели, покусывая губу. Там уже горит третий и одиннадцатый этаж. Есть еще два цокольных этажа. Там спортзал?
Он тоже живёт в этом доме?
Если бы я только знала…
Егор не моего романа переваривает каверзный вопрос лишь мгновение, но мне кажется вечность.
– Бывшая жена, – совершенно серьёзно подыгрывает он.
Его голос вызывает мурашки на моей спине и руках.
Умоляю голос не дрожать…
– Я про твою вторую жену, – говорю, нажимая девятый.
– Чё ж она не позвонила? – задумчиво тянет он, не теряясь ни на секунды.
– Батарейка села, – пожимаю я плечом, поворачиваясь к ним спиной. – Она же с Феденькой в больнице, у него же пупочек развязался…
Слышу шумный вдох и какой-то «кряк».
Смотрю на него укоризненно поверх плеча.
Ситуация не смешная.
Шутка ли?..
Бедный Феденька.
Егор смотрит на меня в упор, откинув голову на стену и потирая рукой колючий подбородок.
Да уж. Работать гороховым шутом у меня получается куда лучше.
– Ладно…заглядывай… – усмехается тёлка, потому что мы на третьем и двери открываются. – Ты тоже заходи, отсрячка…двадцать девятая квартира… – снисходит она, после того, как тщательно изучила меня с головы до ног. – Только не раньше двенадцати…
Отхожу в сторону, чтобы пропустить девицу.
Делаю очень долгий выдох, пока двери закрываются.
Мой затылок зудит, но я не повернусь ни за что на свете…
– Не додумайся пойти туда… – вдруг летит мне в спину.
Смотрю, как одна за одной загораются кнопки на панели.
– Как-нибудь разберусь, – бросаю, прикрыв глаза.
Хочу сбежать, пока не натворила фигни…
Как только двери открываются, срываюсь с места, но этот ХАМ дёргает меня за рюкзак и разворачивает к себе!
Возмущенно взвизгиваю, ударившись о твёрдое большое тело. Нос тут же учуял его запах, а ладонь легла ему на грудь…
Моё запястье и моя ладонь на фоне его бицепса кажутся такими хрупкими…как и вся я…
Смотрю в шоке вниз, туда, где моё бедро чуть-чууууууточку прижалось к его паху…
Потом вверх…
На сильную шею и ямочку у её основания. На чётко очерченный подбородок на котором проступила светлая щетина. На его губы…
О, мамочки…
– Ты слышала меня? – грозно требует он, наклонив ко мне голову.
– По фигу мне, что ты сказал… – сипловато брыкаюсь я, часто и коротко дыша.
Не могу отвести глаз от его глаз.
Сглотнув, растопыриваю пальцы на плоской грудной мышце. Моё бедро само подаётся вперёд.
По моей собственной груди бегут мурашки и сползают прямо мне в живот.
Его глаза сужаются.
Взгляд блуждает по моему лицу, и он…он совершенно точно втянул в себя воздух…
Я так хочу провести ладонью по его животу…
Просто почувствовать, какой он на ощупь…
Облизываю губы, убирая руку.
У него есть эта Света. Он с ней…они…я даже не хочу об этом думать…как он трогает её…целует…мне хочется дать ему за это пощёчину…я никогда не думала, что могу быть такой ревнивицей…
«Ты просто больная», – говорит моё внутреннее "я".
– Отвали, – прошу нервно их обоих, дёргая плечом.
– Зайду к тебе после двенадцати, – хрипловато выдаёт этот гренадёр, отпуская рюкзак и возвращаясь в исходное положение. – Если тебя дома не будет, поедешь в свою Рязань ближайшим поездом, поняла?
Моему возмущению нет предела. Щеки горят. Рот открывается.
Он спокойно складывает руки на груди и кивает подбородком на выход.
– Топай, Цыплёнок, – усмехается говнюк, глядя на меня исподлобья. – Прямо и налево.
Вылетаю из лифта, как ошпаренная.
Не оглядываясь, и позабыв наговорить ему гадостей!
Меня раздирают демоны. Всё о чём я могу думать, как хочу сделать всё ему наперекор!
Но, уж не сомневайтесь, я точно буду дома в двенадцать.
Сердце моё начинает отбивать минуты.
Глава 11. Егор
Развалившись на своём любимом домашнем диване, изучаю повадки болгарцев, с которыми играем полуфинал в среду. Все эти повторы мы уже разбирали с Гибсоном, но я решил пройтись ещё разок. У них очень мощный форвард, который с любой позиции может наложить мячей в корзину, ещё и в защите успевает. Прикрывать его буду не я, у него рост два метра, им займётся Вакуленко. А я буду делать то, за что мне платят. Создавать условия и ситуации.
Усмехаюсь, закинув голову на спинку дивана, и тру лицо ладонями.
Последнюю игру я провёл как пай-мальчик.
Все от облегчения чуть не обсикались, включая моего брата. Я знаю, он хотел бы на меня наехать и вправить мне мозг за четвертьфинал, но я просто не дал ему такой возможности. Я скрываюсь ото всех уж четыре дня. Сказал, что улетел в Питер до вторника.
На самом деле мне есть, что Паше сказать.
Я принял решение, оно далось мне нелегко. Это мой последний сезон в ЦСКА. Можно сказать, я его вымучиваю. Мне уже поступило предложение от Казанского УНИКСА, и я планирую слетать туда через пару недель.
Значит, Казань.
Для меня Россия – это Москва и все что за МКАДом. Переехать в Казань для меня морально сложнее, чем переехать в США. Но, человеку в жизни нужно место для шага вперёд или хотя бы в сторону. В моём случае это шаг назад, но я уже давно не творил всякой дичи.