Я ощутила себя каким-то водоразделом между двух бурных рек.
– Шеннон? – Дженнифер посмотрела на меня своими выразительными зелёными глазами, почти как у брата. – О чём ты хочешь услышать?
– Не знаю, – пробормотала я, краешком глаза смотря на свою свекровь, недовольную настойчивостью дочери. – Они давно... расстались?
Никогда не отличалась умением сдерживать любопытство.
– Не так давно, – грустно подтвердила мои опасения Дженнифер.
Эх, расспрашивать – так до конца. И я решилась:
– А кто был инициатором?
– Бог его знает. У них долгая история.
Хм, долгая история, отлично. Мне хотелось зарычать от досады.
– Мария лет с четырнадцати, а может, и с тринадцати бегает за ним, с тех пор, как узнала, что парни не только как друзья по детским играм хороши. – Джен подмигнула мне и заработала очередной многозначительный взгляд от своей мамы. – Она даже в колледж за ним потащилась. Джастин тогда уже третьекурсником был, а она только на первый пошла, даже там ему проходу не давала, распугивала всех его подружек.
– Решительная, – пробормотала я.
– Да, хватка у неё есть, – улыбнулась Джен. – Правда, в колледже у них так ничего и не вышло, но она его дожала, и они стали встречаться позднее.
– И долго продлились их отношения?
– Четыре года, – ответила мне Мэри-Линн. – Шеннон, думаю, тебе не стоит переживать насчёт Марии. Почему они расстались, Джастин расскажет тебе сам, – женщина многозначительно посмотрела на дочь, и, открывшая было рот Дженнифер, прикусила язык. – Но женился–то он на тебе.
Темнота скрыла мой предательский румянец, мне стало неловко перед этими искренними людьми, которые с такой лёгкостью впустили меня в свою жизнь.
Мэри-Линн кивнула дочери.
– Почему бы тебе не пойти и не проверить не нужно ли чего–нибудь твоему отцу? Думаю, они уже наговорились о делах.
Девушка прищурилась, понимая, что её отсылают, но, кивнув, всё же ушла. Как только она отдалилась на приличное расстояние, Мэри-Линн внимательно посмотрела на меня; лёгкая улыбка тронула её губы.
– Милая, я знаю, как вы встретились и как поженились. Видишь ли, у моего сына есть дурная привычка, – ну, думаю, многие его друзья сочли бы её такой, хотя большинство матерей об этом только мечтают, – Джастин, он... рассказывает мне всё. Почти всё. Вернее то, что считает нужным, но не лжёт и не придумывает. Естественно, это не свыше мне дано, я заслужила доверие сына тем, что никогда и никаким образом не лезу и не вмешиваюсь в его дела, даю совет, лишь когда он того просит, и ни в коем случае не осуждаю.
– То есть его вы никак не упрекнули, но сейчас всё выскажите мне? – осторожно поинтересовалась я.
Женщина рассмеялась и покачала головой.
– Нет, что ты. Я, наверное, не так выразилась.
Смущённо опустив взгляд, я решила выяснить, как далеко зашёл Джастин в своей откровенности.
– А он упоминал, что я... что я...
– Можешь уехать через неделю? Да, – кивнула она, – упоминал. – Мэри-Линн легонько коснулась моей руки. – Я хотела позвать тебя послезавтра к нам на чай? Придёшь?
– Вы... вы знаете, что меня, возможно, не будет здесь уже через несколько дней, и всё равно приглашаете к себе? – потрясённо спросила я.
– Ну, я получила строгий указ от сына задержать тебя подольше, – усмехнулась Мэри-Линн. – К тому же соберутся все местные сплетницы, мне хочется показать им свою новую дочь.
Я не успела ответить ни да, ни нет на её приглашение, когда от дома до нас донёсся голос Джустины.
– Мам, тётя Фелиция звонит.
Мэри-Линн закатила глаза и тяжко вздохнула, затем крикнула дочери, что сейчас подойдёт.
– Это старшая сестра моего мужа, у них разница в двадцать лет. Та ещё карга.
И похлопав меня по руке со словами "скоро вернусь", Мэри–Линн удалилась.
Несколько минут я стояла посреди притихшего ночного сада, а затем пошла по тропинке. За время нашей прогулки окончательно стемнело. Звёзды в небе издевательски подмигивали мне, словно говоря: "Ну, ты и влипла, Кук. Местные сплетницы. Ха. И как ты со спокойной душой уедешь через неделю и оставишь Джастина и его семью на растерзание их острым языкам? А может, ты уже и не хочешь уезжать, деточка?"
– Может, и не хочу, – пробормотала я еле слышно, пожимая плечами.
Кажется, я приблизилась к последней стадии нервного напряжения – к диалогам с самой собой.
Я запнулась обо что–то на дорожке, и это вернуло меня в реальный мир. Оглядевшись, я не обнаружила вокруг ничего, кроме темноты. Совершенно незаметно для себя я отдалилась от дома. Завертевшись на месте, попыталась понять, в какую сторону мне надо идти, когда тихое бормотание чьих–то голосов привлекло меня, и я поторопилась им навстречу. Самое последнее, чего мне не хватало сегодня – заблудиться в бесконечном саду Уэйнрайтов.
Чем ближе я подходила, тем яснее слышались мне голоса, и в какой–то момент я застыла, поняв, что один из них женский – и он принадлежит Марии, другой – мужской, голос моего мужа. Но как бы я не вслушивалась, как бы ни силилась расслышать, о чём они говорят, мне это никак не удавалось.
Ну, вот, я уже опустилась до подслушивания.
Вспомнив принципы слежки из многочисленных детективов, просмотренных за мою жизнь в семье полицейского, я, заглушив голос совести, взяла правее от тропинки и пошла по траве, чтобы гравий, которым щедро была посыпана дорожка, смачно не скрипел под туфлями, выдавая моё присутствие. Я всё ещё успокаивала себя мыслью, что не делаю ничего плохого, ведь это мой муж, когда достаточно громкий вскрик Марии заставил меня буквально окаменеть.
– ...меня, – уловила я конец фразы. – И только меня.
Они замолчали.
И я старалась не дышать, пытаясь определить по звукам, чем они там занимаются. Не дай Бог, целуются!
Внезапно взбрыкнувшая из недр моей души ревность придала мне сил, и я рванула вперёд. Желая только одного – вцепиться в эти тщательно уложенные чёрные волосы и дёрнуть посильнее, оттаскивая их обладательницу от того, что теперь принадлежало мне и только мне.
Но к несчастью – во всех смыслах к несчастью – моим планам не суждено было сбыться.
Сделав всего лишь несколько шагов, я налетела на что–то очень твёрдое и очень каменное, а секундой позже оказалась в воде.
Естественно я закричала, захлёбываясь и пытаясь подняться, но это мне никак не удавалось. Мне казалось я тону. Я взмахнула руками, и правую пронзила острая боль. Слёзы навернулись на глаза, кое-как мне удалось встать на четвереньки. Воды, где бы я ни была, оказалось совсем немного – буквально по колено.
– Шеннон! – это кричал Джастин.
Через секунду, он перемахнул через что–то, напоминающее бортик чего–то, и оказался рядом. Меня снова окатило брызгами.
– Что случилось? Как... как ты оказалась в... фонтане?
Хотела бы я знать, как ему это объяснить без лишних подробностей.
Джастин подхватил меня подмышки и поставил на ноги. А я снова вздрогнула от боли. Да, с рукой что-то определённо было не так.
Откинув прилипшие волосы со лба, я посмотрела прямо и увидела ухмыляющуюся Марию.
Доктор наложил швы и сделал мне укол антибиотика, и строго–нДоктор наложил швы и сделал мне укол антибиотика, и строго–настрого приказал прийти и показаться ему завтра.
– Что бы удостовериться, что нет инфекции, – добавил он.
Я кивнула, сидя на широкой кровати, застеленной белоснежным покрывалом, в доме Уэйнрайтов.
Как оказалось, я нехило распорола себе руку, когда летела через бортик давно выключенного фонтана, который собрались реставрировать в следующем месяце, и только одним Небесам известно, каким чудом я не заработала ещё и сотрясение мозга.
– Тук–тук, – раздалось из-за двери, и Джастин показался на пороге спальни. – Как ты?
– Жива, – отводя взгляд, пробормотала я.
Было стыдно смотреть ему в глаза, тем более, когда он, наверняка, догадывался, что я шпионила за ним и за Марией.
– Твоя мама ушла в дом, а я заблудилась, услышала какие–то голоса и пошла на них... и вот... – оправдываясь, я рассказала лишь часть правды.
Джастин подошел ко мне и присел рядом на кровать, откидывая уже высохшие волосы с моего пылающего лица.
– Зато теперь знаю, что оставлять тебя одну небезопасно.
– Ещё как! – грустно улыбнулась я.
Подняв взгляд, я посмотрела на его лицо, спрашивая себя, действительно ли он целовал Марию? Или это моё воображение сыграло со мной злую шутку. О чём они говорили? Вспоминали прошлое? Или... договаривались о будущем? Перед глазами тут же замаячило самодовольное лицо черноволосой соперницы.
Мне хотелось вытравить... вытравить воспоминания о ней у Джастина... и у себя тоже.
Потянувшись к мужу, я прижалась к нему, чувствуя, как его руки мгновенно обнимают меня за талию, и накрыла его губы своими. Он не сопротивлялся, поддаваясь моему слегка агрессивному поцелую. Пальцы одной руки ухватили шёлк его волос, второй – легли на пока ещё застёгнутый ряд пуговиц рубашки и высвободили парочку из петель.
Я, чёрт побери, его жена, если он и должен кого–то желать, то только меня.
Господи, когда во мне успела проснуться собственница?
Подтолкнув, я уложила его на кровать, устроившись сверху. Его ладони, скользнув по моей спине, подхватили под ягодицы и лёгким рывком перевернули на спину. Я снова ощущала желанную тяжесть его тела своим. Разведя ноги, приподняла бёдра, чтобы почувствовать силу его желания. Джастин вдавил меня в постель, и я тихонько застонала, ловя ритм его языка и бёдер двигающихся поразительно синхронно.
Тяжело дыша, мы оторвались друг от друга.
– Джастин, пожалуйста. – Я коротко поцеловала его и слегка потянула за волосы, чтобы он посмотрел в мои глаза.
– Шеннон, не уверен... что сейчас подходящий момент. – Он попытался отстраниться, но я обняла его ногами и руками, не позволяя и шевельнуться.
– Почему?
– Твоя рана, – он кивнул на мою руку, и я отвела взгляд от его лица.
Поверх бинтов выступила кровь, я тут же разжала руки, и Джастин поднялся с кровати, а я села.
– Поехали домой? – предложил он. – Тебе надо отдохнуть и как следует выспаться.
– Но...
– Я могу подождать, – он многозначительно приподнял брови.
"Но я не могу", – хотелось добавить мне.
Грустно улыбнувшись, я просто кивнула.
Глава 15
Есть свои плюсы в замужестве. Например, завтрак на столике рядом с кроватью или нежный поцелуй перед уходом на работу. Эти словечки "милая" и "дорогая", которые кажется, несут в себе какой–то особенный, известный лишь вам двоим подтекст. А ещё не испытываемое ранее чувство собственности по отношению к единственному мужчине. Это особое чувство собственности. Уникальное. Оно совсем не похоже на знакомую нам эмоцию. И вовсе не потому, что подкреплено законом. Просто... просто это ощущается по-другому. И всё.
Накормив меня завтраком и наградив нежным прощальным поцелуем, Джастин ни свет, ни заря отправился на работу, предупредив, что постарается закончить дела побыстрее, чтобы вернуться пораньше и отвезти меня на осмотр к доктору.
Я кивнула, приняла таблетки, предписанные врачом, и заснула, крепко и надолго, отчасти довольная собой. Потому что вчера, не смотря на мою израненную руку, я всё-таки добилась своего. Сегодняшней ночью я была открыта и раскована, как никогда. Будто бы утверждала право своей собственности над Джастином. Не думаю, что он как-то странно отреагировал на мою инициативу, всё-таки я изначально быстро откликалась на его ласки.
Снилось мне как раз что–то приятное и весьма радужное, когда какой–то посторонний шум выдернул меня из мира грёз.
Что за чёрт?
Я выглянула из–под одеяла, а затем резко откинула его прочь и вскочила на ноги.
– Мария!? – воскликнула я, в шоке уставившись на темноволосую красавицу, стоявшую посреди нашей спальни.
Красный – явно был её цветом. Сегодня на ней был ярко алый брючный костюм, волосы веером рассыпались по плечам. Я моментально почувствовала себя незначительной и заурядной рядом с такой красотой.
– Шеннон!? – передразнила она мою интонацию, словно это она не ожидала обнаружить меня в доме Джастина. – Что ты тут делаешь? Ох, наверное, живёшь. – Она хлопнула себя по лбу. – Прости, забыла, что это теперь и твой дом.
– Как ты попала сюда?
Она потрясла перед моим носом ключами.
– Джастин дал мне их... давно, – подчеркнула она и, покрутив брелок на пальце, сжала ключи в ладони. – Я часто заезжаю сюда, чтобы приготовить ужин. Джастин бывает такой усталый и измотанный после работы, все эти деловые встречи, переговоры, разбирательства, ну, ты понимаешь, – она подмигнула мне. – Слышала, его внезапная жена совсем не умеет готовить, так вот заехала, решила ей помочь.
Вдох-выдох, и я спокойно заговорила
– Спасибо, но твоя помощь мне не требуется. – Я протянула руку ладонью к верху. – А теперь будь так любезна, отдай мне ключи. Сейчас это мой дом, и я не хочу, чтобы у тебя были ключи от него. Чтобы они вообще были у кого бы то ни было, кроме моей семьи. – Потребовалась вся моя воля и вся моя смелость, чтобы выдавить это из себя.
– О, нет, – покачала головой Мария, – я отдам их только Джастину, если он, конечно, попросит меня об этом.
В тёмных глазах Марии заиграли ехидные огоньки.
– Уже прошу, – внезапно раздалось с порога так, что мы обе непроизвольно подпрыгнули. Джастин вошёл в спальню и, бросив кейс на кресло, подошёл к своей бывшей. – Ключи, – он выжидающе посмотрел на Марию, и той не оставалось ничего, как передать их ему. – Хм, помнится, я забрал у тебя ключи уже давно, где–то между твоими "ты – бездушный эгоист" и "я ухожу".
– Это дубликат, – прошипела девушка и, развернувшись, устремилась в коридор, Джастин ушёл за ней, но быстро вернулся.
– Прости, я должен был удостовериться, что она нашла дорогу к выходу.
Стянув галстук, он отбросил его в сторону и подошёл ко мне, пытаясь обнять, но я вывернулась.
– Стоп–стоп–стоп, тебе не кажется, что нам надо поговорить?
Выставив впереди себя руки, я попятилась к кровати.
– Как ты себя чувствуешь? Температуры нет? Как рука? Ты когда последний раз принимала лекарство? – словно не слыша моего вопроса, продолжал он.
– Джастин, лучше скажи сразу, на кого ещё я могу нечаянно наткнуться в этом доме? Кто заявится сюда, к нам в гости, без приглашения?
Он тяжело вздохнул и потёр шею.
– Больше никто, ключи есть только у родителей.
– Да, их даже у меня нет, а у неё, – я кивнула в сторону двери, – почему–то есть.
– Завтра же поменяю замки, и у тебя будут ключи. Свои, – не обращая внимания на протесты, он привлёк меня к себе и попытался поцеловать.
– Ай, не надо, Джастин, – отвернулась я.
– Что такое?
– От меня лекарством пахнет.
– Глупости, – кинул он и прижался своими губами к моим.
Каким–то невиданным образом через секунды мы уже лежали на кровати. Теперь атаке подверглась моя шея. Слегка отросшая за день щетина царапал нежную кожу, посылая мурашки по всему моему телу. Грубый материал его делового костюма касался моих обнажённых ног и рук. Обняв Джастина покрепче, я с удовлетворением глубоко вздохнула.
– Я соскучилась, – непроизвольно вырвалось у меня, и я тут же прикусила язык.
Он тут же поднял голову, и я утонула в глубине его зелёных улыбающихся глаз.
– Я тоже, всё думал, как бы побыстрее улизнуть со скучного совещания к тебе.
– Ох, – я внезапно вспомнила, – мне же надо к доктору.
Джастин нехотя поднялся.
– Что ж, давай тогда собираться, я тебя отвезу, только прежде приму душ.
Он принялся стягивать с себя рубашку, и я прикусила нижнюю губу, любуясь его телом.
– Я бы тоже не отказалась, только не уверена, что мне можно мочить руку.