- Ева, ты как разговариваешь? – цедит главвред, - Как главная звезда нашего издательства, Стефания зашла поздороваться с новым руководителем.
- А к ней-то он какое отношение иметь будет? – не очень понимаю.
- Ева! – рычит на меня Роман Николаевич, - Знай своё место.
- Что-то у меня от волнения в горле пересохло… - девушка начинает гладить шею, жалобно глядя на шефа, - он же не такой страшный, как вы говорили? Я ему понравлюсь?
- Конечно, понравишься! – начинает заверять нашу звезду главвред, затем бросает взгляд на меня, - Иди, принеси Стефе стакан воды.
- Серьёзно? – смотрю на него тяжелым взглядом.
Ответный взгляд шефа красноречив. Ловлю отблеск сочувствия в глазах Саши, когда та оборачивается на меня; выхожу из зала и иду к кулеру. Как назло, там закончились стаканчики… слышу, как за спиной открывается лифт, но не оборачиваюсь, плетусь в кабинет главного редактора – за именной кружкой нашей звезды, затем возвращаюсь к кулеру, наливаю воду, иду в зал совещаний…
- … для оптимизации работы. Правило первое: никаких опозданий, - произносит мужчина лет тридцати - даже чуть моложе, затем переводит взгляд на меня и обдаёт откровенным холодом, - кое-кому стоит сразу взять на заметку.
Смотрю на него без эмоций, затем прохожу в зал и ставлю стакан перед Стефанией.
При этом получаю ментальные пинки от главвреда.
Про себя стараюсь это не комментировать; усаживаюсь в свободное кресло, направляю все своё внимание на нового руководителя отдела маркетинга. Скуластый, высокий, темноволосый и светлоглазый, для кого-то – откровенно красавчик, по мне, так – ничего особенного. Ну, да, внешностью не обделён, но совершенно явно не обладает харизмой. Сплошной лёд. Он даже не запаривается тем, чтобы кому-то здесь понравиться.
Неприятный тип.
- Правило второе: никаких отгулов. Не в ближайшие несколько месяцев. Просто знайте, что работы будет много, - тем временем произносит мужчина.
В зале начинают раздаваться шепотки. Ну, да, отгулы – это святое. Особенно после какого-нибудь аврала. А если у нас аврал будет длиться три месяца…
- Правило третье… и, наверное, самое важное, - мужчина ненадолго замолкает, а затем обводит всех безразличным взглядом, - все работники, нанятые по связям, переходят на временный контракт.
- Что? Как это понимать? – начинают откровенно роптать люди.
А у меня просто дар речи пропадает.
- Я дам вам испытательный срок - в месяц, - четко произносит мужчина, - ваши навыки будут оценены, после чего вам либо предложат пере-подписать договор, либо - покинуть издательство.
- А кто будет оценивать наши навыки? – задаю вопрос спокойным голосом.
Орать или материться – не мой стиль. Не родился ещё на этой земле человек, который сможет вывести меня на сильные эмоции.
- Я, - ровно отвечает мужчина.
- Вы имеете подобные полномочия? – продолжаю свой допрос, игнорируя взгляды шефа.
- Да.
Вот это неожиданность.
Мы всё ещё на планете Земля?.. Или уже в какой-то параллельной вселенной?
- А как будете оценивать работу редакторов? Возьметесь перечитывать все книги, по которым подписываются договора? - продолжаю уточнять, без какой-либо симпатии глядя ему в глаза.
- Вам незачем об этом беспокоиться. Насколько я понял, вы – помощница Стефании? С вами у нас будет отдельный разговор – чуть позже, – сухо отзывается мужчина и продолжает что-то вещать…
Смотрю на него и дышу. Ровно дышу. Слежу за процессом вдоха и выдоха.
После «невероятно воодушевляющей» речи, мужчина отпускает всех сотрудников; и пока те, словно ручеек, вытекают из кабинета нестройной линией, главвред вместе со Стефанией окучивают нового руководителя отдела маркетинга.
- Слушай, Ева… забей. Тебе с ним нечасто пересекаться придётся, - тихо советует Саша… такая же притихшая, как и все сотрудники нашего издательства.
- Что, больше нет желания соблазнить красавчика начальника? – спрашиваю, глядя вперёд.
- Сердце этого Кая не разморозить. Пусть мерзнет в одиночку, - фыркает второй редактор, - вообще не люблю таких.
- Ты иди, - советую ей, - нам с этим господином начальником ещё пообщаться надо.
- Не нарывайся, Ева, - качает головой Саша и всё же выходит из зала совещаний.
- Было очень приятно с вами познакомиться, Глеб, - Стефания протягивает ладонь мужчине; тот жмёт её, не особо реагируя на потоки флирта со стороны главной звезды издательства.
Ну, да. Это вообще запрещено законом. Ей же всего семнадцать. Но Стефа, кажется, сильно разочарована непробиваемостью нового руководителя.
- Увидимся вечером, - главвред прощается с мужчиной и уже в самых дверях останавливается, - Ева, зайди ко мне в кабинет.
Поворачиваю голову в его сторону, но ничего не отвечаю. Очень надеюсь, что у меня на лице всё написано.
Но, кажется, Роман Николаевич не желает видеть сию живописную картину. То есть, он серьёзно ничего не скажет?.. Не разрядит обстановку, не снимет напряжение, не заступится за своего подчинённого - в конце концов? Меня назвали помощницей Стефании из-за того, что я ей воду принесла - по его просьбе.
Главвред покидает зал совещаний, глазами показывая – куда я должна направить свои стопы в эту же секунду.
Значит, не скажет…
Ладно. Я сама.
Поднимаюсь на ноги, выхожу из-за стола, иду к этому самому Глебу.
- Вы ещё здесь? – не глядя на меня, произносит мужчина, - Ева… а, вот, вижу, - вглядываясь в какой-то список на планшете, произносит он, - Работаете в издательстве шесть лет?
- Да, - произношу сухо.
- И устроила вас сюда ваша матушка… - намекая на недавно озвученные правила, протягивает руководитель.
Удар ниже пояса.
- Как вас зовут? – спрашиваю, опустив взгляд на стол.
- Для сотрудников – просто Глеб.
- А для незнакомых вам людей?
- Для незнакомых людей я – Глеб Самойлович, - впервые за всё это время удостоив меня взглядом, отвечает мужчина.
- Глеб Самойлович, что ещё написано в том документе? - не моргая спрашиваю, намекая на информацию с планшета.
Надо же понять - как много личных данных сотрудников издательства имеет этот человек. И по какому праву.
- Вы считаете, я должен ответить вам на этот вопрос? – сухо интересуется мужчина.
- Может, там хотя бы указаны должности работников? – продолжаю свой расспрос.
- Нет, там только имена тех, кто получил свою должность нечестным путём, - ровно парирует Глеб Самойлович, - скажу откровенно: я не очень люблю таких людей. Но вы – интересный случай. Как вас умудрились взять в штат в качестве «помощницы» писательницы? Я хочу взглянуть на ваш расчетный лист: что за должность у вас там указана?
- Я – не «помощница» Стефании, - произношу очень медленно и четко.
- Разве? Я слышал иное… к тому же вы - явно у неё на побегушках, - без особого интереса отзывается Глеб Самойлович, напоминая о случае со стаканом воды и вновь уплывая взглядом в какие-то документы - правда, на этот раз ко мне не относящиеся.
- Я – редактор, - чеканю.
- Вот, как. Тогда я должен напомнить вам, что с этого дня вы – временный редактор. И дружба со Стефанией, как и попытки заполучить её покровительство – вам не помогут. Не при моем режиме, - сухо отвечает Глеб Самойлович.
- А вы всегда вводите какой-то особый режим на новом месте? – усмехаюсь без веселья, скорее с презреньем, - Может, для начала, ознакомитесь с сотрудниками и вникнете в рабочий процесс?
- Не вижу смысла. Профессионалов всегда видно. Как и наглецов, нанятых в штат по блату, - холодно отрезает Глеб и выходит из зала совещаний.
Стою, глядя на стену. Стараюсь удерживать спасительную пустоту в голове. Разворачиваюсь на девяносто градусов и выхожу в коридор.
Дверь шефа открываю без стука.
- Ева, успокойся, - с ходу останавливает меня Роман Николаевич.
- Я забираю свои документы, - без интонаций произношу.
- Никто тебе их не отдаст.
- Вы не отдадите – пойду к нашему новому руководителю отдела маркетинга. Он отдаст с удовольствием. Понятия не имею, как это возможно, но, уверена - отдаст, - отвечаю.
- Ева, это просто характер. Нужно потерпеть… - умасливает меня главвред.
- Если переведёте меня на временный договор, я уйду. Это сейчас сказано без шуток и не в порыве эмоций. Я серьёзна, как никогда. Меня в жизни так не оскорбляли, как этот человек – за несколько минут общения.
- Никто не будет переводить тебя на временный договор, успокойся. Я сегодня за ужином переговорю с Глебом и всё ему объясню, - продолжает успокаивать меня Роман Николаевич.
Как всё легко вдруг оказалось!.. Аплодирую стоя столь незамысловатому способу замять конфликт. Разговор за ужином. Это достойно награды «Лучший начальник года».
Я так понимаю, меня за нанесенные оскорбления никто кормить не будет...
- Вы не поправили его, - произношу собранно, - когда он сказал, что я – помощница Стефании.
- Ну… буквально тридцать минут назад я предлагал тебе эту должность – и ты обещала подумать, - напоминает шеф.
Так, вот - кому я обязана таким отношением ко мне этого неприятного человека!..
- Вы предлагали мне быть личным редактором. А не девочкой на побегушках, - произношу, не глядя на него.
- Да что с тобой? Тебе так сложно было воду принести? – выходит из себя шеф.
- Нет, не сложно. Но от предложенной должности я отказываюсь. И это не подлежит обсуждению, - ровным голосом отрезаю и выхожу из его кабинета.
Не хочу, чтобы мой статус в издательстве принижался из-за прихоти главного редактора.
И тем более не хочу целиком и полностью зависеть от прихотей Стефании. Возможно, я слишком раздула ситуацию с водой, но последнее, чего я желаю, это чтобы моя должность в глазах незнакомых людей ассоциировалась с должностью секретарши. У Стефы есть руки: надо будет - сама себе и попить, и поесть принесёт.
Какого черта, в конце концов?!
- Ты чего? - осторожно спрашивает Саша, напряженно вглядываясь в моё лицо, когда я вхожу в офис.
- Кажется, я впервые вышла из себя, - стою в лёгком ступоре.
- Из-за кого именно? Шефа, Стефы или принца-ледышки?
- Из-за всех троих, - отвечаю и иду на автопилоте к своему рабочему месту.
Ладно, я действительно погорячилась. Дурацкий стакан воды и фраза, брошенная незнакомым человеком при всех сотрудниках издательства - не стоят такой реакции. Как и глупость шефа. Я же знаю, с кем работаю… Так с чего так напрягаюсь?..
Но тот мужчина…
- Он - не принц-ледышка, - произношу, открывая вкладки на рабочем компьютере.
- Да? А кто тогда? - с интересом спрашивает Саша.
- Кусок льдины с северного полюса, покоцанный со всех сторон. Местами подтаявший от солнца и потерявший форму; забывший, где его дом, и несущийся по течению без особого интереса, - отрезаю четко и ровно.
- Жестоко ты с ним, - усмехается девушка.
- А говорили, что редактор, - звучит мужской голос со стороны коридора; я отрываюсь от компьютера и встречаюсь глазами с Глебом, - вообще мне понравилось - с куском льда: сравнение вполне себе символичное. Но слова «покоцанный» не существует. Обновите свой словарь, - сухо произносит мужчина и выходит из офиса.
Тяжело выдыхаю, прикрывая глаза.
Да что ж за день-то сегодня?..
- Этот кретин даже не знает об обязанностях редактора, - произношу, растирая переносицу.
- Сказать ему, что ли, что про словарь - это к корректору? - скорчив гримасу, протягивает Саша.
- Пусть сам разбирается, - устало отмахиваюсь и возвращаюсь к работе.
Чего и следовало ожидать: самый обычный выскочка, которому дали власть в руки - отчего он возомнил о себе невесть что. Не более.
Глава 2. Показательная: Гордость.
- Ева, а можно Кирюша зайдёт? - Ксюша смотрит на меня большими глазами.
- Нет, - собираясь на работу, отвечаю я.
- Но почему? - канючит соседка.
- Вы что, не можете у него встретиться? Почему именно в мою квартиру нужно идти? - спрашиваю, подхватывая сумку.
- Ну, что такого? Она что, из-за этого девственности лишится? - Ксюша забирается на кресло и складывает руки на груди.
- Даже… - резко разворачиваюсь к ней, - не думай об этом, - всерьёз заканчиваю я, - никакого секса в этих квадратных метрах.
- Но…
- Ищи другую квартиру, - ровным голосом предлагаю.
- В смысле?..
- В смысле - съезжай, - четко произношу и иду в прихожую.
- Но, Ева… ты не можешь так просто… - Ксюша идёт за мной.
- Могу. Потому что плачу за неё. Потому что всё здесь куплено на мои деньги. И потому что ты здесь никаких прав не имеешь, - отвечаю спокойно.
- Но твоя мать…
- Что? Что хочешь мне сказать? Что она попросила меня помочь тебе? У любой помощи есть свои пределы. Я не хочу, чтобы ты водила сюда своих мужчин. Если тебя не устраивает - съезжай.
- Я плачу тебе за комнату, - насупившись, отвечает Ксюша.
- Серьёзно? Ты считаешь, что той суммы хватит на съем реального жилья? - поднимаю брови, - На эти деньги ты можешь купить картонную коробку и смело жить в ней.
- Но я тебе готовлю, - обняв себя за плечи, протягивает соседка.
- Из моих продуктов. И только поэтому я тебя и терплю, - отвечаю ей и выхожу из квартиры.
Про план моей мамы знаю отлично: Ксюша своим присутствием должна напоминать мне о той жизни, в которой присутствуют романтика, влюбленность, гормоны и мужчины. Но мне пока хватило. Никакой любви и никакого брака в ближайшие двадцать лет. Если я и выйду замуж сейчас, то только за свою работу. Хотя даже она женского рода… значит, мы с ней просто подружимся - до конца жизни.
Никаких угрызений совести не испытываю: было бы из-за чего. Кому вообще понравится, если в его квартиру вдруг въедет незнакомый человек и начнёт свою личную жизнь налаживать? Не знаю, чья там дочь эта Ксюша, и кто из маминых знакомых решил отдать мне её на воспитание, но отказать в приёме я не смогла… это грозило новым витком выяснения отношений с родительницей, так что мы сошлись на том, что я делаю вид, будто не понимаю, зачем мне её подселили, мама тихо радуется, что засунула пример «нормальной девушки» мне под нос, а её подруга счастлива, что этот «пример нормальной девушки» наберется от меня уму разуму. Вот такая цепь последовательностей.
Ксюша приехала из пригорода. Насколько я поняла, её родители - очень обеспеченные люди, но дочь свою они разбаловали так, что уже сами с ней не могли справиться. Интересно, что получила моя мать от этой выгодной сделки?.. Со мной эта девица и впрямь научилась многому - а ведь мы живём под одной крышей всего полгода.
Но у меня не забалуешь.
Добираюсь до работы на автобусе, выхожу перед издательством и, как назло, встречаюсь у входа с новым начальником.
- Вы, - произносит тот.
- И вам доброго утра, - сухо отвечаю и прохожу первой.
- Вы в курсе, что нужно пропускать начальство вперёд? - следуя за мной к лифту, замечает Глеб Самойлович.
- А вы в курсе, что перед женщинами нужно дверь открывать? - без интонаций парирую и вхожу в лифт.
- Невиданная наглость, - усмехается Глеб Сам…
А с какого перепугу он с отчеством и в моих мыслях? И не Глеб он, а Глыба. Глыба льда с северного полюса. Так и буду его звать.
- Ваши связи так прочно проросли, что даже мне сложно с ними справиться, - продолжает бесполезный диалог Глыба.
- Ваша ограниченность не позволяет вам увидеть, что это не связи, а трудоспособность и появившийся в процессе работы профессионализм, - перевожу взгляд на него, - слыхали о таком?
- Моя… ограниченность? - словно не веря своим ушам, переспрашивает Глыба.
- Есть такой фильм старый, «Карнавальная ночь» называется. Посмотрите на досуге, если не видели, - выхожу из лифта, когда тот останавливается на моем этаже.
- И зачем мне его смотреть? - Глыба складывает руки на груди, включая процесс обморожения всего пространства своим взглядом.