Я была бы рада, если бы этот стакан воды вылили мне на голову, чтобы пробудить ото сна. В горле пересохло, и пытаясь откашляться, я получаю новую засуху. Мир сошёл с ума. Трудно поверить в происходящее. Вероятно, моя чёрная полоса завершилась, и за ней следует непрерывная белая. Я не знаю, где у неё конец, но хочется, чтобы его не было.
Том резко вылетает из-за угла и протягивает мне стакан. Делаю глоток и поднимаю глаза на парня, который с тем же беспокойством смотрит на меня.
— Алекс, скажи, что с тобой всё в порядке.
Вижу, как он проглатывает слюну, состоящую скорей всего из волнения, и мне хочется броситься к нему на шею.
— Боже, — выдыхаю я, медленно поднимаюсь с дивана и ставлю стакан на журнальный столик.
Исполняю своё желание, повисая на его шее, в которую утыкаюсь носом.
— Я давно должен был всё сделать, — шепчет он, — мне нужен был пинок. Я его получил. Я больше не подведу тебя.
— Он был нужен нам двоим, — хмыкаю я.
Сжав кольцо собственных рук на шее, втягиваю мускатный аромат его тела и блаженно выдыхаю, вдыхая его вновь.
— Тебе нравится?
— Я буду жить с тобой даже в коробке из-под телевизора, — честно отвечаю я. В этом нет ни капли лести, я уверена в своих словах.
— Мне нужно знать, что тебе нравится, ещё не поздно всё отменить. Был другой дом на соседней улице от Лизи и Джареда, но…
— Но?
— Я не ощущаю там себя в своей тарелке, Лизи говорила, что нужно чувствовать своё. Я чувствую его тут.
— Мы сделаем любой дом — своим. Он уютный.
— Да, — соглашается Том, с улыбкой смотря на меня. — Экскурсия?
— С удовольствием, — киваю я.
Рассматриваю каждую точку дома, и останавливаюсь на том, что кухня — это лучшее место. В ней столько света, семейности, тепла и уюта, кажется, закрывая глаза, я чувствую ароматы свежей выпечки, словно где-то рядом мама. Конечно, это лишь плод моих фантазий и бурное воображение, но он не отменяет того факта, что это особое очарование домашнего очага проникает в каждую клеточку тела. Том прав, незримое спокойствие ложится на плечи, когда ты переступаешь порог. Смотрю на пустой дворик, представляя, как легко его можно обставить и внести нотки комфорта, а не пустоты.
Остановившись за спиной, Том обнимает меня и кладёт ладонь на живот. Он часто это делает, и порой кажется, что он даже не задумывается, работая на автомате, словно за короткой срок выработалась привычка. Смотрю на задний двор, и улыбка трогает мои губы.
Наш дом.
Никаких съемных квартир. Я знаю, что могу прийти в свой дом, куда не явится владелец и не попросит освободить жилплощадь. Я могу сделать тут всё, что пожелаю, вплоть до сноса стен и возведения новых. Ждать его с тренировки или игры, вместе ужинать. Нет лучшего чувства, чем то, когда тебе есть куда возвращаться и к кому.
— Мы можем поговорить? — тихо спрашивает Том, из-за чего я откидываю голову назад и смотрю в его глаза, не совсем понимая выбранную интонацию.
— Да, разве не для этого люди умеют говорить?
— Я улетаю через неделю… на месяц.
— Хорошо, — киваю я.
— Хорошо? — удивляется он.
— Ну, я ведь ничего не могу поделать. Это твоя работа, и ты любишь её.
— Да.
— Я буду скучать, — грустно улыбаюсь, смотря в его глаза, — но буду ждать.
— Я тоже буду скучать, Алекс.
Тянусь к его губам, на которых оставляю поцелуй.
— Твое хобби стало работой, это ли не лучшее из чувств?
— Да, но ещё лучше знать, что ты ждёшь меня.
Растягиваю губы в улыбке и отклоняюсь на его грудь, положив поверх рук Тома — свои. Молчание между нами такое уютное и приятное. Его губы оставляют десятки поцелуев на моём виске, закрываю глаза и впитываю каждую секунду, чтобы запомнить его аромат и объятия на ближайший месяц.
— Мы должны сказать родителям.
— О чём? — спрашиваю я, вырываясь из блаженной эйфории.
— О беременности, о свадьбе, о покупке… обо всём. За это время произошло очень много, они имеют право знать.
— Хорошо.
— Когда?
— Я… дай мне минуту.
Вытаскиваю телефон из сумочки и нажимаю клавишу вызова возле имени друга-начальника в одном лице. Слушаю гудки, и через четыре, раздаётся его уставший голос.
— Решила помочь?
— Ты знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью в любое время, — улыбаюсь я.
— Спасибо, — вздыхает Фрэнк, — я почти закончил. Что-то случилось?
— Я хотела попросить…
— Чего ждёшь? — в голосе слышится очевидная улыбка, и я выдыхаю.
— Я могу уехать на день?
— Ты же знаешь, что у вас свободный график.
— Да, но мне нужно уехать в Вашингтон на день.
— Тебя подвезти?
— Нет, — улыбаюсь я, — просто хотела убедиться, что могу сделать это.
— Ты знаешь, что можешь улететь хоть на Луну, но в среду вернуться назад и сдать работу.
— Ты самый лучший начальник, — смеюсь я.
— Знаю, — хохочет Фрэнк, но смех стихает, на смену ему приходит некая обеспокоенность: — у вас всё хорошо?
Том выгибает бровь и смотрит на меня с долей замешательства, на что я лишь улыбаюсь.
— Всё хорошо, просто нужно уехать домой, нужно кое-что сделать.
— Без проблем.
— Спасибо, тебе точно не нужна помощь?
— Хочешь повышение? — подначивает он, из-за чего я хихикаю.
— Нет, меня вполне устраивает должность, которую занимаю сейчас. Хочу знать, что у тебя всё под контролем.
— Рад это слышать. Всё в порядке, осталось чуть-чуть и ужин.
— Скоротать твоё одиночество?
— А кто сказал, что я буду один? — смеётся друг.
Щурю глаза и улыбаюсь, прекрасно понимая, куда он ведёт.
— Тогда, приятного ужина, и не только.
— Спасибо, — говорит Фрэнк.
Сбрасываю вызов и возвращаю телефон назад.
— У меня завтра нет тренировки, — сообщает Том.
— А я могу не присутствовать на рабочем месте.
— Выезжаем прямо сейчас? — предлагает он.
— Да, приедем к позднему ужину.
Согласно киваю и получаю новый поцелуй.
Проделав путь от нового жилища к машине Тома, занимаю пассажирское кресло и сворачиваюсь клубочком, откинув спинку в полулежащее положение для лучшего обзора мужчины за рулём. Едва уловимый заряд электричества проходит через вены, намекая на волнение о предстоящем разговоре и восхищении своим водителем.
Взяв мою ладонь, Том обращает серо-голубые глаза ко мне, и нежная улыбка на его губах заставляет меня ответить взаимной.
— Всё будет хорошо, они давно этого хотели.
— Знаю, — выдыхаю я, — чьи узнают первыми?
— Можем что-нибудь придумать, — пожав плечами, Том отстукивает ритмы большим пальцем по рулю.
— Мы приедем туда через четыре или пять часов. Мало что можно придумать в одиннадцать ночи.
— Да, время не на нашей стороне.
— Ты… говорил про дом?
— Нет. Оставим это на потом? Сделки ещё не было, для начала нужно оформить документы.
— Хорошо.
Поджав губы, он выезжает на дорогу и хмурит брови. Это выражение лица — мне уже знакомо. Он задумался. Так бывает всегда.
Бросив в меня быстрый взгляд, Том тихо выдыхает.
— Я могу тебя кое о чём попросить?
— Да, — жму плечами и смотрю на парня рядом.
— Знаю, Джаред убьёт меня, если узнает, но я вижу, как ему это нужно.
— Том! — говорю я, — просто скажи, я сделаю.
— Он улетает через полторы недели и хочет, чтобы Лизи улетела с ним.
— Хорошо, в чём проблема?
— В вашей упрямости, Алекс.
— Я должна уговорить её полететь с ним? А дети? Работа?
— Родители всегда рады посидеть с ними, можно же что-то придумать. Им это нужно.
— Что именно?
— Побыть наедине.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Том смотрит на меня, и я улыбаюсь, достав мобильник и помахав им в воздухе в знак того, что звоню прямо сейчас.
— Спасибо.
Набираю номер лучшей подруги и жду ответ.
— Привет, — раздаётся её голос.
— Как дела? — улыбаюсь я.
— Всё хорошо, — спустя небольшую паузу, отвечает подруга, и я ловлю её на лжи.
— Я в этом не уверена.
— Всё хорошо, просто… я немного устала.
— Много работы?
— Много всего, — вздыхает Лизи, и я нутром чувствую, как она грустно улыбается.
— Ты говорила мне, что иногда нужно сделать паузу и взять перерыв, почему бы тебе не сделать это сейчас?
— Я не могу всё оставить.
— Через-чур много ответственности, ты так не думаешь? Тебе двадцать три или тридцать два?
— Такое чувство, что двести три.
— Тебе нужен отдых, Лиз. Можешь уехать куда-нибудь одна, либо с Джаредом, — как только слова слетели с губ, Том кинул в мою сторону хмурый и удивлённый взгляд, на что я показала большой палец. Я не могу говорить ей напрямую, хотя это однозначно сократило бы время.
— Я… не могу.
— Не усложняй. Почему ты не можешь всё бросить? Это не ради чужого человека, это ради себя самой.
— Я подумаю.
— Я люблю тебя, но подумай о себе. Тебе нужно сменить обстановку хотя бы на несколько дней. Джаред легко справится один.
— Знаю, — вновь вздыхает она, — он скоро улетает…
— Значит, у тебя ещё есть время.
— Почему мы говорим только обо мне? — Заметно прибавив жизнерадостности и оживлённости к голосу, спрашивает Лизи.
— Мы едем в Вашингтон, чтобы сказать родителям. Том купил дом. Мой рабочий день свободен, и Фрэнк позволил уехать. Через пару дней мне нужно на приём, и я чувствую себя прекрасно. Да, ещё он сделал мне предложение на набережной, засунув в киндер кольцо и сделав принцессу в виде меня. Это все мои новости, но половину ты и так знаешь.
— Боже, — хохочет Лизи, — вы серьёзно решили сделать это сейчас?
— Да, лучшие решения принимаются спонтанно.
— Вы сумасшедшие.
— Но не безумней вас.
— Я бы поспорила, — хихикает она.
— Ладно, в любой момент может пропасть связь. Я люблю тебя, подумай над моими словами.
— Хорошо. Я тоже люблю тебя.
Скинув вызов, устремляю взгляд в сторону Тома и улыбаюсь.
— Всё.
— Джареду станет плохо, если она решит отдохнуть одна.
— Нет, она полетит с ним, гарантирую.
Спустя пятнадцать минут, телефон Тома сигналит о принятии нового сообщения. Посмотрев на экран, я начинаю хихикать.
— Он написал, что убьёт тебя.
— Я же говорил, — смеётся Том, и следом всплывает следующее.
— Спасибо.
— Что? — с замешательством, переспрашивает он.
— Джаред написал спасибо.
— Можешь ответить.
— Хорошо.
Подхватываю телефон и набираю сообщение: «Это я разговаривала с ней, и я не уговаривала её лететь с тобой. Она сама сделала выбор. Мы говорили об отдыхе для неё. Это был её выбор, она всегда выбирает тебя. Алекс». Джаред отвечает подмигивающим смайликом, и я улыбаюсь экрану.
В течении нескольких часов, мы перебираем десятки всевозможных вариантов, чтобы свести родителей в одном месте, но в итоге ничего не получается. В будний день выбор не велик, а ночью тем более. Хотелось бы сделать это по-другому, но сейчас всё действительно не на нашей стороне. Особенно время.
Резкие скачки и повороты на сто восемьдесят градусов стали моими верными спутниками в последнее время. Кажется, я только делаю шажок, а судьба сделала уже десять. Конечно, это путь к лучшему, но я в растерянности. Из-за новости Тома, который в одну секунду сменил курс направления нашей совместной жизни — кружится голова. На самом деле, это состояние окрыленности довольно приятное. Он делает всё сам. Я вижу, что он старается, его желание, стремление и отношение не могут остаться незамеченными. Надежда лишь на то, что это внимание не прекратится.
Странно это признавать, но именно сейчас у меня проявляется желание быть лучше. Словно одно зависит от другого. Хотя, так и есть. Я не верила, что женское отношение полностью зависит от мужского. Но признаю это именно сейчас. Когда мужчина готов свернуть горы ради тебя — ты готова взять все необходимые инструменты и помочь ему это сделать. Вдохновлять его и быть поддержкой в любой ситуации, разве это не есть счастье? Это неописуемое чувство, когда вы вновь пытаетесь обрести счастье, но не то, что было прежде, а новое. Совершенно иное, которое сделает лучше не только ваши отношения, но и вас самих.
Кладу ладонь на колено парня, разглядывая кольцо, которое сверкает блеском при каждой проезжающей мимо машине. Том бросает на меня быстрый взгляд, и его ладонь накрывает мою.
— Скоро приедем, — сообщает он, а я закрываю глаза, предварительно согласно кивнув.
Чувствую, как нежно сжимается ладонь, и приоткрываю глаза, фокусируя взгляд на родительском доме, подъездная дорожка которого освещена фарами. Не успеваю ответить на вопрос Тома о готовности, как дверь открывается, и на пороге появляются родители. Их удивлённые, обеспокоенные и в то же время радостные взгляды направлены в сторону машины. Замечаю, как папа сводит брови на переносице, следуя к машине.
— Идём? — предлагает Том, махнув головой в сторону дома. — Они, кажется, не видят тебя.
— Пусть садятся, пусть они будут вместе.
Папа быстро появляется у двери Тома.
— Что слу… — грозно начинает он, но замечая меня, его плечи опускаются, и он облегчённо выдыхает. Прижав ладонь к сердцу, он смягчает тон: — Это была плохая шутка, Алекс.
— Я просто уснула, — хихикаю я, вылезая из машины.
Бросаюсь в объятия папы, болтая ногами в воздухе.
— Будь добра, в следующий раз принимай сидячее положение, я могу убить твоего парня при таком положении дел.
— А если бы я была на задних сидениях? — улыбаюсь я, втягивая родной аромат дома.
— Я не хочу об этом думать. Кто приезжает в такое время без звонка?
— Мы? — хихикаю я.
Покидаю его объятия, принимая следом мамины.
— Мы разбудили вас? — спрашиваю я, пока папа пожимает ладонь Тома.
— Ещё нет, я был бы ещё злее, чем сейчас, — отвечает папа.
— Я скучала, — шепчу я.
— Мы тоже скучаем, — вздыхает мама, крепче прижимая меня к себе и поглаживая спину.
— Нужно, чтобы вы поехали с нами, — сообщает Том.
— Зачем? — хмурится папа.
— Нужно поговорить.
Вижу, как спина папы снова напрягается, а брови съезжаются на переносице. Пристальный отцовский взгляд скользит по мне, и я тут же делаю замок из пальцев за спиной, чтобы не показывать кольцо.
— Что случилось?
— Мы всё объясним, — говорит Том.
Папа быстро кивает и открывает дверцу машины, пропуская маму вперёд. Его проницательней взгляд всё также приклеен ко мне, словно я в чём-то провинилась. Поднимаю уголки губ, но чувствую, как на лице дёргается нерв из-за волнения. Мама, к счастью, в это время занимает место в машине и не видит мою нервозность.
— Всё хорошо, пап, поверь мне.
Занимаю место в машине, и прячу руки между ногами. Только представить: в свои двадцать три, я ужасно переживаю перед сообщением о своей беременности и предложении, в то время как Лизи должна была рассказать об этом в девятнадцать. Раньше я считала это пустяком, но сейчас думаю иначе и благодарю небеса, что мне не восемнадцать или девятнадцать. Мы уже взрослые. Хочется написать подруге, что она мой герой, но упрямство сильнее, и я не тороплюсь показывать руки.
Подъезжаем к дому Тома, и я тут же выскакиваю из салона, следуя вперёд. Чувствую, как спину сверлят взгляды родителей. Если повернусь лицом, то получу пулю в лоб. Застываю у входной двери и жду остальных, которые равняются со мной. Приходится опустить глаза в ноги, чтобы не видеть беспокойные взгляды родителей. Слышу топот ног, и дверь открывается.
Взгляд отца Тома полностью аналогичен моим родителям.
— Привет, — смеётся Том, обнимая отца, на лице которого написано замешательство.
— Это ещё что за заявления? — спрашивает мистер Дуглас, похлопав спину сына.
— Внеплановые. Может расценивать, как сюрприз, где мама?
— Время видел?
— Видел, — кивает Том.
Принимаю объятия мистера Дугласа и нервно улыбаюсь, когда нас пропускают в дом.
Семья застывает в пороге, но вздохнув, они проходят и занимают место на диване. Папа приобнимет маму за плечи и улыбается ей, словно пытается успокоить, но, честно говоря, получается слабо. Удивлённый взгляд миссис Дуглас, которая спускается по лестнице, бегает между моими родителями и супругом, после чего, обращается к нам, и счастливая улыбка озаряет её лицо.