– О, бафомет, – голос прерывался, звучал слишком высоко от страха, – взываю к тебе! Приди на мой зов, яви свой темный лик!
Показалось, или пламя дрогнуло? Сквозняк, наверное.
– О, руны эваз, отал, хагалл, райдо и уроз, отдайте мне свою силу!
Изабо вытянула руку и зажмурилась, попытавшись уловить чужую энергию. И ведь действительно почувствовала! Ее собственная окутала Изабеллу едва заметным облачком, устремилась к кругу. Едва она коснулась невидимой границы, как свечные огарки взорвались, взметнув искрящийся столп искр до потолка. От неожиданности девушка вскрикнула и плюхнулась на пятую точку, прямо на тетрадь. Феерия огня между тем улеглась. Свечи выгорели полностью, зато полыхали руны на полу.
– Силой, данной мне, – оправившись, продолжила Изабелла, уже сидя, – приказываю исполнить мою волю. Mene rece, ashuvat calloux deu…
Специфический магический язык легко слетал с языка, рождая цепочки чар. Изабо творила их мыслями и движениями пальцев, обращаясь то к одной руне, то к другой. Они уже не просто горели, а парили над полом, словно фигурные шутихи во время фейерверков. Только эти не догорят, не рассыплются через мгновение. Завораживающее и пугающее зрелище!
С каждой минутой Изабо ощущала себя увереннее. Она поднялась на ноги и, немного напрягшись, свела руны вместе, прямо над центром пентаграммы. Сердце пропустило удар. Вот сейчас!.. Изабелла ожидала грандиозного взрыва, возможно, сотрясшего бы замок до основания, но руны поглотили друг друга с легким шипением, образовав непонятный полупрозрачный шар. Внутри него бушевало пламя. Неужели не вышло? Девушка нахмурилась. Глянуть бы в записи, но оборачиваться опасно. Оставалось только ждать.
Шар парил внутри пентаграммы, отскакивая от ее невидимых границ. Он чуть потрескивал, то поднимался, то опускался. И ничего. Когда Изабелла вконец отчаялась и собралась разрушить колдовство, шар начал стремительно менять очертания. Мгновение – и перед девушкой стояла бафомет. Отличить ее от прочих демонов несложно по особой красной коже и козлиным рогам. Она явилась к Изабо с чашкой чая в руках, словно со светского приема. Прическа и одежда соответствовали: черное, с очень глубоким вырезом спереди и сзади платье, перехваченное золотой цепочкой, и гладко зачесанные наверх и перехваченные на затылке лентой волосы.
Пару минут представительницы разных миров таращились друг на друга. Наконец, бафомет поставила чашку на пол и устало поинтересовалась:
– Ну, чего ты хочешь?
Изабелла смутилась. Заранее заготовленный ответ вылетел из головы. Чего она хочет? Десятки разных вещей, но выбрать нужно одну.
– Случайно вызвала? – разочарованно вздохнула демоница. – Бывает, мальчишки балуются, но чтобы девушка…
– Вы тоже считаете магию неженским делом? – очнувшись, насупилась Изабо.
Бафомет расхохоталась, отчего линии пентаграммы пошли рябью.
– Я считаю магию уделом сильных. Перед тем, как что-то получить, нужно доказать свое право на желание. Или предложить взамен нечто полезное.
Демоница выжидающе уставилась на Изабеллу. Мол, что выберешь?
– Силу – это как? В поединке? – уточнила девушка и на всякий случай отступила на пару шагов.
– Нет, дурочка, – покачала головой бафомет. – Сила – это крепость твоих чар. Поздно, ты уже вызвала меня. Или захочешь откупиться жертвой? Например, душой или жизнью, своей или чужой.
Молчание затягивалось. Прапрадед не писал о подобных тонкостях.
– Ну же! – Демоница обольстительно улыбнулась и поманила Изабо пальчиком. – Я могу открыть тебе безграничные возможности. Цена невысока. Ты станешь великим магом, жестоко посмеешься над теми, кто считал тебя уродливой девчонкой. Неужели не хочется, чтобы они склонили головы? Чтобы целовали носки туфелек, дрались за право танцевать с тобой, поднесли тебе бокал вина? О, ты будешь очень красивой! Твои сестры повесятся от зависти. И очень богатой, богаче короля. Станешь управлять миром, и никто, никто не посмеет указывать тебе. Ты перепишешь законы, в совершенстве овладеешь магическим искусством и станешь счастливой. Соглашайся!
– Взамен на жизнь?
Нарисованная бафомет картина казалась соблазнительной, но что-то удерживало Изабеллу от окончательного решения.
– Душа, – выдохнула обитательница Семимирья. – Сущая безделица! Ты даже не почувствуешь пропажи.
– Но ведь без души человек наполовину умирает, – покачала головой девушка. – Он лишается чувств…
– Вздор! – прервала ее бафомет. – Зачем тебе чувства? Ты хочешь страдать?
Она знала, о чем спрашивала. Порой Изабо действительно хотелось заморозить собственные эмоции.
– Или ты боишься гнева Богини? – продолжала обольстительница. – Поверь, ее давно волнуют лишь небесные чертоги.
– Я подумаю, – уклончиво ответила Изабелла.
Если отец чему-то и научил ее, так это не принимать поспешных решений.
– Хорошо, – поразительно легко согласилась бафомет. – Можешь стать моей ученицей, почувствовать, каково оно – жить иначе. Ты выберешь сама. Если понравится новая Изабелла, твоя душа перейдет ко мне. Если нет, за пару маленьких поручений станешь прежней.
Изабо кивнула. Предложение казалось ей здравым и безопасным. Оставалось только прояснить ряд деталей:
– Чем занимаются твои ученики?
– О, – демоница вновь сверкнула идеально ровными зубами, – всего лишь изучают книги. Ты ведь любишь читать?
Девушка кивнула. Книги давно стали ее единственными собеседниками.
– Поверь, – бафомет опасно приблизилась к границе пентаграммы и под тихое оханье Изабо слегка сдвинула ее, – в них найдется то, чего не знают в самом университете. Твой прапрадед был моим прилежным учеником.
– Так вы?..
– Ну конечно! – улыбка собеседницы стала еще шире и слаще, хотя, казалось, дальше уже некуда. – Ты воспользовалась записями Рафуса, верно? И призывают они меня, а не любого демона.
Последнюю фразу бафомет произнесла с оттенком легкого пренебрежения. Изабелле внезапно захотелось узнать о ней больше. Недостаточно внешности, знакомство прапрадеда с демоницей требовало особого внимания. Если на то пошло, Изабо до сих пор не в курсе, как ее зовут. Непростительно! Вопреки ожиданиям, бафомет таиться не стала, хотя никто не мешал ей назваться чужим именем:
– Ирга. Можешь проверить по книгам.
Что именно проверить? Уточнять Изабелла постеснялась. Не хватало прослыть недорослем!
– А тебя? Должна же я как-то обращаться к своей ученице.
Пентаграмма постепенно разрушалась, обладательница козлиных рогов медленно, но верно приближалась. Выдержит ли меловой круг, помогут ли руны? На лбу выступил холодный пот. Если демоница вырвется из плена, утащит к себе, а из Семимирья возврата нет. Легенды утверждали иное, якобы находились маги, сумевшие перехитрить демонов, но Изабо точно не сможет. Раз так, нужно помешать Ирге. Девушка в отчаянье зашелестела страницами.
– О, малышка боится!
Бафомет чувствовала ее страх и упивалась им. Небрежно, будто детскую игрушку, она отшвырнула парящую райдо и вплотную приблизилась к меловой границе.
– Неопытность не порок, – пропела демоница, – но за нее полагается расплата. Я заберу твою душу, малышка, хочешь ты этого или нет. Достаточно протянуть руку…
Когтистые пальцы потянулись к Изабо, легко преодолев преграду. Онемев от страха, девушка действовала на инстинктах. Она плохо сознавала, что делает, целиком и полностью отдалась колдовскому чутью. Как недавно в саду Фландров, изнутри поднялась волна разрушительного огня и выплеснулась наружу, сжигая все на своем пути. Бафомет завизжала, вспыхнув словно факел. А Изабелла стояла и смотрела, не понимая, действительно ли на ее глазах погибала демоница. Увы, ее сил не хватило, чтобы уничтожить Иргу. Она ретировалась, обратилась в напоминавший шаровую молнию сгусток и испарилась, оставив после себя резкий привкус озона.
Последние языки пламени лениво дрогнули и потухли. На Изабеллу навалилась небывалая усталость. Она буквально рухнула на пол, едва не расквасив себе нос.
Девушка не знала, сколько пролежала без движения. Она бы и дальше не вставала, но близился рассвет. Скоро проснутся слуги, Изабо лучше уйти. Пошатываясь, девушка поднялась на колени и собрала записи прапрадеда. Класть гримуар на место не стала, просто попросила закрыться. Рисунок на полу стерся не сразу, пришлось пожертвовать подолом ночной рубашки. Но, вроде, все. Погрузив чердак в первозданную темноту, Изабелла отправилась в обратный путь. Он выдался дольше и труднее, но также увенчался успехом.
– Никогда больше! – ложась в постель, пообещала себе девушка.
Что именно, уточнять не требовалось. Никаких демонов, слишком опасно!
Немного поворочавшись, Изабелла провалилась в сон, однако он выдался недолгим.
– Госпожа!
Изабелла недовольно замычала и перевернулась на другой бок. Пусть убираются! Но настырная горничная продолжала трясти ее, умоляя спуститься к завтраку. Будто кто-то обидится, не увидев поутру Изабо! Девушка неохотно разлепила глаза и свесила ноги с постели. В замке вставали рано, граф не поощрял лежебок. Горничная принесла воды, и Изабелла умылась за ширмой. Там же переоделась в поданное домашнее платье.
– Где это вас угораздило? – сокрушалась прислуга, заметив пятна на сорочке.
Изабо промолчала. Лучше сделать вид, что не расслышала. Изабелла глянула на себя в зеркало и не стала прихорашиваться. Обойдется без румян. Спросят отчего бледна, спишет все на книги. Прическу тоже выбрала самую простую, велела заплести по две косички на висках и перехватить их лентой.
Вниз Изабо спустилась самой последней. Слуги вовсю суетились вокруг стола, наливали кофе и сливки. Алиса читала письмо, остальные сестры сонно молчали. Брат в полголоса переговаривался с отцом. Метнув недовольный взгляд на опоздавшую, граф кивнул на свободный стул. Ну вот, все в сборе, можно начинать.
– У меня для тебя новости.
Изабелла не сразу поняла, что фраза отца обращена к ней. Она отвыкла от внимания, не связанного с окриками и запретами.
– Слушаю вас, отец.
Девушка замерла с ложкой каши, потом таки отравила ее в рот. Сегодня овсянка с малиной. Вкусно!
– Я нашел тебе жениха и в скором времени думаю вас познакомить. Если вы понравитесь друг другу, обручение состоится в июне.
Слова Уильяма прозвучали как гром среди ясного неба. У Изабо разболелась голова, словно десятки маленьких дятлов стучали в висках. Жених? Понравитесь? Только на это надежда – на ее уродство.
– Он из хорошей семьи, – продолжал граф, – брак не уронит твое достоинство. Образован и в меру умен.
– И как его зовут? Могу я узнать хотя бы это? – с каменным лицом поинтересовалась Изабелла.
Раз отец ничего не сказал о возрасте и внешности, то сватает ее за такого же урода, глупого юнца или, наоборот, выжившего из ума старика.
– Разумеется, – кивнул Уильям. – Лорд Арон Стаут, возможный будущий маркиз Чатем. Он второй сын, сама понимаешь, всякое случается…
Изабелла понимала, хотя желала наследнику маркиза долгих лет жизни.
Судя по слаженному вздоху Кетрин и Мери, жених не самый завалящий. Или они завидовали его происхождению?
– Милорд прибудет в среду, – продолжал граф. – Постарайся произвести на него приятное впечатление, хотя бы не оденься как пугало. И говори о поэзии, а не о политике.
«А лучше вообще молчи», – читалось между строк.
Глава 4
Бафомет пришла во сне, неслышной поступью приблизилась к постели Изабеллы. Девушка попыталась встать, но поняла, что не может. Рот демоницы изогнулся в оскале, отдаленно напоминавшем улыбку. Ирга облизала зубы, ровные и блестящие, словно жемчуг, и по телу Изабо пробежала горячая волна. Плотно сжав колени, обняв себя руками, она с ужасом смотрела на бафомет, которую по глупости призвала.
– Думала, можно просто так уйти?
Ирга приглушенно рассмеялась и, взмахнув рукавом, объяла половину спальни черным пламенем. Если бы не страх, Изабелла полюбовалась бы смертоносным шелком, струившимся по воздуху. Девушка закричала. Звук потонул в ревущем пламени.
– Ты наша, глупышка!
Бафомет склонилась над ней и коснулась подбородка кончиком пальца. Взгляд демоницы гипнотизировал, призывал согласиться со всем, что она скажет.
– Ты темная, как сердце любого из нас. Твоя кровь – словно пламя, а гнев подобен смерчу. Душа твоя давно в Семимирье. Прими себя, девочка, и вернись к нам.
Ирга убрала палец, и ревущее пламя потухло, не причинив комнате вреда. Изабо моргнула, и демоница тоже исчезла, испарилась, словно морок. Только высунулся на прощание из пустоты указующий перст и напомнил:
– Наша!
– Нет!
Изабелла резко вскочила и обнаружила, что лежит на кровати. Выходит, все сон? Девушка провела ладонью по вспотевшему лбу и успокоила прибежавшую на крик служанку:
– Просто кошмар.
Кошмар, но какой реальный! Зажмурившись, Изабо восстановила события до мельчайших подробностей. Вот тут стояла бафомет, вот этого места она касалась. Но ведь сны порой легко спутать с явью. Богиня наделила Изабеллу богатым воображением, вдобавок она переволновалась, ведь сегодня приезжал лорд Стаут. Немудрено, что Изабо привиделись странные вещи.
Жених. Девушка попробовала слово на вкус и ощутила горечь отвращения. Будто в рот положили испорченную ягоду, которую хотелось немедленно выплюнуть.
Лавиния заранее одобрила обручение. Она желала дочерям женского счастья, даже Изабо. Возможно, ей даже чуточку больше, потому как участь старой девы нависла над калекой с самого рождения. Мир принадлежит мужчинам, а женщины – товар, который придирчиво выбирают. Скоропортящийся товар, теряющий привлекательность к двадцати пяти годам, а еще через пару лет безжалостно отправляемый на помойку. У той же Алисы были все поводы для волнения. Пока она ходила в невестах, общество тактично не замечало ее возраста, но стоило жениху отменить помолвку или снова пропасть с неведомой дипломатической миссией, неминуемо поползли бы слухи. Двадцать четыре – опасная черта, последний шанс получить стоящего мужа. Дальше оставались только вдовцы, разведенные и старики. После тридцати и вовсе никого. Мужчины предпочитали вдов того же возраста и шарахались, как от чумы, от девицы не первой свежести. Если на пальце до сих пор нет кольца, значит, количество недостатков с завидным перевесом перекрывало достоинства. Или престарелая дева и вовсе больна, непригодна для деторождения. Никакого интереса, помимо сыновей и денег, женщины не представляли, поэтому их пресловутое счастье сводилось к смене фамилии и продолжению рода мужа. Только, вот беда, Изабеллу оно категорически не устраивало. Прикрыв глаза, она снова легла и попыталась представить себя леди Стаут. Какой-нибудь замок или новомодный особняк с большими окнами, чаепития с соседками, встречи с мужем за трапезой и во время выполнения супружеского долга. Все размеренно, расписано на годы вперед. Точно так же жила ее мать. Родители Изабо не любили друг друга, равнодушие со временем перетекло в привычку, такую же, как каждый год рожать детей и до завтрака раздавать указания прислуге. Наверное, стоило меньше читать, чтобы не замечать этого, равно как перемены отношения молодых людей к избранницам после свадьбы.
– Не хочу, – пробормотала Изабелла и, приподнявшись, чуть громче повторила: – Не хочу!
И не заметила, как заснула, иначе почему вдруг служанке вздумалось ее будить?
Сметая мысли о несправедливости социального устройства, в комнату ворвалось солнце. Раздвинув занавески, горничная, одна из немногих, которая относилась к девушке нейтрально, водрузила на табурет таз с прохладной водой и повесила на ширму полотенце. Изабо неохотно вылезла из постели. Неужели уже так поздно? Казалось, после кошмарного сна прошло пара минут.
– Какое платье сегодня наденете?
Служанка деловито суетилась, взбивая подушки и поправляя перину.
– Черное, – не задумываясь, ответила девушка. Под цвет настроения.
– Дело ваше, но матушка прогневается.