Червь моментально вернулся в облик несносного рыжего фэйри, который стоял с виновато опущенной головой на подоконнике. Как ни странно, до него не долетело ни одной хотя бы малюсенькой капельки.
– Бролла! Как ты мог! Что мне теперь делать? Ректор и так на меня зол, что я не вовремя вошла! Это и есть твоя благодарность? Откуда ты взялся на мою голову?!
– Я тебе уже говорил – из Министерства особых дел… девичья у тебя память!
– Да помню я! Это просто выражение такое. Когда на кого–то сердятся, так говорят.
– А ты на меня сердишься?! – из–под рыжих косм вылупились испуганные глаза. – Только не посылай заклятия, пожааалуйста! – и Бролла заплакал.
– Он ещё и плачет! Это мне впору разреветься! Я понятия не имею, что делать с этим кошмаром на стенах! А если гость придет, какой–нибудь важный посетитель? Что же он подумает? Жеееесть!
– Так это, бытовой магией же это – в два счета! – всхлипнул человечек.
– Магией! – проворчала я, – я не знаю, как пользоваться магией! И понятия не имею, есть ли вообще у меня к ней дар!
– А ты к кому провалилась, если не секрет?
– К некромантам.
– К некромантам?! И ты ещё думаешь, есть ли у тебя магия?! Вот дурочка! У некромантов – самая сильная магия из всех! Некромант высшего уровня может переплюнуть по своей мощи целый факультет боевых магов! … Так, ладно, я понял, тебе учиться надо, в принципе, здесь этим и занимаются. А с кремом… придется кое–к–кому обратиться… Не хотел, но что поделать.
Бролла взлетел с подоконника, повис в воздухе по центру приемной и издал невообразимый свист–крик–визг. Никто не появился. Бролла повторил взывание, уже громче, а потом проревел третий раз.
– Вигта1, ты здесь? Виг–тааа? Ну, Вигта, ну появись, ну, пожааалуйста, я больше не буду тебя обманывать, честно–честно! Вигта, нужна твоя помощь хорошей девушке, пожаааалуйста!
– Ага, хорошей девушке, значит! Вечно у тебя хорошенькие девушки на уме! Обманщик! – откуда–то из–за шкафа появилось полупрозрачное маленькое существо, напоминающее женщину–горничную с тряпкой в руке. – А ко мне только тогда, когда помощь нужна!
– Ну, Вигта, ну, не ревнуй! Обещаю, сегодня же поведу тебя в кабачок Фира Даррига2! А не захочешь к нему, пойдем с кимпурушами3 у Маккриммона4 потанцуем!
– А я буду свидетельницей, что он вам это обещал, дорогая Вигта! – заявила я.
Маленькая горничная взглянула на меня, и её сердито–обиженное выражение вдруг изменилось. На нем промелькнуло что–то похожее на узнавание, глаза на миг расширились. Вигта склонила голову, присела и тихим дрожащим голосом произнесла:
– Что прикажете, госпожа?
– Да что ты, Вигта, какая госпожа? Я сердечно прошу помочь, посмотри, что случилось! – и я обвела рукой стены.
Вигта недоверчиво глянула на меня, будто не понимая, почему я отказываюсь зваться госпожой, а затем стала рассматривать объемы катастрофы.
– О, госпожа зря волнуется, это мы мигом! Бролла, помоги–ка мне!
Бролла подскочил к малышке, взял её за руку, и они начали расти в размерах, став чуть больше 7–летнего ребенка. Тряпочка в руке Вигты тоже увеличилась и разделилась на несколько частей, по одной в каждой руке горничной и посланника.
Смешные существа, рыжий лохматый и коренастенькая пухленькая, взлетели в воздух и принялись крутить тряпочками. Они даже не прикасались к пятнам, а только взмахивали над ними волшебными чистилками. Из тех сыпалась сияющая пыль, покрывала пятнышки и растворялась в них, делая невидимыми. Несколько минут, и приемная сияла чистотой лучше прежнего! И здесь появился уют, почувствовалась душа!
«Интересно! Вигта, наверно, живет в этом кабинете и убирает его. Секретаря не было, и она особо не старалась. А тут появилась я … неужели и Вигта думает, что я новая помощница ректора? Хозяйка этой приемной, а значит, и её госпожа? И Бролла думал, что я новый секретарь, и послание мне открылось, и ректор испытание странное устроил, а теперь Вигта госпожой называет… ой, неспроста всё это!»
Цветы на подоконнике и на полу в вазонах будто ожили, встрепенулись, потянулись приветственно листьями–ладошками. Папочки и книги выстроились в шкафу по размеру и по цвету, красивые статуэтки повернулись друг к другу и будто заулыбались. Даже важный господин на портрете подкрутил гусарские усы, его взгляд загорелся.
– Вигта! Это чудесно! Красота! Бролла, вы молодцы, это круто!!!
– Что значит, круто? – переглянулись человечки.
– Это значит, очень и очень хорошо, замечательно, прекрасно! А если, например, об одежде – то очень модно, нарядно, красиво. И так далее, смотря, что хочешь похвалить.
Существа засияли радостными улыбками. Потом Бролла галантно поцеловал Вигте руку:
– Вигточка, дорогая, я сейчас в Министерство с отчетом, а потом сразу к тебе!
– Бролла, не забудь, я свидетель, если что – рассержусь! – я притворно нахмурила брови.
Бролла молча кивнул, взял горничную за руку, и они оба уменьшились. Бролла взлетел на подоконник, а Вигта махала ему в след волшебной своей тряпочкой. Я дала ей ещё немного времени, а потом открыла окно, выпуская фэйри на улицу. А маленькая уборщица исчезла за шкафом.
Не успела я закрыть окно, как дверь в приемную приоткрылась, и в неё просунулись две странные головы. Хозяева этих голов явно не могли решить, кто первый войдет в приемную, то одна была выше другой, то наоборот. Слышалась возня, тычки, ворчание, и это закончилось, в конце концов, тем, что оба слишком навалились на дверь и кубарем вкатились в помещение. Я только успела отпрыгнуть к столу и забежать за него.
Два незваных гостя не сразу поднялись с пола, запутавшись руками–ногами. Они какое–то время молотили друг друга, комментируя чем–то вроде: «Что ты ко мне прилип?» «А ты что меня обнимаешь, красавчик? Я вообще–то по девочкам!»
Всё это время я стояла молча, сложив руки на груди. Честно говоря, я еле сдерживала смех, но приложила максимум усилий, чтобы выглядеть серьезным секретарем, а не глупенькой попаданкой–блондинкой. Через какое–то время они всё же оказались на ногах, и я смогла лучше их рассмотреть.
Одна зеленая с большими ушами страшная голова принадлежала огромному мускулистому мощному существу в простой рубахе и штанах, но без обуви. Я слабовато разбираюсь в волшебных мирах, но кажется, это тролль. Хотя кто знает, какие расы живут именно в этом мире, и как они называются. Пока пусть будет тролль.
Красавчиком был назван действительно очень привлекательный парень, чем–то смутно напоминавший Орландо Блума во «Властелине колец». Длинные белые волосы, чувственные черты лица, губы, в какие сразу хочется впиться и не отпускать, удлиненные заостренные уши, стройное тело в дорогой одежде. Породистый представитель Эльфийского народа, сомнений нет!
Они стали подальше друг от друга, насколько позволяла ширина приемной, и какое–то время молчали. Я тоже не собиралась им помогать. Я всё так же стояла молча, слегка прищурив глаза, с нескрываемой иронией их рассматривая.
Ректор Визард
Зря я рассчитывал, что совещание будет рядовым, касающимся, как обычно, организации безопасности адептов моей и других академий мира Инаидан. Такие совещания были обязательными, проводились раз в месяц, и я не был удивлен очередному вызову.
Вот только на этот раз, как только я вошел в зал заседаний, я сазу понял: совещание важное, касается чего–то чрезвычайного. Я заметил нескольких магов из Секретной службы Его Величества, из Министерств Обороны и Черной магии, офицеров из пограничных зон… А из головы, как назло, никак не выходила новенькая попаданочка.
«Сумасбродка! Это же придумать даже никто не придумает: в первый же день отхлестать ректора академии его же папкой с важными документами!.. Но какая сладкая!»
Начало совещания, и озвученная без лишних предисловий тревожная новость заставила собраться. А после некоторых подробностей, я вновь вспомнил о Дарии, только уже совсем в другом ключе.
«Кто она? Почему именно сейчас?.. И главное, не подкопаешься, вроде бы никаких подозрений вызывать не должна… Но как вовремя! И она некромант… Нужно держать её рядом… Как это говорится – держи врага поближе?»
Глава 5
Дария
Два чудика, так эффектно появившиеся в приемной ректора, переглядывались между собой, видимо не зная, кто начнет. Громила, которого я пока нарекла троллем, переминался с ноги на ногу и попытался завязать разговор:
– Ну, мы это… тут нас… как бы… воооот… – он почесал свое большое зеленое ухо и уставился на меня.
Сдерживаться у меня больше не было сил, и я рассмеялась. Сквозь смех я смогла только выдавить:
– Гениальная речь!
– Правда? – зеленый верзила расплылся в улыбке и, глянув уже как–то по–другому, смущенно опустил глаза.
Напарник тролля кашлянул, обратив внимание на себя. Волшебные изумрудные глаза с таинственным блеском просто гипнотизировали! У тролля тоже были глаза большие и зеленые, но скорее – два болотца. А тут – сияющие кристаллы чистой воды! Притягивают–притягивают…
«Так, стоп! Это что ещё такое, глазки мне тут строить!»
– Не обращайте внимания на этого костолома…
На этих словах тролль, сжав кулаки, двинулся было на эльфа, но я так на него взглянула, что он вернулся на место, лишь грозно махнув ручищей в сторону красавчика. Тот самодовольно расплылся в лучезарной шикарной улыбке и продолжил:
– Нам поручили провести вас по академии, всё показать и рассказать. Я, как вы понимаете, должен всё рассказать, а мой… хм… друг – провести нас и обеспечить безопасность. Вы – новенькая, ладно бы только любопытные были, но… у нас тут разные ребята учатся, а вы девушка красивая, – «Орландо» многозначительно посмотрел на меня.
«Так, а вот это уже интересно! Ректор прямо сказал, что поручит меня наставнику Даниэлю. И что–то я сомневаюсь, что тот мог запросто ослушаться руководителя и отправить за мной вот этих «сердцеедов». А это значит, что они тут по каким–то собственным интересам. И откуда уже узнали обо мне?! Хотя… мы хоть с деканом Мортоном и шли по пустым коридорам, но студенты–некроманты меня видели, и Велерика опять же… а у студентов, мне ли не знать, сарафанное радио работает получше всех мировых разведок!»
Я решила слегка подшутить над загадочными посетителями. Нахмурилась, снова сложила руки на груди и тихо, медленно произнесла:
– То, что вы говорите, – неправда, господа студенты, эмм… не имею чести знать ваших имен.
Я сделала небольшую паузу, переведя взгляд с одного на другого, а потом резко выбросила вперед обе руки с выставленными по направлению каждого из друзей указательными пальцами и грозно крикнула:
– А ну сознавайтесь, зачем пожаловали?!
Я, конечно, надеялась на эффект неожиданности, но то, что произошло дальше, даже вообразить не могла. Красавчик–эльф крикнул: «Ложись!» и оба распластались на полу, прикрыв голову руками. И если эльф это сделал изящно и бесшумно, то тролль, хоть и быстро, но грохнулся знатно. Мне даже показалось, что пол задрожал, а в стенах загудело.
Откуда–то из–за шкафа послышалось забавное хихиканье, и Вигтин голос: «Хорошая госпожа, веселая! Сработаемся!» Я не удержалась и рассмеялась тоже.
В этот момент дверь в приемную открылась.
– Что здесь происходит?! – строгий, но такой знакомый мужской голос.
Я подняла глаза и лишилась дара речи. «Не может быть!»
Когда нас с Дэ’ниэлом вытащили с кладбища два наемника, они отвезли нас обоих к моему отцу. Там меня ждал очень серьезный разговор. И Дэниэла заодно: попал под раздачу, как говорится.
Отец спокойным властным голосом, который не предполагал даже мысли о пререкании, разъяснил нам обоим наше дальнейшее общение и жизнедеятельность. Папочка вовсе не был против нашей с Данилом дружбы, не смотря на интересы парня: мальчик и его друзья – из хороших семей, дети уважаемых родителей, с ними можно водить знакомство. Тем более польза от этого налицо: я преобразилась в лучшую сторону.
Однако, естественно, с этого дня вводились ограничения. Они, конечно, в первую очередь касались меня. Никакого кладбища! Отныне – только в годовщины маминого дня рождения и кончины. Всё. И только вместе с отцом. Я пыталась сопротивляться такому запрету, но это было бесполезно. Я должна готовиться к поступлению в университет и выбросить всю ерунду из головы. Что бы там ни произошло на кладбище, – забыть! Это просто подземные воды размыли яму!
Даниле поручалось этакое опекунство надо мной. В принципе, ничего нового не предполагалось, мы можем общаться, собираться в компании, как и раньше. А если мы с ним решим сделать наши отношения совсем близкими, просто должны поставить отца в известность. Так жизнь и потекла.
Я очень мучилась: как там мама. Я не могла ей ничего сообщить о себе, и ничего узнать о ней не имела возможности. Меня тревожила её участь: а вдруг в том мире, где она сейчас, за то, что обещанная я не появилась, где необходимо, её ждет какое–то наказание? Я дождаться не могла годовщины, до которой оставалось несколько месяцев.
Мы были там вместе с отцом. Когда пришли, я поздоровалась: «Здравствуй, мама, со мной всё в порядке». И ждала ответа, но не услышала. Когда собирались уходить, и отец уже немного отошел, я позвала:
– Мамочка, ответь, пожалуйста, с тобой всё хорошо? Как ты там? Из–за меня…
«Всё хорошо, детка, не волнуйся! … Тебя ждут, в следующий раз получится… только уже через определенный круг времени… Ты умница, ты поступишь, будешь лучшей!»
– Спасибо, мама. Прости, что редко… – слезы потекли по щекам.
Меня окликнул отец, и пришлось идти.
В университет я поступила, на лингвиста, как и планировала. Студенческая жизнь захватила с головой, и постепенно я вернулась к жизни: я стала обычной восемнадцатилетней студенткой, в джинсиках и цветных рубашечках, юбочках и кофточках. За мной увивались парнишки, заглядывались молодые и не очень преподаватели, завидовали некоторые девчонки. Мне стали интересны студенческие капустники, участие в концертах и походах.
Из замкнутой готэссы я превратилась в веселую, смеющуюся заливистым смехом блондинку в кудряшках. Иногда кто–нибудь шутил: «Так ты всё–таки одуванчик или колокольчик?» Энергия переполняла и бурлила.
Отношения с Данилом изменились, от меня всё дальше становилось его увлечение готикой, он стал для меня опекуном в прямом смысле, я даже поймала себя на мысли, что излишняя забота Дэниэла меня порой сковывает, душит. А Дэниэл, видимо, чувствовал перемену во мне, его глаза при встречах становились всё более грустными.
Когда я окончила первый курс, Данил готовился к выпуску, к госэкзаменам. Он сдал их великолепно. У него уже было несколько приглашений на хорошие для выпускника должности в международных компаниях, где он мог быстро взлететь по карьерной лестнице…
А потом он исчез. Он долго не звонил, не приходил. Я сначала не придавала этому значения, а потом начала волноваться. Стала искать его сама. Но телефон был отключен. Его друзья не знали, где он. Через людей отца я попыталась его найти, но и они ничего толком не узнали – «уехал».
Я ничего не понимала. Ну, хорошо, решил уехать, изменить жизнь. Но почему не попрощаться? Не сообщить друзьям? Мне было как–то обидно, грустно, я так неожиданно потеряла друга, очень близкого мне человека, самого близкого после мамы и папы.
Я даже рассказала маме в очередной приход на кладбище. Но она сначала не ответила, а потом сказала: «Он там, где должен быть, детка, не обижайся на него».
И я не обижалась. А потом постепенно забыла, ну, почти забыла, конечно, но сердце уже не ныло, пустоту заполнили новые друзья, интересная учеба, розыгрыши преподавателей и прочая веселая кутерьма.
И вот теперь на пороге приемной ректора магической академии стоял Дэ’ниэл и строго вопрошал: