— Стерва Котенок, — хрипит Хейден, вжимая в меня свой чемпионской жезл. — Как ты меня достала.
Ох. Нет-нет-нет. Это все совсем неправильно. Вот это непонятно откуда взявшееся желание облизать его рот, пощупать бицепсы и узнать правда ли то, что его бесчисленные любовницы говорят его размере.
Вот. Любовницы Хейдена Гаррисона. Очень много любовниц. Тикай, Аврора.
— Извините, Хейден, — бормочу, протискиваюсь в сторону по стенке. — Пожалуй, вы правы: скользкие эти типы — лягушатники. Надо бы поскорее забрать у этого Ожье Майкла.
Почувствовав свободу от икрящегося звездного тестостерона, делаю идиотский реверанс и, сверкая пятками, уношусь к выходу.
10
Хейден
— Чего тебе нельзя делать в мое отсутствие? — сурово взираю на заспанное лицо Котенка.
— Оставлять Майкла одного в номере. — уныло повторяет она, не слишком старательно маскируя зевок. — И, кажется, пИсать, мне отныне тоже запрещено.
Запретил бы из вредности, но если комиссия по правам человека об этом узнает, пресса меня четвертует. Уже представляю заголовки «Действующий чемпион мирового авторалли запрещает няне сына мочиться». Мой агент будет в ярости.
— Не передергивай, Котенок. Тебе даже гадить можно. Главное, чтобы не дальше десяти футов от моего сына и не в тапки.
Сонное выражение мгновенно покидает лицо Котенка: шерсть дыбом, розовые губы приоткрыты, глаза свирепо сверкают. Адова няня. Член, надежно упакованный в брюки, начинает дергаться как перевязанный пациент в психушке, от желания задрать это махровое недоразумение, в которое она замотана, заткнуть ей рот и трахать, пока не взмолится о пощаде.
Надо быстрее выбираться из номера, пока взбесившееся либидо не взяло верх над принципами. Я и так дал маху с пальпацией ее задницы возле туалета — Котенку вообще тогда очень повезло, что она вовремя сбежала.
— Все будет в порядке, сэр. — шипит сквозь зубы. — Удачной вам охоты.
— Какая охота, милая. Стол уже накрыт.
Сапфировые глаза мечут молнии, когда я захлопываю перед носом Авроры дверь. Я даже не помню, чтобы испытывал такие смешанные чувства по отношению к кому-то: жуткое раздражение одновременно с невыносимым желанием отыметь. Первое я испытываю часто, а второе редко направлено на определенное лицо.
Я приезжаю в клуб Amber в двенадцать. Прохожу в Вип-зону, где меня ждет до отказа сервированный стол: бутылки с шампанским по четыреста евро, вазы с икрой и телки на любой вкус: рыжие, черные, тощие, силиконовые, плоские, пышные. Я не соврал Котенку — можно хоть сейчас доставать прибор и приступать к трапезе.
На душе даже как-то спокойнее становится: через час я буду долбится в одну из присутствующих и воспоминания о заднице Котенка в моей руке и ее ванильно-цветочном запахе исчезнут из головы.
Обвожу взглядом оживившуюся при виде меня разношерстную стаю, стараясь улыбнуться каждой. Челюсть начинает поднывать, но ничего не поделать — это часть моего имиджа обаятельного засранца. Публике такое нравится.
— Хорошие, а? — подмигивает мой агент Тедди, вставая с дивана. — Лично отбирал.
Улыбающихся кандидаток на разовую случку такая ремарка не смущает. Они прекрасно знают для чего они здесь: объездить член чемпиона мира для них словно медаль в послужной список. Может статься даже, что у каждой есть составленное резюме, где под строкой «ВИП-шлюха» значится список известных людей, почтивших визитом их гостеприимные вагины. За годы звездного холостячества я повидал столько, что не удивился бы.
— Девчонки высший класс, — говорю нарочито громко, от чего гламурное сборище начинает заливисто хихикать.
— А как, кстати, поживает твоя няня? — сально улыбается Тедди. — Хотелось бы познакомиться с ней лично, а то Роб и Карсон мне все уши про нее прожжужали.
Вот на хера вспоминать о Котенке в мою долгожданную трах-ночь?
— Расслабь свои уши и выкинь из головы идею личного знакомства. В Монако полно девок, которые будет рады заполучить в себя ваши мелкие члены. — встречаюсь взглядом с одной из участниц орального кастинга и с улыбкой интересуюсь: — Так ведь, малыш?
Девка начинает улыбаться шире и активно трясет головой в знак согласия.
— Так что руки и слюни прочь от няни сына, усек? — резюмирую рыком.
За три года сотрудничества Тедди к моему нраву привык и не обижается. Кивает головой и дружески хлопает меня по плечу.
— Я все понял, друг. Просто спросил.
Играть в общительного ебаря у меня нет ни малейшего желания, поэтому я бегло пробегаюсь глазами по ожидающим вердикта кандидаткам и тычу пальцем в грудастую блондинку.
— Составишь мне компанию на вечер, малыш?
Деваха подпрыгивает с места, словно пробка от вспененного шампанского. Выпячивает грудь и победно обводит глазами остальных менее удачливых претенденток, демонстрируя злорадное «Выкусите».
Пока она, наступая скисшим девкам на ноги, пробирается ко мне, указываю пальцем на вторую блондинку с маленьким пухлым ртом. Сегодня хочется чего-нибудь позабористее целомудренного порева один на один.
После серии враждебных взглядов друг на друга, лица лауреаток премии «Звездная давалка» окрашиваются примирительными улыбками. По другому и быть не могло, им ведь через час им предстоит кооперировано сосать мой член. Умение работать в команде и творческий подход — важнейшие качества в наши дни
Через полчаса я с блондинками номер один и номер два оказываюсь в гостинице. Девки устраивают целое шоу с раздеванием друг друга, после чего приступают к тому, для чего их, собственно, позвали: опускаются передо мной на колени и начинают пылесосить мой член так жадно и старательно, словно хотят содрать кожу. Обычно такая порнушечная техника с влажным хлюпаньем и стекающей слюной мне нравится, но сегодня и она кажется скучной.
Перетаскиваю девок на кровать и, сформировав из их задниц двухэтажную пирамидку, начинаю трахать их по очереди. Полчаса, час. От пошлых стонов закладывает уши, член немеет от бесчисленных вперед-назад, а кончить все равно не получается. И это после четырех дней воздержания. Нездоровая какая-то херня.
Несмотря на то, что образ розовой задницы Котенка и ее выпуклые соски то и дело пытаются просочиться в воображение, я намеренно блокирую их. Нечего телу дерзкой няни вмешиваться в мой запланированный трах. Годами прекрасно справлялся без нее, и этот муторный тройничок не исключение.
Блондинка номер два, та чья задница ниже, начинает жалобно хньжать:
— Я больше не могу. Может, снова в рот?
Я и сам знаю, что затянул с финалом. Полтора часа уже как дятел долблюсь, а толку ноль. Но остаться ходячим спермохранилищем себе позволить тоже не могу
— опасно для окружающих. Поэтому от безвыходности отпускаю воображение и позволяю Авроре мягкой кошачьей поступью ворваться в него: ее упругая задница краснеет под моей ладонью, между ее ягодиц я загоняю член и это ее дерзкий голос стонет «Трахай меня, Хейден.»
И как по волшебству в позвоночнике начинает искрить знакомое электричество, член становится на фунт тяжелее, и я начинаю кончать. Представляю, что спускаю Авроре между красивых сисек, и из легких предательски вырывается:
— Стерва-Котенок. Мелкая стерва.
Я возвращаюсь в гостиницу под утро, когда начинает светать. Захожу в гостиную, но диван дерзко пуст. Вот легкомысленная дрянь. Сегодня же отправится в свой Рентон, а вместо нее найму какое-нибудь престарелое страшилище, чьи задница и сиськи не способны провоцировать пятиминутное семяизвержение.
Вот. Так и знал, что опустевшие яйца вернут мне способность соображать.
С этой мыслью захожу в спальню к Майклу и прирастаю к месту от открывшегося вида: сын мило сопит в подушку, обхватив в кулак безымянный палец Авроры. Она лежит с ним рядом в своей дурацкой кошачьей пижаме, уткнувшись головой в пособие по устройству двигателя внутреннего сгорания.
Не знаю, откуда взялось это ванильное чувство, зреющее внутри меня при виде это картины, но я целую минуту не могу оторвать от него глаз и пошевелиться. Несмотря на то, что после затянувшегося ЖМЖ я принимал душ, сейчас отчего-то испытываю непреодолимое желание помыться.
Делаю шаг назад, собираясь отставить милую парочку досыпать еще пару часов, но в этот момент Аврора открывает глаза. Синие глазищи ярко вспыхивают, когда она замечает меня.
— Можешь спать дальше, — предлагаю великодушно, но Аврора, игнорируя мое щедрое предложение, уже встает. На ходу затягивает пояс халата, на секунду дав насладиться видом ее сисек без бюстгальтера и, задев меня плечом, вылетает в гостиную.
— Ты всегда такая злая спросонья, Котенок? — насмешливо интересуюсь, оглядывая ее махровый зад.
— Не у всех была такая удачная ночь как у вас, сэр, — бросает Аврора из за плеча.
— Но я обязательно наверстаю это упущение в свой выходной.
Дверь за ней захлопывается, оставляя меня наедине с до боли знакомыми чувствами: кипящим раздражением и распирающим стояком в штанах.
11
Карлстад, Швеция, 1,5 недели спустя
Хейден
— Помнится, когда я устраивалась к вам на работу, вы обещали мне выходной раз в две недели. — бросает из-за плеча Котенок, раскладывая по полкам вещи Майкла принесенные из химчистки. — Так вот, две недели прошли.
Выпрямляется и, уперев руки в бока, вонзается в меня своими синими глазищами:
— Я хочу свой выходной.
Мое первое желание — рявкнуть «Нет» и выставить ее за дверь, чтобы не смела настаивать на обратном. Останавливает лишь то, что я действительно обещал и у меня совсем нет повода ей отказать. За последние полторы недели Аврора проявила себя как сотрудник, не вызывающий нареканий: кажется, ей действительно нравится возиться с Майклом, а на меня она попросту перестала обращать внимания. Отвечает сухо и по делу и даже шипеть перестала. Собственно, все как я и хотел, вот только от чего-то это меня ужасно раздражает. Я даже специально пробовал провоцировать ее бешенство, но Аврора лишь презрительно кривила свой мелкий нос и отворачивалась. Дерзкая стерва.
— Кажется, за последнюю неделю у тебя была уйма времени выспаться, Котенок.
И это тоже тоже правда. После унылого тройничка в Монте-Карло я пару раз пробовал ангажировать телок на ночь, но сценарий был по-прежнему неутешителен: кончать удавалось лишь с фантазийным допингом в виде розового рта и сисек Котенка. Долго мучить себя не в моих правилах, поэтому я решил отправить член в недельный ретрит и чуть позже попытаться снова.
— А кто сказал, что я собираюсь спать? — дерзко вскидывает бровь Котенок. — У меня куча планов на этот выходной.
Вот дрянь. Планы у нее, как же. Стоит только слуху пролететь, что у Авроры выходной, как на ее аппетитную задницу свора из звездных водил набежит. Кругом полно девок, но всем нужна именно няня Майкла.
— Я подумаю. — отрезаю. Собираюсь уйти д, о того как взбухающая словно тесто ширинка выдаст мою нездоровую одержимость, но Котенок топает ногой и повторяет уже более настойчиво:
— Вы мне обещали.
Знает, чем меня взять. Я гандон еще тот, но к списку моих недостатков не относится вранье.
— Когда? — стараюсь не скрипеть зубами.
— Мне нужен выходной завтра. Начинается в полночь и заканчивается ровно через двадцать четыре часа.
— Ты на блошином рынке что ли торговаться училась, Котенок? — не удерживаюсь от сарказма. — Расслабь свои шорты, этой ночью я все равно не планирую никуда выходить.
— Это лишняя информация, сэр. — подчеркнуто вежливо говорит Котенок. — Ваши дела меня не касаются.
Еще никогда она меня так не бесила. Было гораздо приятнее, когда она шипела и огрызалась, чем эта ее фальшивая угодливость. Мурлычет в лицо, а глазами уже превратила меня в хромую саранчу и раздавила подошвой.
— Сегодня в полночь стартует твой выходной. — цежу сквозь зубы. — ни минутой раньше, ни минутой позже. Заканчивается ровно через сутки. Проведи его с пользой, Котенок.
— Даже не сомневайтесь, сэр. — фыркает стерва и, тряся волосами и сиськами, уносится в комнату Майкла.
Со вздохом облегчения поправляю неудобно расположившийся стояк и иду в душ. Холодная вода — последний действенный способ снять напряжение, потому как физиономия бывшей жены уже две недели как перестала справляться с этой задачей. Даже здесь она налажала. Тупая корова.
— Рора взяла выходной, пап? — расстроенно спрашивает Майкл, когда я укладываю его спать. — Зачем ты ее отпустил?
Вот же маленький рабовладелец.
— Авроре тоже нужно немного отдохнуть. Прогуляться по магазинам, посмотреть город…
— Я слышал, как Эндрю Сэймур и Кларк Скотт из Пежо хотели пригласить ее на свидание. — хмурится сын, приподнимаясь с подушки. — Вдруг кто-то из них на ней женится, и тогда Авроре больше не нужны будут твои деньги, и она нас бросит.
Блядь, вот так и знал, что стоит этим медлительным неумехам прознать, что у Котенка выходной, они все покатят к ней свои крошечные яйца.
— Аврора с нами все равно ненадолго, Майкл. Я с самого начала тебе об этом говорил.
— Она добрая и много смеется. И от нее всегда вкусно пахнет. Ты же все равно когда-нибудь женишься, пап. Пусть это будет Аврора.
— С чего ты взял, что я собираюсь на ком-нибудь жениться? Разве нам плохо вдвоем?
— Рано или поздно все заводят себе женщин. Кроме дяди Эдварда, но он странный.
Ну еще бы. Он же педик.
— Не привязывайся к Авроре, Майкл. — напоминаю ему. — После соревнований она вернется к себе домой, а мы будем жить так же как раньше.
— Ладно, пап. — вздыхает сын и демонстративно отворачивается к стене. — Спокойной ночи.
Обиделся. Котенок и тут мне поднасрать умудрилась. Вот же мелкое гадливое существо.
Воспользовавшись расслабленным графиком, следующий день я целиком посвящаю его сыну. Как я и обещал, мы едем в парк развлечений, название которого похоже на наименование икеевского светильника, и проводим там весь день. Майкл обожает животных, поэтому там для него настоящее раздолье в виде блеющих козликов и перепуганных кроликов. Покончив с парком, едем в ресторан, где я, наплевав на режим, заказываю все десерты, что есть в меню, после чего мы уставшие и сытые возвращаемся в отель.
Отправив Майкла умываться, выхожу из номера и стучусь к Котенку. Не могу найти футболку сына, и очень хочу знать, куда она запропастилась. Прямо сейчас.
Вот только судя по гробовой тишине, Котенка в номере нет. Вообще-то, уже почти десять на часах, могла бы и вернуться. Совсем нюх свой кошачий потеряла.
Возвращаюсь в номер и включаю запись стенограммы Роба, однако, сосредоточиться совсем не выходит. Где шляется эта гребанная няня? Неужели и правда пошла на свидание с неудачником из Пежо?
Где-то через полчаса слух безошибочно улавливает стук каблуков в коридоре, и прежде чем я успеваю подумать, ноги сами срываются с места и выносят меня из номера. Где я и врастаю в пол, пригвожденный собственной злостью.
Дело даже не в том, как Котенок выглядит: что влезла в короткий огрызок тряпки, облегающий круглую задницу и высоченные каблуки. Хотя и это тоже. Какого хера она вообще так нарядилась? Мало ей, что половина автодрома на ее стоячие буфера дрочит?
И меня даже не так злит, что улыбчивый еблан из Пежо придерживает ее за локоть, будто она сама не в состоянии держаться на ногах. То, что меня по настоящему бесит так это то, как она ему улыбается. Так широко и искренне словно только что стало известно, что Кларк Скотт завоевал чемпионский титул. Улыбается так, как никогда не улыбалась мне, а вообще-то я тут единственный действующий чемпион.
— Нагулялась, Котенок? — рявкаю, не сдерживая злость. Надоело мариновать в ее в кишках.
Аврора от неожиданности дергается и испуганно таращит на меня свои огромные глазищи. Однако, быстро приходит в себя и снова вешает на лицо это ненавистное равнодушное-брезгливое выражение.
— Волновались, сэр?
— Хейден, рад видеть. — тянет ладонь Пежо-черепаха.
Секунду оглядываю его руку и вновь возвращаю взгляд к Котенку, краем глаза замечая как багровеет черепахино лицо. Да-да, хер вот тебе, а не рукопожатие.
— Время половина одиннадцатого, — тычу в пустующее запястье. — Несла бы ты свою кошачью жопку в кроватку, а то у тебя через полтора часа выходной заканчивается.