— Гарс...
Голос у нее дрогнул.
Он то ли вздохнул, то ли застонал, словно в комнате разорвали кусок шелковой ткани.
— Господи, это ты, — прошептал он с неизвестной и непонятной ей интонацией и побледнел, потом встал. — Элси...
Ее имя донеслось до нее словно из потаенной сумеречной пещеры, выдавая его истинные чувства, и
Элси немножко ободрилась.
— Я, Гарс. — Она бросилась к нему. — Ты должен был прилететь в Канзас, но теперь я все знаю и прощаю тебя,— прошептала Элси, обнимая его за шею и прижимаясь к его губам со страстью, рожденной всем пережитым ею за последние два дня.
Он не поддался ей, но она не сразу это поняла, только когда он отстранил ее от себя и попятился, наткнувшись на выступающую ручку, с помощью которой кровать можно было поднимать и опускать.
Тогда он опять выругался и задышал так тяжело, будто ему не хватало воздуха.
— Что ты тут делаешь?
Он проговорил это с такой ледяной враждебностью, что она растерялась.
С трудом ей удалось проглотить комок в горле.
— Странный вопрос ты задаешь жене.
Он сунул сжатые в кулаки руки в карманы халата и с каменным лицом отвернулся от нее.
— Ты знаешь, что здесь ты мне не нужна. Я все сказал тебе в письме.
С бьющимся сердцем она подошла к нему.
— В каком письме?
— Которое я продиктовал секретарше в этой палате. Она обещала отослать его.
— Гарс... Я не получила письма. Клянусь тебе.
Он долго молчал, не зная верить ей или нет.
— Предположим, ты говоришь правду. Все равно я не понимаю, зачем ты тут. Мы договорились, что я приеду к тебе.
Элси облизала губы.
— Доктор Траут вчера утром позвонил твоему отцу и рассказал о несчастном случае, а твой отец сообщил об этом мне. Я собралась и первым же самолетом вылетела в Найроби. — Побледнев, он вцепился в спинку кровати так, что побелели костяшки пальцев. — Гарс, почему ты сам не позвонил мне? Почему не позволил разделить с тобой горе? Ты же знаешь, я бы тотчас же была здесь.
Она хотела взять его за руку, но он отдернул ее и отошел подальше. Прежде он никогда не отвергал ее ласк, и ей стало больно.
— Тебе не надо было прилетать,— мрачно проговорил он, перебирая вещи в чемодане и с трудом сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть все обратно. — Я послал тебе письмо. Совершенно очевидно, доктор Траут поторопился, хотя, наверное, действовал из лучших побуждений. В письме я подробно объяснил тебе, почему ты не должна быть здесь и почему наш брак нельзя считать состоявшимся.
Она набрала полную грудь воздуха, стараясь ничем не выдать своих чувств.
— Но, поскольку я все-таки здесь, ты можешь сказать мне все непосредственно.
Она смотрела, как он нащупывает ручку чемодана, как пульсирует жилка у него на виске и как еще больше побледнело его лицо.
— Уезжай, — непреклонно повторил он. — Тебе здесь нечего делать.
Он попытался закрыть чемодан, но у него ничего не получалось, потому что мешал бритвенный прибор.
Несмотря на все приготовления, Элси никак не ожидала подобной жестокости, которой раньше не замечала в характере Гарса. Перед ней был отвергающий ее любовь незнакомец. Ей даже пришло в голову, что, если она посмеет еще раз прикоснуться к нему, он отшвырнет ее от себя.
— Мы поженились три недели назад, и я ношу на пальце твое кольцо,— прошептала она. — Я приехала домой. Ты ведь не забыл, что мы поклялись быть вместе в горе и радости?
— Элси, я ослеп.
— Но ты ведь живой! — воскликнула она. — Когда я узнала о несчастье, я стала молить Бога только об одном, чтобы ты не умер. Слепота — это, конечно, ужасно, но мы осилим ее. Я тебе помогу. Я все сделаю для тебя.
— Нет! — Она слышала, как он тихо выругался, и до боли сцепила руки. Другая на ее месте уже давно вспомнила бы все предостережения и оставила его в покое. — Нет никаких «мы». Я сказал доктору Трауту: никаких посетителей.
— Жена не посетитель,— стояла на своем несчастная женщина. — Почему ты не сказал никому, что женат? Ты совсем не доверяешь мне, если боишься, что я познакомлюсь с твоими друзьями и коллегами.
— Все не то, и ты это знаешь. — Выдавая свою растерянность, он пригладил волосы. — Как ты не понимаешь, это невозможно!
— Ну, так помоги же мне! Гарс, я люблю тебя. Позволь мне быть твоей женой. Пожалуйста, обними меня,— попросила она, подходя к нему.
Он сощурился.
— Элси, замолчи. Все изменилось.
— Ты больше не любишь меня?
Тень пробежала по его лицу, но она успела ее заметить, как ни мимолетна она была.
— Я не тот мужчина, за которого ты вышла замуж. Слепота совершенно меняет человека, словно он рождается заново. Я должен идти своей дорогой. Один. Мне очень жаль, что ты не дождалась письма и проделала это ненужное путешествие.
— Ненужное? — Ярость охватила ее. — Ты не можешь отменить нашу свадьбу, Гарс! Я здесь, и считай, что никакого письма не было. Знай, я ни за что не откажусь от нашего брака, который, в сущности, еще не начался!
— И не начнется! — проговорил он тоном, не терпящим возражений. — Сегодня я покидаю больницу, так что смогу сам распорядиться насчет такси в аэропорт. Ты улетишь первым же рейсом.
— Это несерьезно.
Он выпрямился и стиснул зубы.
— Серьезнее не бывает.
Его тон убедил ее, что он не шутит.
— До утра нет ни одного нужного рейса. — Она сказала первое, что пришло ей в голову, лишь бы потянуть время. — Но если тебе так не терпится избавиться от меня, я поеду в отель.
— Нет, — неожиданно возразил он. — Я не позволю тебе одной жить в отеле. Ты не знаешь Найроби. Кроме того, ты слишком красива, чтобы ездить одна.
Он потер загорелую шею и добавил:
— У меня нет выбора, как только отвезти тебя к себе. А утром ты уедешь в аэропорт.
— Гарс, мне двадцать три года. Я не ребенок. И не смей мне приказывать!
Слова соскочили у нее с языка прежде, чем она успела обдумать их. Он грозно сдвинул брови.
— Мужчины, за которого ты вышла замуж, больше не существует.
Гарс направился в ванную и с силой захлопнул за собой дверь.
— Перестань себя жалеть! — со злостью крикнула она ему вслед.
— Миссис Гиффорд!
У Элси полыхали щеки, когда она обернулась.
— Доктор Траут...
— Будьте добры, выйдите в коридор. Мне надо поговорить с вами.
Она повиновалась и прислонилась спиной к стене, боясь упасть. Перепалка с мужем настолько измотала ее, что она даже испугалась, что ей станет плохо.
— Наверное, вы все слышали,— хватаясь за голову, пробормотала она. — Мне так жаль, что я не сдержалась. Но он не подпускает меня к себе, и я все время забываю о его слепоте. Ужасно, что он не хочет даже попробовать жить вместе.
— Я это предвидел. Вы должны понять, что ваш муж не смирился со своим несчастьем. Он не может поверить, что это навсегда. К тому же он не ждал вас. Вот почему он такой.
Элси подняла голову.
— Сколько это может продлиться? Я его жена, и я очень его люблю.
Он кивнул.
— Мне очень жаль, но у меня нет ответа на ваш вопрос. Должно пройти время.
— У меня нет времени, доктор. Он хочет, чтобы утром я улетела домой.
— День еще не кончился,— напомнил ей доктор Траут. — Что вы собираетесь делать сейчас?
Элси сдержала готовые появиться у нее на глазах слезы.
— Он говорит, что мы должны поехать к нему. У него здесь квартира. Конечно, я бы предпочла отправиться на ферму. Как подумаю о наших планах...
Она умолкла.
— Вот и помните о них. Это всего лишь первый день. И, пожалуйста, не забывайте, что я всегда готов вам помочь. Все мои телефоны вы получите вместе с выписками и лекарствами от головной боли.
Еще запомните, что у вас есть очень хорошая сестра, миссис Лейтер. Она вам поможет, если возникнут какие-либо трудности. Позвоните ей и договоритесь обо всем.
— Спасибо еще раз, доктор Траут.
Он прикоснулся к ее руке.
— Удачи вам.
Элси долго смотрела на его удаляющуюся спину, прежде чем вернулась в палату. Пока она разговаривала с доктором, санитар помог Гарсу переодеться в джинсы и спортивную рубашку. Он всегда одевался так, когда они вместе ездили кататься верхом в Унчито. Оттого, что он похудел, он казался выше, чем был на самом деле, и что бы ни чувствовал, выглядел замечательно.
— Гарс!
— Где ты была!
Наверное, она хваталась за соломинку, но ей было приятно беспокойство, которое послышалось ей в его грубоватом тоне.
— Доктор Траут приходил попрощаться. — Губы у него вытянулись в ниточку, но он ничего не сказал. — А как насчет ленча? Ты поешь сейчас?
— Почему ты думаешь, что мне совершенно необходимо поесть именно сейчас?
— Тогда ты не возражаешь, если поем я? Я... ничего не ела со вчерашнего дня. Наверное, это глупо, но мне не по себе.
У Элси закружилась голова, и она едва успела сесть в кресло. Ее тошнило.
— Элси!
Она слышала испуг в его голосе, но не могла ответить ему.
Тогда он сам подошел к ней и положил руку ей на лоб.
— У тебя влажная кожа. Опусти голову.
Элси сделала, как он сказал, слишком ослабев, чтобы не повиноваться. Когда шум у нее в ушах стих, она подняла голову, но он продолжал ее массировать.
— Лучше?
Его лицо было совсем близко, и она кивнула, на мгновение забыв, что он не видит ее.
— Да, намного лучше. Спасибо.
— Не двигайся.
Переполненная любовью, она смотрела, как он ощупью идет к столу и ищет, что бы принести ей. С некоторой заминкой ему все же удалось найти стакан сока.
Взяв у него стакан, она выпила холодный апельсиновый сок. Силы постепенно возвращались к ней.
— Вкусно.
— Почему ты не поела в самолете? — спросил он, опускаясь перед ней на корточки.
Он нашел ее руку, скользнул к запястью, чтобы посчитать пульс, а женщина затрепетала всем телом.
— Наверное, по той же причине, по которой не ешь ты. — Она подавила в себе желание прижать к груди его голову. — Все уже прошло, Гарс.
Он вздохнул.
— Тебе надо поесть. Я попрошу, чтобы принесли еще один ленч.
— Нет, мне хватит твоего. Не надо никого беспокоить.
Она поднялась на дрожащих ногах и, как ей ни хотелось быть рядом с ним, подошла к столу и принялась за цыпленка с булочкой.
Гарс тоже встал и с непривычной нерешительностью, несколько раз останавливаясь, приблизился к висевшему на стене телефону. Выронив трубку, он ругнулся, но тем не менее сам набрал номер коммутатора и попросил вызвать такси. Потом еще куда-то позвонил. Элси поняла, что он говорит на суахили, которым владел, как местный житель. Не успел он повесить трубку, как появился санитар.
— Мистер Гиффорд, все готово. Кресло-коляска за вашей спиной.
Элси заметила, как Гарс вновь сжал пальцы в кулаки.
— Разве я неходячий?
— Ходячий, сэр, но так положено в больнице.
— Гарс... — вмешалась она, желая успокоить мужа. — Я приехала сюда прямо из аэропорта, поэтому мои вещи остались в приемкой. Мне придется сходить за ними.
— Что ты привезла?
Она закрыла глаза.
— Все, что у меня есть, кроме Сайда. Папа позаботится, чтобы его доставили сюда на корабле. Я подумала, как будет приятно вновь увидеться с любимой лошадью.
Он сверкнул глазами и начал что-то говорить, но она выскользнула из палаты. Пока Элси шла по коридору, ей вспомнились слова, сказанные ее отчимом, которого она звала папой: «Твой муж получил больший дар, чем глаза. Твою любовь». Легко ему было говорить. После смерти мужа мать Элизабет вышла замуж за вдовца, у которого не было своих детей и который подарил девочке всю свою нерастраченную нежность. В их семье все любили друг друга и не скрывали этого. Но Элси уже поняла: чтобы помочь Гарсу, ей потребуется много больше, чем просто любовь.
— Это вы Гиффорд? — спросил, вылезая из машины, таксист.
— Да. Мой муж сейчас выйдет.
Таксист почесал в затылке, глядя на вещи.
— Это все?
— Нет. Еще один чемодан у мужа. Таксист буркнул что-то на непонятном языке и принялся укладывать чемоданы на крышу видавшего виды «пежо». Что не поместилось наверху, он положил на сиденье рядом с собой.
— Садитесь, а я дам вам один чемодан.
Элси сделала, как ей было сказано, понимая, что сейчас не до удобств. Через несколько минут она увидела Гарса в кресле-коляске. Солнце золотило его каштановые волосы, и в черных очках он выглядел не хуже других, но она все равно заметила, как он скован и напуган своей слепотой. Ему потребовалось много мужества, чтобы покинуть больницу, где он был защищен от всех неприятностей, и Элси, понимая это, ничем не могла ему помочь, потому что Гарс сам не хотел этого.
Слепота мешала их отношениям, и женщина вновь разозлилась, оттого что увечье лишило их прежней близости. Ее как не бывало. Сейчас Гарс жил в своем собственном мире, и она не имела ни малейшего понятия, как проникнуть в него.
— Мистер Гиффорд, ваша палка. На память от всех в больнице.
Санитар положил палку Гарсу на колени, но он отшвырнул ее как можно дальше.
— Зачем она мне? Тогда уж лучше взять микрофон и орать, что я слепой.
Элси вновь была неприятно поражена непривычной грубостью мужа, но санитар, как ни в чем небывало, развернул коляску и пошел обратно. Взявшись одной рукой за дверцу, Гарс, залезая в машину, коснулся другой ее бедра, и сквозь тонкую материю она ощутила ее жар. Он не отнял руку, словно не в силах был противиться желанию дотронуться до нее. Элси же всем своим существом отозвалась на неожиданную ласку, и легкий стон сорвался с ее губ. Мгновенно убрав руку, Гарс откинулся назад, стараясь отодвинуться от нее подальше, несмотря на свои длинные ноги.
А Элси не могла отвести от него глаз. Он был так хорош в эту минуту, что она забыла обо всем на свете и мечтала только об одном — обнять его. Она еще не остыла после его прикосновения, и сердце у нее билось, как бешеное, отвечая на его недвусмысленный призыв, как бы на словах он ни выпроваживал ее из своего мира тьмы.
Таксист дал газ, и они влились в поток машин, в котором он лавировал с непревзойденным искусством, избегая столкновения с шумными пешеходами и другими машинами. Элси прислушалась к доносившимся до нее крикам.
— Гарс,— позвала она, бездумно хватаясь за его руку. Он вздрогнул, как от ожога, а ей пришлось мысленно отругать себя за оплошность. — Почему они злятся?
Он не повернул голову.
— Все так говорят на суахили. Эти крики ничего не значат. Ты привыкнешь,— ответил он и вновь замкнулся в себе.
Больше он не произнес ни слова.
Таксист ехал, не соблюдая никаких правил, впрочем, как и все кругом. К этому ей тоже надо будет привыкнуть. Несмотря на решение Гарса, она не собиралась покидать его.
Через несколько минут машина остановилась возле современного шестиэтажного здания в центре города. Как-то муж сказал ей, что его контора всего в нескольких минутах ходьбы от дома и это очень удобно. Пока она была благодарна ему за то, что он привез ее в свою квартиру. По крайней мере, они наконец-то смогут побыть одни. Возможно, ей удастся даже поговорить с ним без посторонних.
— Таксист отнесет вещи в подъезд, а там тебе помогут,— неожиданно сказал Гарс, и от ее надежд не осталось и следа.
— А ты куда?
Она постаралась, чтобы он не заметил разочарования в ее голосе, хотя ей хотелось кричать от несправедливости, мешающей ему любить ее. До несчастья Гарс ни на секунду не отпускал ее от себя, что бы там ни было, а теперь не мог дождаться, когда она уедет.
— Элси, у меня дела в конторе, и я понятия не имею, когда вернусь, так что не жди меня. Я попросил доставить кое-какие продукты наверх. Обязательно поешь. Из дома не выходи ни в коем случае. Посмотри телевизор, если станет скучно, но я запрещаю тебе гулять в одиночестве по городу. Ты поняла?
Он всегда заботился о ней, но никогда еще его забота не была такой неуместной и обидной, однако ей не хотелось сейчас с ним спорить.
— Пожалуй, я лягу спать. Устала в самолете. Но прежде я хотела бы позвонить родителям, чтобы они не волновались. Ты не возражаешь, если я заодно позвоню и твоему отцу и скажу, что ты в порядке?
Он ведь беспокоится.
Гарс вздохнул.
— Не вижу необходимости, если скоро ты будешь дома. Но вообще-то идея неплохая. Пусть они тебя встретят.