– Не знаю, что за игру ты ведёшь, но мне она нравится, – выдохнул парень и собственнически завладел её ртом.
То, что его буквально прошибло током от первого столкновения их губ, Денис отрицать не мог. Вкус её губ сносил крышу, а руки, которые опустились к нему на ягодицы, просто сводили с ума. Она целовала его не нежно, не робко. Она целовала его, как шлюха, которая чертовски соскучилась по мужской ласке, сжимала его задницу руками, вынуждая прижаться ближе к её промежности. А ему нравилась эта страсть: Коротин буквально вжимал в себя тело этой девчонки, и ему хотелось быть ещё ближе. Быть внутри неё. Чувствовать каждый миллиметр её кожи. Хотелось быть её кожей.
Шатен несильно сжал её горло, чтобы целовать её так, как желал именно он. Словить первый её стон губами было потрясающе, этот влажный и дразнящий поцелуй был так жарок, что парень еле сдерживался.
Пусть он терял контроль над своим телом, но разум всё ещё был подчинён его воле.
Денис опустил руки и сжал ягодицы девушки, чувствуя, как она дрожит от неприкрытого возбуждения. Их влажные языки пытались доказать друг другу своё первенство в этой дикой игре, пока пальцы Ани расстёгивали ширинку Дениса.
Парень улыбнулся сквозь поцелуй и вцепился в запястье девушки, которая тут же отстранилась и недоумевающе уставилась на Коротина.
– В чём… – её голос чуть дрогнул и она прокашлялась. – В чём дело?
Шатен закусил нижнюю губу, собирая в себе остатки самообладания, и улыбнулся. Анечка выглядела такой потерянной и неудовлетворённой, а от осознания, что это он только что довёл её до такого состояния и обломал, хотелось смеяться.
– Малышка, ты получишь доступ к моему члену только после того, как сама признаешься мне в своих чувствах. Я ведь знаю, что ты не очень-то и ровно ко мне дышишь, осталось собрать всю волю в кулак, подойти ко мне и сказать: Денис, я от тебя без ума, давай трахаться? – издевательски пропел парень и сделал шаг назад.
Аня смотрела в пол невидящим взглядом и нервно теребила края своих шортиков.
Денис поцеловал её в лоб на прощание и, не дождавшись её реакции, покинул квартиру. Он ехал в лифте, радуясь, что его удлинённая куртка прикрывала все его прелести, и прохожие не смогут заметить его возбуждёние. Он думал о том, что поступает жестоко по отношению к Ане, ведь, по правде, он должен ползать перед ней на коленях, вымаливая прощение за прошлые косяки, а вместо этого издевался над ней. Но, как ни странно, это действовало гораздо лучше. Хотя Денис отчаянно не понимал перемены в поведении этой черноволосой девчонки.
А Аня смотрела в зеркало, продолжая сидеть на том же комоде, и изучала своё раскрасневшееся лицо. Она хотела последовать совету Кати, хотела доказать себе то, что совершенно охладела к этому шатену с сексуальной улыбкой. Действительно хотела поставить точку и забыть. Но поняла, что пропала. Пропала так же, как в девятом классе, повелась на его обаяние, словно малолетка. Она сорвалась, действительно сорвалась, сгорая от ощущения его рук на своём теле. Калинина хотела его так сильно, что не могла контролировать своё сознание. Забылась. Совершенно забылась от его губ. Она хотела почувствовать их на своей шее, но он так и не поцеловал её так… как всегда делал это раньше.
Аня крепко зажмурилась и прижалась затылком к стене.
Она так хочет его ненавидеть
Она так хочет поцеловать его снова.
***
Катя спокойно читала книжку, сидя на кровати в своей спальне, стены которой были нежно розового цвета: обои не переклеивали уже больше десяти лет, и мама до сих пор шутливо называла её комнату «детской». А блондинке всё нравилось. Эта светлая, маленькая и уютная комнатушка была олицетворением её самой.
Телефон на тумбочке вдруг завибрировал, оповещая о входящем звонке, и девушка поспешила ответить, как только увидела на экране фотографию улыбающейся Калининой.
– Аня?
– Привет, Кать, не отвлекаю? – голос брюнетки насторожил Котову: девушка отложила книгу и выпрямилась.
– Что-то случилось? Ты кажешься взволнованной.
В трубке раздался обречённый выдох, и Катя приготовилась к худшему. Она всегда боялась таких неожиданных звонков, а то, что Аня молчала, заставляло Катю переживать ещё больше.
– Катюш, в общем, я решила последовать твоему совету и переспать с Денисом.
Блондинка опешила и удивлённо раскрыла рот: благо, её лицо видела только кошка, развалившаяся на подоконнике. Это рыжее и толстое существо звали Пеппа (да, в честь той самой свинки, мультики о которой она смотрела со своим двоюродным братиком) и оно презирало всех обитателей этого дома, кроме Кати. Пеппа – самка персидской породы, жила в их семье чуть больше года, и официально именовалась Пенелопой.
Катя вскочила с кровати и подошла к подоконнику, чтобы погладить свою любимицу: это дело всегда её успокаивало, а сейчас девушка была действительно взволнована.
– Боже мой, ты занималась… этим с Денисом? Сегодня?
– Катюш, «это» называется секс, тебе семнадцать, а не пять. Ты вон со своим Беловым постоянно по углам зажимаешься, а до сих пор стесняешься говорить подобные слова, – неприкрытая насмешка в голосе подруги заставила блондинку нахмуриться.
– Мы целовались с Егором всего три раза, и, кажется, мы говорили о тебе, а не обо мне!
– Не злись. Мы не переспали. Он мне не дал, – от нелепости прозвучавшей фразы девушки синхронно засмеялись. – Серьёзно, сказал, что пока не признаюсь, что его чувства взаимны, могу не рассчитывать на продолжение банкета. Но сейчас мне уже кажется, что я зря всё это затеяла.
– Почему?
– Такие вещи не забываются, Кать. Я прекрасно понимаю, что он подлец, что я не должна его прощать, что должна его ненавидеть. Но во мне нет ни капли ненависти. И меня это пугает.
– Возможно, стоит отпустить прошлое? Сама подумай: он искренне раскаялся, всю эту фигню распространил Никита, а не он. Денису было шестнадцать, то, что он не хотел терять авторитет в глазах друзей, можно понять. Подростки жестоки, – Катюша грустно вздохнула, зарываясь пальцами в густую рыжую шерсть Пеппы. – Ты ведь согласна со мной, и скорее заставляешь себя злиться на Дениса.
– Катя, запомни, таким козлам, как Денис или Егор, нельзя ничего прощать. Они – мерзавцы. Они воспользуются твоей слабостью и сделают тебе в тысячу раз хуже. Ты убедишься в этом на собственной шкуре, если не прислушаешься к моим словам!
– Ань, я счастлива с ним. Егор меня обнимает и становится так хорошо, что я совершенно забываю о том, что он говорил мне те противные вещи. Люди делают нам больно, но мы должны прощать. Перестань анализировать и просто прими то, что до сих пор влюблена…
– Ни за что. Я скажу Денису, что он мне нравится. Пересплю с ним. И пошлю. И буду свободна. Ясно? – брюнетка снова злилась, а Катя искренне не понимала, как можно быть настолько холодной и… глупой. Ведь глупо отрицать свои чувства, правда?
Катя не была счастлива оттого, что влюбилась именно в Егора. Она знала, что он не самый хороший парень, в отличие от того же Дениса, которого заносило лишь временами. Белов был отрицательным персонажем всегда. Но нет ничего глупее отрицания собственной симпатии: мы все, в конце концов, созданы быть счастливыми.
– Рано или поздно ты поймёшь. После того, как его бросишь. Ты будешь видеть его с другими девчонками и ревновать, будешь думать о нём на ночь и просыпаться с его образом перед глазами. Со временем, конечно, ты задушишь в себе всю свою влюблённость, но чувство пустоты и незаконченности будет тебя преследовать ещё долго. Я совершенно не уверена, что Белов что-то чувствует ко мне, например. Но я готова рискнуть, чтобы потом сказать «я сделала и пожалела об этом», а не «я пожалела о том, что не сделала». И ты должна принять чувства Дениса, если хочешь быть свободной, на самом деле.
В трубке долго царило молчание, пока Катя, прижавшись лбом к холодному стеклу, смотрела на город с высоты птичьего полёта.
– Возможно, ты права.
Аня отключилась, не попрощавшись, но Котова вовсе на неё не обиделась: Калининой нужно было о многом подумать, и блондинка это прекрасно понимала.
***
Егор быстро ополоснул лицо холодной водой, прополоскал рот, избавляясь от остатков зубной пасты, и вытерся мягким полотенцем. Мама весь день провела на кухне, чтобы произвести на соседей впечатление своей искусной готовкой. Впрочем, Белов считал, что у мамы даже простая яичница получается вкуснее, чем у других.
– Егор, сколько времени? – крикнула с кухни мать, пока Егор двигал стол на середину комнаты. Если бы отец был дома, дела продвигались бы гораздо быстрее, но его немного задержали на работе, и он должен был приехать минут через двадцать.
– Котовы придут минут через сорок, не раньше. Ты всё успеешь, не переживай, – парень быстро расставил стулья вокруг, достал праздничную скатерть с верхней полки, расстелил её и прошёл на кухню. Парень сел за стол, подперев щёку кулаком, и стал наблюдать за суетящейся матерью.
– Это ты у нас вечно беззаботный, а к нам не так часто приходят гости, конечно, я волнуюсь. Галина, мама Катюши, очень интеллигентная и общительная женщина, мне бы хотелось с ней остаться в хороших отношениях, поэтому не смей ничего вычудить!
Егор лишь закатил глаза.
– Мам, перестань. Что я могу такого сделать?
– Впрочем, я говорила ей, что ты у меня балбес, – совершенно игнорируя реплику сына, продолжила женщина. – Вот у неё доченька, просто умница. Сидит дома, книжки читает, учится хорошо, в отличие от некоторых…
– Мам, я нормально учусь, – родители – единственные люди перед которыми он оправдывался. Но и перед ними он это делал крайне редко, потому чувствовал раздражение от этого диалога.
– Конечно, если ты считаешь нормальными оценками тройки, – Егор хотел было возразить, но женщина перебила его. – Какие у вас отношения с Катей?
Егор немного опешил, не зная, что сказать. «Мам, я хочу её трахнуть, а она влюблена в меня без памяти уже полгода, чем я и воспользуюсь». Звучит немного… странно. Да и мамочке об этом лучше ничего не знать.
Егор улыбнулся своим мыслям. Образ Катюши в сексуальном белом кружевном белье, подчёркивающем её чистоту и невинность, вытеснял из головы все здравые мысли.
Катя всегда носила такую одежду, которая подчёркивала хрупкость и женственность её фигуры, однако скрывала достаточно, чтобы желать её ещё больше. Как он вообще мог упустить этот лакомый кусочек полгода назад?
– Мы просто хорошие знакомые. Даже не одноклассники.
– Ну, она тебе нравится?
«Да, мам, очень. Особенно, когда вылизывает мой язык»
– Она хорошая девушка, – просто ответил Егор, улыбаясь.
– Вот именно, лучше твоих… часто меняющихся подружек. Присмотрись к этой девочке, может хоть она тебе вправит мозги, раз у меня не получается.
– Обязательно устраивать разборки перед приходом гостей?
Женщина развернулась к сыну лицом, заправляя за уши мешающие русые пряди волос. Она вытерла руки о передник, подошла к Егору и погладила его по щеке.
– Я очень люблю тебя, сын. Но воспитывать тебя становится уже невозможно.
Парень улыбнулся, накрыв руку матери своей ладонью.
– Твой сын уже вырос, мам. Его не нужно воспитывать.
***
Катюша вежливо улыбалась и отвечала на вопросы матери Егора, об учёбе, об увлечениях, даже о личной жизни. Женщина счастливо улыбнулась, когда узнала, что у малышки нет молодого человека, и подмигнула своему сыну, который, впрочем, этого не видел. Ведь всё его внимание было приковано к маленькой блондинке, сидящей напротив него, изредка позволяющей себе поднимать на него взгляд.
Она была одета чертовски скромно, но этот образ «ангелочка» заводил Егора сильнее любых мини-юбок. На Кате были узкие светло-голубые джинсы, которые облегали её стройные ноги, простая тёмно-синяя кофточка из тонкой кашемировой ткани открывала потрясающий вид на её ключицы.
Егор закрыл глаза и представил, как проводит языком по хрупкой косточке, а Катюша протяжно стонет ему в ухо от наслаждения.
Белокурые волосы девушка собрала в хвост, оголяя свою шею. Парень, кажется, изучил на ней каждую родинку во время ужина.
Он жаждал того момента, когда сможет оказаться с ней наедине. Хотя бы на одну минуту, чтобы иметь возможность беззастенчиво прикоснуться к её телу.
Словно читая его мысли, к нему тут же обратилась мать.
– Егор, принеси, пожалуйста, с кухни другой салат из холодильника. И бутылку из морозилки достань, рюмки на верхней полке. Думаю, вином мы сегодня не ограничимся, – все взрослые шумно засмеялись. Парень кивнул и перевёл взгляд на Катю.
– Катюш, можешь мне помочь?
Блондинка тихо кивнула и встала из-за стола, следуя за парнем.
Его тело горело от предвкушения, отчего улыбка не сходила с его губ.
На кухне был полумрак, а Егор не спешил включать свет. Он опёрся пятой точкой о столешницу и поманил Катю рукой. Та, словно загипнотизированная, послушно приблизилась, тут же оказавшись в его объятиях. Его губы настойчиво прижались к её губам, а руки собственнически сжали её ягодицы. Поцелуй длился всего мгновение.
– Я чертовски соскучился, котёнок, – его рот изучал нежную кожу её лица, пока Катя, зажмурившись от удовольствия, упивалась моментом нежности. Её прохладные пальчики зарылись в его волосы, пока его губы настойчиво и так осторожно целовали её щёки.
Было восхитительно приятно, отчего внутри что-то трепетало. Катя схватила его лицо в ладоши, чуть отстраняя от себя. Его непонимающий взгляд заставил её улыбнуться.
– Я тоже соскучилась, но нас ждут родители, Егор.
Парень чувствовал её ладони на своих щеках и всматривался в её глаза, которые практически не было видно в полумраке. Он пытался понять, что с ним происходит, откуда это странное чувство необходимости зацеловать её так… нежно. Отчего ему совсем не хотелось её обидеть, как раньше? Почему хочется доставлять ей удовольствие? Почему ему самому от этого так сладко?
Потому что её кожа пахнет карамелью, а на вкус она ещё слаще. Потому что она доверяет мне себя, и я хочу воспользоваться этим сполна. Это как новый виток в моей насыщенной сексуальной жизни. Как новая опробованная поза во время полового акта. Я слишком погряз в похоти и беспорядочных связях с дешёвками. Мне просто нужны новые ощущения. А кто, как не это чистое создание может мне их дать?
– Конечно, малыш, – он чувственно сжал её задницу в своей руке, ловя губами её тихий стон и улыбаясь. – Салат на нижней полке, бутылка в морозильной камере. Я полез в ящик за рюмками.
Он осторожно выпустил её из своих объятий, и отвернулся. Лёгкое наваждение прошло и парню стало действительно легче.
Ребята вернулись за стол, продолжая играть в гляделки, однако взрослые совершенно не обращали на них внимание. Буквально спустя полчаса, как и предсказывал Егор, родители предложили парню показать Кате его комнату, мол, нечего взрослые разговоры слушать.
А ребята как-то совсем легко согласились.
Уже сидя на диванчике в комнате Егора, Катя подумала, что это было весьма опрометчивой идеей, потому что ехидная ухмылка не сходила с губ парня, а глаза горели недобрым огнём.
========== 7. Выпадая из реальности ==========
***
Катя всегда сравнивала Егора с благородными представителями семейства кошачьих. Он был похож на тигра или снежного барса, и эти ассоциации приходили в голову не только из-за его медленной походки хищника: его кривоватая улыбка напоминала оскал зверя, который загнал свою добычу в ловушку. И в данный момент, глядя на приближающегося к ней русоволосого юношу, блондинка чувствовала себя маленькой овечкой, у которой нет путей к отступлению: попадание в лапы к хищнику неизбежно.
Диван, на котором сидела девушка, был достаточно узким, на нем не мог уместиться человек в полный рост (только если такой маленький, как Катюша), и, вероятно, Егору приходилось его раскладывать, чтобы спать с комфортом. Однако диван показался блондинке очень удобным и мягким, скорее всего, Егор уже приводил сюда девушек, чтобы заниматься с ними… этим.
Даже в голове она стеснялась произнести это слово. Как она может отдаться парню, если боится назвать сие действо вслух?