ни покоя, ни привычного драйва. Я уехал, оставив все
позади. Но мне не хочется возвращаться. Пока рано.
Ветер и постоянно сменяющийся пейзаж за окном еще
не вымели из моего сердца и головы – тебя…
Я не вернусь, пока не научусь снова ощущать почву
под ногами.
Пока я жив, я буду сопротивляться. Ради тебя же,
дорогая. Мое бесценное сокровище, мой смысл жизни.
Ради тебя.»
***
– Ты стал причинять мне боль.
– Тебе кажется.
– Ты не прав. Я лучше знаю, когда пора ставить точку.
Нам – уже пора.
173
– Что?! Да что ты говоришь?! Ты понимаешь, что ты
себе позволяешь?!
– Я отказываюсь быть игрушкой для тебя. Прости.
Хотя мне, наверное, вовсе и не за что извиниться… Ты
не останешься один, я верю. Ты найдешь себе еще и
еще… А мне пора. Не останавливай меня… не надо. И
не ищи больше.
За тобой закрывается дверь, а я остаюсь сидеть – как
будто статуя. И внутри все так же глухо и мертво, как
у каменного истукана. Ты вышвырнула меня… из
своей жизни? Как будто использованный гондон?!
А тебе разве кто – то это позволял?!
***
Лежать, свернувшись в комок – для меня это стало
уже привычным… Ты забрал у меня все. Отнял волю к
жизни. Ты стал так важен… Мне неважно уже, что
будет со мной. Моим смыслом жизни стал ты.
Так нельзя. Пора давно заканчивать.
Закрываю глаза и вижу те сцены, которые никак не
получается стереть из памяти. Они со мной постоянно.
174
... Разметавшаяся на белоснежных простынях девица.
Она выглядит, будто низкопробная шлюха –ты
намеренно выбираешь таких женщин?! Черные волосы,
красные губы, некачественно сделанные сиськи…
дешевка. Она не стоит тебя.
Но тебе все равно. Ты вжимаешься в нее, стонешь,
гладишь рассыпавшиеся по плечам волосы. Тебе
хорошо.
Зачем я тогда пришла?! Почему не ушла сразу, а
стояла под дверью, наблюдая, внимательно и
отстраненно?
Будто бы смотрю некачественный порнофильм…
режиссер явно экономил на бюджете… В частности,
актрисах.
Я поняла, что она – не первая, и уж точно –не
последняя. Спасибо, все свободны… И мне пора.
Я выскользнула из твоей квартиры, никем не
замеченная.
Меня свалило уже в подъезде. Надеюсь, что ты не
слышал моего вопля. Вести себя как брошенная
восточная женщина? Легко, только не при свидетелях.
175
Это ты думаешь, что я сильная… А я так хорошо
притворяюсь.
Я поняла в тот день – пора заканчивать. Мне стало
слишком больно, когда я увидела ее – и тебя. Ты
обещал никогда не причинять мне боль. Ты не сдержал
слово.
Чего же ты тогда стоишь, если нельзя верить даже
твоим словам?
Я не люблю дешевых мужчин. И я уж точно не смогу
больше…любить тебя.
Тем более, я этого и не хотела.
***
Мечусь по комнате, словно загнанный в угол волк.
Меня рвет на части. Так паршиво не было уже давно.
Вот так – без объяснения причин, просто потому что я
тебе надоел?! Чем я это заслужил?!
Ты еще большая стерва, чем я думал!
Я не могу думать ни о чем другом. Я вижу твое лицо –
везде. Постоянно. Это хуже, чем давно уже не
появлявшиеся призраки.
176
Оно пустое и холодное. С мертвыми глазами. Тебе все
равно. Я стал неважен. И не нужен.
Кто дал тебе право ставить точку? Кто? Это я решаю,
когда начинать, а когда – заканчивать! Ты нужна мне!
Нужна, нужна, нужна…Это слово эхом разносится в
моем сознании. Оно бьется, будто птица в клетке. Я
никак не могу его отпустить.
Я не могу отпустить тебя… вот так.
Мне нужно твое тепло, твое дыхание, твои слезы – ты
всегда плачешь после оргазма у меня на груди. Я
привык к этому. Это стало неотъемлемой частью моей
жизни.
Мне нужна твоя радость, твоя улыбка.
Я ни о ком еще не говорил так. Такого со мной еще не
было. Тебе ничего не нужно было от меня, и ты ничего
никогда не просила.
Только я. Только мое присутствие. И мое тело. Все.
Такой женщины нет больше…. и не будет. Нужно все
вернуть.
Нам рано ставить точку.
Ты не права, слышишь?! Ты не права!
177
Но я понятия не имею, как доказать тебе, что надо все
вернуть. Что это необходимо нам обоим. И я опять в
бессильной ярости мечусь по гостиничному номеру,
забыв, что через пару часов у меня концерт. »
***
– Почему ты плачешь?
– Мне…хорошо.
– Опять недоговариваешь….
– Не хочу говорить. Давай помолчим.
– Давай…
Тишина и еле слышное дыхание. Два сердца, бьющихся
почти в унисон. Темная спальня, смятые влажные
простыни на широкой кровати. Мы вдвоем, и это самое
главное. Ничего нет – нет прошлого, а будущее пока
туманно. И это очень хорошо… Мы можем создать
любое, правда?
Мы можем, и мы создадим. Я не строю планы, я просто
знаю, что так будет. Мы не расстанемся. Мы нужны
друг другу. Мы продолжаем, дополняем и завершаем
друг друга. Будто змей, пожирающий свой хвост. Это
древний символ, означающий вечность.
178
Уроборос.
Вот и мы с тобой –такой змей… Вместе мы – все. А
по отдельности уже не надо. Это просто не удастся –
ни тебе, ни мне.
Именно это я так долго искал….
***
Лежать на полу, свернувшись в комок – мне стало
привычно так. Я ничего не делаю, и ничего не хочу. Я
не хочу даже дышать. Я все еще вспоминаю тебя. Не
могу уснуть… я кричу по ночам.
В душе поселилось неотвратимое ощущение
надвигающейся беды. Оно необъяснимо, и оттого еще
более страшно.
Мне нужна твоя нежность. Мне нужна твоя страсть.
Даже твоя отстраненность, и нежелание дать тебя
познавать – все это мое, мне, для меня…. Так нужно,
что я могу только бессильно рыдать.
Ты все сломал. Сам. Ты отдал наши чувства, нашу
гармонию на потеху каким – то беспутным девкам,
каким – то дешевым шлюхам – им нужна твоя слава,
твои деньги, но не ты сам…
179
Как ты мог?! КАК?! Неужели я совсем ничего для
тебя не значу?!
Я каждый день начинаю с твоих песен. Твоя странная
музыка помогает мне дышать. Я слышу в ней
невысказанные слова – которые только для меня, для
меня одной… Вот твои пальцы бегут по клавишам
фортепиано – я вижу, вспоминаю их, как они бежали
по моему телу, заставляя его петь, заставляя меня
улетать куда – то… такого не было ни с кем, даже с
моим нежно любимым, но уже покойным мужем…
Он очень меня любил. Носил на руках. Ты так никогда
не будешь, да и не захочешь –я знаю. Но мне не нужно,
пойми.
Я всего лишь хочу быть рядом. Только я. Для тебя.
Вечно.
Мне кажется, и это чувство преследует меня
неотступно, что тебе так же плохо, и что без меня ты
не можешь спать. Так же. Я знаю. Эта связь между
нами – она не порвалась.
Сейчас ты лежишь в постели и бездумно смотришь в
потолок. И рядом никого нет…Это словно бальзам для
моего истерзанного сердца.
180
Я сделала тебе так же больно, как сделал ты сам. Мы
квиты. Мы в расчете. Больше не надо так.
Ты только приди… И все вернем. Давай. Хватит
страдать.
Я не буду делать первый шаг – ведь это ты совершил
ошибку. Это ты своими руками разрушил все…
Но я скоро сломаюсь. У меня не хватит сил так долго
быть вдали от тебя….
Только моя гордость важнее. Я знаю это. Я не уступлю
тебе, я не приду, склонив голову и признавая свое
поражение.
Мне все равно. Все равно…. Словно мантра эти
простые слова. Чуть – чуть помогает.
Ведь это твои слова… Да, мой Принц?
Хотя ты ни в одном месте не положительный герой…
Мой Анти – Принц… для Анти – Золушки.»
***
{21}
« Меня достала эта грязь. Две, три, четыре… И я уже
не могу остановиться. Девушки, женщины – мне
181
неважно. Я просто делаю свое дело. Как заведенная
игрушка –пока заряд не кончился.
Простые движения. Никаких эмоций. Вообще. Мне все
равно.
Красивая – некрасивая, холодная – горячая…
Наплевать.
Они отдаются мне, словно течные кошки – визг,
вопли… отчего так? Оттого, что вы видите деньги, да,
девочки? Вы просто кончаете, когда я достаю набитый
стодолларовыми купюрами бумажник.
Я трачу легко, потому что у меня все есть. Я ничего не
хочу. А вот в ваших глазах алчный блеск, переходящий
в исступленное желание. Вы так наивно надеетесь, что
раздвинете ноги или сделаете мне офигенный минет –
и я тут же женюсь, или хотя бы возьму вас на
содержание?
А мне это зачем? Я каждый раз могу иметь новую.
Потому что вы все одинаковые. Вам я не нужен. Вам
важны деньги. Это они вызывают у вас спазмы, у вас
сводит живот и течет между ног от этих купюр… От
толстых…пачек. От бриллиантовых колечек и
норковых шуб.
182
Вашим мамам и папам тоже не все равно, как обстоят
финансовые дела у потенциального зятя.
Не стесняясь, рассказываешь в постели:
– Они отправили меня учиться в ПТУ. На повара. А
вообще я хочу стать юристом, или врачом! Так что…я
не такая. Просто увидела тебя и сразу как – то…не
знаю… я проснулась, как женщина, понимаешь? Я
сразу тебя захотела!
– До того, как увидела мой Порше, или после? – я не
могу удержаться от язвительности. Но тебя это не
трогает.
Тебе ведь « плевать на всю эту мишуру», и деньги –
это ну никак «не главное». Тебя волнует, насколько у
меня длинный и толстый, и как быстро я кончаю.
Ха – ха – ха. Я давно так не смеялся.
Последние полгода я только и делаю, что смеюсь.
Только смех этот какой – то очень горький… Обычно
оплакивают, а я смеюсь. Такой вот способ справиться
с болью и отчаянием, рвущими душу на куски, будто
голодные кошки – выброшенную им рыбку.
183
Я вспоминаю тебя все реже. Твои светлые волосы,
твою нежную кожу, твой заразительный смех. Твои
зеленые глаза.
Я не цитирую стихи, которые ты писала. Я больше не
захожу каждую ночь на твою страничку для молодых
авторов. Мне все равно, что ты там пишешь и о ком.
…Весной я случайно сталкиваюсь с общей знакомой.
Говорим ни о чем. Она училась с тобой в одном классе,
оказывается.
Я сам не понимаю, как мы с ней оказываемся в моей
спальне.
Позже, разгоряченная, потная, довольная –она лежит
на животе и смотрит на меня.
– Вы давно расстались? – вопрос неожиданный и
очень болезненный. Но я делаю вид, что мне все равно.
Что мне не больно.
– Да…она была слишком холодной для меня… не
люблю фригидных сучек… за те деньги, что я на нее
тратил, могла бы постараться и получше.
– Странно… – она хмурит брови. Я напрягаюсь – по
хребту бежит ледяной змейкой предчувствие, что сей
час я услышу что – то очень неприятное. – А ее убили,
184
знаешь… Изнасиловали какие – то хачи и убили…
оказывается, она была беременна. Где – то на
четвертом месяце. В общем, родители продали
квартиру, забрали ее брата… и переехали. Их можно
понять, правда? Милиция не стала расследовать это
дело. Им было все равно. А висяков в делах никто не
любит…
– Когда?... – из меня с трудом вырывается только это
короткое слово.
– Почти полгода назад. В октябре.
Я давлюсь рвущимся наружу криком. Глупым,
бессмысленным… Отчаянным. Сердце не хочет
биться. Оно запнулось, меня будто тянут под воду, я
задыхаюсь.
…Беременна… Убили… Изнасиловали… Убили…
– Ты не знал, да?... – она пугается. Бледнеет. Видимо,
я и впрямь так страшно выгляжу. – Хочешь, съездим к
ней на кладбище?
– Хочу… Сейчас.
…На кладбище так тихо и пусто. Никто не ходит
между могил, весна вообще такое мертвое время…Она
185
проводила меня к могиле и вернулась в машину.
Решила дать мне побыть одному.
Я упал на колени перед твоим памятником. Мне было
так плохо, что я готов был выть, орать, рыдать – что
угодно… но не мог произнести ни звука. Я задыхался.
Родители выбрали для твоего памятника самую
лучшую твою фотографию. Ты была прекрасна на ней
– как ангел.
– Прости меня…. – я сжимал в горсти землю с твоей
могилы, и понимал, что больше никогда, никогда… Я
никогда не смогу сжать в своих объятиях тебя.
Я все понял… Понял тебя… но было слишком поздно.
Тебя уже не вернуть… а мне – не вернуться.
Я приезжал к тебе почти каждый день целый год.
Один. Не смотрел на часы. Потом реже.
…А потом и вовсе забыл. Нужно было жить дальше.
Если бы еще кто – то подсказал – как…»
***
186
Я понимаю, что мне уже нечего терять. Все потеряно и
так. Но две полоски, проклятые, нежданные,
практически смертельно опасные – они выводят меня
из себя. Я теряю контроль.
Я теряю почву под ногами. И это опасно… В первую
очередь – для тебя.
Когда и как это получилось? Я не хотела детей. От
тебя – тем более. Я еще слишком молода, и у меня
совершенно нет желания превращаться в домашнюю
наседку. Слишком уж много у меня нереализованных
целей и планов, которые я так долго откладывала.
Нужно браться за их осуществление.
К тому же, съемки в порно и беременность – вещи
несовместимые. А я наконец – то приняла то давнее
предложение от известной компании.
Да, я эксгибиционистка. Может быть, я просто
сумасшедшая. Как меня только не называют…
Самое страшное, что мне уже совсем не больно от этих
слов.
Я почти разучилась чувствовать.
187
Это страшно. Но со мной почти все в порядке. Я
привыкла к этому. Может быть, из – за этого я так
идеально тебе подхожу?
Я недолго раздумываю перед тем, как лечь на аборт.
Это правильное – единственно правильное решение. Я
уверена.
…Неделю прихожу в себя. А потом мне неожиданно
начинают сниться кошмары. В них – очаровательный
мальчуган, с такими же карими, как у тебя, глазами.
Он плачет и зовет маму. И я отчетливо понимаю, что
мама –это я. Я что – то напутала. Не дала кому – то
важному прийти в мир.
Я впервые в своей жизни прихожу в церковь. Смотрю
на пустые, тупые лица людей. Каждого из них что – то
сломало. Неужели у меня такое же лицо?
Богобоязненные бабки пытаются меня пристыдить,
унизить –я вошла в Божий дом без платка и в мини –
юбке. Молчу. Боюсь сорваться. Одно слов – и из меня
бессмысленным потоком польется все, что я так долго
в себе ношу.
О них. Об их грехах, которые поздно уже замаливать.
О том, что червивую душу не исправить показной
святостью.
188
Но я молчу. Так правильнее. Вы, пустые и никчемные,
вы цепляетесь за ритуалы и обряды, упуская из виду
суть. Разве вы видите, что в моей душе? Разве Бог дал
вам право судить?
Кто вы такие, никчемные и бесполезные? Вы уже
одной ногой в могиле, и скоро будет идти Страшный
Суд –над вами. Не надо мной…
Еще есть время все исправить. Я ухожу из храма с
этой мыслью. Испытывая желание запереть за собой
дверь – а вас поджечь там, внутри… пусть Суд ваш
настанет раньше срока.
Но это просто желания. Я не могу позволить им взять
верх надо мной.
Иначе я стану чудовищем –таким же, как те, кто
остался внутри… Таким же, каким стал ты. Но кто
или что так тебя опустошил? Ты не хотел
рассказывать…
Придется искать ответы на эти вопросы мне самой.