— Что происходит? — вырвалось у меня. Складывалось впечатление, что эти двое знают то, чего не знаю я.
— Не женатик, сразу видно, — протянул парень. — Твоя женщина беременна. Поздравляю, если поторопишься, то станешь папашей.
Мне хватило лишь одного взгляда на Веронику, чтобы понять, Стас прав в своём предположении. Покоробило то, что девушка склонила голову, словно в чём-то виновата или во мне сомневается, но с этим мы разберёмся позже. Сейчас главное - вовремя доставить мою девочку в больницу, а после я ей в полной мере покажу, как выглядит и что говорит самый счастливый мужичина на свете.
Очуметь, у меня, вернее, у нас с Вероникой скоро родится малыш.
Стас сел за руль, а я на заднем сиденье нашёптывал Веронике, что всё будет хорошо и с ней, и с малышом. Девушка нервно кивала головой, но страх и ужас из её глаз не уходил. Мерзкое чувство, когда готов горы свернуть, чтобы помочь любимому человеку, а, по сути, сделать ничего не можешь.
Когда наше авто влетело на территорию клиники, бригада врачей во главе с Германом Александровичем уже ждала нас у входа. Одинцову в скором порядке погрузили на каталку и увезли, а мне главврач велел ждать в комнате отдыха и не волноваться.
Легко сказать, выполнить нереально.
Ровно час мы со Стасом изводили медсестру и всё время спрашивали её, есть ли новости, а в промежутках молча слонялись из угла в угол. Потом появился Герман Александрович, и выражение его лица вселяло надежду.
— Ярослав Павлович, спешу сообщить, что всё обошлось. С ребенком и мамой полный порядок. Веронике, конечно, придётся провести у нас какое-то время на сохранении, но в целом - прогнозы радужные, — сообщил главврач, улыбнулся во весь рот и протянул мне руку. — Позвольте поздравить с первенцем. Могу ли рассчитывать, что и дальнейшее наблюдение за протеканием беременности вы доверите нам?
— Спасибо, – на автомате вырвалось у меня.
— Желаете навесить мамочку? — слащаво пропел доктор.
— Да, конечно.
— Я вас провожу в её палату, — предложил доктор и жестом показал, чтобы мы следовали за ним. — Как раз по дороге расскажу несколько нюансов. Жизнь Вероники на данном этапе должна кардинально измениться: правильное питание, ежедневные прогулки на свежем воздухе, полный контроль со стороны врачей и самое важное - никаких стрессовых ситуаций, — на этом пункте доктор остановился и мы с Лютевым вслед за ним. — Из-за гормонов, поведение Вероники может претерпеть изменения. Слышали, наверное, беременные женщины часто становятся капризными и раздражительными. Придётся потерпеть. Нервничать и расстраиваться Веронике ни в коем разе нельзя. А сейчас вы меня извините, только навещу экстренного пациента и сразу вернуть. Вот палата Вероники, — Герман Александрович слегка приоткрыл дверь с табличкой 312 и, откланявшись, ушёл.
— Поздравляю, дружище, — похлопал меня Стас по плечу. — Ты только что получил легальную, оправданную с медицинской точки зрения отсрочку и можешь врать Одинцовой ещё месяцев так восемь.
— Сука! — рявкнул я. Тупиковая ситуация. Ребёнок - новый жизненный этап, а у меня враньё за спиной. А скажи я Нике правду, где гарантия, что этот самый ребёнок родится. — Стас, останься за дверью, потом зайдёшь, — попросил я друга, и тот с пониманием кивнул.
— Ты как? — войдя в палату, спросил я девушку. На Веронику без боли не взглянешь: перепуганная, бледная, губ практически не видно, а под огромными грустными глазами серые круги.
— Прости меня. Не хотела, чтобы ты вот так узнал, — теребя покрывало тонкими пальчиками, тихо шепнула Одинцова.
— Да я уже догадался, видел твой праздничный стол. Ник, тебе не за что извиняться, — подошёл я к девушке и, присев на край кровати, крепко её обнял. — Я очень рад, что стану папашей и неважно, как я об этом узнал.
— Ты не думай, я от тебя не скрывала. Тест только вчера купила, а сегодня утром сделала, — подняв на меня кукольное личико, не унималась и продолжала оправдываться девушка.
— Ник, когда женщина плачет - и так паршиво, а когда ещё любимая да в придачу и беременная – это совсем жесть. Не рви ты мне сердце, — большими пальцами смахнул с девичьих щёк слезинки и нежно поцеловал Нику в губы. — Ты выйдешь за меня замуж! — утвердительно сказал я, знак вопроса, по, моему мнению, в данной ситуации лишний.
— Яр, нет. Выходит, словно я тебя в ловушку загнала и вынудила сделать мне предложение. Ты не обязан на мне жениться только из-за того, что я забеременела.
Спокойно, Ярослав, держи себя в руках, доктор предупреждал, дамы в положении часто несут пургу.
— Будущая женушка, если бы я не хотел ребёнка или не планировал жениться на тебе, то ничего бы этого не было. Мне тридцать лет, нет ни одного способа контрацепции, которого бы я не знал. И то, что у тебя в животе зародилась новая жизнь, с моей стороны обдуманный и взвешенный шаг. И до сегодняшнего дня я искренне полагал, что ты придерживаешься того же мнения. По крайней мере, ты не пила противозачаточные таблетки и меня ничего не просила надеть. Так что мы поженимся настолько скоро, насколько позволит твоё здоровье.
— То есть, выбора у меня нет? — давя улыбку, как бы возмутилась Ника, а у самой румянец выступил.
— Нет!
Глава 19Вероника
Три месяца тому назад
Врубила громко любимый трек под моим личным названием «Зажигалка» и танцую в одних трусах и лифчике, ещё и подвываю, иначе мои вокальные данные не назовешь. Да, петь абсолютно не умею, зато страсть как люблю. Но я берегу уши ближних и пою исключительно в одиночестве.
Потрясающе – на часах восемь утра, а за окном такое яркое солнце, словно уже полдень. Как же я обожаю начало лета, когда впереди ещё несколько месяцев тепла, отпуск не за горами, причём в этом году на море, и бездонное дно безделья.
Красота!
Впереди меня ждёт радостный и одновременно грустный день. Во дворце спорта, в котором я работаю, заведена отличная традиция - перед каникулами закатывать празднество, накрывать столы с угощениями и дарить ребятишкам подарки. В этом году покупку презентов для моих подопечных не доверила оргкомитету и взяла на себя. Подошла к вопросу скрупулёзно, каждому ребенку прибрела подарок, в зависимости от его интересов и характера. Моднице Маше достанется – детская губная помада, не по годам серьёзному Данилу – энциклопедия о планетах, а непоседе Серёжке – плавательные очки, свои он две недели тому назад потерял, опять.
Жаль, не увижу, как подрастут мои маленькие «Лягушата» за лето, осенью, когда начнется новый учебный год, у меня, надеюсь, уже будет другая работа по специальности. Не зря же я в институте на экономиста училась. Провожу учеников на каникулы и сразу напишу заявление на увольнение. Правда, не знаю, как выдержу сидеть с девяти до шести в кресле перед монитором, трудовые будни инструктора по плаванью гораздо активней в физическом смысле.
Если бы случайно не глянула на тумбочку возле кровати, пропустила бы из-за орущей музыки звонок. Входящий от Алисы.
— Наконец-то, — буркнула я на сестренку, ещё не подняв телефон. — Соизволила и обо мне вспомнить.
— Привет, пропажа. Чем ты это так занята, что не звонишь, а? — хоть и радостно, но с претензией отозвалась я.
— Ника, у меня большие проблемы, — услышала я на том конце всхлипы Алисы, и сердце ушло в пятки.
— Что случилось?! — обеспокоенно выкрикнула я.
— Вляпалась я по самые уши, глубже просто некуда. Вернее, меня втянули в такую историю, из которой не знаю, как выкарабкиваться. Ника, умоляю, помоги!
— Конечно! Как?
— Мне нужны деньги, большие, — простонала девушка.
— Сколько?
Когда Алиса озвучила сумму, волосы встали дыбом не то, что на голове, даже на расчёске.
— Сколько?! — переспросила я, хотя цифру расслышала отчётливо.
Когда Алиса ещё раз назвала сумму, эффект был не настолько шокирующий, но всё равно в мозгах не укладывалось, откуда мог взяться такой огромный долг.
— Алиса, у меня есть накопления, но это жалкие крохи, даже если я квартиру продам, не хватит, — пояснила я, и девушка разрыдалась.
— Что мне тогда делать? Они меня убьют.
— Кто убьёт, о ком ты говоришь? — в ответ опять послышалось рыдание, и я прикрикнула на сестрёнку: — Успокойся и всё толком объясни.
— Если я тебе расскажу, тогда и ты окажешься в опасности, — нервно выдала Алиса. — Ты можешь просто перечислить мне на карту всё, что у тебя есть?
— Нет! — твердо заявила я. — Поступим следующим образом - ты вытираешь слезы, а я вечером беру билет на самолёт и лечу к тебе. Мы встретимся и всё спокойно обсудим. Если тебе кто-то угрожает, значит, пойдём в полицию и напишем заявление.
— Тогда я точно труп!
— Это мы ещё посмотрим кто труп. Не беспокойся, вместе мы обязательно найдём выход, — пообещала я и попросила: — Продиктуй адрес, где ты живёшь.
— У меня его нет. Из-за страха со старой квартиры съехала, а новую ещё не подыскала. Ума не приложу, где буду ночевать, — жалобно выдохнула Алиса. — Давай, когда ты прилетишь, мне позвонишь, надеюсь, к этому времени найду ночлег.
— Хорошо, — согласилась я и услышала гудки. То ли связь оборвалась, то ли Алиса сбросила вызов.
Несколько раз я набирала её номер - без толку, мобильный девушки был недоступен.
— Как же хорошо началось утро, и во что оно вылилось, — вслух ругнулась я и, осев на постель, закрыла лицо ладонями. Слёзы пробивались наружу, от беспокойства за сестру всю трясло.
Собралась, слезами горю не поможешь, некогда раскисать.
Эх, Алиса, и куда же ты засунула свою кудрявую голову? И зачем я тебя одну в большой город отпустила, знала же, характер у тебя без тормозов.
Ещё полгода назад я и не подозревала о существовании Алисы, пока она сама меня ни разыскала. Девушка объявилась на пороге и заявила, что приходится дальней родственницей. Мы с ней долго штудировали папин семейный альбом, разбирали «Кто чей брат?», «Кто кому дядя?», «На чьей сестре они женаты?». Получалось, что Алиса для меня – седьмая вода на киселе, но, тем не менее, я предложила ей остаться сначала на ночь, а потом и насовсем.
Вместе жить веселее.
Шустрая, рисковая и весёлая Алиса быстро проникла в моё сердце, как и я в её. Мы делили всё, начиная с домашнего быта и одежды, заканчивая душевными переживаниями на любовном фронте. В конце концов, мы настолько сблизились, что отбросили хитросплетения крови и обоюдно пришли к выводу — мы родные сестры, потому что так чувствуем и точка.
Праздник во Дворце спорта прошёл как в тумане. Из головы никак не выходила Алиса, и даже любимые детки не смогли отвлечь. Впопыхах уволилась, с грустью попрощалась с намеченной поездкой на море и купила билет на самолёт.
Прибыв в столицу, сразу позвонила сестре, она не ответила, хотя её телефон был включён. Нашла недорогую, по местным меркам, гостиницу, заселилась, разложила вещи и понятия не имею, что делать дальше. Где я в городе-миллионнике найду девушку, если она вообще трубку не возьмёт?
Сестра объявилась лишь на следующее утро и предложила встретиться в кафе. Я записала адрес и со всех ног рванула к ней.
Признаться, когда я увидела Алису на летней веранде, судя по виду, недешёвого кафе, пристально вглядывалась, она это или нет. Девушка изменилась, выпрямила кудрявые волосы, покрасила их из каштанового в пепельный цвет, спину держит ровно, изящно закинула ногу на ногу и слегка покачивает туфлей известного бренда. О таких туфельках я даже мечтать не смею, также, как и она, ещё несколько месяцев назад. В образ элегантной дамы не вписывались только три баула, они явно принадлежали сестре, по крайней мере, стояли возле её столика.
— Привет, — заметив меня, приветливо улыбнулась Алиса, её глаза сверкнули нежностью, а губы чуток дрогнули.
— Алиска, как же я соскучилась! — обняла я девушку.
После мы присели, и я попросила выложить мне всё как на духу.
— Я устроилась на хорошую работу в престижную фирму. Так мне тогда казалось, — горько усмехнулась сестрёнка. — Должность досталась низшего звена, но знаешь, отличное здание, современный офис, на мне белая блузка, шарфик на шее, туфельки на каблучке, всё это не шло ни в какое сравнение с прежним клоповником, в котором я выписывала днями и ночами накладные. По сравнению с второсортным полулегальным овощным рынком - небо в алмазах, а не работа.
К нашему столику подошла официантка и, Алиса умолкла. Девушка сухо приняла не особо шикарный заказ – две чашки капучино и блинчики с малиновым джемом. Сотрудница кафе, пока чёркала в записной книжке, всё брезгливо косилась на огромные чемоданы Алисы. В какой-то момент я даже подумала, что нас попросят либо их куда-то убрать, либо покинуть заведение, но нет.
— В общем, я была всем довольна и считала, что жизнь налаживается, пока в один из дней не приболела коллега и не попросила её подменить, — продолжила сестра, как только официантка продефилировала к барной стойке. — Она сказала, что ничего особенного, — фыркнула Алиса и исказила голос до писклявого. — Просто подготовишь Конференц-зал для совещания. Стол протрёшь, ручки и блокноты разложишь, водой запасёшься и соком, а если кого-нибудь из участников кофе припрёт попить – угостишь. Я, разумеется, согласилась. А что тут такого? Да и перед руководством засветиться не лишнее.
Я слушала, не перебивала, изредка кивала, хотя долгая прелюдия и откладывание сути дела невероятно бесило. Но по опыту знаю, перебей я Алису, она замкнётся в себе и перестанет говорить.
— Совещание прошло как по маслу. Зажравшиеся морды в дорогущих костюмах вели себя прилично, как к мебели не отнеслись. У меня даже самооценка выше планки подпрыгнула от пары отвешенных комплиментов. Самое интересное началось после. Когда расставляла в конференц-зале кресла, вернулся один из участников – Лев Семёнович, мать его. Мужик как мужик, за пятьдесят, лысый, живот, второй подбородок, глазёнки маленькие поросячьи и куча бабла в карманах. Позвал с ним отужинать. А я что, девушка свободная, против солидных мужчин ничего не имею. Согласилась. Как дура фуфырилась, причёска, маникюр, педикюр, де-пи-ля-ция, — с намеком на толстые обстоятельства проговорила Алиса по слогам последний пункт. — Эта пузатая сволочь меня накормил в элитном ресторане, всё ручки зацеловывал и красоту воспевал, а потом предложил на него так сказать поработать, вернее, шпионить, но это слово гад никогда не употреблял. И выглядело всё достаточно невинно - тут подслушала, там подсмотрела. У этого козлины с моим работодателем намечался крупный контракт, вот он и хотел на ситуацию изнутри поглядеть. Пачку денег мне сунул, увесистую такую, и я взяла.
— Алиса-а, — от возмущения даже привстала со стула, — тебе что, пять лет? Разве можно было брать? Это же чистой воды криминал.
Девушку задели мои слова, она схватила со столика сумку и, перекинув её через плечо, заявила:
— Я у тебя помощи просила, а не нотаций, итак наказана. Ладно, я пошла.
— Стой, — поймала я сестренку за руку и потянула вниз, чтобы села. — Всё-всё, больше не буду, рассказывай дальше.
— Я этого Льва Семёновича сразу предупредила, должность у меня маленькая, особо ценных данных мне не раздобыть. Но у него и на этот счёт нашлись аргументы. Мол, ты молодая, привлекательная, а твой работодатель – известный ходок. Пару раз ему на глаза покажешься, и дело в шляпе. Тем более, как сказал этот увалень, что Койдан – это наш главный босс, на совещании на моей попе три дыры просверлил, так пялился.
— Койдан, — повторила я. — Необычная фамилия.
— Ты бы его видела. Да к нему на кривой козе не подъедешь. И с чего Лев Семёнович решил, что я смогу с ним закрутить. Как мужчина, чисто внешне, он, конечно, вау-у-у, и ещё какое вау-у-у, но смотрит на всех и общается, словно он пуп земли, а остальные - просто грязь.