— Соси. — неловкая пауза с моим недоумением во взгляде и Гриня добавил, — Лёд! — вздохнул тяжко и одним шагом отошёл к плите.
— А грызть можно? — язык-то отошёл уже, и он же без костей у меня, как папа любит говорить.
— Зубы только себе не сломай, а то язык чуть не откусила уже. — не особо-то сдерживаясь от смеха, сказал Гриня похрипывая.
— А у мамонтов есть… то есть были бивни? — спросила, громко хрустя льдом.
— Оригинально. Мамонтом меня ещё не называли. — так и не ответив на мой вопрос, Гриня начал уничтожать картофелины в кастрюле, делая из них пюре, что в его исполнении вызывало восторг.
— Так есть бивни-то? А как называли? — от вопросов пухла голова, и я торопилась их задать, ужин ведь невечный, мало ли когда мы встретимся снова.
И, вообще, встретимся ли?
— Ну по школе ещё Каланчой, либо Длинный, я просто худощав был, а рост как сейчас. Про бивни ещё ты спрашивала, они у мамонтов были. Бери скатерть и салфетки, к столу неси всё.
Стол накрывали весело, Гриня научил меня скручивать салфетки одним движением ребра тарелки. Секунда и красивая розочка готова. Сомневалась, что эти знания мне пригодятся, но всё равно было интересно. Нашу идиллию снова нарушил Андрей, отправив встречать родителей, потому что Викулька до сих пор пускала слюни на подушку и её никто не разбудил.
Когда вышла в компании Мамонта к родителям меня словно и не заметили.
— Это Гриня, друг Андрея. — сразу представила, раз уж меня не замечают.
Мама с восхищением поздоровалась, а вот папа, выпучив глаза, только громко проглотил воздух.
— Идёмте в курятник! Вика у нас, оказывается, фермерские способности имеет, смотрите! Там у них гуси! А там куры! — отвлекающий манёвр, шоковая терапия прямо какая-то.
Меня так трясло, но скорей от радости. Столько событий.
В общем-то, всё прошло неплохо. После меня папу в оборот взял Андрей. Прям там в курятнике они о чём-то остались беседовать, а мы с Гриней и мамой вернулись в дом. Там уже встретила нас Вика, мама спешно потискала её, но всё внимание было на Мамонта.
— Гриня — это же Григорий да? — поинтересовалась мама, беспрестанно оглядывая габариты Мамонта.
— Совершенно верно. — басом подтвердил Гриня.
— Вы такой сильный, наверное, спортом каким-то занимаетесь? — спросила его, проходя в гостиную.
— Мама! Что ты пристала к человеку, посмотри лучше какой мы стол приготовили! Я сама салаты резала! — Гриня на моё наглое сочинительство едва заметно покачал головой, осуждая за враньё с доброй улыбкой.
— Света, что за манеры? — мама, сделала замечание даже на меня не глядя, — Так интересно, вы, наверное, очень сильный. Вот Свету можете поднять? — от её вопроса я захохотала как ненормальная, и тут же ойкнула, взлетев к потолку.
— Могу поприседать ещё. — сказал Гриня, усадив меня на шею.
— Капец! Хорошо, что я высоты не боюсь и потолки высокие! — наверно со стороны мы напоминали цирковую парочку, дух захватило до того, что я дышать забывала.
Всю цирковую малину Вика испортила.
— А что это вы тут делаете? Осторожно! Люстра! — заорала она, когда Гриня пронёс меня мимо.
— Проверяем, какой Григорий силач! — восторженно вступилась мама.
— Там сейчас папа придёт, ему это не понравится. — бледная сестра совсем не шуточки шутила, но папа по габаритам не проходит, чтоб Грине перечить.
— Да ладно тебе! Перестань из папы монстра делать. — вступилась мама, восхищённо оглядывая нас с Мамонтом, — Нормально всё будет. Не переживайте Григорий, у нас папа очень лояльный.
Мамочка! Заступница моя! Я хотела её расцеловать за это, да и входная дверь хлопнула, вернулись папа и Андрей, поэтому я ловко, словно у меня огромный опыт, скатилась со спины Мамонта и уселась за стол чмокнув мамулю мимоходом за поддержку.
Все сели за стол. Никто не толкал приветственных речей, сестрица так, вообще, сразу стала жрать, вцепившись в крылья растеряв все свои манеры.
— Григорий, а чем вы занимаетесь? Вы как я понимаю спортсмен? — поинтересовался папа.
— Не то, чтобы, это я так для здоровья, а вообще у меня сеть ресторанов. Сытый гусь, может слышали? — а-а-а так вот откуда такие кулинарные способности!
Вот это я удачно к сестрёнке на ужин попала, мужчина, умеющий готовить то прям то самое, что мне необходимо, я ведь только чайник могу включить.
— Да, бывал несколько раз. Недурно, недурно. — похвалил отец, переглядываясь с мамой.
Я же ёрзала на стуле, нервничая и буквально заглядывая папе в рот, ловя каждый звук и интонацию, чтоб понять, даст ли папа добро на эти отношения. Конечно, папа меня не удержит, но жизнь усложнит, а Грине придётся меня воровать из окна.
— Викуля, а вы выбрали с Андреем ресторан? Где будем вашу свадьбу отмечать? — мама спрашивала сестру, но подавала мне одобрительные сигналы в виде однозначных взглядов.
Гриня совершенно точно ей понравился, папа вроде бы тоже в судорогах не бился, надежды разрослись в душе до невероятных размеров. А то с нашим папой хрен где и с кем познакомиться можно, и к тому же Мамонт мне действительно очень даже по нраву. Я, будучи в своих мыслях выпала из беседы, и впала в неё обратно, когда мама нахваливала Викульку за то, чего она не делала.
— Вика, рыба просто божественно получилась на этот раз.
— Так это не Вика готовила, а Гриша! — тут же восстановила справедливость.
— Так вы Григорий повар? — хмыкнув, встрял папа.
— По образованию я ветеринар. — неожиданно признался Мамонт.
— Вот оно как. И как? Как вы всё это успеваете? Прям Фигаро здесь, Фигаро там! — с нервной улыбкой и пронзительным хищным взглядом изрёк папа.
— Графика придерживаюсь строго и управляющие хорошие. — с напряжением в голосе произнёс Гриня и мама тут же принялась исправлять ситуацию, грозящую стать накалённой.
— Кирилл, что ты за допрос гостю устроил? Мы, вообще-то, к Андрею с Викой приехали в гости, а ты к Григорию пристал. — посмеиваясь, мама погладила папу по плечу, пытаясь его отвадить от этой беседы, действительно напоминающей допрос с пристрастием.
— Конечно, я пристал! Да пристал! Что ты меня одёргиваешь? Вика, Андрей, я про них и так всё знаю. А Григория впервые вижу. — взвился папа, я так перепугалась, что подавившись, боялась откашляться и просто тупо перестала дышать.
На вид, наверное, я была красная как редиска.
— Вообще-то, мы с вами уже виделись не так давно, у Андрея на дне рождения. — равнодушно заметил Мамонт.
— Да? Что-то не припомню вас. — папа был не в духе, и, вообще, этого не скрывал.
— Да вы за Свету не переживайте, я её в обиду не дам, сами понимаете. — так прямо в лоб пробасил Гриня.
Вот тут-то меня прошибло кашлем, воздух со свистом врывался в лёгкие и вырывался обратно, раздирая горло.
Мама, Андрей, и Вика тоже подавились. Когда все откашлялись, уставившись на папу, он явно не знал, что сказать.
— Понимаю. Да. — папа нервно улыбнулся, перевёл взгляд на Андрея, мысленно сделал с ним что-то нехорошее.
— Кирилл, попробуй рыбу. Замечательная рыба. — мама, суетясь начала подкармливать папочку, явно руководствуясь пословицей про сердце с желудком.
Ещё во время ужина, в момент, когда папа отлучился из-за стола мы обменялись с Гриней телефонными номерами и с того вечера я ждала звонка.
А он гад не звонил!
Глава 2
Я слонялась по дому в поисках места, до тех пор, пока мама на меня не обратила внимания.
— Что случилось Света? — она поманила меня к себе, приглашая сесть на диван рядом.
— Ничего. — пискнула, хотя на лбу-то было большими буквами написано, что всё плохо.
— Ну и хорошо тогда, раз ничего. — мамин финт сработал безотказно.
— Гриня мне не звонит и не пишет! Два дня уже прошло! Зачем только мой телефон спрашивал?! — вывалила всё на маму разом.
Ладно бы я сама навязалась, так это его предложение было обменяться номерами, да и за столом на ужине его никто за язык тянул, когда он папе говорил, что в обиду не даст.
— Позвони сама. — с лёгкой улыбкой, так просто предложила мама.
— Я?! — возмутилась, вот ещё чего, первой звонить и навязываться.
— А что? Кто сказал, что мужчина должен звонить первым? Позвони или напиши. Он этого и ждёт. — мама не видела в этом ничего предосудительного, но я думала совершенно иначе.
— Он ждёт, и я жду! А может это папа ему что-то наговорил? Отвадил. — да мне было проще грешить на папины загоны, нежели признать, что я Мамонту не понравилась.
— Света, я тебе гарантирую, что папа тут ни при чём. Ему действительно Григорий понравился. И потом с Викой так получилось, что тебя он пристроит с большей радостью. — по секрету мама выдала темы их бесед.
— В смысле чтоб я тоже до брака в подоле не притащила? — уточнила на всякий случай.
— Света! Иди вымой рот с мылом. — велела мама, прогоняя меня с места.
— Ну я не то хотела сказать, короче ладно! — вскочила с дивана и ушла быстро к себе.
Руки дрожали, и, вообще, было волнительно быть первой. Ерундовая переписка с одногодками тут даже за опыт не шла. Тогда мне было всё равно, и я не была нацелена на результат, а сейчас совсем другое дело. Мамонт мне очень как понравился.
Что написать?
Привет как дела? — набрала это сообщение и стёрла, это же скучно.
Я долго думала о чём написать, что написать и в итоге, так ничего не придумав, просто не стала писать. Звонить тоже не стала. Вместо этого, я забралась в горячую ванну с пеной и ревела там. Потому что я тупая и мне даже написать Грине не о чём, кроме скучного привета. Так и отмокала в горячей воде в печальных мыслях о своей никчёмности пока не отвлекли.
— Света! К тебе пришли! — мама постучала в дверь ванной комнаты, оторвав меня от моих страдашек и соплежуйства.
— Скажи Ленке что у меня мигрень, и я не выйду! — крикнула, утерев слюни рукой в пене, даже не сомневаясь, что это Ленка.
Кроме неё, больше некому было по идее.
— Это не Лена, а Григорий. Так ты выйдешь? Он с цветами и подарком. — мама вновь поскреблась в дверь, а я, ушла под воду заорав да!
Конечно, мама не услышала ничего, кроме бульканья воды, вынырнув, снова закричала;
— Да! Я выйду! Займи его чем-нибудь! У меня голова мокрая! — а ведь был шанс поторопиться, если бы я от избытка чувств не нырнула под воду намочив волосы.
— Мы будем в столовой. — радостно ответила мама и удалилась.
Торопясь, выскочила из порядком уже остывшей воды, собираясь ещё быстрей, чем на ужин к Вике. Получилось действительно стремительно, особенно если учесть, что в тот раз мне пришлось сушить и укладывать волосы.
Ненадолго только у открытого шкафа зависла, гадая, что же надеть. Выбор пал на нежное розовенькое, как любила говорить Викуля, поросячье платье. На поросёнка я в нём точно была непохожа, так что, примерив, в нём и вышла.
Сначала на цыпочках добралась до столовой никак себя не обнаруживая. Мама смеялась, приговаривая при этом, что папа будет против.
— Что она несёт? — чертыхнулась, запнувшись о собственные ноги, когда бросилась в столовую спасать Гриню от маминого бреда.
— Мама! Что ты такое говоришь?! — возмутилась, выбежав на середину столовой, даже не поздоровавшись с Гриней.
В первую очередь хотела его уверить, что папа не против, а потом уже будут приветствия.
Они с мамой стояли у стола склонившись над коробкой. Гриня выпрямился с ровным лицом — сама серьёзность, а вот мама с улыбкой так и пялилась в коробку.
— Что знаю, то и говорю. Папа никогда не позволит его оставить. — серьёзно сказала, но с улыбкой, обращённой в коробку.
Подозрения что мы о разном тут же закрались в мою голову. Подошла ближе и заглянула в коробку. И-и-и-у-у-у! На меня смотрели карие глазки безупречно белого котёнка.
— Это мне? — подняла на Гриню взгляд, полный восторга, обожания и ещё чего-то мне пока неведомого, но меня распирало от множества прекрасных чувств.
— Тебе Кошка, но раз папа против, она поживёт у меня. — пробасил мой принц на чёрной Тундре, и пальцем начал ковырять картонный край коробки, а я, потянув свои ручонки к пушистому чуду, к мечте детства заявила;
— Это мой подарок, его никто не спрашивает. — нагло заявила, прижав к себе крошку, такую кроткую и дрожащую, но при этом молчащую, и захотелось её защищать, скорей с ней подружиться, чтоб не дрожала на руках.
— Света! — мама возмутилась такому хамству, а мне было всё равно, у меня мечта детства сбылась.
Котёнок!
— Как её зовут? — обратилась к Грине, подходя поближе к нему, почти вплотную, чтобы коснуться вот-вот, а то так хотелось.
— Она твоя, сама имя ей придумай, но по паспорту Кассиопея и там ещё чего-то там, от заводчика приставка по клубу. — так и теребя несчастную коробку, нервничая, он тяжело вздохнул.
— Мама, мы ко мне пойдём! Имя выбирать. — переместила котёнка в одну руку так, чтоб ей было удобно, а другой решительно взяла Гриню за его ручищу.
— Папа обещал вернуться пораньше. — многозначительно сказала мама, но это был не протест, а скорей намёк, что к его приходу нам лучше бы в гостиную переместиться.
— Гриня, а цветы тоже мне? — радостно поинтересовалась, глядя на сочный букет из альстромерий, лежащий на столе, он кивнул, — Возьми. — попросила его и мы отправились в мою комнату.
— Я попрошу Катю, она принесёт вазу! — крикнула вслед нам мама.
Как только зашли в комнату и я прикрыла дверь, сразу же подошла к Мамонту вплотную.
Опыта нет, чистая импровизация. Задрала голову вверх, чтоб максимально близко быть к его губам. Ставки были на то, что он меня поцелует первый, я бы всё равно не дотянулась, да и понятия не имею как надо.
— Спасибо. — хотела прошептать красиво, а вышло что пропищала сдавленно как мышка, потому что Гриня прижал меня к себе, положив свою широкую ладонь на мою поясницу.
— Как назовёшь? — без поцелуя, отложив букет на комод, повёл к кровати.
Я особо не нервничала, ведь между нами была Кася и она стала словно мой пушистый щит от неизвестного.
— Мне Кассиопея нравится. — поторопилась признаться, в том, что просто всех обдурила.
— Ты же хотела выбрать имя. — напомнил Гриня, глядя на меня прищурившись и с хитро-довольной улыбкой.
— Новое имя давать не буду, я хотела от мамы избавиться, чтобы мы могли остаться наедине. — призналась прямо, чего уж теперь скрывать?
И так всё ясно понятно.
— Я так и понял, но решил уточнить. Хитрая как кошка. — прозвучало как похвала и я вспомнила про кошку.
— Она такая милая. Кася, Касенька. — поглаживая малышку между ушек, я села на край кровати и тут же оказалась в положении лёжа поперёк. — Грине не составляло никакого труда проворачивать со мной подобные трюки, я же словно пушинка для него.
— И цвет глаз как у тебя, Кошка. — он лёг рядом, так что матрас продавился, образовалась ямка я в неё скатилась.
Аккурат к Мамонту под бочок, тут же утопая в его глазах. Кася же, получив более твёрдую почву под ногами, с интересом и детским любопытством принялась исследовать незнакомое окружение ковыляя по мне.
— Спущу на пол, чтоб не упала. — Гриня одним движение руки переместил пушистую с кровати на ковёр.
Хорошо было бы сказать ещё раз спасибо, но я не могла пошевелить губами. Только заворожённо смотрела в глубину его тёмных глаз, обрамлённых шикарными для мужчины ресницами.
— Платье у тебя очень миленькое. — оценил с улыбкой и провёл рукой по ткани от поясницы по бедру до самого края и остановился, когда коснулся всей ладонью кожи.
В следующую секунду я даже не сомневалась, это был отвлекающий манёвр. Я на мгновение отвела взгляд от цепляющих глаз и тут же почувствовала поцелуй на губах. Опьяняющий и головокружительный до такой степени, что пришлось закрыть глаза в попытке избавиться от ощущения падения. И это, кстати, слабо помогло. Подо мной была твёрдая кровать, Гриня прижимал меня к себе, всё это вполне серьёзные опоры, но их не было. Я словно в пропасть лечу или нет, пропасть — это что-то нехорошее. Правильней будет сказать просто лечу. Парю словно в облаках. С Грини хороший учитель, без напора и я очень быстро сообразила, что к чему и начала отвечать.