влечение. Это было не из-за того, что ты была ребенком. Это не имело ничего общего с этим, - его
глаза лихорадочно скакали по моему лицу. - Я почувствовал связь с тобой такую, которую никогда не
чувствовал ни с кем. Я знал, что ты предназначена быть моей. И только моей. – Он покачал головой.
– Но хватит об этом. Ты помнишь путешествие в Канкун, Фей? Твоя мать не хотела, чтобы мы
поехали, но у нее не было выбора. Ты была моей годами, и ты была практически женщиной. Твое
тело было худым. Твоя грудь полной, большой, - он позволил своей руке упасть на мою грудь, обхватывая ладонью одну из них. – Ты была самым прекрасным созданием, которое я когда-либо
видел, когда ты лежала на пляже в своих двух клочках. Ты помнишь, как мы занимались любовью на
песке? Ты помнишь, как объезжала мой член?
Я уставилась в глаза Тейлора и вспомнила. Я не думала о той поездке очень долго. О тех пяти днях, когда я лежала на песке с ним. О том, как я смеялась над его шутками. О том, как он покупал мне все, чтобы я не захотела. О том, как он трахал меня везде. В лимузине, в нашем пентхаусе, на пляже, в
воде. Повсюду. Он был повсюду. Во мне. На мне. Он был частью меня.
Он взял меня, потому что боялся. Он боялся, что я отдалюсь от него. Это было в то время, когда я
поняла, что то, что было между нами, не было естественным. Это было неправильно. Но то
путешествие в Канкун изменило эти мысли. Я принадлежала ему, а он принадлежал мне, и к концу
недели я поверила ему.
- Я помню, - прошептала я.
- Но потом мы вернулись домой и Ретт тоже. А потом все изменилось, - ненависть в его глазах
отражалась на мне.
- Я была просто ребенком, Тейлор. Я не знала, чего хотела, - я произнесла слова, защищаясь, но они
были, тем не менее, правдой. Поездка с Тейлором была волнующей, но Ретт, находящийся дома, и
Тейлор, не касающийся меня некоторое время, внесли ясность в мою жизнь. Это заставило понять
меня, что я хотела большего.
- Но ты была моей. Ты всегда была моей! – он схватил меня за руку и толкнул на диван, нависая надо
мной. – А потом ты сбежала, - слова вышли глухо, как будто они выпотрошили его.
- Я сбежала, потому что ты причинил мне боль. Вы оба причинили мне боль, - сказала я, ссылаясь на
свою маму.
- Ты знаешь, как долго я тебя искал? - он сгребал руками мой топ, стягивая его вниз, пока мои сиськи
не вырвались наружу. Он кружил кончиками своих ловких пальцев, и изо всех сил я пыталась
сопротивляться тому, как я чувствовала себя от этого. Покалывание отправилось в мою сердцевину. –
Ты знаешь, что я искал тебя повсюду? Ты знаешь, как тяжело мне было? - он жестко щипнул сосок, и
из меня вырвался протестующий стон. – Знаешь, Фей?
- Нет! – я взвизгнула, уклоняясь от его прикосновений.
- Я знал, что ты не знала, - он отпустил и наклонился вниз, кружа языком по пульсирующему бутону, успокаивая его, возвращая все приятные ощущения, которые я хотела подавить. – Вот поэтому я
собираюсь показать тебе.
Он встал в полный рост, он приземлился на колени рядом с моей талией. Взгляд в его глазах был
знакомым. Он обещал многое. Он обещал боль. Он обещал возмездие. Он обещал все те вещи, от
которых я сбежала, - как будто я никогда не уходила.
***
- Расскажи мне о них. О
нем,
- Тейлор прошептал мне на ухо. – Я знаю ты трахалась с ним.
Он снял свою одежду и сорвал мою, потому что я недостаточно быстро ее снимала. Он навис надо
мной сейчас, его толстый член прижимался к моему животу.
- Я ни с кем не трахалась.
- Я знаю, ты трахалась с Реттом. Я видел, как он на тебя смотрел в тот день, - в день похорон.
- Как он смотрел?
Раскрытой ладонью Тейлор сильно ударил мне по лицу, создавая пульсирующую боль в голове в
четырехкратном размере.
- Как будто ты принадлежишь ему. Но ты принадлежишь мне, не так ли?
Нет. Я никогда не буду принадлежать ни одному мужчине.
- Я твоя. Ничья больше.
- Ты не трахалась ни с кем, пока жила со своей подругой и ее матерью?
- Нет. Ни с кем, кроме тебя. Я никогда не была с кем-то еще.
Он снова меня ударил, от чего моя голова дернулась в другую сторону.
- Тогда почему ты оставила меня? – его голос хриплый, как будто ему физически больно произносить
эти слова.
Я посмотрела в его глаза. Они такие голубые. Голубые глаза, в которые я смотрела сотни раз.
- Потому что мне было страшно.
Правда.
- Я должен наказать тебя, - он провел рукой успокаивающе по моей щеке, когда другой прошелся
вниз по моему телу. – Ты была такой плохой.
Когда он добрался до моей киски, он зарылся в нее своими пальцами, не затягивая. Это было бы
больно, если бы я не была мокрой. Но я была. Я была чертовски мокрой. Это было отвратительно, и я
хотела бы, чтобы это не было правдой. Я бы хотела быть сухой и нежелающей, но я не была. У
Тейлора был некоторый контроль над моим телом. Не смотря на то, что он причинил мне боль. По
правде говоря, каждый раз, когда он причинял мне боль, у меня все равно был оргазм. Даже, когда я
истекала кровью, темно-красной жидкостью, которая стекала вниз по моим бедрам, он все равно
заставлял меня кончать. Заставлял меня жаждать его, несмотря на ужасные вещи, которые он сделал.
- Я должен был все это сделать. Ты должна это понимать, - проворчал он, скользя пальцами глубже
внутрь меня. Его член бился между нами. – Ты должна была знать, кому принадлежишь.
Я должна была быть переполнена отвращением, но не была. Что-то ударило мне в голову, угрожая
моей вменяемости. Почему я на самом деле вернулась? Все из-за наркотиков? Да. Но здесь было что-
то большее. Что-то темное и больное, что живет внутри меня и жаждет этого. Эти странные
отношения. Тот факт, что у него было то, что мне нужно, только дало мне больше причин быть здесь.
Эта мысль испугала меня. Я не хочу этого. Нет, не так. Я не хочу отрицать влажность между моих
ног. То, как его пальцы загибаются, лаская сладкую точку внутри меня. Я застонала и выгнулась
перед ним. Мои руки схватились за его плечи.
Он наклонился и прижался своими губами к моим. Губами, которые я знаю лучше, чем свои. Он
целовал меня сильнее, пока играл с моей киской, его язык скручивался, сражаясь с моим языком. И
он продолжил целовать меня, пока мое тело не затряслось, оргазм проткнул меня, как грязный нож.
Я кончила довольно быстро. Тейлор дернул меня с дивана и насильно опустил мое тело на пол.
Движение было таким быстрым, оно шокировало меня, и я сильно ударилась головой о сторону
дивана, с которой падала. Если бы у меня уже не было головной боли, и я не чувствовала себя слабой
от ломки, то удар не принес бы мне боль совсем. Но как это было, я была ошеломлена, моя голова
кружилась.
- Тей…
- Не так ты должна называть меня, - он зарычал. – Тебе понравилось это, не так ли? Понравилось? –
Плевок попал мне в лицо, когда я уставилась на него ошарашено. – Помнишь, когда я дарил тебе это
каждый день, малышка Фей? Помнишь, как я заставлял тебя кончать снова и снова? – он зарылся
руками в мои волосы и дернул мою голову к нему, неудобно выворачивая мое тело. – Но ты все
уничтожила. Ты бросила все и ради чего?
- У меня никого больше не было, - теперь я знала, что он не знает. Его взгляд сказал обо всем. Он
был зол, но хотел верить мне. Он должен поверить мне, чтобы я вообще могла получить свой кокаин.
– Только ты, Тейлор. Только ты, - слезы выступили на моих глазах.
Усмешка растянулась на его лице.
- Ты моя. Только моя, - он произнес слова прямо перед моим лицом перед тем, как отпустил меня.
Моя голова ударилась об ковер с глухим стуком. Несколько секунд спустя он врезался в меня, его
большой член пронзал меня. Но он толкался слишком жестко, погружаясь глубже. Казалось, его член
разрывает меня, и я попыталась карабкаться назад на моих локтях. Но он остановил мои слабые
движения своими большими руками.
- Ты никогда больше не сбежишь от меня снова. Никогда! – он прокричал слова, пока жестко трахал
меня, врезаясь своим членом, насколько было возможно, заставляя меня принять больше.
- Тейлор, ты делаешь мне больно.
- Не называй, блять, меня так, - прошипел он сквозь стиснутые зубы.
- Папочка, - завизжала я. – Папочка, ты делаешь мне больно.
Мольба, казалось, разожгла в нем что-то, он замедлил свои движения и потянулся за себя. Его рука
вернулась с чем-то серебристым. Лезвие встало на место, тогда же, когда и паника пнула меня по
животу. Я пыталась карабкаться назад, но он снова остановил меня.
- Ты помнишь это, малышка Фей? – он продолжал толкаться бедрами, пока держал нож у моего лица.
Я помнила. Я помнила это все. Он использовал лезвие на мне, когда Ретт уехал, на моем животе
постоянно. Он надрезал мою кожу, оставляя неглубокие, болезненные надрезы. Надрезы, от которых
не оставалось шрамов, поэтому не было очевидных доказательств. Но боль была. Всегда в глубине
моего подсознания.
- Ты помнишь, как хорошо было с ножом?
- Я… - надрез лезвием по коже под моей левой грудью остановил мои слова в глотке, заставив меня
плакать от боли. Он бросил нож и прижался пальцами к ране, все еще продолжая двигать бедрами.
- Посмотри, как это прекрасно, - он поднял свои пальцы ко мне, чтобы я посмотрела. Они были
темными от моей крови. Он провел одним пальцем по моим закрытым губам. – Такие красные. Такие
красивые, - больше слез надавило на мои глаза. Он двигал своими бедрами быстрее и снова потрогал
порез. – Тебе не нравится? – он потер пальцами, размазывая кровь. Я наблюдала за движением в
замедленном действии. Оно было нескончаемо. Пока все не прекратилось. Он прижался рукой к
порезу сильнее, сжимая его, добиваясь еще больше крови. Он протащил влажными кончиками
пальцев между нами и растер влагу по моему пульсирующему клитору.
Я застонала, а он трахал меня жестче. Было больно от того, как он пронзал меня резко, но что-то
сладкое расцветало из боли. Хоть я и только что кончила, даже десяти минут не прошло, оргазм
удивил меня. Подкрался ко мне. Я была слишком слаба, чтобы бороться с этим. Я позволила этому
забрать меня. Я позволила этому поглотить меня целиком, пока он трахал меня жестко, пока кровь
капала из моей поверхностной раны. Только когда все подходило к концу, он вытащил свой член из
меня, провел по нему рукой несколько раз, прежде чем застонал, и горячая жидкость брызнула мне на
живот.
Я лежала там, на девственно белом ковре, мое тело обмякло и болело.
- Пожалуйста, - слово скользнуло из моих губ по собственной воле. Мне нужен кокс. Мне нужен он
прямо сейчас. Я не могу ждать дольше. Я чувствую себя месивом. Как полное и абсолютное дерьмо.
Я кончила, конечно. Но все это заставило меня почувствовать себя хуже, чем прежде, что я думала не
возможно. – Пожалуйста…
- Пожалуйста, что? – он усмехнулся надо мной, посасывая ртом свои окровавленные, покрыты
спермой кончики пальцев.
- Пожалуйста, папочка. Мне нужна доза. Пожалуйста, - я ненавидела то, как прозвучала.
Он наклонился и прижался ладонью к моему лицу. Его глаза изучали меня.
- Пока нет, малышка Фей. Пока нет.
5.
Один месяц спустя.
Я не знаю, как долго я здесь пробыла. В его доме. В его кровати. Должно быть недели. Дни. Может
быть даже месяцы. Я не была уверена, потому что время слилось воедино. Я проводила дни, спя в его
кровати. В большой кровати, которую он делил с моей матерью. Это было единственное место, где он
не трахал меня, пока моя мама была жива. Но теперь, ее не стало, кажется он чертовски одержим,
трахаясь со мной здесь при каждой возможности, которая у него появляется.
Я не была пленницей. Ну, по крайней мере, это то, что сказал он. Но я была. Он сделал меня
пленницей из-за наркотиков. Он держал их над моей головой. Он удерживал меня слабой и
отчаянной из-за них, чтобы я не смогла снова сбежать. Когда он уходил на работу, я не пыталась
сбежать. Я могла бы. Я могла бы сбежать и вернуться к себе домой. К Шоне и наркотикам. Но я не
хотела этого. Кокаин, который продавал мне Джордж, не идет в сравнение с тем, что мне давал
Тейлор. У него был лучший, и я знала, что я не смогу функционировать от чего-либо еще сейчас.
И какой вообще смысл? Зачем возвращаться, когда то, что мне нужно было здесь? Я пыталась
сбежать от Тейлора. Мне удалось держаться подальше несколько лет. Но он был прав, было похоже
на то, что судьба всегда отправляла меня назад, сюда. Я всегда заканчивала в его руках, неважно
насколько я ненавидела это. А теперь он знает, что я ненавижу это.
Он мог заставить меня кончить, он мог трахать меня. Но он знал, что я не люблю его, хоть он и
заставил меня сказать это. Он знал, что маленькая девочка, которая умерла бы для него, ушла, и на ее
месте кто-то другой. Кто-то сломленный, имеющий трещины поле ремонта. Вместо того, чтобы
попытаться починить меня, он выбрал – сломать меня еще больше. И я ему позволила. Я позволила
ему разорвать меня на части его же руками. Ножом. Это напоминает мне те времена, когда я так
сильно ненавидела это, только теперь у меня нет зрителей. Моей матери не было здесь, чтобы
подбадривать его. Она умерла. И каждый день, что я провела с Тейлором, был днем, когда я
завидовала ей. Она была свободна. А я была здесь, в отчаянии, и цепляясь за болезнь, от которой в
первую очередь сбежала отсюда.
Я села и потерла лицо, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Я одета только в футболку,
единственную огромного размера, которую Тейлор дал мне носить. Я не носила ничего больше, с тех
пор как в первый день пришла сюда, и он раздел меня. Я не носила нижнее белье или лифчик. Ни
разу. Я также не покидала дом. Я даже с трудом покидала эту комнату, особенно в последнюю
неделю.
Я становилась слабее, каким-то образом. Отчаяннее и сумасшедшее. Настолько слабой, что когда я
принимала дозу, я все еще оставалась жалким комочком, который едва вставал, чтобы поесть. Я могла
просто лежать в кровати и наслаждаться кайфом. Тейлор мог трахнуть меня сразу после этого. Он
мог заставить мое тело дрожать от удовольствия. Это были единственные моменты, которые я ждала
с нетерпением. Даже, когда он жестоко обращался со мной, когда он резал мою кожу своим ножом и
слизывал мою кровь, пока трахал меня. Он все еще заставлял меня кончать, всегда. Всегда. И это
было лучшим временем. Когда я упивалась краткосрочным кайфом или оргазмом на его члене. Это
были мои единственные моменты свободы от мучений. Единственные моменты, когда я могла
расколоться на части и стать ничем, ничем, кроме разломанных кусков от ненавистного экстаза.
- Малышка Фей, - он зашел в комнату и положил свой портфель. - Я скучал по тебе, - он сказал и
приблизился ко мне. Он бы таким же, как и всегда. Каждый день, когда он возвращался домой, он вел
себя так, как будто любит меня. Он был нежен. Он мог приготовить мне ужин, иногда даже
накормить меня. Но после этого и начинались пытки.
Было одна или две ночи, когда он трахал меня нежно, как и раньше. Но я ненавидела эти ночи
больше всего. Я плакала, после того как он засыпал, в те дни. Когда была боль, я могла иметь с ней
дело. Я могла принять, насколько все было хреново. Но когда не было ничего, я не знала, как с этим
справиться. Я не знала, как принять реальность всего происходящего.