Они продолжили поездку в уютном молчании, пока Шерлок не свернул с главной дороги на длинную аллею, в начале которой на одной из встречавшихся повсюду каменных оград была табличка «Ретрит-центр Рейгейтского Аббатства».
Машина въехала по крутому подъему на длинный холм, повернула, и впереди показалось аббатство: стремительно поднимающиеся вверх очертания готической церкви в окружении архитектурной чехарды построек, возведенных из серого камня цвета местного неба и представляющих все исторические эпохи. Вид был несколько неприветливый.
- И сколько же лет этому месту? – спросил Джон, вытягивая шею в попытке заглянуть в витражные окна, мимо которых они как раз проезжали.
- На протяжении как минимум тысячи лет здесь был монастырь, - ответил Шерлок, заворачивая на практически пустую парковку. – Но некоторые старые строения не сохранились. Монахи разбирали здания и использовали камни для новых построек.
- Прошу тебя, скажи, что они догадались сделать отопление.
Шерлок улыбнулся.
- Маловероятно, но вот текущее руководство об этом позаботилось.
Они вышли из машины – здесь здания хотя бы прикрывали от ветра – и Шерлок повел Джона в сторону огромной деревянной двери в длинном здании, к которому с одного конца была пристроена башня.
– Здесь у них были мастерские, которые позднее переделали в квартиры для персонала. Моя - в той стороне. Наверное, тебе лучше пойти первым, либо дать мне фору на старте, иначе будешь в меня упираться.
- Ты можешь идти вперед, я все равно не знаю дороги, - ответил Джон, глядя на лестницу перед ним и размышляя, какого рожна Шерлок выбрал себе жилье не на первом этаже. Шерлок с трудом преодолел два пролета – он поднялся наверх явно на одной силе воли, буквально втащив себя туда, цепляясь за перила. Когда они вошли в коридор, Джон спросил:
– Почему ты не выбрал себе жилье на первом этаже?
Шерлок стоял, прислонившись к стене, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Неожиданно он улыбнулся, так знакомой Джону я-знаю-что-то-чего- -не-знаешь-ты улыбкой.
– Увидишь, - ответил он, и провел Джона через сводчатые двери, за которыми была еще одна лестница, гораздо более узкая. И еще один пролет вверх, на площадку с одной дверью (- Это пустая квартира, там полы подгнили), и еще пролет, и, наконец, лестница закончилась, и они оказались перед единственной дверью на последнем этаже.
- Фух, - выдохнул Джон, который и сам изрядно запыхался.
Шерлок отпер дверь и отступил, приглашая Джона войти первым.
– Ух ты! – ахнул Джон, зайдя внутрь. Квартира состояла из одной большой комнаты c громадными, утопленными в стенах окнами с каждой стороны. Джон догадался, что они были в верхней части башни. – Ты только посмотри на этот вид! – Казалось, перед ними раскинулись все соседние долины, волнообразные ландшафты незаметно сливались с туманной линией горизонта. Он оглянулся, осматривая комнату: в углу втиснута крохотная кухня, под окнами - старые радиаторы, , посередине тесно от мебели – обеденный стол, рабочий стол, пюпитр, диван, шкаф, уютное, слегка продавленное кресло, и то, что Джон определил для себя как миниатюрный орган.
Вдоль одной из стен вилась самоубийственно узкая лестница.
- Это просто невероятно. Теперь я понимаю, почему ты терпишь эти подъемы по лестницам.
- Лучше места для композитора нет, - сказал Шерлок, указывая на маленький орган. – Между мной и остальным зданием – целый пустой этаж, а стены настолько толстые, что я мог бы привести сюда целую хэви-метал группу, и никто бы не услышал ни звука.
- Это важный аспект, - Джон посмотрел на узенькую лестницу. – Там наверху твоя спальня? Можно посмотреть?
- Конечно.
Джон осторожно вскарабкался наверх – перил не было, а свалиться на голову хозяину у него не было ни малейшего желания – и оказался в мансарде с низким потолком и единственным большим окном. Старинная кровать под балдахином была встроена в альков и делала его похожим на гибрид корабельной каюты и орлиного гнезда. Джон, который до этого представлял себе жилье Шерлока как нечто, похожее на его собственную старую мини-квартирку, не смог удержаться от улыбки – это была самая изумительная кровать из всех, что он когда-либо видел. Теперь он понял, почему Шерлок говорил, что ему лучше спится в небольшом уютном помещении.
– У тебя потрясающая кровать! – прокричал он вниз.
- Ты тоже так думаешь? – ответил Шерлок, подошедший к основанию лестницы, держа в руках кухонное полотенце. – Я попросил снять шторы, потому что мне нравится смотреть в окно, но, наверное, придется их вернуть с приходом лета, иначе спать будет невозможно. Чай почти готов.
Джон спустился вниз и увидел, что Шерлок расставил тарелки и чайник на маленьком столике, установленном в нише без радиатора. Он посмотрел в окно, и увидел, что оно выходит на аббатство – перед ним был огороженный прямоугольник двора.
- Заранее извиняюсь, что не могу предложить такой же богатый выбор, как в Lucy’s, – сухо сообщил Шерлок, подходя к столу с большим блюдом в руках.
Джон прыснул от смеха. На тарелке было как минимум пять разных видов рождественских пирогов, и ни одного - от миссис Хадсон. Как видно, трансформация Шерлока в композитора-затворника никак не уменьшила его загадочного притяжения.
– У тебя здесь явно немало почитателей, - сказал он.
Шерлок безразлично пожал плечами.
- Не сомневаюсь, что основную роль здесь сыграла христианская благотворительность. И она намного вкуснее, если сопровождается пирогом.
- Большинство из того, что на тарелке… а где те, что от миссис Хадсон?
- Ой, их я уже съел. Они намного лучше остальных.
- Я обязательно ей скажу. Она будет счастлива. Ну а что лучшее из этого?
Шерлок тут же принял заинтересованный вид.
– Я пока не попробовал, поэтому не знаю. Давай проведем сравнение! Так, не ешь пока ничего…
Он похромал к своему столу и, вернувшись с бумагой и ручками для них обоих, и начал нумеровать пироги, строго велев Джону:
- Никаких комментариев, пока не закончим. А то ты можешь повлиять на результаты.
- Ну и как ты справляешься со всеми этими лестницами?
- В основном я даже и не утруждаю себя этим. Покупки мне сюда приносят, и раз в неделю приходит женщина убираться, она же стирает и выносит мусор. Поэтому я редко выхожу, за исключением тех дней, когда езжу в Хэррогейт или в деревню на встречи с тобой. А вождение для меня хуже, чем лестницы. На самом деле, мне даже немного становится лучше, когда я по ним хожу после возвращения из Хэррогейта – помогает от спазмов. Ты уже все пироги попробовал? Теперь нужно присвоить рейтинг каждому из них и потом выставить баллы. Будем оценивать по нескольким критериям или только по вкусу?
Это было самое лучшее чаепитие. Следовало признать, что к моменту, когда оно закончилось, Джон был готов держаться от выпечки как можно дальше на протяжении следующих двенадцати месяцев. Но, видя, как расслабился Шерлок, почувствовав себя в безопасности, Джон осознал, насколько тот был напряжен в кафе. Они весело поспорили по поводу их предпочтений – Шерлоку понравилась глазурь, а на вкус Джона она была слишком сладкой, но оба пришли к единодушному мнению, что ни один из пирогов даже близко не сравнится с творениями миссис Хадсон.
- Как у тебя с последним произведением? – поинтересовался Джон. Шерлок почти закончил с ним на прошлой неделе.
- Вполне неплохо. Обычно мне нужно записать музыку в собственном исполнении, поэтому я все еще довожу ее до совершенства и продолжаю вносить некоторые поправки. Но мелодию можно считать написанной.
- Написанной? Ты мне ее сыграешь?
Шерлок заколебался и впервые за весь вечер поморщился.
- Мне нужно видеть дверь, когда я играю, - медленно выговорил он. - И закрыть ее на замок.
Джон мгновенно понял, о чем речь.
– Хорошо. Давай я придвину кресло и сяду напротив двери? Тогда ты будешь знать, что я блокирую вход, и сможешь меня видеть.
Конечно же, Шерлок боялся забыться, увлекшись своей музыкой. И сейчас впервые до Джона дошло, что жилье в башне выполняло еще одну задачу: Шерлок ощущал там себя в безопасности - на самом верху, в окружении стен метровой толщины и за толстой, прочно запертой дверью.
- Хорошо, - подумав, согласился Шерлок, все еще несколько неуверенно.
Джон подтянул старое потрепанное кресло к двери и демонстративно проверил, заперта ли она, несмотря на то, что сам видел, как Шерлок запирал ее, когда они вошли. Там действительно был засов – тяжелая железяка, такая старая и богато украшенная, что, должно быть, пережила еще вторжение викингов. Да и сама дверь была довольно массивной – даже, возможно, потолще Шерлока.
– Никто не пройдет сквозь эту штуку без взрывчатки, - сообщил Джон, втайне надеясь, что в здании не случится пожара. Он уселся в кресло, оказавшееся на удивление удобным, и посмотрел на Шерлока.
Тот явно тянул время, вертя в руках смычок, но, встретившись взглядом с Джоном, сделал глубокий вдох и выпрямился.
– Произведение написано в трех частях. Первая – о времени перед отъездом солдата на войну. Сейчас написано только для скрипки, но я планирую, чтобы звучали трубы – правда, когда научусь писать для духовых инструментов.
Джон засмеялся, и Шерлок, явно несколько приободрившись, продолжил.
- Вторая часть - непосредственно о войне. Там я предполагаю ударные, очень низкие, что-то отдаленно напоминающее гром, так что постарайся себе это представить. У меня есть компьютерная программа для сочинения музыки, но я в основном использую ее, чтобы понять, как сочетаются различные звуки. Она не звучит, как настоящая музыка, во всяком случае, для меня. - Он вздохнул и остановил взгляд где-то над дверью поверх головы Джона.
Даже слыша одну скрипку, Джон ощутил, какая яркая и почти радостная получилась первая часть. Он вспомнил себя молодым офицером, храбрым патриотом, и вдруг он понял так же хорошо, как знал самого себя, что Шерлок написал эту часть, думая о нем. Он собрал воедино все, что знал о Джоне, продедуцировал того сияющего юного солдата, и переложил это на музыку.
Мелодия прекратилась, Шерлок резко шагнул к своему столу и начал что-то писать на листке бумаги.
– Тут все еще неправильно, - пробормотал он. Он выпрямился и, нахмурившись, посмотрел на Джона - тот сидел неподвижно, боясь вымолвить слово – а затем вдруг его лицо просветлело, он перечеркнул написанное, и начал новую строчку нот. А потом взял скрипку и сыграл короткий бравурный туш. Джон зааплодировал.
- Нет, не нужно аплодировать, это только первая часть, – остановил его Шерлок, - Так, а теперь вторая. Не забывай, здесь должны быть барабаны.
И даже без барабанов ощущение страха и предзнаменование беды очень четко были слышны во второй части. Джон неловко поерзал в продавленном кресле, чувствуя, как по спине от волнения поползли мурашки: вспомнились долгие, долгие часы ожидания, пронизанные скукой и напряжением. Боже, как хорошо Шерлоку удавалось это передать. Джон очень надеялся, что в конкурсном комитете будут ветераны, которые смогут понять эту музыку.
Шерлок сделал короткую остановку после второй части и сразу же перешел к третьей безо всяких комментариев. Теперь музыка была приглушенной и успокаивающей, с вплетенными в нее отдаленными отголосками тем из первых двух частей, и Джон понял – третья часть оплакивала не просто утрату тех идеалистов, что уходили на войну, но и потери в самой войне.
Музыка смолкла, Шерлок опустил скрипку. Он посмотрел на Джона и тут же отвернулся, закусив губу.
- Мой бог, Шерлок, это просто… - не находя нужных слов, вымолвил Джон. - Это невероятно. Будто ты взял все то, что я не мог рассказать – ни один из нас не мог – и оживил это. Я уверен, никто не мог бы написать лучше. Никто.
Улыбка Шерлок была такой яркой, что могла сделать светлым самый мрачный зимний день.
– Ты, правда, так думаешь?
- Ну конечно. Да ладно, с каких пор ты стал таким скромным? Ты же сам должен понимать, настолько это восхитительно.
- Ну да, может в некоторой степени это и так, - признал он. Он выглядел невероятно довольным. – Ты не будешь против, если я кое над чем поработаю в первой части? Думаю, я сейчас понял, что там нужно поправить.
- Нет, конечно, я не против. Очень здорово, - ответил Джон. Он откинулся в кресле и устроился в нем с комфортом, наслаждаясь теплом от ближайшего радиатора и знакомыми звуками скрипки Шерлока. Он чувствовал себя замечательно. Шерлок играл пассаж за пассажем, потом повторял еще раз, несколько по-другому, и это все было таким убаюкивающим, что Джон прикрыл глаза и задремал.
Когда он проснулся, Шерлок что-то наигрывал, какую-то грустную мелодию, повторяя ее снова и снова на манер музыкальной шкатулки, совершенно гипнотически и на удивление мило.
– Очень симпатично, - сказал с улыбкой Джон. Он окончательно открыл глаза и поморгал. – Совсем стемнело. Я долго проспал?
Шерлок, нахмурившись, посмотрел на часы.
- Нет, не очень, у нас полно… ой.
Джон проследил за его взглядом, и встал, чтобы разглядеть получше.
– Вот черт! Ты только посмотри! И когда этот снегопад начался?
- Я не знаю, - ответил Шерлок. Он удивленно смотрел в окно, явно завороженный представившейся счастливой возможностью поизучать снежную бурю.
– Смотри, снег идет практически горизонтально! Буран явно перемещается на север… Джон. Я не смогу отвезти тебя в Хэррогейт. – Он запустил пальцы в свою шевелюру, и выглядел почти комично расстроенным. – Мы даже не сможем разглядеть дорогу, и я уверен, что ее сейчас никто не чистит, возможно, утром…
- Шерлок, все нормально. Не переживай. Завтра мне в больницу не нужно, мой последний рабочий день был на Рождество. У них же здесь есть гостевые номера?
- Есть, но персонал уже уехал на праздники. Конечно, я могу вскрыть замок, но может статься, что они отключили отопление в комнатах для гостей. – Шерлок снова подергал себя за отросшие волосы, отчего стал похожим на героя из эпохи Регентства, что Джона развеселило. – Ты можешь заночевать на моей кровати. Я все равно сплю мало, и вполне могу прилечь на диване. Мне говорили, что его можно разложить, правда, я пока ни разу не пробовал.
- Не говори чепухи. Я не пойду на твою кровать, - сказал Джон. – Я прекрасно посплю на диване.
- Я просто уверен, что матрас на нем ужасен, - нахмурившись, пробормотал Шерлок, глядя на диван.
- Я был солдатом, Шерлок. Я могу спать где угодно. И мне будет вполне удобно на диване, если, конечно, ты не возражаешь, чтобы я ночевал у тебя.
Шерлок прекратил взволнованно метаться, замер и уставился на Джона.
– Конечно, я не возражаю.
- Значит, договорились, – весело сказал Джон. – Можно я эту лампу передвину вот сюда? Думаю, буду устраиваться с комфортом, раз уж останусь здесь ненадолго.
***
Тем вечером Джон разглядывал содержимое холодильника, а Шерлок разогревал на плите бобы, когда Джон услышал отдаленный звук телефона.
– Думаю, это твой мобильный звонит, - сказал он Шерлоку.
- Да нет, это просто напоминание.
Шерлок принес телефон и, выключив звук, положил его на стол.
- Напоминание? О чем? Тебе нужно принять таблетки?
- Нет, это напоминание, что нужно поесть.
- А, - Джон не мог определиться, он воспринял к этому отнестись – с грустью или с энтузиазмом.
Шерлок взглянул на него и сказал:
– Вот, посмотри.
Джон взял телефон и посмотрел на экран. Шерлок использовал одну из программ, которые используют бодибилдеры или серьезно подсевшие на фитнес люди, из тех, что ведут дневной подсчет калорий. Приложение показывало график, насколько пользователь близок к желаемым показателям. Джон покрутил данные, посмотрев на предыдущий месяц, и обрадовался, увидев, что практически все дни с момента, как они стали регулярно встречаться, были отмечены зеленым цветом с редким вкраплением желтого. Он с любопытством посмотрел данные с самого начала – с сентября. Зеленого было очень мало, в основном преобладал желтый цвет, и было немало красных дней. Некоторые из дней показывали всего несколько сотен калорий. Наверное, пил один чай. Джон с горечью представил себе, как Шерлок отворачивается от навязчивого звонка, не в силах смириться с мыслями о еде.