- Круто! А я не знаю, куда поступать, да и надо ли вообще. Может, доучусь до одиннадцатого класса и уйду с головой в танцы.
- Хочешь потратить всю свою жизнь на них? - спросил он, а я задумалась над этим. Да, да и еще раз да. Это смысл моего существования, мой воздух, мое состояние души. Если я не танцую хоть пару дней, то словно не живу. Но как ему это объяснить? Человеку, далекому от танцев.
- Думаю, да. Я планирую карьеру танцорки, а после стать тренером.
- А семья? Муж, дети?
- Не знаю. Наверно, все само собой придет с годами.
Мать часто спрашивала меня именно об этом, а я не знала, честно, не знала, хочу ли я семью. Но одно знала точно: не танцуя - жить не смогу. А семья - это ответственность, дети - ответственность вдвойне. Я решила, что когда начну вести половую жизнь - поставлю спираль на матку, а как надумаю родить - сниму. Просто и эффективно. Таблетки принимать я не собиралась, у меня и так из-за танцев половая зрелость наступила позже. А нарушать гормональный фон противозачаточными я не хотела. На резину, как ни парадоксально, у меня была аллергическая реакция. По крайней мере, на перчатки и тому подобное. Я подозревала, что с контрацептивами будет та же ситуация.
- Обычно девушки хотят семью, несмотря на увлечения, работу, образование.
- А я не обычная.
- Я заметил, - ухмыльнулся Малик, сел на лавочку рядом с огромным забором из цветущих кустов и потянул меня к себе на колени. Я обняла парня за шею.
- Как твое, хм, здоровье? - чуть помявшись, спросила я.
- Уже все в порядке, - сразу же ответил он.
- Это хорошо... - протянула я и куснула его за ушко. Малик вздрогнул. Больно? Вряд ли.
- Шалишь? - приподнял бровь искуситель, лизнул мои губы и улыбнулся. Когда он вот так улыбался, я все на свете была готова ему простить и отдать. Это настолько обезоруживало, что я попросту забывала, что хотела и о чем думала.
- Не нравится?
- Я такого не говорил. А мне можно шалить?
- Смотря, что ты имеешь в виду под "шалить", - не успела я договорить, как его рука плавно и ненавязчиво поползла от коленки выше по моей ноге, и я бы соврала, если бы сказала, что мне это не нравилось. Прикосновение дрожью отозвалось по коже. На лице Малика было написано почти явное желание, что взыграло и во мне. Я хотела попросить остановиться, но его губы снова нашли мои... сладко... его поцелуй был более страстным, что возбуждало... И как рядом с ним держать себя в руках? Никак, наверное. Еще немного, и я остановлю его... всего поцелуй, касание, а потом я уберу его руку... или не уберу. Мысли снова смешались.
- Малик, - прошептала я, потихоньку плавясь, но не мешая ему сводить меня с ума.
- Ммм?
- Мы на улице.
- Плевать, вокруг кусты и нас не видно, - ответил он, снова целуя, а его рука уже была в опасной близости от самого сокровенного под моим сарафаном. От греха подальше я быстро закинула ногу на ногу.
- Ты что делаешь? - приподняв бровь, спросила я, внешне вся такая собранная, хотя внутри огонь желания алым пламенем прожигал внутренности.
- Тебе же нравится, - парень бесцеремонно скинул одну мою ногу с другой, да еще и развел их шире. - Сядь на меня, - выдал нахал. - В смысле, лицом ко мне, - добавил следом, и видя, что я замерла от неожиданности, усадил меня сам. Мы с ним уже целовались, и он лежал на мне, а тут вроде бы ничего такого, однако почему я так сильно еще не горела?
- Мы... на... улице, - прошептала я и сама же поцеловала его. Тянет, как же тянет... как мотылька на огонь. Знала, что сгорю, но летела упрямо...
- Ты же горишь вся, я просто помогу тебе, - сказал он и начал целовать мою шейку, чуть покусывая. Я вцепилась в его плечи, сжав рубашку в кулаки. Приятно, очень приятно... кажется, я нашла свое слабое место - это шея. Рука его прошлась, едва касаясь по моему бедру. Малик сжал мою попку, притянув к себе, и ооохххх, он был... твердый. Что пугало и нравилось, возбуждало очень.
- Ты... я... Господи,- я не могла уже связно говорить, язык заплетался. Глаза застилала пелена, такое возбуждение было слишком ново для меня, мне всего-то было шестнадцать с половиной.
- Расслабься... - его вторая рука сжала мою грудь. Он предусмотрительно спустил шлейки сарафана так, чтобы был доступ к майке, и, не мешкая, забрался под нее.
- Малик, - уже простонала я, не выдержав, и потянулась к нему. Поцеловала жадно, словно изголодавшись. Я таяла, плавилась, сходила с ума... так ярко, приятно, остро.
Я чуть выгнулась в его руках, потерлась об него, и меня словно ударило током. Я хотела его, хотела так сильно. Я и не знала, что можно настолько хотеть...
- Я знаю, сейчас, - рука Малика погладила меня... там. Я не сумела сдержать низкий стон. Я фантазировала о том, как он это сделает, но реальность оказалась намного лучше. Парень поглаживал меня сквозь уже влажные трусики, а потом неожиданно отодвинул их в сторону. Я вцепилась зубами в его шею, чтобы громко не застонать на всю улицу. Малик не шикнул и даже не дернулся, лишь умело продолжил ласкать меня.
- Хорошо вот так? - поинтересовался он, чуть сильнее надавив на чувствительный бугорок.
- Дааааа... - голос слегка осел.
Я, осмелев, двинулась навстречу его пальцам.
- А вот так? - мужчина ввел медленно в меня палец, а я охнула от новых ощущений. Странно, боли, и даже дискомфорта, не было. Мне говорили, что у танцорок плева чаще всего растянута из-за того, что они часто садятся на шпагаты.
- И вот так хорошо...
- Ты была с кем-то уже?
- Нет, - даже не подумав, выдала я. Черт, я же не хотела признаваться ему, что девственна!
Малик замер, посмотрев серьезно на меня. Выражение его лица слегка изменилось. И я не понимала - хорошо это или плохо. Он был рад? Или разочарован? Думал, что я неопытна? Ответа я не знала, а спросить такое не могла - язык не повернется.
- Что-то не так? - я осторожно заглянула ему в глаза.
- Все так. Просто я думал, что ты... я такой дурак. Прости меня, - прошептал парень и поцеловал меня нежно, бережно, но руки не убрал. Мягко двинул во мне пальчиком, погладив изнутри. Я простонала, поощряя. Тело было напряженным, как струна, сердце трепетало пойманной в ловушку птичкой, дыхание участилось. Приятно, очень приятно...
- А где твоя собака? - совсем не к месту спросила я, наклонившись и поцеловав шею Малика, потом расстегнула рубашку. Провела руками по его телу - идеальный, гладкий и безумно красивый.
- Бегает где-то рядом, - хриплым шепотом ответил мне он и ввел в меня второй пальчик. Непривычно... но боли все также не было, приятные ощущения прогоняли дискомфорт. Я чуть куснула Малика за предплечье...
- Нравится? - спросила я, ведь никогда раньше не ласкала мужчину. Поцелуи были - неловкие, почти детские - но вот так... впервые. Мои ладони прошлась по его прессу, нащупав рельеф мышц. То, что он следит за телом, мне очень понравилось.
- Очень, - Малик глубже ввел в меня указательный и средний пальцы, большим же поглаживал пульсирующую горошинку. Я сходила с ума, не зная, куда деть ту энергию, что клубилась внутри. Я целовала его шею, плечи, кусала, царапала. Чувствуя приближение разрядки, сильнее вцепилась в него и, втянув мочку его уха в ротик, со сладким стоном кончила. Взорвалась. Рассыпалась на тысячи осколков. Тело било крупной дрожью, уши слегка заложило, а ноги стали ватными. Мужчина, поправив на мне белье, начал нежно гладить мои ноги. Потом обнял меня, водя носиком по ушку. Как же с ним хорошо, но... танец. Его нужно было репетировать, сам собой он не сложится.
- Малик, мне нужно возвращаться, - прошептала я, положив голову ему плечо.
- Не хочу отпускать тебя. Может, я у тебя останусь? Ты будешь репетировать, а я посижу рядом. Я не буду мешать, честно... только нужно собаку отвести.
- Нет. Прости, но нет. Я не смогу репетировать, когда ты рядом. Ты отвлекаешь просто своим присутствием.
- Я же завою без тебя до завтра.
- Вот закончится конкурс, и мы будем видеться чаще. Намного, - это прозвучало почти обещанием, хотя не факт, что мы действительно будем видеться чаще.
- Правда? - приподнял бровь парень, выжидающе глядя на меня. Я посмотрела на его милое личико: как такому откажешь?
- Правда, - кивнула я, а он победно улыбнулся и встал, держа меня на руках.
- У меня сарафан, - зашипела я, отчаянно вырываясь.
В итоге я пришла домой не через два часа, а через четыре. По дороге Малик каждые три-четыре метра останавливался, то целуя меня, то кружа на руках... Это было так приятно, потому что напоминало начинающуюся сказку! Я чувствовала себя окрыленной, воодушевленной, а широкая улыбка не покидала моего лица. Мама засмеялась надо мной - мол, влюбленная девочка, годы такие, гормоны... в общем, стандартная песня родителей.
Переодевшись, я нацепила пуанты. Неудобные, заразы. Давно в них не танцевала, поэтому ощущение было, будто ноги в тисках.
Итак. Я решила танцевать трагедию, несмотря на цветущую весну в душе. Причем трагедию ярко выраженную, страшную... я хотела показать борьбу за жизнь, когда, казалось бы, уже все - стопроцентный конец, но нет, ты выкарабкиваешься всему и всем назло. И с песней я определилась. Все же Малик - мое вдохновение...
В динамиках заиграла Feed Me feat. Tasha Baxter - Strange Behavior (Original Mix), и я стала расхаживать перед зеркалом, обдумывая движения. В пуантах было непривычно, неудобно, невероятно, отвратительно и ужасно! Все-таки классика и балет - не мое. Я покрутилась у шеста с закрытыми глазами, доводя до ума набросок танца. Однако хотелось остроты, адреналина, чтобы накал страстей был диким почти до срыва. Я крутилась на нем, скользила ногами, руками, выгибалась, сворачивалась калачиком... и сорвалась. Резко тормознув, у самого пола зажала пилон икрами ног. Воооооот!!! Вот оно! Именно такое движение мне нужно - опасное, необузданное. Я повторила его, но на этот раз чуть не свалилась, затормозив слишком поздно и остановившись всего в паре сантиметров от пола, потом слезла с шеста, легла на спину у зеркала и включила повтор трека. Вытягивала ноги, руки, в общем, танцевала лежа. Сделала два оборота, резко села... танец сам складывался под музыку, я лишь сливалась с ритмом, отдавалась ему, отключалась от всего. Примерно часа три спустя я, уставшая и сонная, заползла в кровать и мгновенно уснула.
Пробуждение было, мягко говоря, неприятным: дождь крупными каплями барабанил в окно, оглушительно гремел гром, яркими вспышками молний озарялось небо. Будильник показывал, что было около трех часов ночи. Я встала и, укутавшись в плед, закрыла окно, из которого мне в лицо все-таки успел попасть неприветливый поток влажного воздуха. Сон как рукой сняло, хотя я отдыхала всего пару часов. Спустилась на первый этаж, в кухню, чтобы сделать себе какао. Мама спала - в отличие от меня она могла спать и под пушечные выстрелы, а меня всегда будил малейший скрип. Молоко закипело, и я, кинув в него пару чайных ложек отборного какао, уселась в кресло возле окна, подобрав ноги к груди и поставив на колени чашку. Дождь - это красиво, поэтому я могла часами наблюдать за полетом увесистых капелек, их приземлением, слушать тихий хлюпающий звук. Гром в моем понимании был словно чьим-то криком, негодованием, недовольством, капли дождя - слезами, ну а молнии... молнии для меня были взглядом, излучающим ярость. Я любила такую погоду.
Я приоткрыла окно, впустив свежий воздух с запахом мокрой травы и асфальта. Высунула на улицу руку, поймав пару капелек в ладонь, затем перевернула ее и смотрела, как стекает вода... Возможно, я бы еще долго так медитировала, если бы не услышала стук в дверь. Как вовремя... Глянув в глазок, я обнаружила, что на пороге стоял Виталя - друг моей двоюродной сестры.
- Привет, - удивленно сказала я, открыв дверь и пропустив его, мокрого до нитки, внутрь.
- Привет. Извини, я тебя разбудил?
- Да нет, я не спала. Что-то случилось?
- В общем, да. Я кое-что узнал, причем не слишком приятное для тебя.
- Например?
- Ты не выиграешь, Ромин. Все давно решено, и даже место в команде уже отдано. Мне жаль.
Я промолчала, переваривая новость, а затем подняла на него недоумевающий взгляд.
- Откуда ты знаешь?
- Я в той самой группе занимаюсь уже около двух лет.
Я удивилась еще больше, отчего округлила глаза. И я даже не знаю, что шокировало больше: то, что он в группе лучшего хореографа страны (может быть, континента), или же то, что он сообщил мне по поводу конкурса.
- Почему я только сейчас об этом узнала?
- А что, что-то изменилось от того, что ты все узнала именно сегодня?
- Нет. Да. Не знаю... ты ради этого пришел ко мне в три часа ночи?
- На самом деле, у меня сломалась машина в этом квартале, мобильник не ловит из-за грозы. А у тебя горел свет. Если очень мешаю, могу уйти, - добавил Виталя чуть обиженно. Ох уж эти нетрадиционные люди...
- Да нет, все в порядке. Полотенце принести? Какао будешь? - поинтересовалась я у паренька, поднимаясь к себе в комнату.
- Спасибо, не откажусь от обоих предложений, - слегка повеселел он.
В полумраке отыскав полотенце, спустилась к Витале и сунула пушистую ткань ему в руки. Разлила по кружкам какао и снова села возле окна.
- Значит, я не выиграю... - почему-то совсем не расстроившись, произнесла я. Наверно, подсознательно я уже приготовилась к проигрышу. Может, это и неправильно, но повторюсь, я - реалистка.
- Мне, правда, жаль. Ты лучше: в твоем танце всегда есть чувство, смысл. Она же как робот - технично, пластично, музыкально, а эмоций нет, - скривился парень в своей манере, заставив меня хихикнуть.
- Ну, не скажи. Она очень хороша. Хотя напыщенности и гонору ей не занимать.
- Абсолютно точно подметила! - Виталя ткнул в меня пальцем и сделал большой глоток из кружки.
- Все рухнуло... неужели мне придется поступать в отстойный занудный колледж и изучать глупую ненужную профессию?
- Ну что ж ты нос-то вешаешь сразу? Я думал, ты боец. Я поговорю с тренером, может, он захочет тобой заняться. Правда, занятия платные.
- Деньги не проблема, у меня накопилось немало уже, на колледж. Мать о них знает, но не трогает, говорит, что это на осуществление мечты, а моя мечта... думаю, объяснять не надо.
- Вот и славно. Но в воскресение тебе нужно выступать, потому что никто не знает о подтасовке, и если ты сбежишь, скажут, что ты струхнула.
- Знаю, и танцевать буду в любом случае. Нечасто оказываешься на такой сцене.
- Ты увидишь и лучшую сцену, я уверен. Тебе всего-то шестнадцать.
- Ты так говоришь, словно тебе тридцать, как минимум.
- Ха! Мне двадцать, но все же.
- Выглядишь младше. Идем в комнату, а то мать разбудим, - я помыла чашки и поплелась наверх. Пропустила его в комнату и заперла дверь. Мать никогда не заходила, если та закрыта полностью.
- Уже придумала, что будешь танцевать?
- Почти. Образ, музыка и примерная постановка есть. Отрабатывать надо...
- Покажешь? - спросил Виталя, скинув мокрую насквозь майку.
- Тебе, может, штаны дать? Я, конечно, худая, но у меня есть серые свободные спортивки, они унисекс, так что...
- Согласен и на розовые лосины. Не сидеть же с мокрой попой.
Я вытащила из шкафа штаны и метнула их в него, попав в лицо. И захохотала, увидев его гримасу.
- Благодарствую. Однако могла бы ограничиться и традиционной передачей.
Я ухмыльнулась и, сев на пол, начала одевать пуанты.
- А они-то тебе зачем? Балет собралась в финале танцевать? - приподнял парень бровь, тоже переодеваясь.
- Танцевать, но не балет - хитро улыбнулась я. Закончив с обувкой, завязала хвост и встала перед ним.
- Что ты задумала? От тебя всегда не знаешь, чего ожидать. Уж и шест себе в спальню установила...
- Сейчас все увидишь.
Я включила музыку, но тише, чем обычно. Стала разминаться.
- Перед каждым танцем разминку делаешь? Или раз в день?
- Обычно два раза в день, иногда раз. А что? - спросила я, сев на шпагат.
- И не лень тебе? У нас редко кто так плодотворно тренируется. Это достойно похвалы.