— Что? – теперь я шепотом громко удивляюсь. – Регина, ты в своем уме?! Как ты вообще могла подумать, что я и твой отец... Встречаемся! Это просто уму не постижимо!
— Ты правда подумала, что мы встречаемся? – спокойный голос Романа Андреевича действует на меня отрезвляюще. Более того, он вдруг над чем-то задумывается и уже не горит желанием вернуть дочь на путь истинный.
— Роман Андреевич, но мы с вами не встречаемся! Я работаю на вас! – сердце стучит с большими перебоями, главное, чтобы не потребовалось вызывать специалистов для восстановления нормального сердцебиения.
— Я этого не забывал, - награждает меня ироничным взглядом, но в глубине его голубых глаз вспыхивает странный огонь, который заставляет меня вспомнить его дыхание у себя на лице.
— Оу, оу, да между вами искры летят, товарищи! – Регина улыбается, щурит хитрые глаза.
— Не говори чепухи, - отмахивается Роман Андреевич от замечаний дочери.
Подруга усмехается, с интересом разглядывает мое смущенное лицо. А я что? Я утыкаюсь в свою тарелку с ощущением того, что меня поймали с поличным. Может мне действительно стоит откровенно поговорить с Региной? Она явно будет не против моих чувств к ее отцу, только вот Роману Андреевичу моя влюбленность ни к чему. Обдумывая одну и ту же мысль, строя к ней различные варианты развития, все мрачнею и мрачнею от понимания того, что нечего ждать сказку, где ее и не подразумевалось.
— Думаю, прежде чем делать какие-то выводы, нам нужно познакомиться с твоим Диего, - слышу голос Романа Андреевича. Удивленно поднимаю голову.
— Папа! – Регина срывается со своего места, с визгом вешается ему на шею, привлекая внимание посетителей к нашему столику. – Ты самый лучший папа на свете! Я знала! Я знала, что ты попытаешься меня понять! Я тебя безумно люблю! Обожаю!
— Хватит, Регина! – пытается остудить Регину Роман Андреевич, легонько от себя отталкивая. – Я не сказал, что приму твой выбор. Мне просто интересно взглянуть на этого человека, который запудрил моей дочери мозги.
— Ты тоже можешь кому угодно запудрить мозги! Дина, имей это ввиду. Настоятельно не рекомендую верить каждому его слову! – подруга подмигивает, я не понимаю, мне рассмеяться или действительно принять всерьез предостережение.
Звонит мобильник Романа Андреевича, он без извинений встает и уходит в сторону выхода. Регина двигает поближе ко мне стул.
— Дин, не бледней ты так на мои шутки, когда я подкалываю тебя и папу по поводу отношений. Относись к этому с юмором. Нет, я, конечно, хотела бы видеть тебя в качестве сестры, но и мачехой ты будешь отпадной, - смеется, откидывает свои светлые волосы на спину. – Папка у меня красавчик, не удивлюсь если ты влюбишься в него чуть позже. Помню, Анна рассказывала, как первое время она вздыхала по нему, а ему было не до томных взглядов и вздохов, ему работа была важнее. Годы идут, а ценности у отца не меняются, - немного грустнеет, но эта грусть длится не больше минуты. Регина вновь озаряет свое красивое личико лучезарной улыбкой.
— Если вдруг влюбишься, звони, я тебе расскажу, как папу покорить.
— Успокойся, - я с удивлением слышу свой ровный голос. У меня и рука не дрожит, когда беру бокал. – У твоего отца отношения с Ликой, моей мачехой. Я знаю, что он сделал ей предложение.
— Предложение? – Регина бледнеет, потом краснеет. – Не может быть этого!
— Я видела обручальное кольцо. И...
— Это наглая ложь! – перебивает подруга, хватает бокал и залпом выпивает всю воду. Звонит ее мобильник, сразу же хмурое выражение лица смягчается, появляется улыбка. Я догадываюсь, что звонит неизвестный мне Диего. Зависть тоненькой иголкой колет меня в области груди.
— Еще увидимся. Мне нужно кое-что тебе рассказать, но без папы. Я тебе позвоню, - торопливо вскакивает на ноги, чмокает меня в щеку и спешит видимо навстречу со своим мужчиной. В дверях сталкивается с отцом, недолго переговариваются между собой. Регина уходит, Роман Андреевич возвращается ко мне.
— Вы поели? – выразительно смотрит на мою пустую тарелку, сам он едва притронулся к еде. Я киваю. – Тогда возвращаемся в отель. У нас много работы, - от его холодного тона у меня волоски встают дыбом.
Что же послужило причиной смены настроения? Ведь полчаса назад он улыбался, и его глаза меня обжигали. Сейчас даже не смотрит в мою сторону. Как бы сильно мне не было досадно, я четко понимаю, что лучше холодная вежливость между нами, чем горячее дыхание на лицах друг друга.
20 глава
Три раза стучусь в закрытую дверь, внимательно пересматриваю распечатанные документы. Вроде нигде не ошиблась. Напряженная работа двух дней очень полезно сказывается на душевном состоянии: я не о чем не думаю. Романа Андреевича воспринимаю только как начальника, потому что именно мне достаются выговоры, замечания, претензии и много придирок. Ощущение, что начальник как с цепи сорвался и спускал на меня всех собак. Вчера перед сном поймала себя на том, что отец Регины уже не кажется мне столь очаровательным, как в первые дни моей работы в «Голден Стар».
— Опаздываешь, - замечает Роман Андреевич, открыв дверь. Он не приглашает войти в номер. Я растерянно топчусь на месте, отважно перешагиваю порог. До важной встречи еще два часа. Сегодня должны подписать контракт.
— В принтере неожиданно закончились чернила, поэтому я ждала, когда заправят картридж, чтобы распечатать документы. Вроде все, что прислала Анна Родионовна, я распечатала. Может что-то нужно дополнительно?
— Давай сюда бумаги, - раздраженно забирает протянутые листы, отходит к окну.
Я оглядываюсь по сторонам, словно нахожусь в святом месте. Не дышу. На столе стоит пустая чашка с остатками кофе, рядом наручные часы и мобильный телефон. На кресле небрежно лежит пиджак, поверх галстук. Взгляд останавливается на мужском силуэте. Нужно все же сделать вдох, иначе так и умереть можно от не хватки кислорода.
Белая рубашка идеально сидит на мужских плечах, подчеркивая их ширину. Приталенная, нигде нет лишних складок, заправленная в темно-синие брюки. Чувствую, как щеки начинают пылать, но не могу себя заставить отвести взгляд в сторону. Я хочу его рассматривать. Пытаюсь думать о работе, но не получается. Словно отказали тормоза, и меня несет на всех порах к обрыву.
Роман Андреевич поворачивается, что-то мне говорит, но я совсем не слышу слов, только его голос, который проникает в меня и околдовывает. Вздыхаю.
— С вами все в порядке? – его прикосновения к моей руки приводят меня в чувство. Я вздрагиваю и вскидываю на мужчину глаза, сразу же ныряя в темные омуты напротив.
Воздух вокруг нас становится тяжелым, наэлектризованным. Мне внезапно становится трудно дышать, то ли кислород закончился, то ли в блузке слишком тесно стало. Глаза Романа Андреевича с каждой секундой темнеют и темнеют, смотрит, не мигая, а потом медленно опускает взгляд на мои губы. Сразу же возникает желание их облизать. Он так близко... Протяни руку и дотронешься до его гладкой щеки, можно будет провести пальцами по ровному носу, очертить губы... Колени подгибаются, я вот-вот сейчас упаду, как подкошенная. Почему из всех возможных парней-ровесников меня волнует взрослый мужчина, который одним только взглядом заставляет меня забыть о Паше, о Лике, о Регине...
— Мне сегодня с утра звонила Регина, - Роман Андреевич неожиданно отшагивает от меня, словно передумал прыгать головой вниз в пучину. Я ищу рукой опору для себя, чтобы не упасть.
— Это прекрасно, - выдавливаю из себя формальность, заправляя волосы за ухо. – Она пригласила вас на ужин с Диего?
— Вы в курсе? – иронично приподнятая бровь заставляет смутиться из-за того, что я знаю о звонке и о том, что говорила Регина своему отца. Она мне вчера ночью позвонила и долго рассказывала свои переживания. В конце разговора сообщила, что будет настаивать на том, чтобы Роман Андреевич взял меня на этот ужин. Для баланса.
— Ужин в семь. Вам есть во что одеться?
— Я что-нибудь придумаю. Правда, не понимаю, зачем мне присутствовать на этом ужине.
— Наверное, в качестве поддержки для Регины.
— Вы ж не собираетесь препятствовать своей дочери в личном счастье!. Или собираетесь?
— Если он какой-нибудь альфонс, я и не подумаю давать свое добро! Тут бы смириться с возрастом, - странно на меня смотрит, отворачивается. – Когда моя мать об этом узнает, она будет в тихом ужасе.
— Главное, что вы не в ужасе, - примирительно улыбаюсь в спину Роману Андреевичу. – Если у Регины будет ваша поддержка, не думаю, что недовольство бабушки ее испугает.
— Вы просто не знаете мою маму, - оглядывается через плечо, усмехается. – Но речь сейчас не об этом. Платье есть?
— Вечернего нет, но...
— Тогда надо купить.
— Роман Андре...
— Это не обсуждается. После переговоров мне нужно будет переключиться. Шопинг отлично приводит мысли в порядок, особенно, когда ты просто сидишь и киваешь головой.
— Вы опять заставляете меня чувствовать себя не в своей тарелке, смущаете.
— Правда? Я вас смущаю? – мужчина резко оборачивается и вдруг оказывается рядом. Я врезаюсь прямо в него, выставив руки вперед.
Моим ладонями горячо, под ними часто бьется его сердце. Я не знаю, о чем он думает, а я вот вновь мечтаю об поцелуе, потому что его губы рядом, его дыхание смешивается с моим дыханием. Мы слишком близко друг к другу. Зайди кто сейчас в номер без предупреждения, не поверит, что между нами нет никаких отношений. Слишком мы пристально смотрим друг другу в глаза. Слишком все напряжено, словно на острие ножа. Слишком сильно я жажду получить ласку от него.
— Нам, наверное, пора, - голос Романа Андреевича не привычно глухо звучит, застегивает расстегнутую пуговицу на рубашке. Я не знаю, что движет мной, но мы одновременно хватаемся за галстук, замираем, как воры во время ограбления.
— Позвольте мне его вам завязать, - у меня дрожат руки, дрожат колени, дрожит все внутри. Роман Андреевич несколько секунд колеблется, опускает руку, встает напротив меня. Я закидываю галстук ему на шею. Смотрю только на воротник рубашки. Когда-то ради интереса я научилась завязывать разные узлы, не думала, что этот навык мне пригодится.
С головой окунаюсь в знакомый запах мяты и морского бриза. Я сознательно задеваю пальцами кожу на его подбородке. Осмеливаюсь взглянуть на губы и смотреть на них дольше, чем положено. Я не спешу отходить, когда ровно поправляю галстук. Роман Андреевич тоже не шевелится. Смотрит в упор без шанса прочесть мысли, не мигает.
Время в номере перестает двигаться. Не важно, что происходит за окном, за дверью, главное то, что зарождается здесь и сейчас между нами. Я вспоминаю Регину, ее храбрость в том, что она призналась отцу в своих чувствах к взрослому мужчине. Может потом сто раз пожалею о своем порыве. Может меня уволят прямо здесь и сейчас, но я поддаюсь порыву, возможно, потом буду жалеть.
Приподнимаюсь на носочках, зажмурив глаза, прижимаюсь сухими губами к сомкнутым губам Романа Андреевича. Порыв, который решит сейчас для меня все.
21 глава
Как бы сильно мне не хотелось зависнуть в бесконечности, этого не происходит. Как и не происходит чуда – Роман Андреевич не поддается моему дерзкому порыву. Он мягко, но уверенно отстраняет меня за плечи, заглядывает в глаза.
— Это лишнее, Дина, - в его голосе слышно сожаление, которое заставляет меня удивленно, немного испуганно смотреть на Романа Андреевича. – Я прекрасно понимаю твои чувства, но это пройдет. Ты сейчас будешь меня уверять, что ошибаюсь, но поверь моему жизненному опыту, это пройдет.
— Я вам не нравлюсь? – лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Лучше именно сейчас расставить все точки, чтобы не сметь поставить запятую.
— Ты очень красивая и необычная, Дина. Немного наивна, немного невинна, но в этом вся прелесть твоего шарма. Я бы очень хотел, чтобы ты всегда оставалась именно такой.
— Значит я вам не нравлюсь? – повторяю свой вопрос. Роман Андреевич вздыхает, убирает руки с моих плеч, прячет их в карманы брюк.
— Разве в этом мире есть человек, которому ты не нравишься?
— Я сейчас говорю, не о каком-то там человеке, я спрашиваю конкретно вас. Я вам нравлюсь? – моя смелость, моя храбрость подпитывается эйфорией от того, что я перешагнула через свою неуверенность. Головой я уже знаю ответ Романа Андреевича, но сердце упорно твердит, что это не так, что он обманывает не меня, а прежде всего себя.
— Ты мне нравишься, Дина, - неожиданно признается мужчина. Я теряюсь от этого признания на несколько секунд. Ощущение такое, что ты просила у мамы купить тебе плюшевого медведя, зная, что тебе его не купят, а мама раз и покупает желанную игрушку. Ты радуешься и одновременно растерян.
— Но мы не можем сейчас быть вместе по ряду причин, - мой мозг улавливает важное слово: «сейчас». У нас есть будущее?
— Сейчас?
— Да, сейчас.
— А, да, Лика, - жестокая реальность с ноги заходит к моим мечтам, насмешливо улыбается. – Я в курсе о ваших отношениях, поэтому старалась держаться от вас подальше. И вообще, этот поцелуй нам стоит забыть. Сделаем вид, что ничего не произошло. Вы простите и забудьте мой порыв, я сделаю все возможное, чтобы это никогда не повторилось, - смотрю на наручные часы. – Нам пора выезжать, если не хотим опоздать на встречу.
Отвернувшись, малодушно жду, что Роман Андреевич сейчас схватит меня за руку, развернет к себе и обнимет. Погладит по голове, скажет какие-нибудь ободряющие слова, которые позволят мне пережить «не сейчас». Он не задерживает меня, позволяет мне уйти из его номера. Закрыв за собой дверь, умудряюсь без слез в глазах пройти коридор, зайти в лифт и спуститься на первый этаж.
На что я рассчитывала? Конечно, на то, что мои чувства взаимны. В какой-то степени они взаимны, Роман Андреевич признался в симпатии, но вместо восторга я испытываю какое-то разочарование. Сама виновата. Нужно было помнить, что этот мужчина занят. И «не сейчас» это просто мягкая отговорка, чтобы я не закатила истерику. Я не буду истерить. Нет. Я справлюсь со своими чувствами. Надеюсь, меня не уволят и не переведут в другой отдел, мне нравится работать с Анной Родионовной. Просто поделим между собой командировки. Мне тоже надо личную жизнь устраивать.
— Все в порядке? – Роман Андреевич оказывается рядом возле выхода из отеля. Я часто моргаю. Еще не плакала, еще не время лить слезы по первым разбитым мечтам.
— Все нормально. Машина нас уже ждет. Можно я сяду возле водителя? – смотрю сквозь стеклянные двери на черный седан, который нас ожидает.
— Конечно.
Последующие несколько часов проходят мимо меня, при этом я умудряюсь исполнять свои обязанности, не задыхаюсь от каждого взгляда Романа Андреевича в мою сторону. Во мне словно включили все функции чувствовать. Это хорошо. Значит в графе стрессоустойчивость можно поставить плюсик. Смешивать личные переживания с работой не очень хорошо, я справилась.
Мужчины пожимают друг другу руки, радостно улыбаются, довольные подписанным контрактом. Обе стороны оказались выигрыше. Мысленно еще раз восхищаюсь профессионализмом Романа Андреевича. В кабинете переговоров мы остаемся одни.
— Ужин в силе? – я чувствую его присутствие за своей спиной, знаю, что речь идет о встрече с Региной и Диего. И как бы мне сильно не хотелось идти туда, бросить подругу в значимый для нее вечер не могу.
— Если ты откажешься, я пойму, - похоже Роман Андреевич еще больше сократил между нами расстояние. У меня кожа шеи горит от его взгляда, между лопатками становится жарко. Медленно собрав все документы в папку, оборачиваюсь. Он действительно стоит очень близко, на расстоянии вытянутой руки.
— Для Регины этот ужин очень важен. Думаю, ей нужна моя моральная поддержка.