Повар покачал головой и налил щедрую порцию каши с неведомыми мне фруктами и травами. Я расправилась с ней прямо на кухне и убежала на улицу, по пути сотню раз поздоровавшись с обслугой замка.
Денек выдался настолько чудесным, что на улицы выползли все от мала до велика. Мне с десяток раз предложили составить компанию люди разного статуса и степени знакомства со мной, но я вежливо отказывалась, ссылаясь на неотложные дела. Не люблю внимания, вот не люблю, и всё тут!
От очередного зажиточного торговца, приглашающего меня на ужин в кругу его семьи, отвлекла Маделин.
— Деточка, доброе утро! — воскликнула она, подбегая, подобрав полы юбки. — Я тебя искала!
Я не уставала поражаться этой женщине. В ее довольно-таки преклонном возрасте знахарку никак не получалось назвать «старой». Яркие глаза, быстрая походка, моложавый голос. Нет, она совсем не старуха!
— Доброе.
Непривычная задумчивость, глубокая морщинка меж бровями и взволнованный тон заставили меня занервничать. Было непонятно, произошло ли что-то плохое или, наоборот, всё идет слишком уж хорошо.
— Что-то случилось? — тревожным голосом во второй раз за несколько часов повторила я.
— Анна, я должна тебе кое-что сказать.
Она закусила губу. Я молчала, боясь спугнуть что-то важное. По спине побежали мурашки.
— Девочка… — знахарка мучительно долго комкала кончик шали. — Только что пришло письмо. Ричард женится!
И она печально улыбнулась, доставая из складок вязаной кофты надорванный сверху конверт.
Сердце рухнуло вниз и разбилось где-то в районе живота. Стало невыносимо тяжело дышать.
— Это же прекрасно… — прошептала я, расплываясь в лживой улыбке.
Глава 2. Невезение
Так я и стояла посреди дороги, неестественно растянув губы в подобии улыбки.
— И ты совсем не переживаешь? — Маделин нахмурилась, словно знала обо мне что-то, чего я никогда не рассказывала.
— Нет, о чем вы! — Улыбка стала еще шире — я практически слышала, как трещат губы.
— Милая девочка, даже мне столь поспешное известие показалось неправильным. Или тебя Ричард предупредил заранее?
— Он мне вообще ничего не рассказывал, — проблеяла я.
В глазах знахарки блеснула смешинка.
— И тебе не хочется их прибить?! — Маделин склонила набок голову, как будто заглядывая куда-то сквозь меня.
— За что?
— За то, что они так неожиданно всё решили.
— Не-е-ет. Вы что… — знахарка недоверчиво прищурила глаза. — Конечно, хочется!
Мне показалось, что Маделин облегченно вздохнула. Я принялась разглаживать невидимую складочку на лифе платья.
— Почему он скрывал от нас симпатию к этой девочке? Держи, почитай сама.
И она протянула мне конверт с оторванным верхом. Я постаралась утихомирить дрожь и взяла письмо в руки. Глаза долго отказывались фокусироваться на уверенном почерке, но вскоре и они сдались. Я никогда не видела почерка Ричарда и не знала, что он настолько ровный, четкий и правильный. Что за издевательство?! Почерк до безобразия напоминал человека.
«Бабушка!
На предыдущее твое письмо повторяю в тысячный раз: не беспокойся. Всё идет так, как должно. Я давным-давно не мальчик и способен расправиться с мелкими интригами и заговорами против себя. Не переживай!
У меня есть новость…
Я надумал жениться. Она — чудесная девушка из наших, и мне с ней спокойно. В ближайшее время я постараюсь объяснить тебе причины такой спешки.
Кроме того, у меня есть просьба. Расскажи Анне о моей свадьбе. Во-первых, от друга нельзя такое скрывать, во-вторых, она нужна мне для свадебного ритуала. Бабушка, ты ведь помнишь о нем?
Знаешь, лучше просто покажи письмо ей самой.
Анна, не злись за долгое отсутствие известий с моей стороны. Я уже выезжаю, скоро поговорим. Крепко обнимаю.
Бабушка, люблю тебя. До встречи».
Уже не Риша, теперь — Анна…
Какая прелесть, я нужна ему для ритуала. Меня собираются положить на жертвенный алтарь или забить для праздничного ужина? Зачем я понадобилась человеку, который постарался вычеркнуть из жизни всё, связанное со мной? Стоит ли радоваться тому, что из категории «никогда не писать» я вошла в касту «друзей».
И что за определение невесты такое: «мне с ней спокойно»? Не «я схожу от неё с ума», даже не «я влюбился по уши», а всего-то спокойно. Или я чего-то не понимаю в отношениях у оборотней?
Я вернула письмо обратно, и старушка грустно улыбнулась.
— Неужели Ричард не писал тебе? — Мне пришлось покачать головой. — Анна, не обижайся на него. Мой внук всегда был с чудинкой. Видимо, с переменами в жизни характер испортился только сильнее. Никогда бы не подумала, что он перестанет писать лучшему другу! Но радует уже то, что он скоро навестит нас.
Лучший друг — неужели это про меня? Мы больше не имеем права дружить.
Мне нечего было ответить, поэтому я просто кивала, не вслушиваясь в упреки Маделин, обращенные к Ричарду, и обдумывала смысл письма. С каким спокойствием он написал о свадьбе, которую никто не ждал. Ладно, моё незнание ситуации можно было объяснить резким похолоданием в наших отношениях, но почему этот нахал не предупредил родную бабушку? Что за срочность?! Или он рискует в скором времени стать отцом семейства?..
Вот к кому нужно было обращаться с просьбой помочь мне с зачатием ребенка.
— Да, хорошо, что Ричард навестит нас, — я кисло усмехнулась. — Заодно узнаем личность невесты. Когда пришло письмо?
— Вчерашним вечером. Думаю, наш мальчик и сам скоро заявится. Надо готовиться к его приезду, пирожков хоть напечь.
Ещё немного пообщавшись, мы распрощались, и счастливая Маделин ушла домой.
Солнечный день обжигал каждым новым лучом. Я стояла и разглядывала ладони, на тыльной стороне которых светлели шрамы полугодичной давности.
В парке при дворце всегда было по-особенному тихо, словно шумы города не прорывались сквозь кроны. В его глубине, у круглого озера, под тенью векового дуба, я и сидела, думая обо всем на свете, только не про одного конкретного оборотня. По центру озера чинно плавили утки, самые обычные, практически российские утки. В ладонь я набрала горсть камешков, которые бездумно кидала к берегу.
Поэтому когда на плечо легла чья-то тяжелая рука, я подпрыгнула от неожиданности. Резко поднялась и развернулась. Нет, ну я всё понимаю, меня знает весь город, все жаждут со мной дружить, но зачем подкрадываться и нарушать личное пространство?!
— Знаете что… — начала я и заткнулась, едва увидела нарушителя спокойствия.
К сожалению, этого гада я не смогла бы ударить даже в припадке бреда или истерики. Передо мной стоял и счастливо лыбился Ричард.
Он ничуть не изменился за время нашего расставания. Всё та же светлая пушистая челка, спадающая на один глаз, сверкающие зеленые глаза, довольная ухмылка и острый подбородок. У меня перехватило дыхание.
— Сколько же мы не виделись… — сказал, прищурив глаза.
Боги, этот голос, от которого тело пронзает электрическим током. Негромкий, хрипловатый. Я и забыла, что говорить можно так.
— И вам не хворать. Ты что здесь делаешь? — я нахмурилась, думая о том, стоит ли обругать этого несносного оборотня или лучше попросту обидеться на него за всё, чего между нами не было.
— Ты не рада меня видеть?
Глаза его посерели.
— Ещё как, — неоднозначно прошипела я, наклоняясь к земле и хватая камень размером с монету.
— Анна, как советник Велиции, я вынужден предупредить тебя: закидывание оборотня камнями будет считаться физическим надругательством над личностью. Тебя засудят! — поспешно выкрикнул Ричард, шуточно прикрывая безобразно красивое лицо.
— Да ты что-о?! Я могла бы задушить тебя собственноручно за все те письма из двух строчек, но выбью тебе пару зубов и успокоюсь.
Я прицелилась и кинула камешек, но Ричард ловко увернулся от снаряда и с напускной важностью отряхнул ворот куртки — особо отклоняться даже не пришлось, потому как я не обладала меткостью, и при всем желании камень попал бы разве что в колено. «Лучший друг» в два шага сократил расстояние между нами до минимального, обхватил меня за талию и крепко прижал к груди.
— Как же я по тебе скучал… — прошептал он.
И я зарыдала у него на плече, вдыхая такой знакомый запах трав и солнечного лета. Ричард долго сжимал меня в объятиях, склонив лицо и обжигая дыханием мою макушку. Когда поток слез наконец-то кончился, я отстранилась и хмуро спросила:
— Ну и что за свадьба у тебя такая?
Его глаза вмиг потеряли весь блеск, превращаясь в безжизненно серые. Ричард плюхнулся на землю, прислонившись спиной к излюбленному мною дереву, и расстегнул ворот походной черной куртки. Некоторое время мы провели в молчании, я нарезала круги вокруг дерева, а оборотень разглядывал безоблачное небо. Потом собрался с мыслями и коротко ответил:
— Так надо.
— Не знаю никаких «надо»! — В голосе звучало неподдельное возмущение. — Мы друзья или где?! Как зовут твою избранницу? Рассказывай всё.
— Ривалия. Да и рассказывать нечего. Только разве что про обряд.
— Слушаю.
Я присела напротив, по-турецки скрестила ноги, ничуть не заботясь о холодной весенней земле или платье. Ричард лукаво изогнул одну бровь, но смолчал и невесело начал:
— Итак, ты знаешь, что на родине я занимаю довольно высокий пост?
— Где-то слышала об этом. Явно не из твоих развернутых писем, — огрызнулась я.
— Не злись, — он помрачнел ещё сильнее, если такое вообще было возможно. — Не стану расписывать тебе все законы нашего мира, но, как и все советники, я являюсь последователем религиозного культа богини Велиции.
Я мгновенно представила Ричарда распевающим сектантские песни и танцующим вокруг костра.
— Вы приносите людские жертвы?
— С чего ты взяла?! — закашлялся Ричард. — Я не фанатик с окровавленным кинжалом. Но наш род чтит богиню Велицию, впрочем, и она к нам благосклонна.
— С каких пор ты поверил в богов?
— С тех самых, как увидел, на что они способны. Анна, наше государство затерялось от взора королевы Орелии на долгие годы. Ни один маг не способен на столь сильное заклятие без божественного вмешательства.
В общем, к жрецам, желающим скрепить себя узами брака, предъявляется всего три требования. Первое: невеста должна быть представителем нашей расы. Второе: у оборотней не существует церквей, и обряды проводятся самостоятельно, при помощи клятв, которые жених и невеста произносят в пещерах Ледяных гор, обращаясь к самой богине. И вместе с брачующимися к горам должны отправиться близкие им люди, в обязанность которых входит засвидетельствование женитьбы. Дороже тебя у меня никого нет — Маделин не в счет, — и я прошу оказать мне услугу — сопровождать меня и мою невесту в этом путешествии. Я больше никогда ни о чем не попрошу тебя и не попросил бы и сейчас, но таковы требования.
Как неприятно было слышать эти слова из уст Ричарда. Неужели я не заслужила малейшего доверия и за время наших приключений не доказала ему, что достойна быть другом? Я сорвала травинку и долго комкала ее, прежде чем задать следующие вопросы:
— А какое третье правило? И почему я? Разве мы друзья, если ты даже не писал мне? Я, помнится, расписывала письма на три листа, а в ответ получала скупое «Спасибо, у меня всё хорошо».
— Прошу, не злись, — повторил Ричард. — Возможно, позднее я расскажу тебе обо всём, но то были причины. А третье… Тебе ни к чему его знать. Анна, честно, прости меня за всё. Я помню, как ты не хотела вновь отправляться в путешествия, но я…
— Да замолчи ты уже! — я скривилась, будто от зубной боли.
Слышать извинения и отправляться на неопределенное время в совместную поездку ради его женитьбы — не об этом я мечтала, вспоминая ночами его лицо.
— Ну а как мы найдем нужное для обряда место? Горы-то немаленькие.
Как же обидно осознавать, что я безоговорочно согласна на любую поездку, в любом направлении и с любыми последствиями. Только бы с ним. И хорошо, что Ричард не знает о моих переживаниях. Иначе бы он сотню раз подумал перед тем, как пригласить меня в новое путешествие, да ещё практически свадебное.
— О, поверь, скульптуру Велиции ты узнаешь сразу, — хмыкнул он.
— А где твоя любимая? Ты оставил её совсем одну?
— Почему? Она приехала со мной и сейчас знакомится с Маделин.
— Тогда давай поспешим, — и, навесив маску счастья, добавила: — Очень хочу увидеть женщину-оборотня.
— Она ничем не отличается от человека, но очень не любит обращаться, — улыбнулся Ричард, легко поднимаясь с земли и подавая мне руку.
В доме знахарки было тихо. А где же смех, где задушевные разговоры? Или они настолько задушевные, что произносятся шепотом?
Мы с Ричардом переглянулись и, одинаково пожав плечами, пошли искать Маделин. Нашли. Та сидела, опершись щекой о правую ладонь, нетерпеливо стучала ногтями левой по столу. Напротив нее восседала тонкокостная девушка, длинные волосы которой были заплетены в причудливую косу, и молодой человек таких габаритов, что мог бы задавить слона.
При виде нас Ривалия улыбнулась Ричарду и скользнула по мне злым взглядом. Я ответила ей ядовитой ухмылкой и присела рядом со знахаркой, а Ричард — около своей невесты. Стороны поделились. Мой друг заговорил первым, словно совершенно не замечая натянутой паузы между собеседниками.
— Анна, познакомься с моей невестой Ривалией и ее братом — Каррелом.
— Очень приятно, — безрадостно сказала я.
— Угу. И мне, — ответила девушка.
— И мне очень приятно, — заулыбался Каррел, поднимаясь из-за стола и целуя мою руку.
А она хорошенькая, а главное — молоденькая. Ну, правильно, в здешних краях двадцать два года — это уже старость, а этой красоте лет восемнадцать от силы. Вся такая ранимая, нежная, губки пухлые, щечки розовые, кожа фарфоровая, усыпанная веснушками, а волосы — ослепительно-рыжие. Сказка. И одета она с иголочки, пусть и в костюм для верховой езды.
Брату на вид было лет двадцать. Он напоминал сестру разве что рыжиной, а так: бородат, мускулист, взгляд добрый как у большого ребенка. Но ещё больше мне нравилось его благодушное отношение к моей персоне.
— Ну как тебе, бабуль, моя избранница? — уточнил Ричард.
— Очень приятная девочка… — прошипела Маделин, все так же нервно постукивая пальцами. — Что же вас свело?
— Сама судьба.
— Эк она затейница.
Невеста Ричарда сморщила носик. Меня больше поражал Ричард, совершенно не замечающий сквозящее от Маделин недовольство. Или он настолько влюблен, или просто сошел с ума.
Знахарка вышла за чаем, но принесла всего две кружки: мне и себе. Запахло травами. На молчаливый вопрос Ричарда Маделин покачала головой.
— Вали уже рассказала тебе о грядущем путешествии? — чтобы сменить тему, произнес Ричард.
— Да, внучок. Собирайтесь скорее, — интересно, мне только послышалось, или она чуть слышно добавила: — И валите с Вали куда хотите.
Разговор не задался. Посидев ещё немного над пустым столом, гости раскланялись и ушли на базар за нужными вещами для путешествия. Мы с Ричардом договорились встретиться у городских ворот в три часа по полудню.
Маделин остановила меня у самой входной двери.
— Анна, поверь старухе, Ричард глупый запутавшийся мальчишка, раз он выбрал не тебя.
— Не переживайте, я справлюсь.
Вдох полной грудью.
— Ты уверена, что хочешь сопровождать его?
Глубокий выдох.
— Он — мой друг, и ради него я пойду на всё.
— Я знаю. — Маделин вручила мне запечатанную пробкой склянку с прозрачным содержимым. — Держи. Это укрепляющее средство для долгих дорог и от… нервов.
Я залпом выпила содержимое бутылочки и закашлялась от отвратительного острого вкуса. Маделин развела руками.
— Анна… — Она приобняла меня за плечи. — У меня к тебе просьба.
— Да?
— Если появится возможность — столкни Ривалию с лошади. Таких противных девок я давно не встречала.
— С удовольствием! — усмехнулась я, находя в бабушке Ричарда достойную компаньонку. — До свидания!
— Всего хорошего, родная.
Времени было навалом на любые сборы, и всё-таки я спешила. Ещё как-нибудь бы пересечься с королем да сказать, что уезжаю. Он всегда так занят, что не хочется отвлекать по пустякам.