Еще бы перекусить чем-нибудь.
Нож остался там, у охотника. Мешок с вещами и хлебом — тоже. Ну да и ладно!
Здесь росли черно-черные ягоды, размером с крупную клубничину, и когда я сорвала одну, Кремовый не стал рычать или выпихивать их из моей ладони. На вкус они были приторные, но я не замечала сладости. Срывала и ела, запихивая в рот горстями.
Мы отдыхали, подставив лицо (и морду) легкому ветру. Волк положил башку на мои колени. Его грудь еле заметно вздымалась, а глаза были прикрыты. Из-за шерсти я не видела, ранен ли он, но отощал еще сильнее — это факт.
— Тебе удалось выжить… — Я погладила его за ухом. — Прости, что не вернулась за тобой. Если бы не неудачное падение, я бы искала тебя сама. Я так боялась за тебя… Спасибо, что ты рядом. Но кого же я видела во снах?
Волк по-человечески сощурил глаза, дескать, не понимаю, о чем речь.
— Со мной кто-то разговаривал. Не веришь, да? Лечил, убеждал, что всё наладится. Может, ты видел его?
Разумеется, Кремовый смолчал, и заинтересованность из его взгляда исчезла.
Интересно, куда делся охотник? Если он отыскал меня в первый раз, что помешало нагнать после? Мне нужно спешить, перемещаться или выжидать на месте? Но волк никуда не торопился, и я расценила это как намек на отдых.
Дрема протекала по обыкновению беспокойно. Тишина звенела в ушах, но выбраться из сновидений не получалось. И вдруг какой-то обволакивающий, смутно знакомый голос, разливающийся по каждой клеточке моего тела, сказал:
— Не медли. Волк выведет тебя к ведьме. Она поможет или скажет, куда идти дальше. Верь, всё будет хорошо.
И я успокоилась. Теперь я точно понимала — в этом мире у меня есть ангел-хранитель. Ему можно доверять. Я верю!
Волк разбудил меня толчком в бок, и я вскочила, задыхаясь и оглядываясь.
— Ты выведешь меня к ведьме?
Кремовый не издал даже звука, но потрусил в сторону заходящего солнца.
Мы шли уже долго, с тремя привалами для ночлега или отдыха. Я питалась грибами, ягодами, травами. Организм эта пища поддерживала, но голод прочно поселился в животе. Он стал неотъемлемой моей частью.
А потом появилась дорога, протоптанная людскими ботинками и конскими копытами. А лес остался позади. Мы вышли к селу с окраины, чтобы не показываться селянам на глаза. И все-таки Кремовый был особенно насторожен, постоянно прислушивался и шел, припав к высокой траве.
Мы двигались как воришки, бесшумно, бессловесно. Я сомневалась, что смогу опознать нужную ведьму, но как вскоре поняла, искать никого не требовалось.
Навстречу нам бежала высоченная седоволосая женщина в темно-синем платье, кутавшаяся в цветастую шаль болотного цвета.
Она окрикнула нас:
— Я знаю, кто ты! Я знаю, откуда ты здесь!
Сердце остановилось.
— Идемте в дом, там поговорим. — Взяв сухой сморщенной рукой меня за запястье, она уверенным шагом поспешила к сельским домам.
В голове пронеслось: «А если она помогает охотникам?» Но волк трусил в шаге от нас, и я полностью доверилась своему звериному другу.
Когда до ближайшего дерева оставалось метро десять, ведьма обернулась к нам, оглядела меня и Кремового.
— Пойдем со стороны полей. Твоему другу нельзя показываться кому-либо.
Я кивнула. Действительно, как-то неправильно шастать дикому зверю среди людей.
Её дом был крайний, у самой кромки леса, не огороженный ни забором, ни частоколом. Одинокая избушка посреди полей, в отдалении от остальных домов.
В её кухне пахло земляникой и полынью. Печь, стол из светлого дерева, три грубо сколоченных стула — вот и всё убранство. Закипала каша, и я давилась голодной слюной.
Хозяйка была стара и суха, но её карие глаза прожигали насквозь. Она с улыбкой поставила передо мной полную тарелку и спросила:
— Почему же твой друг не заходит в дом? Ему нечего опасаться.
Кремовый лежал у порога. Да, в дом он не вошел, впрочем, мне казалось, что для волка это вполне нормально.
— Ему там спокойнее, — улыбнулась я в ответ.
И хотела задать целую тучу вопросов, но не придумала ни одного. Ведьма начала сама:
— Накануне меня посетило видение. Дескать, посетит меня измученная девочка из иномирья. Как тебя зовут?
— Анна.
— Приятно познакомиться. Прейя.
— Значит, вы знаете, какая мне требуется помощь? — с надеждой спросила я.
Как страшно было бы услышать в ответ: «Знаю, но не могу помочь».
— Знаю… И помогу… Да ты кушай-кушай. Кто же тебя так потрепал-то? — Она коснулась шрама у виска.
— Неудачно свалилась в дыру. Откуда она вообще взялась?
— А за дырой был лаз? — не спросила, но подметила Прейя. — В самом начале резни народ, который пришелся королеве не по душе, был вынужден прятаться. За десятилетие они создали целую сеть тоннелей, тайных проходов и паутину ходов. Но охотники всё равно находили их. Охотники чувствуют запах живых. Тебе повезло очутиться там.
— Почему охотник, который за мной гнался, не почуял меня?
— Ты была без сознания? Бесчувственный человек не пахнет ничем. Ни жизнью, ни смертью. На время ты стала никем.
Затем ведьма ушла, а вернулась с двумя баночками.
— Намажься этой мазью и выпей отвар. Отдохни, а я настрою переход портал. Надеюсь, боги не оставят меня, и всё получится.
— Спасибо Вам.
— Не за что, милая. В тебе есть что-то… — она замялась, — чего нет ни в ком ином.
После отвара склонило в сон, и я заснула прямо за кухонным столом, склонив голову на руки. За окном Прейя водила руками, выписывая пасы. А проснулась я от того, что она дотронулась тремя пальцами до моего лба.
— Всё. Как проход меж мирами уже открыт. Он будет работать не больше часа во всех направлениях. После того, как он закроется, ты не сможешь переместиться куда-либо… до моей смерти. Оберегающая печать спадет только тогда, когда я умру. Но я собираюсь пожить, так что не волнуйся, девочка!
Я долго благодарила её, скрывая подступающий к горлу ком.
— Не разменивайся на слова, а лучше забудь обо всем произошедшем. Живи спокойно. Ты уже простилась со своим другом?
А как нам прощаться? Потрепать по загривку, уткнуться носом в шерсть, и расплакаться? Нет уж, долгие прощания — долгие слезы.
— Уже.
— Очень преданный, нешуточно беспокоится. Как истинный пес, никому не доверяет, но уж если доверился, то навсегда. Ему будет тебя не хватать, девочка. Его аура… — колдунья покачала головой, — светится, когда ты рядом. Это до добра не доведет.
— Ну, он же волк, — попыталась отшутиться я. — Как-нибудь да справится.
— Оборотень, — поправила ведьма.
Я сдвинула брови. Прейя поправила шаль на плечах и отвернулась к окну, наблюдая за чем-то на улице. Я тряхнула волосами.
— Волк, — повторила менее уверенно.
— Только с одной стороны.
— А второй?
— Человек, — просто ответила ведьма. — Да ты, видимо, не знаешь, сколь тяжелая судьба выпала оборотням с приходом королевы. Их страна скрыта магией, а сами они прячутся… Те лазы, это ведь они создали их.
Мне пришлось сжать зубы, чтобы не взвыть. И ситуация стала выглядеть иначе: меня оберегал не разумный хищник, а человек? Я же переодевалась при нем и в бреду металась и…
Не может быть!
Секунду или две я стояла как вкопанная, а потом извинилась и выбежала за порог. «Волк» спокойно лежал, скрестив передние лапы и привычно положив на них голову. Услышав мои шаги, он поднял морду и выжидающе посмотрел на меня. Возможно, ждал прощания или благодарности. Но я хмурила брови, не находя слов. Молчание затягивалось до неприличия.
Грудь сдавила тоска и дикая обида. Почему он не открылся раньше? А если бы ведьма не рассказала правды?!
— Ты — человек. Может, покажешься напоследок?
Тишина сдавливала виски. Оборотень не отводил взгляда от моего лица, но и я не собиралась сдаваться первой. Так мы и смотрели друг на друга.
Нашу молчаливую войну прервала ведьма, появившаяся из-за плеча.
— Если будешь обращаться, могу принести вещи. У меня много мужской одежды — после мужа осталась. А вы хоть попрощаетесь… — она запнулась, — по-человечески.
Животное кивнуло и исчезло в доме. Я же ощущала себя если не преданной, то жестоко обманутой. Вроде ничего не случилось, но почему нельзя было раскрыться сразу? И ведь он не собирался показать себя настоящего. Человек. Я кого-то гладила по загривку, восхищаясь мягкой шерстью, с кем-то обнималась ночами, кто-то спас меня от Клеверия и помогал во время бреда. Блин, да я купалась перед ним без единой ниточки на теле! Стыд-то какой…
За спиной послышался деликатный кашель, и я повернулась. Облизала языком пересохшие губы. Как всё предсказуемо. Ричард. Он провел пятерней по светлым волосам, вздохнул и сделал шаг ко мне. Льняная рубаха болталась на худом теле.
Я отстранилась. Пустая злоба наполнила меня всю.
— Как… ты… посмел врать мне?! — выдохнула.
— А зачем тебе правда? — Он повел плечом. — Прости.
— Я… Ты… Невозможно…
Прейя высунулась из окна:
— Поторопитесь. Ты помнишь, Анна, что делать?
— Что она помнит? — вдруг оживился Ричард.
Я не хотела отвечать, хотела убежать в дом, так и не попрощавшись с человеком, спасшим мою жизнь и охраняющим мой покой, но колдунья кивнула:
— Он должен знать. Ход открыт на час, и за этот час в мир Анны сможет проникнуть любой желающий. После его закрытия сработает печать, и никто не сможет выдернуть Анну из её мира. Пора! Я чувствую, за вами гонится опасный человек.
— Ясно.
Ричард, не отрываясь, смотрел на меня, а потом ухмыльнулся, щуря серые глаза.
— Ещё раз прости. Удачи дома. — И провел тыльной стороной ладони по моей щеке.
Я отдернулась и поспешила внутрь. Спина горела от чужого взгляда. Ричард не поспешил за мной, так и стоял на пороге.
На кухне ведьме давала последние указания:
— Перед тем, как сделать шаг, четко подумай, куда ты хочешь попасть. Ты должна знать место идеально, иначе ты очутишься незнамо где, как и получилось в случае с твоим перемещением сюда.
Воздух налился горечью, а взявшийся из неоткуда луч света полз из пола по стенам и потолку. Около этого луча предметы шли рябью. Я коснулась луча ладонью и не увидела её — она словно исчезла. Отдернулась.
— Но если так легко можно перемещаться из одного места в другое, то почему никто не путешествует по свету? Например, не заходит к кому-нибудь в дом, запоминает всё, а после врывается ночью и обкрадывает хозяев?
— Блокировки. Во-первых, создать проход может только опытный маг, а, во-вторых, этот же опытный маг без труда поставит защиту на дом или город от вторжения. Ну а теперь всё. В путь. Прощай, милая девочка. Надеюсь, события этих дней окажутся самыми страшными в твоей жизни.
— Прощайте, — выдохнула я, сливаясь с лучом, думая о родной квартире.
Глава 6. Причина всех бед
Родной дом — как сладко это звучит. На настенных часах без трех восемнадцать. Ещё даже не ночь. Отлично, успею отписаться и позвонить всем тем, кто наверняка волновался, куда я пропала. Хотя а волновались ли?.. С родителями я общаюсь редко, ну нет у нас тяги бесцельно болтать по телефону. Уж лучше увидеться. А друзья… побеспокоились и успокоились, как говорится.
Ну да, десяток непрочитанных сообщений и три пропущенных звонка. И всё. Мое двухнедельное — мамочки, целых две недели! — исчезновение осталось незамеченным. Стало грустно: никому я не нужна, никто не забил тревогу…
И всё-таки я написала каждому. Сказала, что тайно сорвалась отдыхать с новым кавалером. Каким? Пока не скажу, но мужчина — один на миллион. И что мы провели четырнадцать дней в раю. История была сшита белыми нитками, но подружки-знакомые поверят… Должны поверить.
Я выглянула в окно. Злая метель окутала улицу снежной шалью, и редкие прохожие казались темными пылинками. Снег ломился в окна. Гнулись ветки деревьев.
А где-то тепло, и деревья стоят неприступными стражами, журчит вода, и базарные торговцы зазывают покупателей. Где-то есть серые глаза, осунувшееся лицо и светлые волосы. И волчьи впалые бока.
Почему в сердце так… пусто? Где же те нерешенные дела, ради которых я стремилась обратно? Где же все друзья и подруги, к которым я рвалась? Никого и ничего — только пустота.
Чем заняться сегодня, чем завтра? Пойти в институт, а на вопросы, откуда у меня шрам на виске, ответить по-глупому просто: «Упала»?
Ага, отдыхала в раю и упала…
Какая гнусная ложь!
Мне понадобилось тридцать ударов сердца, чтобы отойти от окна и всмотреться в циферблат часов. Прошло пятнадцать минут. В запасе около тридцати.
Есть только одно решение, и оно самое верное.
Так быстро я ещё не собиралась. Спортивная сумка отыскалась на антресолях. В неё я уложила все имеющиеся в аптечке таблетки: от головной, зубной и всякой другой боли, от гриппа, кашля, насморка, проблем с желудком, мази, йод, марлю. Из ванной взяла непочатый кусочек мыла, с кухни — гречу, рис и пшено. Кинула в боковой кармашек зажигалку и блок спичек (бес его знает, откуда он у меня). Запрятала кухонный нож, маленькую кастрюльку, пару ложек. Впопыхах наполнила водой пластиковую двухлитровую бутылку. Побежала к шкафу и беспорядочно накидала свитеров и джинсов, колготок, носок и нижнего белья.
На первое время хватит. Я справлюсь. Нет, не я — мы.
Время близилось к девятнадцати часам. Осталась самая малость.
Сложнее всего было набрать мамин номер. Я вслушивалась в гудки и отсчитывала их, боясь не успеть.
— Анечка?! — Мамин голос звучал взволнованно. — Мы звонили тебе, но ты не ответила.
— У меня всё хорошо, — сглатывая слезы, отрапортовала я. — Мне нужно срочно уехать, и я не знаю, когда вернусь обратно. Я вас очень люблю, мамочка. Не волнуйтесь!
— Что с тобой? Где ты? Что случилось? — кричала мама в трубку, но я уже попрощалась и выключила телефон.
Обводя последним взглядом всё то, без чего раньше жизнь казалась невозможной, я очень боялась, что время уже вышло. Но сердцем чувствовала — проход на месте. Едва я подошла к тому месту, откуда вышла, как воздух пошел рябью.
Куда я хочу попасть? Кухонька ведьмы, где есть только печь, стол и три стула.
Выбежала во двор, налету распахнув входную дверь. Там стояла старая ведьма, зябко кутающаяся в цветастую шаль. Она смотрела куда-то сквозь деревья и поля, сквозь лес, и прижимала ладони к груди.
— Прейя…
Она резко обернулась.
— Анна?! Что ты тут… — ведьма прикусила губу. — Безрассудный поступок. Зря ты не осталась там, зря…
Мне не хотелось тратить драгоценные секунды не беседы. Зря или нет — узнаем позже, но это единственно верное решение.
— Где Ричард?
— Ушел к лесу. — Карие глаза остекленели. — Решил выиграть тебе время ценой своей жизни. Милая, — она схватила меня за рукав, — я бы помогла ему, но он попросил остаться. Умри я, ты была бы совсем незащищена… А так…
Я металась раненым зверем, сумка оттягивала плечо. Никогда бы не подумала, что время станет дороже любых ценностей, а слова превратятся в непозволительную роскошь.
— Почему охотники гонятся за нами?! Из-за того, что Ричард кого-то убил?
Она посмотрела на меня с полным непониманием.
— Аура твоего друга чиста.
— Что это значит?
— Он никого не убивал. Охотники гонятся за любым оборотнем, для них они преступники по крови, но не по деяниям.
Черт, какая же я идиотка! Поверила гнусной лжи, заочно возненавидела человека за то, что он не совершал!
— Мне нужно бежать!
Прейя понимающе кивнула, а потом выставила руку вперед, будто вспомнив о чем-то важном. Закусила губу и нахмурила брови, от чего лучики морщинок на лице сложились в причудливый узор.
— Я не хочу и не стану тебя отговаривать, — проговорила она. — Но подожди минуту, мне нужно кое-что тебе отдать.
Есть ли у меня эта секунда? Что с Ричардом?! Что он за глупец, раз решил защищать меня?.. Мог бы убежать, уйти, скрыться, а он…
В ушах звенело от напряжения. Ведьма скоро воротилась, и в руках она несла кулон с иссиня-черным камнем в тонкой оправе на серебряной цепочке.