— Что такая девушка, забыла в столь, как бы мягче сказать, неблагодарной должности? — также добродушно улыбается Картузо-старший, целуя мою ладонь.
— Давайте для начала попробуем местную кухню, а потом вы сможете учинить Вивиан допрос. — с иронией предлагает Джек и мы садимся за стол.
Час и бутылку красного вина спустя, я убеждаюсь в своих догадках: Лоис преподает хореографию в Академии искусств Цюриха. А Чейз продвигает IT проекты. Они оба очень образованные и весьма известные личности в своих областях. За разговором, нисколько не чувствуется эта разница в статусах и IQ. Чейз шутник. Истории об их путешествиях по миру, в его повествовании, не дают мне ни минуты покоя. Ему стоит задуматься о написании комедийных пьес.
— Сейчас принесут шампанское. — Джек шепчет мне на ухо.
— Зачем? — шепотом переспрашиваю я.
— Боже, вы так прекрасно смотритесь. Я бы с большим удовольствием потанцевала на вашей свадьбе. — заключает Лоис. По моей коже пробегает армия мурашек.
Официант приносит серебряное ведерко с запотевшей бутылкой Botrl & Kroff Brut Rose (Шампанское Boеrl & Kroff Brut Rose лишь на чуть-чуть превосходит традиционное шампанское Boеrl & Kroff Brut. Как и другие виды шампанского Boеrl & Kroff Brut, его описывают как способное поработить «и желудок и разум» вкусом, который вы будете ощущать долго.) Аккуратно наполнив им бокалы, исчезает за дверьми с окнами-иллюминаторами. Джек разворачивается в мою сторону и достает из внутреннего кармана изящную коробку фисташкового оттенка. Чета Картузо задерживает дыхание, как и все посетители ресторана.
— Вивиан Рейчел Палмер — ты самая чудесная, самая великолепная девушка, которую мне доводилось встречать на своём пути. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я не моргаю, пока он говорит. Внезапная пауза после предложения руки и сердца, вынуждает персонал ресторана включить музыку.
— Джек…
— Если ты не собираешься сказать «да», молчи. — с ноткой грусти, объясняется парень.
— Наоборот, я согласна. — пол разрушается на мелкие осколки, и низвергает меня в ад, когда я даю согласие и Джек надевает кольцо на мой безымянный палец. Внушительный бриллиант блестит и переливается в свете ламп, словно с этого момента, больше нет пути назад.
— Поздравляем!!! — возгласы Чейза, и Лоис немного растрясают молчаливую обстановку. По лицу Джека, понимаю, что он боялся отказа. Его рука на моем колене, лишь тому подтверждение.
— Выпьем? — неожиданно бодро интересуется Джек.
— Простите, мне надо освежиться. — я поднимаюсь на ноги и схватив сумочку, на самой высокой скорости иду в направлении дамской комнаты.
— Всё в порядке? — испуганно спрашивает Лоис.
— Да, конечно. Здесь слегка душно. Еще раз извините.
«Коробка автомат» приводит меня в прохладное помещение такого же изумрудного интерьера, как во всем «Лебо». Я бросаю клатч возле умывальника и кручу, колечко по часовой стрелке, словно оно перекрывает кровоток. Собственное отражение, вызывает рвотный позыв. Я ничтожество. Или хуже — гребаная сука, что водит за нос двух парней.
— Малышка.
Джек обвивает меня руками и целует в шею.
— Здесь женский туалет. Вдруг кто-то решит помочиться в один из этих зеленых унитазов. — криво усмехаюсь, на что он разворачивает к себе лицом и мои губы поддаются жаркой атаке. — Прекрати…
— Ты моя невеста, Вивиан. Моя.
— О чем ты? — странная фраза, глубоко вонзается в разум, затуманенный дорогим вином.
Парень мастерски задирает платье, и ладони стискивают мою задницу.
— Я хочу тебя. Сейчас.
Возможности возразить, к сожалению нет. Джек усаживает меня на мрамор и раздвигает ноги. Его брюки спадают на туфли, пока он возится с замысловатой шнуровкой на моей груди. Мгновение и он припадает к торчащим соскам губами. Покусывая их, парень забирается пальцами ко мне в трусики, и я перестаю дышать. Таким я его еще не знаю.
— Что с тобой? — выдавливаю между стонами.
— А ты думаешь, только Демси на подобное способен? Он всего лишь насильник, которому место за решеткой. Я тот, по которому ты будешь сходить с ума. Обещаю.
— Что ты сказал? Джек! — толкаю его, но Картузо тянет к себе и член, рывком оказывается внутри меня. Мои глаза произвольно расширяются от этого действия. Держа за бедра, он вновь и вновь вгоняет своего дружка в раскаленное лоно. Я могу лишь держаться за крепкие плечи и позволять ему насаживать меня, как оливку на шпажку.
— Вы с Эван моя семья. Если Демси приблизится к вам, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вы обе никогда не увидели мерзавца. — тяжело дыша, проговаривает Джек.
Я хочу закончить этот фарс сию же минуту, только он не дает. Спустив меня на пол, поворачивает спиной и врывается сзади, как Конан-завоеватель. Соски горят от безжалостного трения с его пальцами, и я молю Бога, чтобы все поскорее завершилось. Гримаса наслаждения, что я наблюдаю в зеркале, становится предвестником того, что он бурно кончает мне на поясницу. Я ложусь грудью на ледяную поверхность, чтобы охладиться, и получаю удар по ягодице. Звуки застегивающейся ширинки и ремня, оповещают, что и мне пора, приводить себя в нормальный вид. Едва выпрямляюсь, Джек сжимает рукой мой подбородок и говорит:
— Он использует тебя в качестве шлюхи. Даже не задумываясь, что ты мать его ребенка.
— Ты знаешь, верно?
— Это моя работа, Вивиан. К тому же, ты моя будущая жена, я обязан знать, с кем свяжу свою жизнь.
— Жена, которую ты трахаешь в туалете?
— Да. Мое право, не так ли? И я буду делать с тобой всё, что захочу, имей это в виду, когда снова встретишься с Демси.
Джек расправляет лацканы пиджака и удаляется подальше от греха. Потому что в моей голове, уже зреет план, чем бы сбить с него эту идиотскую спесь. Что-то шуршит в одной из кабинок, но я сбрасываю опасения на своё эмоциональное состояние. Сейчас я должна, как ни в чем не бывало натянуть улыбку и проводить миссис и мистера Картузо. Помада и немного самовнушения, и я готова покинуть туалет.
Я подъезжаю к дому, около одиннадцати вечера и не выхожу из машины, пока не проревусь от души. Весь день обрушивается разом на мою не устойчивую психику. Секс с Джеком, особенно больно ранит сердце. Я осознаю, что сама виновата в стечении обстоятельств, но как же переключиться на новую волну и перестать отсчитывать года в обратном направлении. Хантер-Джек, Джек-Хантер, они как два противоположных маяка, манят своим ярким светом. Айфон трещит в бардачке, и я вынимаю белый аппарат из темноты.
— Нэш? Что стряслось?
— Я тебя разбудил?
— Нет, я еще не ложилась. Говори.
— Приезжай в «Колтер», Демси в невменяемом состоянии. Я больше не знаю к кому обратиться. Он устроил погром и боюсь, если Картузо узнает, парню конец.
— Жди, буду через пятнадцать минут.
Прекрасно! Великолепно! Завожу двигатель починенной тачки и опять вклиниваюсь в ряд, спешащих на зеленый сигнал светофора автомобилей.
Мне требуется сорок чертовых минут, чтобы вытащить Хантера из бара и загрузить на заднее сиденье «Мазды».
— Спасибо, Вивиан. Ты спасла и меня, и его. — вздыхает Нэш, разминая руки, после тяжеловеса в отключке.
— Ничего. Завтра будет свеж и бодр, как никогда.
— Спокойной ночи.
— Пока.
По дороге, я даже не включаю радио. Хочу побыть в тишине, не считая монотонного сопения Демси. Он что-то бормочет, и матерится. А потом вдруг произносит мое имя. Я вздрагиваю и давлю педаль газа до упора. Нарушив кучу правил, я торможу у своего дома и недоумеваю, как довести эту тушу до гостиной. Из здания выходит сосед с собакой. Я выпрыгиваю из салона и зову парня. Тот нехотя подходит.
— Помогите мне, пожалуйста. В нем килограмм восемьдесят пять.
— Где он так надрался?
— День рождения друга. — я пожимаю плечами.
— Охрененно отметил, как я понимаю.
— Ага.
Вмиг, я становлюсь дамой с собачкой, а Норт (мой сосед), лихо подхватывает Хантера и ведет к входу. Мелкими шагами спешу за ними, чтобы нажать кнопку лифта. В конце концов, на нужном этаже, моментально справляюсь с замком и прошу нового друга, уложить «Халка» на диван. Уходя, Норт получает от меня двадцать баксов, за доставленный дискомфорт и один засохший маффин для пуделя. Я бросаю взгляд на неподвижного Демси, открываю окно, чтоб утром моя квартира не походила, на приют для бездомных, достаю плед из шкафа и накрываю им парня. Затем следую к себе в спальню, где принимаю душ, переодеваюсь в шелковую сорочку, подаренную Норой, и забираюсь в кровать. Как здорово, что няня уложила Эван, а сама отправилась в квартиру по-соседству, в коей проживает уже более десяти лет. Все же, вокруг меня много хороших людей. Кашель Хантера, пугает до чертиков, и я укрываюсь одеялом по самую макушку.
Глава 26. Хантер
Коннор встречает меня в коридоре госпиталя «Святого Винсента». По глазам брата я понимаю, что дела плохи. Девон появляется из-за угла с двумя бумажными стаканами кофе. Она вводит меня в курс последней информации. Сейчас мама на операции, но врачи не дают никакой гарантии. Ее организм может просто не выдержать трепанацию черепа.
Несколько выматывающих часов мы с Коннором по очереди нарезаем круги в комнате ожидания. Девон засыпает на одном из диванчиков. На все уговоры мужа поехать домой, она лишь отрицательный качает головой. Девушка снова беременна и брат волнуется за ее состояние. Я смотрю на спящую Девон и понимаю, как Коннору с ней повезло. Она рядом тогда, когда ему чертовски страшно.
— Мама приезжала ко мне. — говорю я, когда мой младший брат возвращается с очередным стаканом ужасного больничного кофе.
— Я знаю, Хант.
— Я хочу, чтобы она знала, что я простил ее, мужик!
— Не говори так! Все будет хорошо! — шипит Коннор.
— Мы должны быть готовы ко всему.
Прожигаем друг друга взглядом. Я узнаю этот взгляд. Он смотрел так на меня, когда мама ушла, а сегодня она может уйти туда, откуда уже не возвращаются.
Синие глаза Коннора полны слез. В этот самый момент в комнате появляется врач. По выражению его лица мы оба понимаем все. Девон оказывается у рыдающего мужа, прижимая его голову к своей груди.
Ком в моем горле практически перекрывает доступ кислорода. Мама уже никогда не узнает, что я ее простил.
— Хантер! — голос Девон заставляет меня остановиться у машины. После улаживания всех вопросов, я решил отправиться домой. Самое тяжёлое нас ещё ждёт впереди — похороны через несколько дней.
— Вот, возьми, — девушка протягивает мне белый, незапечатанный конверт. — Шерил оставила для тебя. Она боялась, что ты больше не захочешь ее слушать.
Девон прочищает горло, ожидая, когда я заберу письмо. Как только конверт оказывается в моей руке, она грустно улыбается и шагает к машине Коннора.
— Спасибо. — шепчу я, но она уже не слышит моих слов.
Ветер заставляет океанские волны биться о причал. Водная стихия снова и снова обрушивает всю свою мощь на хлипкие доски. Когда мне было пять, мы с мамой и Коннором приходили сюда, усаживались на теплый причал и опускали ноги в прозрачный океан. Тогда я был счастлив. Мама держала наши маленькие ладошки в своих нежных руках и рассказывала забавные, выдуманные истории о маленьких рыбках, что сновали под водой.
Утираю глаза от непрошеных слез и снова пытаюсь начать читать мамино письмо. Дождь с новой силой падает из тяжёлых, свинцовых туч. Стук крупных капель по железной крыши моего «Тахо» не даёт ошибиться в реальности происходящего. Мама мертва и то единственное, что осталось после нее, сейчас зажато в моей ладони. Делаю пару глубоких вздохов, и мамин ровный почерк начинает прыгать перед глазами:
«Мой милый мальчик,
Я помню тот день, когда ты родился. Я никогда не видела таких глаз, как у тебя. Они были голубыми. Нет, не такими, как у всех младенцев, а именно голубыми, как безмятежное небо над Тихим океаном. Господи, я полюбила тебя всем сердцем, как только прижала к груди.
Ты был чудесным ребенком. Добрым, отзывчивым, смелым. Однажды мы гуляли по пляжу и наткнулись на маленького мертвого дельфина. Ты со слезами на глазах умолял меня отвезти его к доктору, но, к сожалению, ему уже нельзя было помочь.
Когда родился Коннор, ты, не смотря, на свой возраст, полюбил его всем сердцем. Ночью пробирался в его спальню, а на утро я находила тебя в его кроватке. Вы были такими милыми, его пухленькие ручонки обнимали тебя за шею, а ты улыбался во сне. Однажды, твои ночные вылазки спасли ему жизнь. Коннор начал задыхаться во сне из-за сильной простуды, а твой крик поднял на уши весь дом и твой брат остался в живых только благодаря тебе.
Когда я тайно приходила на ваши футбольные матчи, я видела, как вы близки. Стоило Коннору раскинуть, и ты быстро приводил его в чувство. Черт, мне всегда было интересно, что ты говоришь ему на ухо, схватив за затылок!
Я знаю, ты злишься на него из-за того, что он смог простить меня. Прошу тебя, милый, не держи на него зла. Он так любит тебя. Он не хочет, чтобы ты снова исчез из его жизни.
Перед смертью твоего отца у нас был разговор. Фред любил тебя и он так раскаивался, что упустил тот момент, когда ты начал превращаться в бездушного монстра. Я знаю, какой ты на самом деле. Ты не монстр. Ты просто включил защитную реакцию и боялся пустить кого-то в свою израненную душу. Это полностью наша с Фредом вина. Мы не должны были ставить свои интересы выше ваших. Не вини себя ни в чем. Меня не было рядом. Фред жил своей жизнью. И никто не мог сказать тебе: «Остановись! Ты причиняешь боль другим!»
Коннор рассказал мне о Эван. Боже, она чудесная малышка! Я видела ее фото и хочу познакомиться с этим большеглазым чудом.
Пожалуйста, не отступай! Борись за Вивиан и вашу малышку! Это того стоит, поверь мне! Ты сильный, ты не такой слабак, как я! Девочке нужен отец!
Я не знаю, сможешь ли ты меня простить и впустишь ли опять в свою жизнь. Просто знай, милый, что я люблю тебя так же, как в тот день, когда доктор Зельман показал мне впервые твое личико».
К черту! Грёбаный снегопад! Уже не сдерживаю слез. Океанский шторм ни что по сравнению с тем, что сейчас творится в моей душе. Боль разрывает сердце на куски. Я простил тебя, мама. Простил…
Квартира встречает меня гнетущей тишиной, но уже через секунду я слышу тихое мяуканье.
— Малыш? Ты все ещё здесь? — поднимаю котенка с пола и машинально бросаю взгляд на кухонный стол. Второй комплект ключей все ещё покоится на деревянной поверхности. Вивиан снова включила заднюю передачу. Хотя кого я обманываю, она ничего не обещала, а просто позволила насладиться своим телом.
Кажется, что все в квартире пропиталось кокосовым ароматом. Я не хочу, чтобы этот воздух пах по-другому. Я хочу, чтобы Вив была здесь и я мог забыт обо всём в ее объятиях. Пора давно признаться себе, что я люблю эту девушку. Люблю так, как никого никогда не любил. Даже Скай вызывала во мне совсем другие эмоции, а Вивиан Палмер забралась в каждую клеточку моего сознания.
Я замечаю ее сообщение о состоянии мамы, когда без сил падаю на кровать, а Люцифер устраивается на моей груди, облизывая свою мордочку после не хитрого ужина из того, что у меня нашлось в холодильнике.
— Эй, малыш, ты хочешь спать здесь?
Громкое мурлыкание принимаю за ответ. Сообщение Вивиан так и остается без ответа, стоит мне только сомкнуть веки, как я проваливаюсь в безмятежный сон. Мне снова пять, и я чувствую тепло маминой ладони.
Нэш Льюис объявляет о том, что сегодня весь день нам предстоит чинить кран-балку. Ветер с океана натворил много дел в доках, и поэтому о починке контейнеров на сегодня можно забыть. Майкл радуется и тому, что нам выдают страховочное снаряжение. Дождь, хоть и мелкий, все ещё капает с неба. Сколько воды в этих грёбаный тучах?
Сэндлер и его напарник, новенький парень по имени Джордж, так же, как мы надевают на себя снаряжение. Он снова и снова пытается вывести меня из равновесия, но я настолько погружен в свои мысли, что его жалкие попытки приводят его к злости.
На высоте десяти метров ветер в разы сильнее и страховка действительно была отличной идеей. Около часа мы боремся со стихией и нам, наконец, удается справиться с тросом и болтами. Джордж смышленый парень, после его идеи дело идёт, как по маслу.
— Ты сегодня слишком молчалив. — говорит Майкл во время нашего пятиминутного перерыва.
— Не хочу говорить об этом. — отрезаю я и Эллиот отстаёт с расспросами.
— Эй, Демси! Откуда ты знаешь мистера Палмера? — вопрос Сэндлера я оставляю без ответа и возвращаюсь к работе. Но чертов ублюдок считает, что наш разговор не окончен.