Но перед уходом я не удержалась от маленькой пакости — опять поцеловала его в щеку. Только в этот раз он был начеку: схватил внезапно в охапку и обжег губами шею. От этого у меня ноги подкосились и мурашки побежали по телу. Я выдохнула и прикусила губы, чтобы не застонать. Собрала остатки сил и, вырвавшись из желанных объятий, вылетела из кабинета.
Оставаться с Исаем наедине стало опасно. Видимо, он и сам это понимал, потому что перестал назначать встречи или оставлять после занятий. Нам оставалось лишь переглядываться в редкие моменты, когда пересекались в коридорах, потому что на уроках я теперь просто не поднимала голову. В начале занятия переписывала инструкцию и всё — Гайер мог видеть только мою макушку. Благо, он сам ко мне не приближался, хотя и не оставался у доски.
Как-то я осторожно расспросила знакомых из других факультетов о декане артефакторики. И получила удивительные ответы, что, нет, вредный декан все время сидит на своем положенном месте, чему все весьма рады. И нет, он совсем не изменился в манере преподавания, разве что стал чуть-чуть, самую капельку, мягче.
Наверное, дело было именно во мне, потому что я никак не видела в нем прежней озлобленности или излишней строгости. Возможно, из-за своей влюбленности я стала субъективна, хотя в минуты размышления старалась отрешиться от чувств.
Как бы то ни было, чувства эти самые росли с каждой минутой. Я часто задумывалась, что бы сказал или сделал Исай в те или иные моменты. Как бы отреагировал, если бы я подошла и по-свойски взлохматила его волосы, чего мне так давно безумно хотелось? Или провела рукой по груди? Присела на стол перед ним и притянула к себе? Кажется, в начале года его возмущало мое сидение на столе даже во сне, а… теперь?
Вроде мы провели столько месяцев вместе, в одном теле, а я так и не знала, какие напитки он любит, как ведет себя в минуты задумчивости или в какой одежде предпочитает спать… В голову приходили сотни мелочей, которые я хотела узнать. И не только мелочей…Какой он был в детстве? Любит ли он домашних животных? А детей ему бы хотелось? Или он видит своё будущее только в артефактах?
Вопросы крутились в голове вместе с воспоминаниями, и я подолгу не могла уснуть, разглядывая его подарки: кулон и кольцо. Снять последнее даже не пыталась. И подозревала причину, зачем мне его так усердно навязывали, но мне никак не верилось, что Исай решил оградить меня от мужского внимания аж тогда…
А еще я начала ревновать. Хотя, почему начала — продолжила после увиденного в холле. Просто после объяснения Исая я вдруг увидела, как на него смотрят студентки и даже некоторые преподаватели. Многие девушки бросали на него взгляды украдкой, смущались и краснели. Хотя он вел себя весьма отстраненно. Но я насчитала аж двух студенток в моей группе, которым он явно нравился как мужчина. А ведь он ведет занятия во многих группах, это сколько же многозначительных взглядов и искушающих улыбок он получает каждый день?!
А еще напрягали преподаватели женского пола, тех социальный статус не останавливал, они могли спокойно, взять его под руку, поцеловать в щеку, задержавшись на мгновение, провести рукой по плечам… Реакция Исая меня немного успокаивала: он всегда отстранялся с отрешенно вежливым видом, но все же… Особенно меня злила одна из младших преподавателей портальщиков. Вот она точно не видела препятствий и всеми способами окручивала симпатичного, молодого — да еще и незанятого! — мужчину. Кажется, она пришла к нам только в этом учебном году, осенью Гайер впал в кому и особо пообщаться они, видимо, не успели, а сейчас она рассмотрела его внимательней и объявила настоящую охоту. Эти её призывные взгляды, многозначительные фразы и неприкрытый флирт доводили меня до бешенства. Даже Рик заметил и однажды в шутку предложил облить ей одежду вытяжкой из чернильных водорослей… Искушение согласиться было самым сильным в моей жизни.
Как бы там ни было, Гайер даже повода обидеться или возмутиться не давал. Хотя мне не терпелось как-то заявить права на этого мужчину… В конце концов, почему кольцо ношу одна я?!
А иногда мысли заводили совсем в другую сторону: я начинала сравнивать. Понимала, что Исай бы за это отругал, и все же сравнивала себя с другими, на все готовыми женщинами, красивыми, уверенными в себе и знающими, чего они хотят. Владеющими своими женскими чарами в совершенстве. А я даже флиртовать не особо умела. В такие моменты моя самооценка стремилась к нулю.
В общем и целом, мое настроение так и скакало, как в кабинке на колесе обозрения: то вниз, то вверх. Правда, менее плавно и размеренно, как будто у колеса сломался механизм, и его долго клинило в одном положении, а потом оно резко менялось на противоположное.
Еще спокойствия не прибавляли приближающиеся экзамены. В своем дипломном проекте я была уверена — не единожды за прошедшее время консультировалась со Стеллой, но ведь нам еще и обязательные дисциплины нужно было сдавать.
В тот день я решила повторить общую теорию магии, которую мы изучали на первых двух курсах, а теперь должны были сдавать по ней экзамен. Книгу можно было взять в библиотеке, куда я и направилась после занятий. И снова оказалась не в том месте и не в то время. Потому что решила срезать и воспользоваться запасной лестницей. Проходя мимо пустующих кабинетов — точнее, они должны были пустовать в это время — я услышала рев ректора Блимса и остановилась, как вкопанная.
Потому что орал ректор явно обо мне:
— Ты что, совсем с ума сошел?! Собираешься связать жизнь с молоденькой студенткой? Да у нее ветер в голове, явно захочет еще погулять, зачем тебе гробить и свою, и её жизнь?!
Сердце заполошно забилось в груди, а внутренний голос советовал срочно сбежать. Потому что я не хотела слышать этот разговор, только не сейчас…
И все же… я сделала шаг к двери и тихонько прислонилась ухом к дереву.
Не знала, как Гайер с ректором пересеклись здесь, ведь преподаватели часто пользуются порталами…
А вдруг это не Исай? Вдруг кто-то еще влюбился в студентку и… Но следующие же слова доказали обратное. Отвечал именно мой Гайер. Только спокойно и размеренно, поэтому разобрать слова я не смогла.
— Исай, это студентка! Ты понимаешь, студентка! Ты вообще осознаешь масштаб происходящего?
Опять неразборчивый голос Гайера, но Блимс почти сразу его перебил:
— Последствия? А я тебе скажу! Если вы поженитесь, да даже просто будете встречаться, узнают сначала остальные студентки. Это сейчас для всех действует устав, а из-за вас создастся прецедент. Полетит учебный процесс, потому что те, кто должен быть беспристрастным, начнут строить друг другу глазки. Отсюда понижение успеваемости и прочие проблемы. Придется принимать дополнительные меры. А вот потом о происходящем точно доложат в Совет — ты думаешь, здесь крыс мало? Доложат, и у уважаемых людей возникнут вопросы, как я это допустил. Ладно, меня снимут с должности, а про себя ты не думаешь? Про свою студентку? Она нормально вообще себя будет чувствовать в такой ситуации?
— Ректор, вы преувеличиваете! — о, вот теперь Гайер повысил голос.
— Кстати, пусть она даже не мечтает про магистериум, я не приму её заявление!
Вот тут я оторопела. Как?.. Он же сам обещал… И даже неуставную помощь предлагал!
Очередной реплики Исая я не разобрала, а ректор опять орал:
— Я сказал, что не допущу подобное в стенах этой академии! Ты вообще знаешь, что происходит в других заведениях, где поженились преподаватель и студентка? Сначала остальные, как я и сказал, строили друг другу глазки, потом начали встречаться кто с кем. А сейчас довели до скандала: оказалось, один из профессоров обменивал хорошие оценки на ночи в своей постели! И многие соглашались, одна только нашлась принципиальная и заявила, куда следует! А всё из-за первых поженившихся идиотов!
Снова неразборчиво и…
— Да все-равно, в какой момент вы начнете встречаться! Если останетесь здесь, да еще и на виду у всех в одной академии, об этом точно пронюхают. Если уедете, вероятности меньше, но она есть. Твоя студенточка же наверняка подружек на свадьбу пригласит.
Последние слова прозвучали очень язвительно.
— Короче, Исай, мне всегда нравилось в тебе твое упорство, но сейчас оно не к месту. Ты же умный ответственный парень, просто проанализируй последствия и подумай хорошенько. О себе, о студентке этой. Опять же, ей сколько? Двадцать два? Двадцать три? Это сейчас страсть затмила голос разума, а пройдет время, и о чей вы с ней будете говорить? Не перебивай! Надоела уже эта тема! Сижу как на пороховой бочке! Так, ты подумаешь? Пообещай, что разложишь все по полочкам!
Дикие ежики, и почему у Гайера такой тихий голос! Или просто у ректора он громоподобный, но ответ Исая я снова не услышала.
— Да мало ли, что ты ей говорил! Жениться не обещал, предложение не делал. Очень удачно, еще не поздно всё отменить. И у тебя время проанализировать… Сходи что ли развейся куда надо, к девочкам в город, у тебя же была еще какая-то знакомая там. Переключись со своей студентки, глядишь, мозги на место встанут.
— Ректор!
— Я уже тридцать лет как ректор, а такой скандал на горизонте впервые! Обещай хотя бы поразмыслить над моими словами!
— Хорошо, даю слово, что подумаю, — голос у Гайера был злой и недовольный, но от самих слов у меня все будто заледенело в груди.
Кажется, разговор подошел к концу, и я быстро юркнула в следующую пустую аудиторию. Прислонилась к двери и слушала звук распахнувшейся двери, а потом удаляющиеся шаги.
Прошла за парту и села, положив голову на руки. «Жениться не обещал, предложение не делал». Действительно, Исай мне вообще ничего не обещал. А я, дура, размечталась уже. «У тебя же была еще какая-то знакомая там». Сердце болезненно сжалось. Действительно, дура. Понятно, что у мужчины всегда есть кто-то, с кем он спит. У них же эта потребность чуть ли не на первом месте стоит. У Гайера, значит, была знакомая… Почему была? Может, ректор имел в виду, до взрыва и комы? А сейчас есть? Ревность иглами колола сердце, а я не могла изгнать из головы картинки сплетающихся тел на постели. Знакомых коротких русых волос с золотом и каких-нибудь длинных черных… Или кудрявых белокурых.
Не потому ли Гайер ходил в последние дни такой спокойный? А на меня хоть и бросал жаркие взгляды, но не стремился где-то перехватить, побыть рядом. С того поцелуя в шею столько времени прошло… Поцелуя… Я горько рассмеялась. Когда это мужчинам достаточно было поцелуев? Он пришел в себя уже почти два месяца как. И до этого со мной в голове несколько месяцев… Наверняка, первое, что он сделал, когда вернулся в тело — это навестил свою знакомую… А признания… Я слышала истории, что мужчины часто, пока ухаживают за одной, спят с другой. Очаровательная такая, мужская логика…
А от понимания, что на этом наши так и не начавшиеся отношения могут закончиться, слезы полились из глаз. Потому что я не смогу ему доверять, если он за эти два месяца с кем-то встречался. А без доверия ничего крепкого вместе не построишь.
Плакала я недолго, выплеснула свои страх и боль, и мне действительно стало легче. Даже узел обиды, ревности и еще множества смежных чувств, если не пропал внутри, то определенно стал меньше.
План я для себя определила: сдаю экзамены, на выпускном похищаю Гайера и пытаю с вопросом насчет его знакомой. Может, я и наивная, но все еще верю, что он не станет мне лгать. Да и практика показала, что врет он неважно. Пойму и… разберусь по ситуации.
С магистериумом неприятно, конечно, но… а не пошел бы этот ректор далеко и надолго? Да, сейчас я жутко разозлилась, прокручивая снова его слова. Это я, значит, не нагулялась?! Это со мной Исаю не о чем будет поговорить?! Да я еще таким специалистом стану, что Блимс сам локти кусать будет, что у него в академии не осталась!
А то, что не останусь… Это уже почти решенное дело, раз уж он настроен столь категорично. Свет клином на этой академии не сошелся. Даже если Гайер останется здесь… Что ж, есть межгородские порталы.
Изрядно успокоившись, я продолжила путь в библиотеку, решив заняться первым делом из плана — сдать экзамены. Блестяще, чтобы сами в магистериум звали! Да и хочется, чтобы Исай мной гордился. Лично для меня приоритет учебы несколько поблек за последние месяцы.
На следующий день Гайер провел последнее занятие для нас. И, к удивлению многих, не стал устраивать контрольную, а объявил творческую самостоятельную. И дал полный простор для нашей фантазии.
Я впервые за долгое время внимательно его разглядывала, пытаясь понять, что он решил. И так ли не хватает меня ему, как мне его? Может, ректор прав, и это совсем не любовь?
Но ответный взгляд был таким, как я привыкла: твердым, жарким, проницательным. Не выдержала и, смутившись, опустила глаза.
Хм, как бы проверить…Пальцы уже рисовали ручкой нужную схему. Совсем простенькое заклинание нужно, да и ингредиенты можно найти в учебном шкафу…
Почти через три часа Гайер объявил об окончании самостоятельной, дав полчаса на отчет, а я… Только сейчас поняла, что натворила. В ужасе посмотрела на простой овальный медальончик. Кошмар! Он меня прибьет. Хотя, судя по взгляду, сначала поцелует, а потом, когда поймет, что за свойства у артефакта, прибьет…
Все полчаса я просидела, растерянно глядя на пустой лист. Написать отчет у меня рука на поднималась.
— Мисс Джойс, хм, — раздалось над ухом, отчего я вздрогнула и машинально попыталась спрятать злосчастный артефакт. — Время вышло. Почему вы не написали отчет?
Он ловко выхватил медальон и удивленно посмотрел на меня. Щеки загорелись мгновенно, потому что свойство он поймет легко и… всё-таки сначала прибьет?
— Все молодцы, оставляйте отчеты с артефактами на столах. Увидимся уже на зачете, — отпустил он студентов, а я осталась сидеть.
— Так, Этель, что случилось? — мягко спросил он, когда мы остались наедине.
Я сглотнула и облизнула пересохшие губы.
— Я… я… ошиблась. Можно я переделаю?
— Почему? — еще больше удивился он. — Судя по тому, что я ощущаю, артефакт сделан правильно. Зачем его переделывать?
— У него свойство… не надо… Можно я переделаю? Пожалуйста!
— Так, — он взял стул с соседнего ряда и присел рядом со мной. Взял мои похолодевшие руки и сжал в теплых ладонях. — Не раньше, чем ты объяснишь. Может, даже зачту без отчета, — он весело ухмыльнулся, но сразу посерьезнел. — Правда, Этель, в чем дело?
— Я… ошиблась…
— Да что ты говоришь одно и тоже! — рассердился он, встал и направился к своему столу, где держал артефакт-проявитель.
Ну точно прибьет!
— Не надо! — я кинулась за ним и настигла, когда он уже открыл ящичек и доставал искомое.
Обхватила со спины, но он, не обращая на меня внимание, направил проявитель на мой горе-медальон.
Застыл, считывая результат.
Я осторожно убрала руки и стала тихонечко отступать, пятясь задом. Может успею сбежать?
Не успела, Гайер обернулся и изумленно уставился на меня.
— Этель, зачем тебе этот артефакт?
Быстрым шагом обогнал меня и запер дверь. Я поникла.
— Ты его для себя сделала? Или на заказ? Хотя, какая глупость, не на уроке же его выполнять. Значит, личная цель… Меня хотела проверить?
Я сжалась и обхватила себя руками.
— Ты мне не доверяешь? — голос совсем упал.
— Доверяю! Просто… просто… — нет, про подслушивание не признаюсь! — Просто я подумала, ну, два месяца мы не… И мало ли какие у тебя потреб… э-э-э, желания. И… Я не хочу ходить дурой, Исай! Хочу знать точно. Но планировала у тебя спросить, а артефакт… Не знаю, как-то поняла, что нужно сделать, и руки сами выполнили. Я и осознала, что натворила, за полчаса до конца занятия.
Гайер тяжело вздохнул.
— Да-а, Этель, с тобой не заскучаешь. Конечно, это я просидел у тебя в голове столько времени и хорошо тебя узнал, а у тебя могли возникнуть справедливые опасения… Хорошо, смотри, — и Исай надел на себя медальон.
Я изумленно посмотрела ему в глаза, а потом спохватилась и перевела взгляд на медальон. Желтый! Он пожелтел! Мне захотелось танцевать от радости!