– Мы сами обязаны подсказать им это, – заметила Спраут.
– Значит, требуется надежно перекрыть доступ живности Запретного леса к корпусу высшей школы, но оставить там достаточно места для прогулок студентов на свежем воздухе, – продолжил диктовать Снейп перу, послушно заскользившему по пергаменту и оставлявшему на нем синюю вязь каллиграфических букв, складывавшихся в слова и фразы. – Следует позаботиться о надежных чарах для семикурсников, не достигших совершеннолетия, чтобы они не начали Поиск раньше времени, насмотревшись на своих ровесников. Не забыть о сообщениях родственникам магглорожденных об изменении режима учебы, – Снейп окинул директора и коллег выразительным взглядом, предлагая им присоединиться к составлению перечня предстоящих работ.
– Составить расписание занятий для высшей школы с учетом новых дисциплин, – подала голос Макгонагалл.
– Нанять еще как минимум одного помощника целителю, чтобы он постоянно дежурил в старом здании, – подсказала Спраут, и директор кивком поддержал ее предложение, ведь было ясно, что количество студентов увеличится, а следовательно, и обращений в больничное крыло станет больше.
– Так как деканы не смогут одновременно присматривать за двумя гостиными, расположенными в разных корпусах, неплохо бы учредить новые должности… – Флитвик на миг задумался, подбирая определение. – Нужны кто-то вроде наставников или воспитателей, чтобы они курировали высшую школу и следили там за порядком, – идея заслужила единогласное одобрение присутствующих.
Относительно поверхностное обсуждение проблемы срочной организации десятилетнего обучения в Хогвартсе заняло еще больше часа. В итоге был подготовлен внушительный список обязательных работ, которые следовало выполнить за четыре месяца, оставшихся до начала очередного учебного года, и рассчитана приблизительная смета финансовых затрат, необходимых для этого. Директор и деканы, на плечи которых ляжет основная тяжесть перестройки системы британского магического образования, отлично осознавали, что о ближайших летних отпусках им придется забыть. Максимум, на что они могли рассчитывать – это на неделю отдыха для встречи с родственниками и решения каких-то личных вопросов.
***
На следующий день, как и рекомендовал Люциус Малфой, директор Дамблдор донес новость до студентов Хогвартса. Реакция факультетов оказалась разной: учащиеся Слизерина и Рейвенкло принялись обсуждать преимущества углубленного изучения магических наук, хаффлпаффцы выглядели расстроенными – большинство из них планировали работать на магических фермах и в сфере поставки продуктов питания и бытовых услуг, поэтому не понимали, зачем им сидеть в школе лишних три года, а за столом Гриффиндора царило глубочайшее уныние – волна громких возмущений была задушена деканом в самом зачатке, а бунтовать молча они не умели. Кое-кто тут же категорично заявил, что после сдачи ЖАБА их не удержат в школе, другие же, напротив, радовались, что им дан гарантированный шанс получить высшее магическое образование без дополнительных трат денег, необходимых для поступления в академию на континенте. И только самые сообразительные задались вопросом – а как же заниматься Поиском, если они задержатся в Хогвартсе на три года сразу после достижения совершеннолетия? Ведь именно в это время можно позаботиться о своем магическом потенциале и нарастить его, используя активные занятия сексом. Некоторым в головы даже закрались мысли, что увеличение срока обучения специально придумали, чтобы помешать им стать сильными волшебниками. Однако вслух никто об этом спрашивать пока не стал, решив посмотреть, что будет предпринято по этому поводу дальше.
Гарри Поттер – гриффиндорец, мальчик, который в годовалом возрасте выжил после попадания в него смертельного проклятия Авада Кедавра, ранее считавшийся победителем Темного Лорда Волдеморта, а в прошлом году против своей воли ставший участником ритуала по его возрождению, к данному моменту оканчивал пятый курс. Так как до получения диплома об образовании даже по старому укладу ему еще следовало отучиться два года, он особо не впечатлился услышанным объявлением и даже не стал его серьезно анализировать. В последнее время учеба перестала быть ему в тягость, и он спокойно принял факт возможности задержаться в Хогвартсе подольше, потому что абсолютно не представлял своей жизни за стенами школы. Да и обещание Волдеморта убить его тоже не добавляло желания покидать более-менее надежное убежище, находившееся под защитой самого Альбуса Дамблдора – великого волшебника, посвятившего свою жизнь борьбе со злом, порожденным действиями Темного Лорда и его соратников.
========== Глава 1 ==========
Восьмикурсник Гарри Поттер сидел на подоконнике, лениво и почти безучастно рассматривая очередную парочку молодых волшебников, занимавшихся сексом, которые прятались за деревьями и кустами, растущими почти вплотную к зданию, и поражался их наивности. Разумеется, со стороны обустроенных площадок двора и мощеных дорожек тех не было заметно, но из этого окна в заброшенном коридоре северного крыла древнего корпуса школы, затерявшегося посреди Запретного леса, открывался прекрасный вид на их интимные забавы.
Подобное повторялось здесь каждый день, как только заканчивались занятия. Очень редко молодежь ограничивалась жаркими объятиями и поцелуями. Обычно все заходили в своих играх намного дальше. Занимая уединенное место, они ставили несколько кордонов из разных чар – отвлечения внимания, сигнальных и на всякий случай щитовых. Затем мантии задирались или и вовсе сбрасывались, чтобы не запутываться в них руками и ногами. Не рискуя все же раздеваться полностью, снимали только то, что мешало доступу к тем частям тела, которые непосредственно участвовали в процессе эротического контакта. Иногда эти игры выглядели грубо до примитивности. Чаще всего в таких случаях парень, не тратя времени зря, расстегивал брюки, откуда чуть ли не выпрыгивал жаждущий развлечения член. На ходу пару раз клюнув подругу в щеку или ухо, имитируя поцелуй, он наклонял ее, укладывая грудью на наколдованный стол, или ставил на четвереньки – в зависимости от богатства фантазии и предпочтений, задирал мантию ей на голову, поднимал юбку, приспускал трусики, оголяя белые, розовые, смуглые или и вовсе шоколадного цвета ягодицы, и сразу же толкался между ними своим членом, словно бродячий пес, оседлавший хозяйскую болонку. Вцепившись девушке в бока, а то и в шею, такой мачо, вколачиваясь в податливое тело, вероятнее всего, думал лишь о своем удовольствии, не особо заботясь о партнерше. Все происходило быстро, будто парочка спешила на поезд, отходивший через пару минут. Кто-то замирал, получая разрядку, кого-то била дрожь, некоторые, видимо, являлись любителями покричать, потому что прикрывали рот рукой. Игриво шлепнув по попе свою подружку, такие ребята давали понять, что они со своей задачей справились. Минута-другая, и любовники, расправив магией одежду, торопливо уходили.
Еще жестче иногда выглядел секс двух ребят. Здесь порой пользовались связывающими и подвешивающими чарами, да и от Силенцио не отказывались, потому что раскрытые в беззвучном крике рты и судорожно вцепившиеся в ткань мантии или даже в траву руки явно демонстрировали, что секс хоть и жаркий, и желанный, но далеко не нежный и ласковый. А минет так и вовсе порой выглядел так, словно один партнер пытался удушить второго, вбиваясь в его рот с таким размахом и силой, что было удивительно, как у того не травмировалось горло. Хотя кто сказал, что не травмировалось? Гарри иногда неосознанно следил за такими любителями крутого секса. Они явно испытывали трудности с глотанием после своих развлечений. Так же как, впрочем, не редкостью бывали проблемы и с местом пониже спины. И это при условии, что магические зелья творили просто чудеса, залечивая раны и травмы буквально на глазах.
Однако иногда удавалось застать парочку, видимо, знавшую толк в телесных утехах. И тогда подглядывание приносило Поттеру некое эстетическое удовольствие, а в последнее время еще и позволяло самому сбросить напряжение (благо в тупик коридора с окном, где он обычно располагался, прячась ото всех, никто никогда не заходил). Особенно нежными в отношениях были пары девчонок. Правда, подглядеть за подобными эротическими играми Гарри удалось всего несколько раз за прошлый год. Одежду приходящие получить наслаждение, а не только разрядку, тоже не снимали, все же не в закрытой комнате планировали отдаться удовольствию, но распахнутые полы их мантий предъявляли взгляду и пышную женскую грудь с темными сосками, и привлекательные торсы парней. Пусть не очень долго, но такие любовники все же уделяли время ласкам, и тогда можно было увидеть, как нежные прикосновения и поцелуи, рассыпавшиеся теплыми солнечными бликами по всему телу, доводили партнера до приятной дрожи. С окна второго этажа открывался неплохой вид, позволявший при желании рассмотреть подробности сексуальных игр и сам процесс достаточно детально, все зависело только от позиции, выбранной парочкой. Рука юноши, ласкающая подружку, подготавливая ее к соитию, чаще всего пряталась под подолом юбки, словно уступая некоторой доле нерастраченной стыдливости. Но когда голова парня склонялась между широко разведенных коленей девушки, лежавшей на спине, а через несколько минут, он, выпрямившись, пристраивал ее ноги себе на плечи и начинал двигаться в вечном как мир ритме, Гарри не мог сдержаться и устраивал свидание своему члену с рукой. Очищающие чары он освоил превосходно и выполнял их сейчас качественно даже невербально и без волшебной палочки. Однако более сильный отклик собственного организма он получал, наблюдая, как парень терпеливо готовил анус своего партнера к проникновению, ныряя в него скользкими от смазки пальцами, или проталкиваясь внутрь языком, при этом оглаживая напряженные бедра и дразня легкими прикосновениями член. В отношениях однополых пар места для стыдливости, казалось, не оставалось и вовсе. Ребята обычно были откровеннее в ласках и способах доставления удовольствия друг другу. В таких случаях Гарри терялся, на чьем месте ему хотелось бы оказаться – и та, и другая позиции имели свои преимущества. Они одинаково привлекали его. Если при контакте с девушкой все было ясно сразу и оставалось лишь экспериментировать с позами, то здесь возникало намного больше возможностей для реализации своих эротических фантазий.
***
Поттер легко принял собственную бисексуальность, которая являлась нормой для волшебников. Да и свои периодические наблюдения за любовными играми старшекурсников он не считал чем-то преступным, хотя и понимал, что вряд ли кому-то понравится узнать, что за ним тайком подсматривали. Эти парочки за окном воспринимались им как что-то абсолютно не связанное с его настоящей жизнью в магическом мире, что-то отвлеченное и даже немного нереальное, как маггловские фильмы. Случайно обнаружив в прошлом году, что из окна открывается необычное зрелище, он стал иногда приходить к нему в поисках отвлечения от забот и проблем, не забывая брать с собой мантию-невидимку, чтобы не быть ненароком замеченным искавшими уединения. Он не осуждал тех, за кем наблюдал, и не особо радовался за них, ведь все они были для него чужими людьми. Так же, как и он для них – странный и непонятый, со своими привычками и недостатками. Учитывая, что окно находилось в тупике абсолютно непопулярного коридора, здесь оказалось удобно скрываться от глаз недругов или просто равнодушных людей, раздражавших Поттера своим потребительским отношением к окружающим.
Собственно, с этого все и началось – он искал место, чтобы подальше убраться ото всех, спрятаться, исчезнуть. Он никого не хотел видеть и существовал в своем замкнутом мире. Давно. Еще с четвертого курса.
***
Во время проведения в Хогвартсе Турнира Трех Волшебников жизнь Гарри, как принято говорить, круто изменилась. Из-за заявки с его именем, невесть кем брошенной в Кубок огня, он стал четвертым конкурсантом этого далеко не безобидного мероприятия. Опасные для жизни и психики задания турнира стали для него – самого младшего и неопытного участника – крайне тяжким испытанием. А тут еще и самый близкий друг Рон Уизли устроил ему громкий скандал и бойкот, обвинил его, Гарри, в том, что он меркантильный хапуга, который не может смириться с тем, что денежный приз турнира может достаться еще кому-то, кроме него. Да вдобавок еще Рон навесил на него ярлык любителя славы и толп поклонников. И это зная, как упорно Гарри всегда избегал праздного интереса прессы и общественности к нему. А все дело в безграничной, жуткой, разъедавшей душу и сердце зависти Рона к тому, что Гарри, а не он, в очередной раз очутился в центре всеобщего внимания.
Так и получилось, что их, казалось, прямо-таки монолитная трехлетняя дружба вдруг искрошилась и превратилась в пыль, разлетевшуюся под ветерком первого же серьезного испытания то ли славой, то ли известностью. А может, причиной стала банальная жажда получить сколько-то там денег. Похоже, Рону хотелось всего и сразу, а доставалось это Поттеру, кстати сказать, без малейшего старания и желания с его стороны. Гарри поначалу думал, что его импульсивный друг опомнится и придет мириться, как бывало и раньше после проявлений его вздорного характера. Но он ошибся. На этот раз Рон, мало того, что сам от него отвернулся, еще и убедил других ребят, что Гарри только притворялся мягким и добрым мальчиком, а на самом деле он – заносчивый, высокомерный и жадный до денег и славы. Когда по школе начали распространять значки с надписью «Поддерживайте Седрика Диггори» – парня, которого выбрали еще одним участником Турнира Трех Волшебников от школы колдовства Хогвартс, Рон раздобыл где-то целый ящик таких значков и с помощью старших братьев заколдовал их так, чтобы надпись мигала, переключаясь время от времени на слова: «Поттер – смердяк». На следующий день половина Гриффиндора и значительная часть студентов с других факультетов ходили с этими значками, демонстрируя свое презрительное отношение к Гарри, якобы обманувшему Кубок огня. Это поставило жирную точку в дружбе с Роном, который не только лишил Гарри столь необходимой поддержки в очень трудное для того время, но еще и настроил против него чуть ли не всю школу.
Гермиона Грейнджер, дружившая с обоими ребятами и являвшаяся третьей в их сплоченном коллективе, поначалу моталась между ними, надеясь склеить то, что по определению уже не подлежало никакой реставрации. Она, как и Гарри, сперва надеялась, что Рон одумается, но дни шли, и вскоре не осталось сомнений, что ничего уже нельзя вернуть. В это время на нее обратил внимание Виктор Крам – участник турнира от школы магии Дурмстранг, который к тому же являлся ловцом сборной команды Болгарии по квиддичу, благодаря чему был весьма знаменит во всем магическом мире. Гермиона, так и не сумев выбрать, к кому же примкнуть (к Гарри или к Рону), решила идти своим путем и получать удовольствие от собственной первой влюбленности.
Так и рассыпалось их прежде весьма дружное трио, словно неустойчивая детская пирамидка. Поттеру закономерно не повезло – он стал тем кубиком, что закатился под шкаф, и о котором забыли, как о ненужной вещи. Подготовка к заданиям на турнире отбирала у Гарри все силы, что уж говорить о самих испытаниях – один только дракон в первом туре, казалось, стоил ему половины жизни. Ныряние в ледяной воде Черного озера и вовсе закончилось двумя неделями в больничном крыле. Именно тогда Гарри и понял в полной мере, что снова остался практически один, совсем так же, как в маггловской школе. Нет, с ним общались студенты, от него не бежали, как от чумного, но рядом не было ни единого близкого человека, понимавшего его нужды и готового хотя бы немного поддержать в сложное время. До этого Гарри думал, что Рон и Гермиона принимают его таким, какой он есть. Однако выяснилось, что Рону нравилось красоваться в отблесках славы мальчика-который-выжил, а Гермионе так и вовсе только и требовался объект для нравоучений, чтобы тем самым повышать собственную самооценку.
Тогда-то Поттер впервые и отыскал в Хогвартсе неиспользуемую маленькую комнатку, похожую на чулан, но с окном, выходившим в сторону Запретного леса. Там он, как только становилось невмоготу от бестолковой суеты студентов, и скрывался ото всех, читая какую-нибудь книгу, готовясь к занятиям или просто мечтая о будущем.
Когда седьмой курс переселили в другое здание, объявив, что отныне они – студенты высшей школы магии и следующие четыре года будут жить и учиться преимущественно там – в глуши Запретного леса, придерживаясь особых правил, Гарри сразу же принялся искать для себя тайное местечко для уединений поближе к новым покоям. Древнее строение походило больше на крепость: основательное, грубоватое с виду, но казавшееся неприступным и надежным. В нем имелось два крыла – южное и северное, где разместились гостиные факультетов, апартаменты некоторых профессоров и помещения для практики в чарах, все основные учебные аудитории занимали центральную часть здания. От леса школу отделял высокий крепкий каменный забор, снабженный основательным магическим щитом, так что можно было не бояться проникновения на территорию школы какой-либо опасной живности или кентавров, которых изредка видели из окон верхних этажей. Изучая лестницы и переходы, тех, как и в Хогвартсе, было немало в старой школе, Поттер и наткнулся на тихий закуток с окном, выходившим на территорию в стороне от двора, где обычно прогуливались студенты. Там-то он впервые и увидел, как проводят свободное время некоторые ровесники. Было любопытно, временами поучительно, иногда немного смешно, но воспринималось отстраненно, будто все ненастоящее. С того дня Гарри практически регулярно наведывался в этот замечательный тупик неиспользуемого коридора, прячась ото всех, чтобы над чем-нибудь поразмыслить или почитать в тишине, а если случалось застать очередную парочку под окном, то и понаблюдать за их сексуальными играми. Когда похолодало и выпал снег, разумеется, никто не приходил под излюбленное окно Гарри. Но стоило деревьям покрыться нежной весенней зеленью, как тут же нашлись желающие, укутавшись согревающими чарами, получить удовольствие под открытым небом.
***
Гарри откинулся на стену в оконном проеме, для удобства упираясь в нее спиной. Вечер воспоминаний отвлек его от действа, творившегося внизу. А там разворачивался один из тех изредка повторявшихся сценариев, что вызывали насмешливую ухмылку. Двое ребят довольно активно предавались удовольствию, предусмотрительно наколдовав себе под коленки толстый и мягкий коврик. Дело двигалось к кульминации. Активный партнер уже вцепился в бедра своего любовника мертвой хваткой, движения его стали рваными, он почти сбился с ритма, закусывая губу от избытка эмоций, и просто-таки насаживал на свой член партнера, а тот с охотой ему подмахивал, теребя собственный пенис в ожидании приятной развязки. И тут… Коврик просто мгновенно истаял под ними, оказавшись не очень качественно трансфигурированным из какой-то щепки, и ребята сразу же отлично прочувствовали под собой все неровности грубой почвы. Гарри поначалу так и не понял – смогли они дойти до оргазма или шок от резко впившихся в колени острых камешков разом отбил им охоту к получению удовольствия на свежем воздухе. Они вскочили на ноги буквально через пару секунд и довольно быстро освободили место для следующей жаждавшей интимных приключений парочки. Все-таки, наверное, разрядка порадовала ребят, раз даже на второй этаж через стекло, на которое сегодня Гарри не накладывал чары звукопроницаемости, был слышен их задорный смех.