А еще на ее голове росли волосы, в отличие от блестящих лысых макушек металлических коллег. Ее рука потянулась к коротким и неровным локонам, которые стали длиннее, чем когда-либо прежде, ведь раньше бригадир стриг ее каждую неделю, чтобы они не мешали.
После освобождения F814 отрастила волосы. Когда она смотрела в зеркало, то видела нечто странное. Лицо в отражении казалось незнакомым с этой смуглой, покрытой пятнами из-за пыли кожей, которая не отмывалась независимо от того, сколько влажных салфеток ей выдавали… к тому же семь дней назад она использовала последние. Ее волосы, спутанные от грязи, казались тусклыми и темными, хотя другие волоски на ее теле, скрытые костюмом, имели более золотистый оттенок. Цвет был похож на локоны Сета. Солус, однако, имел темные волосы, строго подстриженные, как у солдата, под цвет глаз и бровей. Его кожа была бледной, но не такой, как белый снег, который F814 видела на картинках, а скорее бледно-коричневой, как пляж, изображенный на фото покойного бригадира.
Так необычно, что она знала все эти цвета, хотя только некоторые из них встречались в реальности. Жизнь в шахтерском лагере пестрила оттенками серого и черного из-за пыли от раскопок, покрывающей все вокруг и обесцвечивающей ткани и тела, пока не оставалось ничего от первоначального цвета.
Могли ли яркие цвета, которые она видела на изображениях, действительно существовать? Неужели трава была такой зеленой, а небо голубым? А как насчет белого? Почему люди носили белое, самое чистое из оттенков, которое было легко испортить даже самой маленькой капелькой грязи?
«Когда-то я любила розовый цвет».
F814 не могла понять и объяснить, откуда взялась эта случайная мысль. Она списала это на волнение от встречи с незнакомцами и приготовилась к отдыху. Скинув куртку и брюки, F814 осталась в теплой рубашке и трусах.
Она уже включила обогрев хижины… маленькая роскошь, которую она позволила себе, не будет длиться вечно. Однажды источник питания генератора иссякнет, тогда F814 попрощается с теплом и светом. Она надеялась, что этот день не наступит в ближайшее время, потому что боялась мысли о том, что ей всегда будет холодно.
Забравшись в кокон из одеял, F814 зарылась в теплые и пушистые слои. Заставив свой разум рухнуть в пустоту, которую она на данный момент предпочитала, F814 погрузилась в сон.
***
Я знала, что будет дальше.
Так как уже сотни раз видела это в своем воображении. А кричала еще чаще.
Несмотря на мою осведомленность о происходящем, я никогда не могла остановить это. Никогда не могла остановить свою смерть.
Фары со стороны встречной полосы ослепили меня, без сомнения в этом был виновен какой-то придурок, который включил дальний свет. Впрочем, это все равно не имело значения. Они предупреждали о гололеде. А я, идиотка, по глупости оплатила аренду квартиры вместо того, чтобы купить зимние шины, а затем поехала домой с работы, несмотря на свою сильную усталость. Можно было винить многие факторы, и все же ничто не могло остановить неизбежное.
Машина заскользила по льду и вышла из-под контроля. Как причудливая карусель на ярмарке, только страшнее, потому что никто не мог остановить меня, во всяком случае так, чтобы никому не навредить. Первый автомобиль врезался в меня во время очередного разворота, громкий хруст казался громче моего пронзительного крика ужаса. Застряв в безумном кошмарном сне, я не могла помешать инерции от удара отправить меня в следующую машину, а затем в еще одну. Меня бросило вперед, из-за чего я ударилась носом об руль с такой силой, что моя машина издала звуковой сигнал, а из моих ноздрей хлынула теплая кровь, заливая распахнутый от тяжелого дыхания рот.
Смаргивая слезы боли, я кувыркаюсь из стороны в сторону, пока удар за ударом поражали мою машину. Поражали меня.
К тому времени, когда мой измученный автомобиль остановился, я хрипела и была ослеплена липкой влагой в глазах, ощущая соленый привкус крови и желая, чтобы пронзительный вой истерзанного животного прекратился.
С ужасом я поняла, что не могла пошевелиться, а истерзанным животным была я.
Боль была невыносима, уволакивая меня в неспокойные и неумолимые волны. Страдания были настолько интенсивными, что я удивлялась, как до сих пор была жива и, что еще хуже, понимала происходящее.
«Ох, Боже, так же остро ощущается каждый мучительный миг. Избавь меня от страданий. Пожалуйста, Господи, просто убей меня».
Кто-то услышал мою молитву, и я провалилась в темноту.
Сирены заставили меня проснуться, я попыталась открыть глаза, но они были крепко зажмурены. Я хотела пошевелить рукой. Старалась изо всех сил, чтобы вытереть лицо и посмотреть, что происходит. Во мне возникла иррациональная потребность понять, почему я больше не чувствовала боли в теле. Но моя рука так и не сдвинулась.
Моих ног, казалось, больше не было. Только одна часть меня до сих пор функционировала, поэтому я застонала, а затем закричала, что вскоре переросло в визг, когда кто-то вытер тряпкой мое лицо и доказал, что я все еще что-то чувствовала. Как могло мое лицо испытывать такую агонию? Это было хуже, чем страшное онемение моего тела, за которое теперь я благодарила Бога. Все, что угодно, лишь бы остановить этот ужас. Сейчас я бы поприветствовала объятия смерти.
Чей-то голос обратился ко мне:
— Я вколю тебе обезболивающее.
Я бы поблагодарила, но меня снова поглотила темнота.
В следующий раз, когда я пришла в сознание, то осознала какое-то движение рядом. Поток звуков, какофония голосов и криков, перемешанных с терпким запахом смерти. Раньше я смотрела телевизор и навещала отца во время его борьбы с раком, чтобы понять, что сейчас находилась в больнице.
На этот раз, когда я попыталась разомкнуть ресницы, они поддались, и я заморгала от яркого света над головой. Ослепляющий свет пронзал и вызывал слезы на моих глазах. Я хотела стереть их, но мое тело было инертно, заморожено и больше не подчинялось.
«Что происходит? Что со мной не так?»
Надо мной появилось чье-то лицо, и я заметила, что оно с кем-то разговаривало. Я даже улавливала некоторые слова и их значение, но они ускользали прежде, чем я могла сосредоточиться. Я открыла рот, пытаясь сформулировать свои вопросы. Но из него ничего не вышло, кроме стона. Расстроившись, я заплакала, но мне повезло, они отправили меня обратно в сон, но даже там я не могла избежать ужаса и агонии, поэтому надеялась никогда не проснуться.
От некоторых кошмаров не следовало просыпаться. Но я никогда не была удачливой.
Время потеряло всякий смысл. Каждый раз я просыпалась и возвращалась к одному и тому же виду: потолок с пятнами грязи и одна перегоревшая лампа. Ужас, которым можно было обозначить мое обездвиженное тело, не менялся. Я могла моргать.
Глотать. Но на этом был предел моих возможностей. Девушка, которая раньше бегала, как ветер, танцевала, как балерина, и жила полной жизнью, теперь была всего лишь разумом, медленно сходящим с ума внутри непробиваемой скорлупы.
Я ничего не чувствовала ниже шеи. Я понимала понятие речи и даже говорила сама с собой, но не могла ни формулировать слова, ни понимать их, когда слышала. Мое разочарование выливалось в слезы и стоны, пока я просила их с помощью искаженной речи убить меня. Но они не подчинились, хотя, казалось, понимали мое отчаяние и отправляли меня обратно спать, вот только вскоре я вновь просыпалась в том же кошмаре.
И вот однажды, я не знала когда и через какое время после катастрофы, я открыла глаза и обнаружила новое место. Они перевезли меня. Я видела над собой машины и слышала голоса. Но не могла понять их, хотя была рада, что покинула эту никогда не меняющуюся комнату ужасов, поэтому оставалась тихой. Хитроумные приспособления надо мной, казалось, указывали на предстоящее действие.
«Мне будут делать операцию? Или они наконец убьют меня?»
В этот момент я была открыта для всего. И я имела в виду все, что позволило бы мне избежать этого кошмара.
На меня надели маску, и я вдохнула. Лекарство заставило меня вновь погрузиться в темноту.
В следующий раз, когда я проснулась, боль прошла. Несчастный случай, моя жизнь и все, кроме далеких воспоминаний, исчезло, потому что я больше не была собой. Теперь я не какой-то человек. Я модель F814, и мне пора на работу.
***
Солус потратил несколько часов, помогая Арамусу и Сету погрузить руду на корабль. Несмотря на интригующую тайну F814, они должны были выполнить миссию. Эйнштейн находился на астероиде достаточно долго, чтобы скачать информацию с жесткого диска корпорации и пообещать в ближайшее время дать Солусу отчет для ознакомления.
Вот только Солус сомневался, что они найдут нечто полезное.
«Навряд ли информация, которую мы ищем, будет лежать на поверхности».
Тем не менее, кто-то, где-то мог быть небрежен, когда дело доходило до сокрытия тайны киборгов. В конце концов, операцией руководили люди, а они были склонны к ошибкам.
Вскоре Солус с братьями выполнили работу, запланированную на сегодняшний день. Несмотря на отсутствие очистительных кабин он предпочел спать в одном из жилых помещений, самом близком к F814. Кому-то нужно было присматривать за женщиной-киборгом.
Он не мог понять причин, но ему становилось легче, когда он знал, что она отдыхала где-то рядом.
Прежде чем сесть, Солус заглянул в окно ее комнаты, с ужасом обнаружив пустую койку. Неужели она проскользнула мимо них? Сбежала? Он чуть не вломился в комнату, но вдруг его внимание привлекло какое-то движение. Уютно устроившись на полу в груде одеял, лежала, свернувшись клубочком, F814, ее веки подрагивали, а глаза двигались из-за какого-то сна.
Еще одно доказательство, подтверждающее его уверенность в их схожести. Дроиды не видели снов. Черт, как и большинство киборгов. Солусу стало интересно, всегда ли F814 видела сны или их появление что-то спровоцировало. И какого черта она спала на полу?
Но с ответами придется подождать. Солус никогда бы не разбудил F814, чтобы получить ответы на вопросы, основанные на любопытстве, а не на потребности.
Лежа в соседней комнате на койке, которая, вероятно, была не намного удобнее, чем пол, он заставил себя заснуть, используя это время для восстановления сил, потому что солдат никогда не знал, когда его могли призвать на службу.
Однако, в отличие от загадочной F814, Солус не видел снов.
Ровно через три часа сорок три минуты после того, как Солус заснул, он проснулся, уловив тихие звуки движения. Встав с койки, все еще полностью одетый, он вышел из жилища как раз вовремя, чтобы увидеть женщину, шагающую в направлении шахты.
«Что она делает?»
Крадясь с безошибочной осторожностью, Солус последовал за F814, хотя она даже не потрудилась оглянуться или попытаться скрыть свои намерения. Он был в нескольких шагах от нее, когда девушка вошла в шахту. Солус не произнес ни слова, пока не увидел, как она схватила кирку.
— Зачем ты вернулась сюда? Больше не нужно вкалывать на людей, словно раб.
Вздрогнув, F814 расправила плечи и выпрямила спину, прежде чем повернуться.
— Почему ты преследуешь меня?
— Ты уходишь от ответа. Зачем? Смысл возвращаться туда, где тебя заставляли работать? Почему бы не взорвать эту шахту? Уничтожь место, в котором ты считалась рабом. Я помогу, если хочешь.
Выражение ужаса на ее лице выглядело комичным.
— Нет. Ты не можешь этого сделать.
Солус не стал язвить, продолжая смотреть на нее, пока она не поняла намек.
— Я пыталась перестать приходить сюда. И даже какое-то время не приходила. Но здесь больше нечем заняться. К тому же я больше ничего не умею делать.
— Но ведь ты могла бы… — Солус не договорил, задумавшись о ее лагере и анализируя имеющиеся занятия. Что она могла сделать? Когда ему было скучно, он изучал земные архивы, которые они украли. Общался со своими братьями. Гулял в лесу. Охотился на какую-нибудь дичь для еды и спорта. Плавал. Солус даже мог покинуть планету, если бы действительно хотел. Но у F814 не было ничего подобного. Даже поговорить не с кем.
Когда до Солуса дошло ужасающее положение F814, он задался вопросом, как ей удалось выжить, не потеряв рассудок, тем более девушка совсем недавно начала восстанавливать свою человечность.
F814 продолжила, чтобы заполнить тишину:
— Я исследовала астероид несколько раз. Посмотрела все видео, которые остались от персонала. Прочла все книги. Научилась всему, чему могла по учебникам. А когда занятия закончились… — F814 сосредоточила на нем спокойный взгляд, в ее глазах не стояло слез в отличие от слабых человеческих женщин, которых некоторые киборги брали в пару. — Когда занятия закончились, осталось только одно. Единственное, что я умела делать. Тем более без бригадира работа стала в радость. Мне понравилась эта привычка.
— На нашей планете ты найдешь множество развлечений.
— Я не поеду на вашу планету. Мое место здесь.
— Нет, это твоя тюрьма. В Галактике гораздо множество интересных мест в отличие от этой бесплодной, холодной скалы. Пойдем со мной, я покажу тебе, — слова, сорвавшиеся с губ, удивили Солуса. Почему он обращался с ней так нежно? Почему пытался ее убедить? Он должен был просто приказать.
Но не приказал.
Солус заметил нерешительность на ее лице.
— Я помогу тебе научиться. Ты больше не будешь… — прежде чем он успел произнести вслух слово «одинока», к ним подбежал Сет с мрачным выражением лица.
— У нас гости!
— Военные? — Сет кивнул, и Солус выругался. — Черт. Сколько руды мы успели погрузить?
Сет усмехнулся.
— Столько, сколько сможем увезти. Когда Арамус злится, то работает как лошадь. Вчера вечером, после твоего ухода, я заявил, что работаю гораздо лучше него.
— Кто победил? — спросила F814, вызвав у Солуса улыбку.
Она была более человечна, чем думала.
Сет пожал плечами.
— Пока мы выясняли это, у нас закончилось место для хранения.
Широкая улыбка, которую Сет подарил F814, разозлила Солуса, особенно когда ее губы дернулись в ответ.
— Хватит о соперничестве с Арамусом. Сколько времени осталось до контакта?
— Немного. Астероиды исказили показания приборов, Эйнштейн случайно обнаружил врагов, когда они практически подкрались к нам. Корабль близко. Слишком близко, вот почему я говорю с тобой лично, а не по беспроводной связи. Нам нужно уходить.
— Что происходит? — спросила F814, нисколько не встревожившись.
— Скоро у нас будут гости.
— Не в первый раз, — ответила она, пожав плечами.
— Предыдущие не были военными. Нам нужно уходить. Немедленно.
— До свидания.
Солус еле удержал готовый открыться от удивления рот. Он не потрудился смягчить свой резкий тон:
— Ты идешь с нами.
— Нет. Ты с друзьями можете улетать. А я останусь и позабочусь о незваных гостях.
— Разве ты не поняла, что к нам приближаются военные?
Упрямый изгиб ее губ дал понять Солусу, что она собиралась сказать что-то нелогичное, вроде «я рискну». Не теряя времени на споры, Солус решил воспользоваться методом предков и схватил F814. Перекинув девушку через плечо, как пещерный человек, он обхватил одной рукой ее бедра. Солус побежал, подпрыгивая в без гравитационном пространстве и не чувствуя веса F814 на своем плече. Правда его немного отвлекало то, как она колотила его по спине, крича.
— Отпусти меня. Что ты делаешь? Я никуда не пойду с тобой.
Первым побуждением Солуса было приказать ей замолчать. Но он все же решил попытаться убедить девушку в своей правоте.
— Скоро здесь будут военные. Это не какие-то необученные обезьяны-космонавты, посланные горнодобывающей компанией проверить, как обстоят дела. Мы говорим о тренированных солдатах с оружием, которые в мгновение ока тебя уничтожат.