17. Лиандра
Я смотрю на хмурые черты его лица, и ухмылка сползает с моего рта. Это тот же туманный взгляд, который я видела раньше, как будто что-то болезненное внутри ударило его и заставило истекать кровью. Мысль о моем воине, испытывающем боль заставляет меня хотеть исцелить его, найти то, что причиняет ему боль, и исправить это.
— О чем ты думаешь? — Спрашиваю я.
Как и раньше, он быстро стирает свои мысли с лица и пытается скрыть их ухмылкой.
— Я только думал о том, чтобы провести минуту вдали от твоего тепла.
Я закатываю глаза.
— Не скрывай от меня. Что-то у тебя на уме.
— Да. Как защитить тебя.
— Есть еще кое-что. Нечто более глубокое. Впусти меня. Я могу помочь.
Он, кажется, на грани того, чтобы сказать мне, а затем его лицо ожесточается.
— Мне не нужна помощь. Ты будешь ждать здесь, пока я не вернусь.
Он выходит из комнаты, и я слышу, как он стучится в дверь Давосо. Затем стук становится громче. А потом я слышу, как он выбивает дверь.
Я спешу на улицу, бегу посмотреть, в порядке ли моя сестра. Внутри стены покрыты темно-синей кровью. Мои глаза быстро сканируют на наличие красной крови, что указывало бы на то, что моя сестра пострадала, но не нахожу ее. Четыре голубокожих Умани, которых я никогда не видела, выглядели плачевно. Один распорот пополам от лба до промежности. У другого нет обеих ног под коленями. У одного нет головы, а четвертый лежит неподвижно, руки все еще держатся за живот, чтобы удержать внутренности.
Тогда я вижу их. Като уже стаскивает неподвижное тело Давосо с моей сестры. В его спине два сломанных копья, и он истекает кровью из полудюжины других мест. Но я слышу, как он кашляет, когда Като поднимает его. Я почти плачу от облегчения, когда вижу, как тело моей сестры дрожит, но, по-видимому, невредимо.
— Ты в порядке? — Я спрашиваю у Миры, кладя ее голову на колени.
Она улыбается.
— Давосо спас меня. Он был потрясающим.
— Что случилось? — спрашивает Като.
Голос Давосо слаб, но он удивляет меня, отвечая на вопрос.
— Люди короля Алтака. Они собирались отвезти Миру на человеческий корабль. Они хотели использовать ее, чтобы получить доступ и уничтожить судно. Они не ожидали меня найти.
— Ты хорошо справился, брат.
— Прежде чем умереть, один из воинов сказал, что король Алтак совершит массовую атаку на корабль, чтобы уничтожить людей.
Като садится, ошеломленное выражение появляется на его лице.
Мои мысли перемешались. Я не понимаю смысла. Я думала, он хочет остановить Като, чтобы он не выбрал меня, так зачем идти за всеми остальными? Но это имеет смысл. С одной стороны, он, вероятно, подозревает, что я не смогу сидеть на месте, пока мою расу уничтожают. С другой стороны, если я не выйду, чтобы остановить его, не будет никаких женщин, кроме моей сестры и меня, и мы не сможем заселить планету.
— Так мы облажались в любом случае? — Я говорю.
— Она - мудра, — говорит Давосо.
Като кивает, его гордость чиста.
— Я считаю, ты права, моя кава. Но я думаю, что Алтак ошибается. Как Принц, я все еще могу привести тебя к Священному дереву и обрести плодородие. Мы с тобой могли бы создать новый вид. Это займет время, но мы можем это сделать.
— И просто оставить мой народ умирать?
— Они неправильно относились к тебе, — говорит Като, складывая руки. — Я буду защищать тебя, даже если это означает позволить им умереть. Алтак никогда не будет более уязвимым. Он соберет всех своих людей для атаки, и у нас будет прекрасная возможность нанести удар.
— Не могу поверить, что ты предлагаешь это, — говорю я. — Как я смогу жить, если буду знать, что вся моя раса умерла, чтобы я могла жить?
— К черту их, — говорит Мира. Суровые слова звучат странно из ее уст. Я не могу видеть в тусклом свете, но я знаю, что она, должно быть, сильно краснеет.
Я в шоке поворачиваюсь к ней.
— Они никогда не делали ничего для нас, кроме дерьма, Лия. Это наш шанс начать все сначала, сделать что-то хорошее из человечества.
— Нет. Не получится. — Я смотрю Като в глаза, подходя достаточно близко, чтобы почувствовать его запах. — Если ты позволишь моему народу умереть, чтобы спасти меня, ты потеряешь меня. Ты понимаешь?
Его челюсть напрягается, и проходит много времени, прежде чем он отвечает.
— Если я потеряю тебя, чтобы сохранить тебе жизнь, я сделаю это.
Като выходит из комнаты, и я чувствую эмоции внутри себя. Это все, что я могу сделать, чтобы не рыдать. Но вместо этого я обращаюсь к Мире.
— Не могу поверить, что ты это сказала, — говорю я.
Она пожимает плечами.
— Назови хоть одного достойного человека из нашей жизни.
— Это не так просто, — отвечаю. — Да, большинство людей, которых мы знали, были козлами и засранцами. Но мы не можем осуждать за это последних представителей человечества. Десятки тысяч лет люди мечтали о том, какую жизнь будут вести их дети. Каждый человек там — это семя чьей-то надежды. Может быть, они не все укоренятся, но, если даже некоторые из них это сделают, мы не можем отнять это у них.
Мира скрестила руки. Я вижу, что она хочет высказаться, но что-то сдерживает ее. Возможно, присутствие Давосо.
— Подумай об этом, — настаиваю я. — Мы бы не просто подписали смертный приговор на 5000 человек. Мы убили бы каждую жизнь, которая когда-либо была от них, если бы они жили. Может миллионы. Миллиарды. Даже триллионы. Мы не знаем.
Мира смотрит вниз, слезы наполняют ее глаза.
— Мне очень жаль. Ты права. Я имею в виду, да, я все еще хочу, чтобы мы могли просто позволить Умани пойти туда и дать им... Да, ты совершенно права. Я думаю… я просто запуталась из-за всего этого. — Она показывает на человеческую руку, лежащую возле ее ног.
Я обхватываю ее лицо и целую в лоб.
— Я знаю. Все нормально.
Тогда я понимаю, что больше не слышу Като.
— Куда он мог пойти? — Я спрашиваю у Давосо.
Давосо садится, его ужасные раны уже заживают. Он вытаскивает два сломанных копья и отбрасывает их в сторону.
— Если он хочет убить своего отца, пока тот слаб, он пойдет к сепаратистам. Они имеют силы, которые ему понадобятся.
— Где я могу их найти? — Спрашиваю я.
— Не секрет, что у сепаратистов есть база у местного храма Священного дерева. Вы можете попробовать поискать там. Поднимитесь на лифте на краю этой платформы. Вы достигнете небольшой платформы. Церковь находится там.
Я смотрю на свою сестру и сомневаюсь, не уверенная, где она будет в большей опасности, там куда я пойду или здесь. Давосо, кажется, читает мои мысли и машет рукой.
— Не беспокойся о ней. Это заживет через час, и у меня есть другое место, где я могу спрятать ее. Мы будем в безопасности, и Като будет знать, где нас найти.
— Спасибо, Давосо. Ты уже однажды спас Миру и, возможно, снова спасаешь ее.
— Все для Като, — говорит он.
Я выхожу на улицу, придерживая платье, которое быстро набросила, прежде чем покинуть наше убежище. Холод вгрызается сквозь тонкую ткань. Мои босые ноги скользят по замерзшей коре подо мной, и зубы клацают уже через нескольких секунд пребывания снаружи. Я добираюсь до лифта и вожусь с управлением в течение нескольких минут, прежде чем понимаю, как двигаться туда, куда я хочу.
Как сказал Давосо, он поднимает меня на небольшую платформу с единственным, шатровым зданием на краю. Хотя окна забаррикадированы деревом, я чувствую, что Като внутри. Я открываю скрипящие двери и вхожу внутрь, голыми ногами топая по дереву.
Я нахожу его в центре группы из почти ста Примусов, одетых в плащи с капюшоном. Они держат руки перед грудью и опускаются на одно колено, стоя в кругу вокруг него.
— Като, — зову я.
Он обращается ко мне, и я вижу боль в его взгляде. Он действительно собирается пожертвовать моими людьми, чтобы спасти меня. Я не могу ему этого позволить. Я не знаю, как я остановлю его, но туманные планы формируются в моем сознании. Я начинаю говорить до того, как полностью осознаю свою идею.
— Воины Примуса. Вы решили последовать за своим принцем в восстании, — говорю я, пытаясь контролировать свой голос. Я останавливаюсь на долю секунды, почти ожидая, что кто-то исправит меня. Возможно, Като не просил их следовать за ним в восстании; он, возможно, просто попросил их подвезти нас домой. Но никто не возражает, и я нажимаю. — Он считает, что самое важное — это спасти меня, потому что знает, что нет никакой надежды победить всю армию Алтака. Я пришла, чтобы сказать, что есть способ уничтожить короля и всю его армию и спасти мой народ.
Некоторые из воинов обмениваются взглядами, несколько переговариваются.
Это та часть, где мой план становится конкретнее. За то время, которое я провела, возясь с консолями на «Надежде», я наткнулась на несколько очень специфических возможностей корабля. Некоторые из них, как я помню, казались бессмысленными. Но, когда я впервые увидела, как Като и его люди вошли на корабль, я вспоминаю воина позади его группы. Когда он прошел рядом с трубой, над которой работала моя сестра, которая выпускала гелий два, он получил пятно на руке, и оно стало пузыриться.
Я описала свой план собравшимся воинам и почувствовала, как мое сердце остановилось от взгляда на лицо Като, когда я закончила. Он выглядел так, будто мог прижать меня к стене и взять меня перед всеми воинами здесь. Эта мысль сделала меня немного влажной. Хорошо, я очень промокла. Но это не то, чем я планирую поделиться с Като. На самом деле я не какая-то эксгибиционистка. Это просто от мысли о том, что он утверждает меня так публично, чтобы все знали, насколько я его, а он мой.
Когда мы с ним направляемся в военный ангар, управляемый сепаратистами, я начинаю действительно верить, что мой план может сработать. У меня есть сомнения, конечно, но… Я думаю, это действительно может сработать. Мой разум даже заполняется изображениями Като, и как я прогуливаюсь по верхушкам деревьев под звездным светом, и с ребенком в животе. Я представляю себе Миру рука об руку с сильным, красивым воином Примуса. По крайней мере, приятно мечтать об этом. Когда я думаю, как далеко я ушла от простого смазчика, который разыгрывал своего босса, чтобы заполнить годы разочарования и бессилия, я почти рассмеялась. Даже если из-за этого плана меня убьют, эти три дня стоят всей моей предыдущей жизни.
18
Като
Лиандра следует за мной в шаттл. Я удостоверяюсь, что она крепко привязана и, как обычно, пользуюсь возможностью насладиться мягкостью ее плоти. Потом я занимаю место рядом с ней у пульта управления. Как только мы поднимаемся в воздух, я говорю.
— Твой план хорош. Но нет необходимости подвергать себя опасности. Ты останешься здесь в безопасном месте, пока мы сокрушим силы моего отца. Есть…
— Прости? — перебивает Лиандра. Она слегка ведет подбородком в сторону, это признак того, что я совершил серьезную ошибку. — Никто из ваших людей не знает системы на моем корабле, как я.
— Да, я помню, ты сказала, что ты главный инженер. Известный среди ваших людей своими талантами.
Лиандра немного ерзает на своем месте при моем упоминании ее должности, но продолжает.
— Хорошо. Мне потребовались годы, чтобы изучить эти элементы управления. Если кто-то из твоих людей все испортит, это будет означать смерть для всей моей расы. Я не могу рисковать ничего не делая.
Я смотрю в сторону от нее.
— И я не могу рисковать потерять тебя. Мы находимся в тупике.
— Ты, упрямец, слушай. Как только я выполню эту задачу, нигде в галактике для меня не будет безопаснее, чем на корабле.
— Очень хорошо. Я поднимусь на борт корабля с тобой.
— Разве ты не слышал мой план? Знаешь, часть о смертельном газе, который вскипятит кожу твоих людей на их телах?
— Значит я покроюсь копотью.
Она смотрит на меня. Хотя я смотрел на воинов и зверей Мертвого моря, ее сияние почти заставляет меня разорвать зрительный контакт. Но я не поддамся. Если моя кава будет в опасности, я буду на ее стороне. Я буду защищать ее, даже если это означает наблюдать, как моя кожа вскипает и отваливается от моего тела. Я не подведу.
Наконец, она отворачивается.
— Тебе повезло, что ты такой чертовски горячий.
— Да, мои люди генерируют внутренние температуры выше 57 Барсули — 46 по Цельсию в ваших человеческих измерениях.
— Нет, я имела ввиду... Не важно.
— Почему ты улыбаешься?
— Я пытаюсь представить, что ты специально рассказываешь шутку.
— Я знаю много шуток.
Она поднимает бровь.
— Например, человек падает с высоких башен Великого древа Лорис с большой сакуры. Он падает и падает, желая, чтобы он приземлился на что-то, чтобы раздавило его череп, прежде чем он достигнет Мертвого моря. Он напрягается и раскачивает свое тело, стараясь изо всех сил с чем-то столкнуться, но находит только воздух. Через несколько минут он смиряется со своей судьбой. Он решает, что никогда не хотел быстрой смерти. Он хотел умереть в почетной битве со зверями Мертвого моря.
Я останавливаюсь на мгновение, сдерживая смех.
— Но труп саккара лежит на поверхности Мертвого моря, и человек ломает шею, когда приземляется на него!
19
Лиандра
Лающий смех Като заразителен. Его шутка была самой глупой вещью, которую я когда-либо слышала. Но видя, как он улыбается и смеется, хватаясь за живот, я хихикаю вместе с ним. Как только я наконец-то смогла контролировать себя, мне удалось сказать:
— Это было так смешно, как я себе представляла.
Он излучает гордость, не улавливая моего истинного смысла.
Я смотрю на его колени и прослеживаю толстые линии мышц ног глазами. Я следую за ними до контура его члена к его бедру. Он замечает, куда я смотрю и улыбается. Я вижу, как его член натягивает ткань его кожаных брюк, пока не начинаю переживать, что они могут лопнуть. Надеюсь, они лопнут. Но кожа держится, и я не могу добраться до него, оттуда, где я сижу, поэтому я вынуждена смотреть с тоской.
— Будет ли Мира в безопасности с Давосо? — Я спрашиваю через несколько минут, надеясь отвлечься.
— Да. Когда мой отец узнает, что сепаратисты мобилизовали свои корабли, у него не будет запасных людей, чтобы отправить за ней. Нападение на вражеский корабль — нелегкая задача, даже для воинов Примуса. Ему нужно будет привести каждого свободного человека, если он надеется минимизировать свои потери.
Я киваю, не полностью убежденная. В конце концов, не имеет значения, убеждена ли я. Несмотря на то, что я сказала Като, что нигде не могу быть в большей безопасности, чем на «Надежде», когда я выполню свой план, я опустила часть о моей маленькой лжи, которая оказывается не такой уж маленькой. Если бы я действительно была главным инженером, как я сказала ему в нашу первую ночь вместе, команды, которые мне нужно будет ввести на консоли, были бы простыми. Тем не менее, единственное, что я знаю о консолях, — это то, что я узнала самостоятельно. Хотя я видела команды, о которых я говорила мужчинам, я на самом деле не знаю, будут ли они работать. Некоторые области консоли сложнее, чем другие. Иногда это так же просто, как сделать несколько логических выводов, а в других случаях, ну, это похоже на математику, которой они не учат смазчиков.
Мы добираемся до места назначения, которое, кажется, является военной базой, вырезанной в стволе одного из самых больших деревьев, которые я видела. Воины Примуса в доспехах и с копьями бегают вокруг большой платформы, готовя припасы и корабли-факелы - квадратные суда, которые выглядят как кубик, привязанный к одной массивной пушке.
— Откуда ты знаешь, что твоего отца не будет на «Надежде»? — Я спрашиваю Като.
— Мой отец стал королем, не потому что он бесстрашный воин. Он стал королем, потому что он умный. Он подозревает, что мы планируем саботаж в его армии, нападение на столицу. Он знает и понимает, что не может позволить себе оставить Город без защиты. Он будет там, организовывать защиту.