Совсем не удивившись его быстрому восстановлению, а определенно его предложением, она окинула его лукавым взглядом.
— Вот так? — схватив его медленно укрепляющийся член, Эйли наклонилась и, поднеся его ко рту, прижалась к нему губами. Она видела, как это делалось в видео, и во всех случаях у мужчин практически мгновенно вставал. Он не исключение.
— Это не поцелуй. При настоящем поцелуе используется язык, — поддразнивал он.
«Я сделала очень даже неплохой выбор. Несмотря на то, что он мой пленник, он все равно считает, что может мне приказывать, и не проявляет страха».
Ее тихое хихиканье обдало жаром головку его ствола, и тот резко дернулся, напрягшись еще сильнее. Высунув кончик своего языка, она провела им по всей крупной головке. Он ни слова не промолвил, но она слышала его прерывистое дыхание и подула на влажную кожу, прежде чем принять в рот самый кончик, чтобы пососать его, желая сделать то, что видела в учебных видеофильмах. Ее вкусовые рецепторы поразил сладко-соленый вкус, и она, нахмурившись, слегка отшатнулась назад. «Неужели он уже отдает мне свое семя?»
Она отметила, что струей ничего не извергается, как до этого, а его член оставался стоять по стойке «смирно», по-прежнему готовый к проникновению в нее. Забравшись на постель, расставив ноги, она оседлала его и подтолкнула головку его члена к своей расселине.
— Куда ж ты так быстро? А я-то подумал, что тебе захочется, чтобы я отблагодарил тебя тем же…
Когда он глядел на нее, от сильного желания и чувственной благодарности у него глаза аж горели, а его губы изогнулись в озорную ухмылочку. В ответ тело Эйли затрепетало, и как только она задумалась, каково было бы ощущать его губы на своей киске, ласкающие ее аналогично тому, как она ласкала его, жар в ее киске тут же накалился. Точно так же, как на тех видео, которые она смотрела. Девушка для себя отметила, что все, кто допускали подобного типа интимность, по всей видимости, наслаждались, крича во весь голос.
«Но от этого я не забеременею». Она мотнула головой, развевая волосы. Нет, не важно, насколько это интригующе, она знала, что для выполнения своей миссии она должна была принять его в свое тело. Прежде чем он успел снова для нее смягчиться — или сама передумать относительно его соблазнительного предложения — она резко опустилась на его длину.
И завизжала, удивившись неожиданно резкой боли.
***
Девственница! Из всего того, что преподнес этот чудной день — в том числе одну гуманоидную женщину, замыслившую принудительное обольщение — он никак не ожидал напороться на преграду, через которую проложил себе путь, когда она без надлежащей предварительной подготовки насадила себя на его член.
Ее вопль, похоже, был вызван не болью, а скорее удивлением. Это навеяло на нее какой-то таинственностью, а ее усилия делало более содержательными, глубокими, но не настолько глубокими, как его член, уютно расположившийся внутри нее. Проклятие, какое же это наслаждение! Влажные стенки ее канала крепко сжимали его, и, хотя он уже кончил до этого, он уже чувствовал, что снова достигает те немыслимые высоты наслаждения.
И совсем скоро он достигнет этого пика, сам по себе, если она не перестанет ерзать, при этом выражение ее лица излучает скорее сосредоточенность, нежели блаженство.
— Эй, ты что делаешь? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
Он знал, что его ждет; он извергнет свою сущность глубоко внутри нее, так как едва соображал. Она застала его врасплох, сделав его совершенно беспомощным, стремительно насаживаясь с помощью давления. «То, что мне следовало сделать первым, но ее дьявольские обнаженные груди отвлекли меня».
Пробуждение от ее прикосновений к нему оказалось больше, чем мог вытерпеть его член, отсюда и его предложение его поцеловать. Казалось полнейшей глупостью воспрепятствовать удовольствию, которое она, по всей видимости, была полна решимости доставить ему. И все же, доведенный до оргазма или нет, обрел ли он блаженный рай в ее киске или нет, он все равно накажет ее восхитительную задницу, как только освободится.
Сразу же после того, как он останется в живых после жесткого сжимания ее канала вокруг его члена.
Ее нижняя губка втянулась между зубов, так как она заволновалась.
— Я бы сказала, что совершенно очевидно, что я делаю. Я трахаю тебя.
Ее невинность лишь заставила его стать еще тверже.
— Нет, ты ерзаешь.
Как будто чтобы доказать свою точку зрения, она снова пошевелилась.
— Хочешь сказать, я все делаю неправильно? Твой жезл внутри меня, разве нет? И ты твердый. Теперь мне просто нужно подождать, пока твой член не выплеснет семя, и сможем с этим покончить.
Он уставился на нее, разинув рот.
— Ты что, и правда такая тупица в сексе?
Даже непорочные девы знали больше, чем, судя по всему, знала эта женщина.
— Я знаю все, что требуется, — процедила она властной интонацией, очевидно противоречащей тону ее щек, внезапно запылавшим румянцем.
— Нет, не знаешь, — ответил он сухо.
— Но те видео…
У него вырвался лающий смешок и, качнув бедрами вверх, в нее, он наблюдал, как расширяются ее глаза.
— Ну, я бы сказал, что тебе не хватает обучения. Развяжи меня, и я исправлю это.
— Ха-ха! Думаешь, я такая доверчивая?
— Ну и ладно, усложняй все, но могу сразу тебе сказать, что, если в твоих планах только сидеть на мне, ты не получишь то, что хочешь, — вообще-то… это не совсем так, но, как это ни извращенно, он не хотел кончать, пока и она не получит удовольствие. Каким-то образом ее точка зрения со всеми пробелами относительно этого бросала ему вызов. Кроме того, чем раньше он даст ей то, чего она так сильно хотела — его семя, даже если в ней нет жизнеспособного материала — тем скорее прекратится этот балаган с похищением, и он сможет поменяться с ней ролями. — Так тебе нужна помощь или нет?
В ее глаза закралась подозрительность.
— С чего вдруг тебе так не терпится мне помочь?
Он пожал плечами.
— Чем раньше ты получишь то, чего хочешь, тем быстрее я смогу выбраться из этой постели. И вообще, только глупец откажется от возможности получить удовольствие.
Ей понадобилось пару мгновений, чтобы спросить его, поскольку любопытство вело войну с ее гордостью.
— И что же мне вместо этого делать?
Когда прозвучали чарующие слова, они оказались полным отстоем, но по какой-то причине сама их невинность разжигала его.
— Ты когда-нибудь скакала верхом на звере, без седла или в седле?
— Конечно.
— И ты только и делала… что неподвижно сидела, или плавно двигалась заодно со зверем. Приподнималась и опускалась в то время, как он скакал?
Она пыталась уяснить для себя его аналогию, но пульсация его члена внутри нее оказалась весьма отвлекающей, или он судил по ее расширяющимся зрачкам и ускоренному сердцебиению.
— Но ты же не двигаешься.
— Пока еще. Но даже если я и неподвижен, ты должна обеспечить трение, следовательно, нужно скакать на мне.
И тут ее накрыло озарение.
— Значит, я должна двигаться так?
Она приподнялась и внезапно толкнулась вниз, а затем снова вверх.
С его губ сорвался низкий стон в ответ на это влажное, засасывающее движение.
— О да, именно так. Но это еще не все, что ты должна делать. Скользни рукой между своих ног и найди свой комочек.
— Что? — уставившись на него, она перестала скакать. — С какой стати я должна к себе там прикасаться?
Удивление заставило его выпалить:
— Ты что, хочешь сказать, что никогда раньше не пробовала?
— Нет. И не собираюсь начинать делать это сейчас, — дерзко ответила она, возобновляя двигаться вверх-вниз.
И тогда Джаро забыл, почему ему было не плевать, получит ли она от этого удовольствие, поскольку ее скользкое трение уже наполняло его тело его собственным неизбежным, по спирали восходящим блаженством. Стиснув зубы, он сдерживался и наблюдал за ней прищуренными от страсти глазами, в то время как она продолжала свою веселую скачку. Он заметил, что ее дыхание ускорилось, а щеки покраснели от страстного перенапряжения. Он слышал ее хныкающие крики, когда приближался ее оргазм, но собственного пика достигать отказывался.
До этого момента она скакала на нем, сидя в вертикальном положении, но, когда ее тело покрылось капельками пота, она наконец наклонилась вперед, своими маленькими ручками заклеймив кожу его груди. Другой угол оказывал давление на ее клитор, и ее хныканье превратилось в вопль, когда ее тело достигло своего апогея. Толкаясь своими бедрами, он увидел тот момент, когда она кончила, так как ее рот широко раскрылся в безмолвном крике, когда все мышцы ее канала стиснулись вокруг его члена, а затем разразились судорожными волнообразными сокращениями, которые толкнули его взорваться внутри нее.
Несмотря на сложившуюся ситуацию, отсутствие у нее опыта и даже прелюдии, Джаро не мог сказать, что когда-либо в своей жизни чувствовал себя более удивительно.
Какая жалость, что ему придется убить женщину, которая показала ему нирвану.
Глава 6
Собравшись как физически, так и эмоционально, Эйли, не говоря ни слова, оставила фиолетового воина и отправилась на мостик, где оставила свою одежду.
Липкая жидкость стекала по ее бедру, но она не осмеливалась мыться, не раньше, чем семя успеет укорениться.
Глянув вниз, она на мгновение почувствовала оцепенение, увидев там кровь.
«Он что, порвал меня? Неужели он все-таки не совместим с моим видом? А, может, из-за его большого размера это нормально?»
В конечном счете, она почувствовала боль от прорыва в нее.
— Компьютер, перечень возможных травм женщины во время совокупления.
— Девственность, крупногабаритный половой член, внедрение объекта…
— Погоди-ка. Как девственность может повлечь за собой травму? — спросила она.
Все женщины-воины оставались девственными, пока их не признавали уже достаточно сильными, чтобы начать свою линию родословной. Однако она никогда не слышала о целомудренном состоянии, вызывающем травмы.
— У некоторых гуманоидных существ имеется мембрана из тонкой кожи, называемая девственной плевой, которая прикрывает вход во влагалище, и чаще всего разрывается во время первой попытки совокупления.
— А эта кожа потом восстанавливается обратно?
— Отрицательно. Хотя женщины, которые хотят вернуться в девственное состояние, могут прооперироваться, чтобы восстановить ее.
— Зачем она зониянке? — пробормотала она. Ну, по крайней мере, это объясняло одно. Он не порвал ее, хотя определенно показал ей звезды.
Когда она раньше расспрашивала Пантаристу, доставляет ли удовольствие спаривание с мужчинами, она в ответ лишь загадочно улыбалась, и это же выражение постоянно повторялось на лицах ее подруг детства, которые пополнили матриархальные ряды. Оглядываясь назад, Эйли поняла, что ответом на этот вопрос, скорее всего, был звучный «да». С чего бы еще ее наставница отправлялась бы в путь в течение многих галактических циклов подряд, а, возвращаясь, выглядела бы усталой, но счастливой и довольной?
Что ж, теперь она поняла, почему. Чувственный взрыв ее тела на его жезле затмил все предыдущие удовольствия, которые встречались ей в жизни до этого.
И ей хотелось еще.
Но ее учитель не отправила бы просто так ее в экспедицию по бескрайним просторам лишь с маленькой сумочкой с водой и горсткой орехов. Эйли научилась, как самой обеспечить себя, будь то еда или удовольствие. Она способна сдерживать себя и не поддаваться искушению побаловать себя еще разок слишком быстро. Тем не менее, она не могла полностью игнорировать ни его, ни свой урчащий живот, жаловавшегося на голод, потому что могла представить, что и его делал то же самое.
Переодевшись в свободный халат, она заказала в пищевом репликаторе кое-что из блюд, типичных в ее мире. С поносом с тарелками в руках она возвращалась в его каюту, а быстрое биение ее сердца, конечно же, не вызвано слишком бурным волнением от предвкушения снова увидеть ее упрямого воина.
Когда она вошла в комнату, он тут же повернул голову и посмотрел на нее, своими ясными синими глазами следя за ее передвижениями.
— Проголодался? — спросила она, опустив глаза, а не встретившись с взглядом его глаз, так как ее охватила какая-то странная робость.
— Ну, это зависит от того, что ты предлагаешь.
— У меня немного зониянского орехового супа, фрукты джая и…
— Я бы предпочел чего-нибудь послаще.
Она позволила своему взгляду встретиться с его, и от яркого блеска в его глазах у нее аж дыхание перехватило.
— Например?
— Местечко между твоих бедер.
От его столь вопиющего предложения у нее загорелись пылающим жаром щеки.
Она проигнорировала его предложение, несмотря на покалывающие ощущения в ее щели. Но, о Господи, как же сильно в глубине своего сердца ей хотелось испытать то удовольствие, которое обещали его глаза и коварная усмешка.
Не обращая внимания на свое странное желание, она села на кровать и поставила поднос себе на колени. То, что она кормила его с ложечки, как инвалида, придало этому моменту необыкновенную интимность. Избегая его взгляда, она старалась сохранить на лице маску безразличия, но будучи так близко к нему, она была не в силах предотвратить дрожь от накала страстей и удовольствия, которые непрерывно струились по ее телу.
Во время трапезы он не произнес ни слова, но пару раз, когда она осмеливалась поднять взгляд на его лицо, она застала, что он пристально смотрит на нее. Такое испытующее внимание вогнало ее в краску, как неопытную девицу. Кроме того, оно ее безгранично раздражало, и ее движения стали более резкими.
— А с чего такая необходимость забеременеть? — спросил он после того, как она поднесла чашку к его губам, чтобы попить.
— Чтобы начать свою линию родословной, разумеется, — ответила она, вздрогнув от его вопроса после такого долгого молчания. Ей даже не приходило в голову солгать.
— Ты мне это уже говорила, но почему именно я и зачем нападать на меня и связывать? Ты привлекательная женщина. Не сомневаюсь, что мужчины выстроились бы в очередь за честь стать твоей парой.
Жар распространился по всему ее телу.
— Ты находишь меня красивой?
Она никогда не задумывалась о себе в этих категориях. По сравнению с зониянками, она была слишком бледной, слишком тощей, бескрылой и имела две мягкие груди вместо одной крепкой.
Он фыркнул.
— Неужели никогда не загадывала в зеркало? И ты уклоняешься от ответа на мой вопрос. Почему я и почему вся эта катавасия, только чтобы забеременеть?
— Таков образ жизни зониянок.
На ее ответ от смотрел на нее пустым, невыразительным взглядом.
Она вздохнула.
— Я Эйли Ама' Зониян с планеты Зониян. В моей культуре, как только доказываешь, что ты достойный воин, старейшины дают тебе разрешение начать свою собственную линию родословной.
Он хмуро свел брови.
— Зониянка? Некоторых из них я уже встречал, и ты определенно не их отпрыск. Это гигантские женщины с когтями на ногах и руках, массивными крыльями и только одной грудью.
Схватив обеими руками свои груди, она сжала их, бросив ему озорную улыбку.
— Ну да, когда у меня в отличии от моей приемной сестры и матери стала расти эта парочка, меня частенько высмеивали. Они даже предложили одну отрезать, чтобы я стала больше на них похожа, но я отказалась.
Он аж содрогнулся от ужаса.
— И правильно сделала, что не согласилась. Разделить этих красавиц было бы просто грешно. — От жара, пылающего в его взгляде, у нее перехватило дыхание, а в обсуждаемых его объектах ощущалось покалывание, даже ее соски напряглись. — Так ты сирота? Полагаю, человек, так же, как и пара моего брата.
— Тебе что, уже встречались другие из моего вида? — спросила она, не в силах сдержать в своей интонации проявление горячей заинтересованности. — Когда я была еще ребенком, зониянки спасли меня от работорговцев, и после того, как забрали, удочерили меня, передав забвению мою прежнюю жизнь. По идее, так должно быть легче. И все же я должна признать, что иногда ловлю себя на мысли, что мне интересно было бы узнать о планете, где я родилась, и народе моего происхождения.