Хотя, я не так уж и рада. На протяжении многих лет, я узнала многое об Оливере Харте, но одно запомнила навсегда, — он опасен для моего сердца.
Глава 2
— Ты потрясающе выглядишь, — говорит Миа, когда я захожу в бар, который она выбрала для нашего еженедельного счастливого часа.
— Как и ты, миледи, — отвечаю я, делая небольшой поклон, что вызывает у неё смешок. На ней платье в викторианском стиле с бюстье, которое создает ощущение, что её грудь вот-вот вывалится. Её светлые длинные волосы свободно спадают на плечи.
— Глупенькая, я разговаривала с родителями и Робом о студийной семейной фотосессии на Хэллоуин, у меня не было времени, чтобы переодеться до прихода сюда — она поворачивается к официантке. — Две стопки с лимоном, пожалуйста.
— Кто ты? Королева Виктория? — спрашиваю я, заглядывая под стол, чтобы посмотреть, как выглядит оставшаяся часть наряда. Когда я выпрямляюсь, она смотрит на меня, как на сумасшедшую. И я понимаю, что она понятия не имеет, кто такая Королева Виктория.
— Нет! Я Серсея Ланнистер.
— Ооохх...... — говорю я, делая глоток напитка, который поставила официантка напротив меня.
— Роб одет, как Джейми.
— Что?! — спрашиваю, выплевывая половину глотка обратно в стакан.
Пытаюсь сдержать смех, что в итоге не получается, и заливаюсь полной истерикой
— Клянусь, — говорит она, хватая ртом воздух, — ты бы видела лицо моей мамы!
Роберт брат Миа. Точнее близнец. И... очевидно, оба они не особо-то нормальные.
— Вы ребята сумасшедшие. Что они сказали? — спрашиваю я, смеясь вместе с ней.
— Мама не знает, что за хрень эта Игра Престолов. Отец был в шоке, когда понял и не хотел, чтобы мы рассылали открытки на Хэллоуин, которые она собиралась сделать. Но это был первый раз, когда мы сделали фото на Хэллоуин с Робом, с тех пор как нам исполнилось восемь лет. В любом случае она оделась, как Мэри Поппинс, а папа был Бертом.
— Ох, это мило... а вы двое... такие странные, — бормочу я. — Расскажи мне об этом парне, Тодде. Ты что-нибудь узнала?
— Его фамилия Штерн...
— Звучит так, как будто он юрист, — прерываю её.
Миа закатывает глаза.
— Он бухгалтер.
— Я думала он был менеджером?
— Я не знаю, о чем думала Мария. Клянусь, иногда мне кажется, что у нас с ней вроде языкового барьера.
— Что? — спрашиваю я, пытаясь сдержать смех.
— Это пятый парень, с которым она хотела меня свести, и он долбанный бухгалтер. Я что, похожа на ту, которая ходит на свидание с бухгалтером?
— Ну, нет, но у тебя не лучший вкус при выборе парня. Так что, может быть, это хорошая идея.
— В любом случае, — говорит она, опрокидывая стопку, а затем подает сигнал, чтобы ей принесли еще две, — как ты провела первый вечер у Вика?
Я испускаю долгий вздох... мой первый вечер у Вика. Одинокий, странный, грустный, счастливый... странный.
— Нормально, — пожимаю плечами.
Я начинаю чертить линии капельками воды на столе, Миа кладет свою руку на мою, останавливая меня, я поднимаю на нее глаза.
— Это нормально, что ты не в порядке сейчас, Элли.
— Я в порядке, хотя... — отвечаю я, нахмурившись.
— Тебе не нужно быть сильной для каждого, ты же понимаешь? Любовь всей твоей жизни умер, ты в процессе продажи вашего общего дома, переезд к брату. Слишком много всего. это нормально не быть в порядке, это нормально взять перерыв в работе, если тебе это нужно.
— Прошёл год, и я уже взяла небольшой отпуск на работе. — Я хотела ей напомнить, что после смерти Уайта я взяла два месяца отпуска, но это принесло за собой лишь одиночество. Я даже решила поехать на неделю к родителям, лишь бы не быть в этом доме. Я не могла просто забыть и быть там без него, но ты не можешь просто так отвернуться от этих воспоминания и ждать, что они, просто-напросто исчезнут. Этого не будет. Так я вернулась домой, пытаясь смириться с тем фактом, что он больше не вернётся в этот дом. Я даже записалась на консультацию к психотерапевту. Но в доме больше не было его присутствия и тех ощущений, что он рядом ... Это действительно закончилось.
— Иногда я чувствую себя последней сукой из-за продажи дома, — говорю я, — чувствую, будто вычеркиваю его из своей жизни.
Миа сжимает мою руку
— О, милая, никто никогда так не подумает. Ты должна двигаться дальше. Черт, ты молодая, умная, талантливая и к тому же веселая. Ты не можешь перестать жить из-за призрака.
Я буравлю её взглядом.
— Я не переставала жить. Я просто не хочу двигаться таким образом. Если я встречу кого-либо — прекрасно, если нет, то нет.
За последнюю пару месяцев Миа пыталась устроить мне два свидания вслепую. Даже Фелиcия пыталась уговорить меня сходить на одно, но я не была готова. Моя собственная мать пытается устроить мне свидание. Как будто кто угодно вот так просто заберет эту боль по взмаху волшебной палочки.
— Элли....
— Я просто говорю, что сейчас меня не волнуют свидания. Кроме того, мне не нужен парень. Мне нравится быть одной.
— Элли...
— Я серьёзно. Теперь я буду жить у Вика, думаю? это будет похоже на летний лагерь или вроде того. И, как нарочно, даже долбанный Оливер пришел именно в первые пятнадцать минут моего пребывания там.
— Ты видела его? — визжит Миа, прерывая меня, и несколько человек вокруг нас оборачиваются.
Киваю, делая еще один глоток.
— И что? О. Мой. Бог. Что произошло, когда он увидел тебя там? Он знал, что ты будешь там? Ты знала, что он будет там? Виктор не предупредил тебя? Святое дерьмо! — спрашивает она, что на самом деле больше похоже на визг.
— Вот почему я не хочу приглашать его.
Она стреляет в меня взглядом.
— Рассказывай. Прямо сейчас. Я хочу услышать каждую деталь случившегося. Он по прежнему такой же горячий?
— А ты как думаешь? — говорю я с коротким смешком.
— Я думаю, он, как хорошее вино, со временем только лучше. У него по-прежнему длинные сексуальные волосы? — говорит она, обмахиваясь рукой.
— Его волосы были сексуальными? Да, они по-прежнему длинные. Не такие, как раньше, но достаточно длинные, — отвечаю я, прежде чем понимаю, как это звучит.
— Нуууу, весь его пакет опций был невероятно горячим. Каково было снова его увидеть? — спрашивает Миа.
— Для него, я думаю, как в прежние времена. Для меня… не знаю. Это было...
— Как в прежние времена до или после Оливера? — она опять меня прерывает.
— Полегче с вопросами, Коломбо.
— Ты не можешь вот так просто об этом сказать и потом просто начать отмалчиваться, я хочу все знать. Просто издеваешься, — жалуется она.
— Ладно. Это было неловко. Я чувствовала, будто я в ловушке, хотя он просто стоял с едой в руках. С этими чертовыми сэндвичами и суши.
Миа пристально изучает мое лицо.
— Так значит, он знал, что ты там.
Я пожимаю плечами. Очевидно, он знал, что я буду там, если он принёс достаточно еды для нас всех. Суши не так трудно найти в Санта Барбаре, но все же. Виктор и Оливер никогда не были любителями суши. И он прекрасно знал, что я могу есть их постоянно.
— Я не задавала вопросы, — говорю я спокойно. — В основном говорили о его жизни и моих скульптурах.
— Он спрашивал о сердцах? — шепчет Миа.
Я киваю.
— Ты сказала ему, почему ты их делаешь?
— Конечно нет, я не настолько смелая. — насмешливо отвечаю ей.
Мы смотрим друг на друга, сочувственно улыбаясь, прежде чем она выпивает свой напиток.
— Итак, чем ты займёшься на этих выходных?
Я начинаю рассказывать ей, как проведу выходные. И мы говорим, о чем угодно, но только не об Оливере Харте.
Глава 3
Я расхаживаю по студии, расставляя чистые полотна на каждый мольберт. В субботу вечером здесь будет дамская ночь, которая собирает группу незамужних женщин и это будет первая остановка их масштабной вечеринки. Помощница принесла охлажденное вино и CD диск с музыкой, которую они выбрали для вечера. Кроме присутствия на презентации в начале вечера я не собираюсь участвовать в остальной части вечера. Они привыкли платить деньги за удовольствие и обсуждать всякое разное дерьмо о своих друзьях. Последнее что им нужно от меня, так это рассуждения на тему, какие творческие штрихи я использовала в создании того или иного шедевра.
В семь часов, я иду в ванную, чтобы проверить свой макияж. Чувствую себя хорошо. На мне красная рубашка с черными бантиками на рукавах, черные туфли—лодочки и рванные узкие джинсы. В прошлом году я даже представить не могла, что буду выглядеть так. Услышав звук шагов, отрываю свой взгляд от зеркала и направляюсь к передней части галереи с улыбкой на лице, готовая приветствовать гостей. И останавливаюсь при виде Оливера, рассматривающего картины Уайта.
Сегодня на нем нет костюма, значит, у него выходной. Он одет в джинсы, которые отлично обтягивают его узкие бёдра и синюю рубашку. Оливер выглядит так, будто сошёл с обложки журнала GQ, как сказала бы Миа. Я думала, он собирается на вечеринку, о которой упоминал Вик. Сказал, что они сегодня вечером собираются сходить в "спорт бар", что в действительности является кодовым знаком — мы находим девушек для того чтобы трахнуть и ничего больше, и давайте устроим сборище холостяков, чтобы сразу стало понятно, что кроме секса больше ничего не будет
— Привет. Что ты здесь делаешь?
Оливер поворачивается и смотрит на меня.
— Каждый раз, когда я тебя вижу, ты выглядишь все лучше и лучше. Как это возможно?
Я не позволяю себе реагировать на его высказывание, так как знаю, чего он хочет от меня. Вместо этого, я сосредоточилась на картине, которую он рассматривал. Та, где изображен темный глаз с бабочками вместо ресниц. Тот глаз, что смотрит и наблюдает, как Оливер флиртует со мной.
— Я был в этом районе и решил заглянуть и увидеть это место. Надеюсь, это нормально? — говорит он, подходя ко мне ближе.
—Ты никогда не хотел увидеть его раньше, — говорю я тихо, но прозвучало это так, словно я кричала. Он никогда не был в моей студии, даже тогда, когда я послала ему приглашение на торжественное открытие галереи несколько лет назад.
Взгляд Оливера заставляет меня прирасти к месту, словно я скала, а внутренности мучительно сжаться. Я пытаюсь отстранить от себя все те чувства, которые я к нему испытываю. Он делает шаг вперёд и оказывается прямо перед мной.
— Я должен был, — говорит он. Его голос низкий, ласкающий заставляет меня закрыть глаза. Но я не поддаюсь, хотя...Я отворачиваюсь обратно к картине, которая смотрит на нас осуждающе, и сглатываю, прежде чем что-либо сказать и убедиться, что мой голос ровный, хотя внутри все натянуто, как струна.
— Зачем же ты пришёл сейчас?
— Ты уже закончила здесь? — спрашивает он, оглядываясь вокруг.
— На самом деле, я только начала. Сегодня вечером здесь состоится девичник, — не успела я закончить предложение, как заметила первую прибывшую девушку, она была одета в короткое чёрное платье, за ней прошли её пять подруг, одетые также в чёрное, за исключением одной, которая была одета в короткое белое платье, а на голове у неё сверкала тиара. Я им улыбнулась.
— Они прибыли.
— Привет, — Джиа – помощница, с которой я была на связи, тепло и приветливо улыбнулась мне.
— Боже мой, значит ли это, что он наше сегодняшнее развлечение для глаз? — сказала одна из девушек, указывая на Оливера.
— Он наша муза на сегодняшнюю ночь?
Оливер смеется, демонстрируя им улыбку, от которой девушки, конечно же, залились нелепым румянцем. У меня всегда было подозрение, что он не человек, потому что невозможно каждую девушку доводить только лишь улыбкой до обморока.
— К сожалению, для вас, нет. Это мой друг, Оливер, и сейчас он собирается на свидание, — говорю я, встречая его довольный взгляд. — Вы девочки, можете проходить в соседнюю комнату, я присоединюсь к вам в ближайшее время. Джиа, твои вещи на столе.
— Большое спасибо, — говорит она, проходя мимо. Все девушки выходят, но их взгляд по—прежнему прикован к Оливеру. Может, предложить ему постоять в качестве экспоната несколько следующих дней? Возможно это именно то, что мне нужно.
— Тааак... — говорю я, обращаясь к нему снова.
— Я пришёл, чтобы спросить тебя, не хотела бы ты присоединиться к нам сегодня вечером, — говорит он, понизив голос. Оливер протягивает ко мне руку, наматывая на палец локон моих волос.
— Зачем мне это? — спрашиваю я спокойно, делая шаг назад.
— Потому что, тебе нужно развлечься, — говорит он, переводя свой взгляд на мои губы.
Делаю ещё шаг назад, нуждаясь в большем расстоянии между нами.
— Я развлекалась вчера.
— Но, не со мной.
В памяти всплывает последний раз, когда он сказал эти слова, и мой мозг отключается. Он ухмыляется, так, как будто прекрасно знает, что творится в моей голове, сидит в первом ряду и наблюдает, зная, что главная роль отведена ему.
— Я должна идти. Меня ждут.
Оливер кивает, засовывая руки в карманы. Он опускает свой взгляд, наблюдая за мной сквозь ресницы. Это выглядит настолько сексуально и соблазнительно, что заставляет меня чувствовать неловкость. От этого взгляда моё сердце делает кульбит. Я оглядываюсь на картины Уайта в попытке подавить чувства, но это бесполезно. Он стоит там, в ярде от меня, и кусочек тоски и вины проваливается в меня.
— Возможно в другой раз, — говорит он, его взгляд по—прежнему прикован ко мне.
— Возможно.
— Место действительно красивое, Элли. Ты проделала хорошую работу.
— Спасибо. В основном этим занимался Уайт, — отвечаю я. Улыбка спадает с его лица. Смотрю на его кадык, когда он сглатывает свою гордость и кивает.
— Вы оба проделали большую работу, — говорит Оливер. — Вик дал тебе мой номер, как я его просил?
— Я редко его вижу, — говорю, зная, что это ложь. Я видела своего брата и вчера вечером, и сегодня утром, но он ничего не упоминал о номере Оливера.
— Я подумал, может он дал его тебе, и ты просто не использовала его.
— Зачем бы я использовала его? — спрашиваю, оглядываясь назад, когда из соседней комнаты раздаётся смех девушек.
— Было бы мило, если бы ты захотела сделать это ради разнообразия? — говорит он, пожимая плечами.
Моя челюсть падает.
— Было бы мило, если бы я сделала это? — повторяю я.
Мы молча смотрим друг на друга, и я жду, что он поправит себя, он ждет, что я поправлю то, что он сказал. Но ни один не произносит и слова. Мы оба знаем, что это слишком много, чтобы охватить за пару минут разговора, и лично я предпочла бы не охватывать вообще. Я вспоминаю о девушках, которые ждут меня в другой комнате, и прочищаю горло.
— Окей, что ж, увидимся позже. Удачи тебе сегодня вечером, — говорю я, направляясь в другую комнату. Я неловко киваю ему головой и поворачиваюсь чтобы уйти.
— Хотел тебя спросить, не заинтересована ли ты в посещении педиатрического отделения больницы один или два раза в неделю? — говорит он, улыбаясь. Я поворачиваюсь к нему, приподнимая бровь, и тем призываю его продолжить.
— Я подумал, ты могла бы приходить и рисовать с детьми, ну или что-то вроде того. Я знаю, тебе нравятся такие вещи. — Посещение больницы означало встречи с Оливером снова. Как будто чувствуя моё сомнение, он говорит:
— Я бываю очень занят, так как заканчиваю ординатуру, так что не смогу помочь тебе, но у меня есть друг, который поможет тебе с деталями.
— Конечно. Позвони мне и дай знать, в какой день я смогу подойти, — говорю я в последний раз, направляясь в комнату, наполненную чрезмерно возбужденными девушками. На моем лице расцветает улыбка. И тут до меня доходит, причиной этой улыбки был Оливер. Воспоминания о прошлом накатывают на меня, все те разы, когда он вызывал мою улыбку и вдруг, осматривая всю комнату, полную счастливых женщин, которые празднуют жизнь и любовь, мне захотелось плакать. Но я не стану. Он больше не имеет права вызывать мои слёзы. Больше нет.
Глава 4
Воскресное утро начинается с ужасного металлического звона, который сильно режет по ушам. Нетвердо поднимаясь с постели, я пытаюсь отыскать источник звука.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, зевая.
— Дерьмо! Ты напугала меня. Я до сих пор не привык к тому, что ты здесь живёшь, — говорит Вик, наклоняясь, чтобы поднять сковородку с пола.