***
Люди вокруг отплясывали бипоп и джайв. Шоу и Клодия учили Селену танцевать. Инопланетянка напряженно запоминала шаги, но улыбалась. Маркус, в свою очередь, был не из тех, кто станет скакать. Как и Гейб Джексон. Однако Эмерсон все-таки вытащила своего мужчину на танцпол. Он почти не шевелился, пока она извивалась и крутилась возле него. Судя по выражению лица, Гейб был не слишком-то расстроен положением дел.
Как и Адам. Танцуя, он растворялся в латинских мотивах и чувствовал, что его мышцы начали расслабляться одна за другой.
Время от времени Либерти смеялась и с искренней радостью поднимала на него взгляд. Адам едва противостоял искушению притянуть ее ближе.
Либерти Лоулер была не для него. Слишком жизнелюбивая и веселая. В скором будущем она бы заскучала с мужчиной вроде Адама. Черт, с ним заскучала даже уравновешенная, рациональная, консервативная Диана.
Но он собирался наслаждаться моментом и танцем. Адам впитывал светлые мгновения, чтобы потом вспоминать их в самые сложные минуты. Темными одинокими ночами, когда его преследовал шепот мертвецов.
Адам сглотнул. Даже сейчас ему в голову уже закрадывались мрачные мысли.
Он посмотрел на своих людей. Смеявшихся, угощавшихся, танцевавших.
Оно того стоило. Адам забирал себе тьму, чтобы избавить от нее остальных. Чтобы в их душах не множились тени, и чтобы им не пришлось проходить через новые испытания.
— Эй, — Либерти дотронулась до его щеки, — куда ты пропал? — она не сводила с него голубых глаз.
— Извини, — покачал головой Адам, снова задвигавшись под музыку.
— Генерал, — мимо проходил Рот Мастерс со своей женщиной Эйвери и сунул Адаму в руку стакан.
Господи помилуй, хрустальный стакан — огромная редкость в новые времена — из кухонного автобуса.
— Что это?
— Либерти заказала для вас, — подмигнув, Рот схватил Эйвери и увлек ее в толпу.
— Попробуй, — усмехнулась Либерти.
Адам сделал глоток и застонал.
— Односолодовый шотландский виски. Где, черт возьми, ты его взяла? И как узнала, что он мой любимый?
— Я же говорила, что у меня свои источники, — придвинувшись ближе, она положила руки ему на грудь. — Наслаждайся.
И Адам наслаждался. Наслаждался мягким, но сильным жжением виски и близостью фигуристой женщины. Она покачивалась под музыку, натираясь об него грудью и бедрами.
Адам поспешно осушил стакан одним глотком. Даже виски не ослабил животное желание, выворачивавшее само нутро.
Либерти выхватила у Адама пустой стакан и передала кому-то. Мелодия сменилась, став страстной и эротичной. Ритм наводил на мысли о разгоряченных потных телах и откровенном первобытном сексе.
Круз больше не играл на гитаре. Теперь он обнимал свою женщину Санту, и они плавно танцевали сальсу. Будучи более опытным танцором, Круз вел, и она подстраивалась под него. Они сходились и расходились, совмещаясь, как идеально подходящие друг другу части головоломки. Покружив Санту, Круз отклонил ее назад и повернулся вместе с ней.
— Черт, они смотрятся сексуально, — сказала Либерти.
— Тебе нравится сальса? — спросил Адам.
— Нравится смотреть, но я не умею ее танцевать, — рассмеялась она.
Он не позволил себе думать. Схватив Либерти, Адам притянул ее ближе и протолкнул бедро между ее ногами.
Она округлила глаза. Выражение ее лица было точно таким же, как той ночью в машине, когда Адам снял рубашку.
— Ты танцуешь сальсу?
— В детстве брал уроки. Мама надеялась, что я освою вальс. Но педагоги добавили в программу несколько других танцев, о которых я ей не рассказывал, — покачивая бедрами в ритме музыки, Адам оттеснял Либерти назад. Она же смеялась, глядя на свои ноги. — Нет, — он притянул ее ближе. — Смотри на меня. Позволь мне вести.
— Я и позволяю. Уже полтора года. Ты всегда вел меня в верном направлении.
Слова Либерти крутились у него в голове вместе с сексуальной мелодией и физической тягой.
Адам увлек Либерти за собой, шагая нога в ногу с ней и крепко ее обнимая. Отклонив ее назад, он провел рукой от изящной шеи до восхитительного бедра. Адам смутно слышал, что люди вокруг них ликовали и одобрительно кричали.
Желание опаляло его изнутри и скручивало все туже. Обжигающая потребность сводила с ума.
Когда музыка стихла, Адам прижал Либерти к своей груди. Оба тяжело дышали, и их кожа поблескивала от пота.
— Ого, — облизнулась Либерти. — Я и не думала, что способна на такое, — и уже тише она добавила: — Лучше бы тебе поблагодарить публику.
Попятившись, Либерти низко поклонилась. Толпа снова возликовала. Заставив себя кивнуть, Адам понадеялся, что никто не заметил твердую выпуклость в его штанах.
Заиграла следующая песня — медленная, но не менее эротичная и чувственная.
Либерти тут же снова прильнула к Адаму и спрятала лицо у него на груди. Она глубоко вдохнула, словно не могла насытиться его ароматом. Член дрогнул. Не в силах противостоять притяжению, Адам снова ее обнял.
Он решил позволить себе последний танец, прежде чем сбежать в свою машину.
Медленно двигаясь под музыку, Либерти мурлыкала мелодию себе под нос.
Люди вернулись к своим небольшим компаниям, где продолжили ужинать и болтать. Еще несколько человек нашли себе пары, и вскоре танцпол был опять переполнен.
Адам уткнулся носом в волосы Либерти. Они пахли земляникой. Он вдохнул, запоминая аромат.
— Мне пора, — песня закончилась, и Адам вернул себе самообладание.
— Что? — подняла голову Либерти.
— Я прекрасно провел время. Ты права, мне, как и всем остальным, нужно было отдохнуть, но теперь я должен заняться делами…
— Хочешь сказать, тягостными размышлениями, — нахмурилась она.
— Либерти, я не могу, — скрипнув зубами, он отстранил ее нежно, но твердо.
— Адам, тебе тоже нужно ради чего-то жить, — подбоченилась Либерти. — И нужно уравновесить трудности радостями.
— У меня все хорошо…
— Чушь. Все, кто знает тебя, видят, что ты ходишь по острию. Просто позволь себе чувствовать!
— Я позволяю, — выпалил Адам. — Я чувствую вину, ответственность, горе, — уже тише продолжил он. — Я нахрен тону в них каждый божий день.
— Что лишь доказывает мою правоту, — на лице Либерти промелькнул гнев, но тут же исчез. — Рано или поздно эмоции тебя сломят. Тебе нужно найти надежду, радость и удовольствие.
Адам тяжело дышал, не находя слов и не в силах объяснить, что не заслуживал ничего перечисленного ею.
Либерти смотрела на него, пленив голубыми глазами. Затем она потянулась и схватила Адама за руку.
— Пойдем со мной, — тихо велела Либерти.
Разрываясь между долгом и желанием, он чуть не задыхался.
И когда она увела его с танцпола, последовал за ней.
Глава 11
Адам не позволял себе думать.
Он послушно следовал за Либерти по боковому тоннелю.
— Никому не разрешено отходить…
— Что ж, значит, вам выпал шанс нарушить правила, генерал, — она с улыбкой глянула на него через плечо. — Мы не уйдем далеко.
Либерти завернула за угол, и Адам увидел впереди свечение. Еще раз свернув, она завела его в маленький альков в стороне от тоннелей.
Адам шумно выдохнул. Во времена, когда шахта еще работала, здесь хранили оборудование. У дальней стены на деревянном поддоне до сих пор лежала связка металлических труб.
Но дыхание у Адама перехватило исключительно от того, что сделала Либерти.
Повсюду горели свечи. Как на полу у каменных стен, так и выше на трубах. Огоньки ярко мерцали, заливаю комнатушку теплым светом. Посередине лежала груда одеял и подушек. Сбоку от них стояла наполовину полная бутылка виски — янтарный напиток чуть ли не пылал на свету — и два бокала.
— Когда…? Как…? — у Адама тяжело заколотилось сердце.
— Прекрати сопротивляться, Адам, — Либерти стянула рубашку через голову, и в блеске свечей ее кожа замерцала золотом.
Он сжал кулаки. Мучения были невообразимыми. Ему следовало вернуться в свою машину, сделать…что-нибудь важное. Принести какую-нибудь пользу людям. А не удовлетворять свои желания с женщиной, ставшей для него одержимостью и воплощением греха.
Она сбросила джинсы и осталась в крошечном кружевном белье изумрудного цвета.
— Я тебя хочу.
Тихие искренние слова сломили его.
Рухнув на колени, он обвил Либерти обеими руками, уткнулся лицом ей в живот и провел ладонями по гладкой спине.
— Прекрати анализировать, — прошептала она, запустив пальцы ему в волосы. — Просто чувствуй.
Адам собирался показать, как сильно хотел ее. Как восхищался каждой ее чертой. Не только соблазнительным великолепным телом, но и жизнелюбием, неустанным рвением тайно заботиться о других и способностью уверенно наслаждаться любимыми занятиями.
Добравшись до крючков лифчика, Адам расстегнул его и, не глядя, отбросил на пол.
Он обхватил ладонями груди Либерти, наслаждаясь ее хриплым стоном. Разминая полные округлости, Адам наблюдал за выражением ее лица, вычисляя, что ей нравилось больше всего.
Он поцеловал ее в мягкий живот. Боже, ее кожа на ощупь была…идеальной.
Адам спустился руками вниз, поглаживая и лаская. Замерев перед ним, Либерти немного подрагивала и разрумянилась.
Он ухватился за оставшийся клочок кружева и сдвинул его вбок. Адам вдохнул запах ее возбуждения и почувствовал, как она задрожала.
Либерти взволновала его. Да, она умела наслаждаться, в том числе и сексом, но судя по ее реакции, потерялась в моменте не меньше Адама.
— Откройся мне, Либерти, — он слегка надавил на ее бедро, и она расставила ноги шире. — Вот так, — прошептал Адам, — я хочу видеть тебя, — проведя пальцем по ее влажным складкам, он застонал. Боже, Либерти была ошеломляющей.
— Адам…
— Видела бы ты, насколько мокрая, — он погладил ее, чувствуя скользкое свидетельство женского желания. — И все только для меня.
Замерев, Адам посмотрел на нее. С ее сочным телом и скрытой силой она была воплощением мечты любого мужчины. Он облизал пальцы.
Либерти задрожала, но взгляда не отвела.
— Ты очень вкусная.
— А ты слишком сексуален.
Никто никогда не называл его сексуальным. Снова опустив руку ей между ног, Адам пальцем вошел глубоко в нее. Она застонала, приподнимаясь на цыпочки.
— Тебе нравится? — прошептал он.
Ухватившись за его плечи, Либерти впилась ногтями в кожу. Адам знал, что позже ночью к оставленным ею царапинам прибавится много новых.
— Ты знаешь, что нравится, но мне нужно… — у нее перехватило дыхание, — …больше.
Выйдя из Либерти, он проник в нее уже двумя пальцами.
— Так лучше?
— Ты знаешь, чего я хочу, — ее голубые глаза подернуло поволокой желания.
Да, понимание того, чего именно хотела Либерти, чуть не сгубило Адама. Но он не собирался немедленно давать ей желаемое. Адам знал, что второй такой ночи не будет у него еще очень-очень долго. Поэтому он хотел насладиться каждой секундой и смаковать каждый сантиметр красивого женского тела.
Высвободив пальцы, Адам подцепил нижнее белье Либерти и, стянув вниз по ее ногам, позволил ей вышагнуть из него.
Он увлек ее вниз и уложил на одеяла.
Закинув руки за голову, она растянулась, олицетворяя собой интимное предложение.
Либерти прекрасно знала о своей красоте и томно улыбалась, не сводя с Адама глаз.
— Сними рубашку, — попросила она. — Пожалуйста.
Он быстро расстегнул пуговицы, сам удивляясь тому, что у него не запутались пальцы. Адам выпустил ее из брюк и отбросил.
Теперь Либерти полностью сосредоточилась на его груди, пожирая ее взглядом.
Он больше не чувствовал себя генералом современной армии. Нет, Адам превратился в примитивного военачальника с разложенными перед ним боевыми трофеями.
— Ты невероятна, Либерти.
— Спасибо, — улыбнулась она.
Принимать комплименты было для нее привычным делом, как понял Адам. Люди восхваляли ее красоту, но их слова мало что для нее значили. Ухватив Либерти за лодыжку, он притянул ее немного ближе и скользнул ладонями вверх по ее ноге, наслаждаясь мягкостью кожи.
— Я имею в виду не только идеальную фигуру, красивую грудь и прекрасное лицо, — добравшись пальцами по живота Либерти, Адам порадовался ее судорожному вдоху. — Я ценю и то, что люди не всегда в тебе видят. Твою заботу о других, когда ты предвосхищаешь их желания и печешься не только о своем удовольствии, но и остальных.
Приоткрыв рот, Либерти безмолвно уставилась на Адама.
Он склонился и прижался губами между ее грудями. Адам поцелуями поднялся вверх и пососал кожу над ее ключицей.
Запустив пальцы ему в волосы, Либерти немного потянула за них, беспокойно ерзая под ним. Он передвинулся к ее великолепной груди и вобрал в рот темноватый сосок.
— Ох… — Либерти снова потянула Адама за волосы.
Он выпустил сосок с тихим чмоканьем и, переключившись на второй, обвел языком и его.
— Я могу делать это всю ночь. Целовать тебя, лизать и сосать.
— Дразнить.
Заметив в ее глазах изумление, Адам нахмурился, задавшись вопросом, откуда оно взялось.
— Почему ты так удивлена? Неужели считаешь странным, что я могу пробовать тебя, лизать каждый сантиметр твоей кожи и гладить член, пока не залью спермой эту великолепную грудь?
— Адам… — покачала головой Либерти и снова задрожала. — Никто… секс обычно быстрый…не такой.
Никто не уделял ей должного внимания. В том числе и она сама. Внезапно на Адама снизошло озарение. Как бы Либерти ни гналась за удовольствиями и сексом, никогда не позволяла мужчинам исследовать ее. Раскрывать тайны ее тела и находить эрогенные зоны.
Что ж, Адам был терпеливым человеком и превосходным стратегом. Ему нравилось изучать каждый шаг поля боя, прежде чем напасть.
— Обещаю, Либерти, наш секс быстрым не будет, — он поцеловал ее в живот. — На самом деле, он будет очень, очень медленным.
***
— Да, Адам, да.
Либерти вцепилась в одеяло под собой. Скользнув языком по тому месту, где бедро переходило в туловище, он немного попятился и подул на оставшийся влажный след.
— Ох, — по ее коже пробежали мурашки. Адам сводил Либерти с ума чрезмерностью ощущений. Легкие поцелуи в живот, посасывание выступа над бедром, твердое давление пальцев.
Никто никогда не прикасался к Либерти так. Медленно, вдумчиво и целеустремленно.
Уводя Адама с танцев, Либерти планировала жестко и стремительно его объездить, чтобы вспотеть от скачки, которая понравится обоим.
Но сейчас…он заставил ее понять, что на самом деле ей все время не хватало взглядов, прикосновений и благоговения.
По напряженному выражению его лица и по тому, как он время от времени случайно задевал ее ногу твердым членом, она понимала, что наслаждение было обоюдным.
Укусив ее бедро, Адам остановился и замер. Стоило Либерти посмотреть вниз, как ей стали ясны причины его промедления. Она попыталась вырваться, но он крепко ее держал.
— Что случилось?
Тонкие белые шрамы почти исчезли, и зачастую Либерти вообще не замечала их. Она судорожно вдохнула.
— Либерти… — по пути вверх Адам целовал каждый рубец. Увидев на ее животе еще больше шрамов, он ожесточился. — Расскажи мне.
— Бывший муж, — Либерти сглотнула, — избивал меня ремнем. Следы остались от пряжки.
— Надеюсь, он получил по заслугам, — в его глазах промелькнуло нечто пугающее.
— Мне больше хотелось уйти и получить то, что заслуживаю я.
— И что же? — Адам снова поцеловал ее в живот.
— Удовольствие, — выдохнула она, выгнувшись под ним. — Веселье. Жизнь.
— Удовольствие? — он припал губами к ее коже. — Давай посмотрим, что можно с этим сделать.
Немного отстранившись, Адам широко раздвинул ей ноги, полностью обнажив под своим лихорадочным взором. Либерти поняла, что он задумал, и облизнулась от странного желания поежиться.
— У меня встает от одного твоего вида, Либерти, — Адам провел руками по ее бедрам вниз, ухватив под зад. — А теперь смотри на меня.
Либерти наблюдала, как он ее приподнял. Выражение его лица заворожило ее. Вот оно. От чего она быстро стала зависимой — его концентрация.
— Смотри, — Адам впился пальцами в ее бедра.