С этими словами она оставила меня наедине с незнакомцем, который, по ее мнению, мне нравился. Ну, если бы я никогда не встречала Истона, то, может, и могла бы влюбиться в кого-то вроде этого парня. Высокий, симпатичный, с милой улыбкой. Но он не был...
– Я Брайс.
Он протянул мне руку, и я неохотно пожала ее. Мой взгляд скользнул по куче людей, пока я не увидела знакомые сине-зеленые глаза. Истон пытался улыбнуться моей матери, но на скуле виднелись желваки. Наши взгляды встретились, и я не могла не заметить вспышку ревности. Мое сердце пропустило удар.
– Приятно познакомиться, – пробормотала я, снова посмотрев на Брайса. – Я Лэйси.
Он уже приоткрыл рот, чтобы заговорить, когда меня схватили за локоть.
– Прошу прощения, – произнесла женщина мягким и теплым голосом. – Могу я попросить помочь мне найти свечи для сегодняшней службы?
Я повернулась, чтобы посмотреть на нее, и едва не вздрогнула, уставившись в такие же, как у Истона, глаза.
– Эм, да, конечно.
– Пока, милый, – произнесла она Брайсу, когда уже пошла по проходу, таща меня за собой, поскольку так и не выпустила мой локоть. – Передай привет Бобби и вашим родителям.
Я заволновалась, что мать Истона узнала про нас. Неужели она уводила меня, чтобы накричать?
Мы прошли мимо Истона, который удивленно и хмуро посмотрел на нас, а потом женщина повела меня через фойе. Только когда мы протиснулись в дверь его кабинета, я стала по-настоящему нервничать. Женщина заперла за собой дверь и стащила с себя хоровое одеяние.
– Лэйси Гринвуд?
Я кивнула ей с глупым выражением на лице.
– Да.
Она мне улыбнулась, открыла шкаф и стала искать вешалку.
– Я Лидия Макэвой, мама Истона, – повесив мантию, она закрыла шкаф и повернулась ко мне. Лидия прищурилась и стала внимательно меня изучать. – Истон – хороший человек.
Я замерла от ее слов.
– Да, как и почти все проповедники.
– Ты осторожная девушка, так? – усмехнулась она.
– Я не понимаю, о чем вы.
Лидия смахнула с моего плеча несуществующую пушинку.
– Ты прячешь свои секреты, и никто не знает, кто ты на самом деле.
Я растерянно моргнула.
– У меня нет секретов.
– Хороший ответ. Особенно, когда секреты касаются моего сына, – Лидия вздохнула. – Слушай, он хороший мальчик. Проблема в том, что Истон все принимает близко к сердцу. Я наблюдаю за вами уже пару месяцев. И заметила влечение. Тягу. А сегодня появилось и напряжение. Что-то случилось. Перед церковью я поймала его, Истон лишь отмахнулся, но глаза моего сына не могут лгать. Как и у тебя.
– Я... Я...
– Ты недостаточно взрослая, чтобы встречаться с моим сыном, дорогая. И хотя я не одобряю его выбор в отношение столь молодой женщины, не могу ничего запретить. Не мне ему говорить что-то против. Я влюбилась в его отца, когда мне самой было пятнадцать. Мы поженились, когда я была в твоем возрасте, – она нежно улыбнулась. – Я всего лишь хотела остаться с тобой наедине и самой посмотреть, что в тебе так заинтересовало моего мальчика. И я вижу. Ты красивая, уравновешенная и зрелая, в отличие от большинства девушек твоего возраста. Ты пережила трудные времена. Единственное, о чем попрошу: не причиняй ему вреда. Пожалуйста, не делай ничего такого, из-за чего он может попасть в беду или лишиться работы в церкви.
– Конечно, – выдохнула я.
– И еще, – со вздохом произнесла Лидия. – Держись подальше от парней Джонстон. Бобби не в себе после аварии, а Брайс... – она поджала губы. – Я слышала про него разные нехорошие вещи.
– Ладно, – кивнула я.
– Когда у тебя день рождения?
– Одиннадцатого июня.
– Приходите на обед двенадцатого. Ты и Истон. Как пара. Грегори, мой муж, тоже был бы рад с тобой официально познакомиться, я уверена.
Я все еще смотрела на нее широко раскрытыми глазами, когда в кабинет ворвался Истон с моей мамой. Она шла за ним следом, стуча каблуками. Мама бормотала что-то о колледжах, но он ее не слушал. Наши с Истоном взгляды встретились. На его лице отразилось беспокойство, когда он увидел мое потрясение и его сияющую мать.
– Извините, что прерываю, – проворчал Истон.
– О, милый, ты нас не прерывал, – отозвалась Лидия. – А вы, должно быть, мама Лэйси. Я Лидия, мать Истона. Вы двое похожи, как сестры, а?
– Нам часто так говорят, – рассмеялась мама. – Я Стэфани Гринвуд.
– Какое красивое платье. От «Кэйт Спэйд»? – спросила Лидия, кивнув моей маме.
– Подделка из «Таргет». Лэйси показала мне, где можно найти хорошие стильные вещи за полцены. Моя девочка – отличный гид по магазинам, – объяснила мама.
– Это весело и все такое, но я бы хотел поговорить с Лэйси наедине. Вы можете перенести этот захватывающий разговор в коридор? – Истон был невозмутим.
Лидия рассмеялась.
– Маленький поганец. Ладно. Пойдем, Стэфани. Выпьем кофе на кухне.
Как только они ушли, Истон медленно подошел ко мне. Он выглядел просто потрясающе в угольно-сером костюме и с тонким темно-серым галстуком. Мне очень хотелось скользнуть ладонями по его груди и поцеловать. Но я осталась стоять на месте.
– Твоя мать говорит, что ты встречаешься с Брайсом Джонстоном, – он вопросительно выгнул бровь.
– А твоя хочет, чтобы мы пришли на ужин двенадцатого июня.
Мы долго смотрели друг на друга, прежде чем Истон, наконец, улыбнулся. Я не смогла удержать ответную улыбку.
– Я не встречаюсь с Брайсом, ты же знаешь, – пробормотала я.
Он прижал ладонь к моей щеке и провел большим пальцем по нижней губе.
– Я знаю. Чего я не понял, так это зачем моя мать пригласила нас на ужин.
– На следующий день после моего дня рождения, – с раздражением отозвалась я.
В его взгляде мелькнуло понимание.
– Ааа, ясно. Мамин способ тебя одобрить.
– Что? – сдавленно спросила я.
– Ты ей понравилась.
– Она меня пугает, – выдохнула я. – Воплощенная красота и сила.
– А еще защита, – язвительно отозвался Истон. – И интуиция.
– Неужели наши чувства так очевидны? – спросила я, чувствуя, как краснела шея.
– Мне так не казалось, но, видимо, я ошибался.
Я нахмурилась.
– Теперь это не имеет значения.
Истон склонился ко мне, и мое сердце на мгновение замерло.
– Почему?
– Потому что ты ясно дал понять, что наши отношения невозможны, – бросила я, припоминая ему его слова.
Истон ладонью обхватил мою шею, и этот жест был таким собственническим, что у меня зазудела кожа.
– Может и возможны, – на мгновение в его взгляде мелькнула мука – отголосок бесконечной войны внутри него. Но Истон моргнул и нежно посмотрел на меня.
– Что?
Истон не ответил, вместо этого накрыв мои губы своими. Поцелуй был мягким, но будто предъявляющим права.
– Мне не понравилось, что ты была грустной сегодня, – пробормотал он, отстранившись. – А когда тот парень взял тебя за руку, мне захотелось оттолкнуть его, – Истон взял мою ладонь. – Буду честен: я боролся с собой из-за моего положения здесь, в церкви, и того, что предаю свое призвание, но это принадлежит мне, – он сжал мои пальцы.
Я буквально растаяла от его слов, а потом издала стон, когда Истон страстно поцеловал меня. Я всю ночь думала, что Истон решил порвать со мной, но ошиблась. Истон Макэвой действительно хотел меня. В глубине души поднялось чувство вины за его противоречивые эмоции, но сердце молило убедить Истона, что это хорошее решение.
Внезапно распахнулась дверь. Мы отскочили друг от друга, но Истон так и не выпустил мою ладонь.
– Во имя Господа нашего, – произнес Истон. – Аминь.
– Аминь, – пискнула я.
Он отпустил мою руку, и мы обернулись, заметив мою маму. Она на мгновение задержала на Истоне взгляд, но когда я ей улыбнулась, выражение ее лица смягчилось.
– Ты готова идти, милая?
Я кивнула и бросила быстрый взгляд на Истона. Его глаза горели желанием, обещанием и, возможно, даже легкой нерешительностью. Во взгляде было слишком много эмоций, чтобы я осмысливала их в присутствии матери.
– До следующей консультации в субботу, – произнесла я Истону на прощание.
– С нетерпением буду ждать, мисс Гринвуд.
От его слов я покраснела и едва не споткнулась о собственную ногу на пороге.
ГЛАВА 5
Истон
Лэйси: Тако делает меня счастливой.
Лэйси: Бег делает меня счастливой.
Лэйс: О, Боже мой... Крис Пайн делает меня счастливой. Едва не падаю в обморок.
Лэйси: Разглядывая наши с отцом старые фотографии, я становлюсь счастливой.
Лэйси: Музыка делает меня счастливой.
Лэйси: Я вспоминаю наши с тобой поцелуи, и это делает меня счастливой.
– Чему ты так улыбаешься? – спросил меня Дэйн, с ухмылкой на лице потягивая пиво.
Я засунул телефон в карман и пожал плечами.
– Просто помогаю одному человеку в церкви.
Он выгнул темную бровь.
– Судя по твоему самодовольному виду, я предположу, что этот человек – цыпочка. Я прав?
Я рассмеялся.
– Возможно, – отозвался я, прежде чем поднес к губам бутылку пива и сделал глоток.
– Черт, точно прав, – произнес он с кривой усмешкой.
– И почему ты так всему радуешься? – заметил я.
– Я встретил кое-кого, – Дэйн уставился в окно. – Это серьезно.
– Я думал, что после развода ты будешь готов ко всему, кроме серьезных отношений.
Он почесал подбородок и перевел на меня взгляд.
– Это другое. Настоящее.
Пока Дэйн рассказывал о своем клиенте, мои мысли крутились вокруг Лэйси. Она определенно была другой. И, Боже, очень настоящей. Я не мог избавиться ни от ее аромата, ни от звуков смеха в ушах. Учитывая школу и занятия бегом, Лэйси была занятой, потому мы не виделись уже пять дней. Завтра утром состоится наша еженедельная консультация, но мне вдруг подумалось, что я не хотел ждать.
– Пожалуй, я пойду, – сказал я другу. – Может еще пересечемся и пообедаем на неделе?
– Куинн хочет встретиться во вторник за гамбургерами. Ты можешь присоединиться.
Я опустил нескольку купюр на стол рядом с моим едва тронутым пивом и неторопливо вышел из бара, направившись к мотоциклу. Сев на него, я написал Лэйси.
Я: Ты делаешь меня счастливым.
Точки задвигались на экране, пока она печатала ответ.
Лэйси: Когда я вижу тебя, то всегда испытываю радость.
Я: Не думаю, что твоя мама это одобрит.
Лэйси: Она ушла в кино с тетей Кимми и племянниками. Они уехали около тридцати минут назад. Ты мог бы навестить меня... если хочешь, конечно.
Мое сердце громче застучало в груди. Я соскучился по ней и очень хотел обнять.
Я: Пришли адрес, я выезжаю.
Через двадцать минут я подъехал к дому на окраине города. Газон был не так идеально ухожен, как у их соседей, но дом также впечатлял. Мой «харлей» грохотал по улице, заставляя меня чувствовать себя здесь не слишком уместно. Впрочем, проповедник средних лет, соблазнявший девчонку-подростка, и будет неуместным.
Остановившись перед домом Лэйси, я заглушил двигатель, оставил шлем на сиденье и почти пробежался до ее входной двери. Она распахнулась даже прежде, чем я успел поднять руку, чтобы постучаться.
«Господи, дай мне сил».
Передо мной стоял ангел. Ангел, которого мне хотелось раздеть и приступить к поклонению. Ангел, которого желал попробовать на вкус и коснуться.
На ней была огромного размера толстовка, свисавшая с плеча и обнажавшая кремовую кожу. Лямки бюстгальтера было не видно. Член моментально затвердел и, похоже, заинтересовался тем фактом, что Лэйси не надела штаны. Толстовка едва прикрывала сверху ее бедра. Я задумался, смог бы увидеть трусики Лэйси, если бы она подняла руки.
– Ты собираешься стоять там и пялиться весь день? – поддразнила она, положив руку на бедро и усмехаясь своими полными губами.
Ладно, значит, прийти сюда было плохой идеей.
Очень плохой.
– Иди сюда, – прорычал я, протянув к ней руку, чтобы пододвинуть к себе для дружеских объятий. Хотя в том, как мои ладони обхватили ее ягодицы поверх толстовки, не было ничего дружеского. Лэйси крепко обняла меня, а я еще крепче сжал ее задницу.
– Ты сегодня немного нервный, проповедник, – нежным и игривым голосом произнесла она. – Похоже, ты дашь всем нашим соседям повод прийти в церковь. Ну, если собрался устраивать такое представление...
Я хлопнул ее по заднице обеими руками.
– Твой рот когда-нибудь доводил тебя до неприятностей?
– Всего лишь всегда, – ее губы дрогнули, и она потянулась к моей руке. – Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.
Лэйси завела меня внутрь. То место, где она касалась меня, казалось, горело. Я застонал, когда понял, что мы направлялись наверх к спальням. Едва мы вошли в одну из комнат, я понял, что она принадлежала Лэйси.
– Садись, – мягко произнесла она. – Я не кусаюсь. Ты выглядишь таким напряженным, – Лэйси тихо рассмеялась. – Ты еще не согрешил, проповедник.
Глубоко вздохнув, я сел на край ее кровати. Лэйси подошла к столу и достала блокнот. Вернувшись, она села так близко ко мне, что наши бедра соприкоснулись. В голове вспыхнули воспоминания, как я впервые привел к себе в комнату девушку, когда мне было пятнадцать. Я даже стал прислушиваться к звукам – словно ждал, когда меня поймают родители.
– Я сама это пишу. Для Майки, – она посмотрела на меня полными слез глазами. – Это... наверное, глупо, но помогает.
Я взял у нее блокнот и склонился, поцеловав в уголок губ. У Лэйси перехватило дыхание. Я хотел поцеловать ее по-настоящему, но еще больше желал узнать, что в этом блокноте. Ведь она открывала мне часть себя.
Немного отодвинувшись от Лэйси, я открыл блокнот. Принявшись читать, я быстро понял, что она написала рассказ о вымышленном мальчике и его матери. Он был умным, веселым и шумным. И мама его просто обожала. Читала сказки, и они вместе притворялись динозаврами. Что одновременно было и душераздирающим и прекрасным. Лэйси написала уже много глав. Я читал их добрых полчаса, пока она рядом шмыгала носом. Время от времени я протягивал руку и сжимал ее ладонь. Дойдя до конца истории, я серьезно посмотрел на Лэйси.
– Это действительно чудесно, Лэйс, – так оно и было. Не только эмоционально и мощно, но и хорошо написано. У нее был очень красивый почерк, и я абсолютно уверен, что Лэйси тщательно писала эту историю. – Ты закончишь?
Она забрала у меня блокнот и кивнула.
– Я начала рассказ после того, как мы впервые встретились с тобой. Хотелось почтить память о Майки чем-то, что я люблю.
– Я не знал, что тебе нравится писать, – признался я. Еще одна часть ее души, которую она защитила от внешнего мира.
– Мама говорит, что нельзя заработать на жизнь писательством, – со смехом отозвалась Лэйси.
Я пожал плечами.
– Даже не знаю. В тюрьме, бывало, я читал изданные милые и глупые книжки. Они не были и вполовину так хороши, как твоя.
Ее щеки порозовели, и она застенчиво мне улыбнулась.
– Правда?
Мне очень хотелось сбросить с нее эту неуверенность в себе, которую она волочила, как гору доспехов. Лэйси красивая, умная и забавная. И не должна сомневаться в своих талантах.
– Правда, – я поднял ладонь к ее шее и провел большим пальцем по подбородку. – А сейчас я тебя поцелую.
Лэйси рассмеялась, когда я коснулся ее губ. Сперва поцелуй был игривым и нежным, но вскоре наши языки уже сражались за контроль. Обхватив узкие бедра, я потащил Лэйси к себе на колени. Она оседлала мои бедра, а я сжал ладонями ее ягодицы. То, как она ко мне прижималась, заставляло желать большего. Мои пальцы забрались под толстовку и встретили лишь обнаженную кожу.
– Лэйси, – прорычал я. – Где трусики?
– В прошлый раз они мне так мешали, – застонала она у моих губ. – Мне не хотелось повторения.