Потом обдумаю, что тут происходит вообще.
— Кира ждёт тебя в коридоре? — Максим Романович смотрит так, что подкашиваются ноги.
— Нет, — мой голос слегка дрожит. — Я сказала, что задержусь… И что не знаю, насколько, — последнее уже почти шепчу.
Ну всё… Назад дороги нет. Ясно вижу это, чувствую, слышу в сдавленном рыке — мой ответ окончательно сорвал тормоза.
Кажется, Максим Романович даже забывает о том, что мы в кабинете, не запертом на ключ. И даже о том, что для меня всё будет впервые. Моя взаимность слишком кружит ему голову, а через это — и мне.
Я не собираюсь его останавливать. И это, наверное, последняя мысль, которую я вообще способна хоть как-то трезво оформить в голове. Потому что в следующую секунду его губы не просто обрушиваются на мои — захватывают мгновенно, подчиняют и заводят на нужный лад.
Цепляюсь за него, чуть дрожа. А он в ответ сильнее притягивает к себе, проводит языком по губам. Медленно, смакуя вкус, но с явным предвкушением. Поцелуй мужчины, который знает, что получит желаемое.
Но несмотря на исходящую от него уверенность, я с удовольствием отмечаю, что для Максима Романовича всё происходящее не менее ошеломительное, чем для меня. Чувствую наверняка.
Как и то, что отступить он уже не сможет. Это будет слишком сложно для него… Для нас.
Я шумно сглатываю и обхватываю дрожащими пальцами самую верхнюю пуговицу на его рубашке. Расстёгиваю, спускаюсь к следующей, ощущая взгляд Максима Романовича как прикосновение. Слишком жарко… Снова расстёгиваю. Я смотрю на сантиметр за сантиметром обнажающуюся кожу и отличный, надо признать, рельеф мышц, а обладатель этого тела смотрит мне в лицо. И это кажется намного более интимным, чем если бы голую меня разглядывал.
В глазах Максима Романовича целый космос. Ныряю в него без остатка, стоит только свой взгляд поднять.
Я прикасаюсь к его телу, вожу пальцами, осторожно изучаю. Тёплый… Нет, даже горячий. Рубашка полностью распахнута, и, чёрт возьми, так приятно его трогать… В спортзале Максим Романович явно не редкий гость. Впрочем, это и с одеждой было понятно.
Ой.
Кажется, выдержке, с которой он позволял изучать себя, приходит конец, когда я нечаянно задеваю бедром внушительный стояк через его джинсы.
Его руки довольно резко ныряют под мой свитер. Сразу находят грудь, обхватывают её гораздо увереннее, чем тогда, на заднем дворике ресторана… Сейчас Максиму Романовичу не до осторожности. Да и зачем она, если он чувствует мой отклик?..
Я ведь не боюсь. Внемлю новым ощущениям, раскрываюсь, подставляюсь податливо. Даже руки поднимаю, когда Максим Романович нетерпеливо свитер с меня снимает. Какие-то секунды — и вслед за ним куда-то падает мой лифчик. Уж не знаю даже, куда, на парту, стул или на пол. Не имеет значения.
Мне совсем не холодно, скорее наоборот — жарко до пульсации внизу живота. Да и ладони Максима Романовича обжигают просто. Выводят на полушариях груди какие-то узоры, играют, как по нотам. Соски тоже не остаются без внимания, хотя и без того давно твёрдые.
А ведь меня ласкают не только руками, губами и языком… Взгляд Максима Романовича придаёт особой перчинки. Он тоже везде… Такой же жадный.
— Как мне нравится твоя грудь, — горячо сообщает Максим Романович, заставляя меня залиться краской. Он как почувствовал, что я из-за того беспокоилась, если с Лерой сравнить. — Самая прекрасная…
Последнее он уже чуть ли не шепчет, причём куда-то мне в сосок. А потом… Обхватывает его губами.
Я не выдерживаю и издаю судорожный рваный вдох, больше похожий на стон. И тут же, смутившись, поспешно поднимаю его голову, впиваюсь ему в губы и опускаюсь ладонями по его груди… Ниже… Ещё чуть-чуть, и…
Смущение превращается в нетерпение. Мне и вправду хочется большего. Прямо сейчас. Так хочется, как и не ожидала от себя.
— Полегче, Ань. Я и так еле держусь, — выдавливает Максим Романович, прерывая поцелуй. — Чуть позже, моя девочка… Сколько и что хочешь… Пока позволь мне сделать хоть немного правильно.
Улавливаю, о чём он. Помнит, значит, что я неопытная. В то, что понял это сразу, может, ещё даже раньше момента на заднем дворике ресторана — вообще не сомневаюсь.
Но хрипловатый голос Максима Романовича, его слова и шаткая сдержанность только сильнее распаляют меня. Совсем не узнаю себя, но об этом подумаем потом.
Нащупываю руками молнию его ширинки и дёргаю вниз. При этом будто случайно задеваю пальцами твёрдый член… Вау. Почему-то думала, что будет неловко его касаться, но это скорее приятно. В горле у меня пересыхает. Я хочу коснуться его не только через ткань…
Чертыхнувшись, Максим Романович снова впивается мне в губы, параллельно освобождая меня из джинсов.
И на этот раз моя очередь теряться в ощущениях. Тут уже не до исследования его тела…Если наш первый поцелуй сегодня был скорее несдержанным, то этот очень искусный и какой-то трепетный. Его опытный язык вступает в такую нежную игру с моим неумелым, что я начинаю буквально задыхаться от каких-то непонятных, но ярких чувств. Выгибаюсь, подставляя под поцелуи шею, а Максим Романович слегка покусывает тонкую кожу рядом с бьющейся венкой, зализывает, двигается ниже… Я машинально обхватываю его ногами, и лишь краешком угасающего сознания подмечаю, что я уже почти полностью раздета. Остались лишь трусики. А на нём — расстёгнутые наполовину спущенные джинсы. Ну и бельё, конечно. Именно оно стало мне преградой несколько секунд назад…
Тем временем Максим Романович продолжает лишать каких-либо преград доступ к моему телу. Одной рукой придаёт мне опору, а другой поглаживает, спускаясь по впалому животу ниже и ниже… Я ощутимее дрожу с каждым этим движением, особенно, когда его рука ныряет под резинку трусов. Они, кстати, не шёлковые какие-нибудь, а обычные, чёрные. Не была я готова ко всему происходящему. Даже представить не могла.
Хотя совсем не стесняюсь — вижу, как Максим Романович смотрит. Чувствую в каждом прикосновении, каждом поцелуе, каждом движении…
А потом просто лишаюсь разума. И мне уже всё равно, что я довольно бесстыдно подставляюсь под его пальцы, да и вообще теку ему в руку. Это слииишком горячо. Я шиплю и ёрзаю от удовольствия, а Максим Романович с явным удовольствием ласкает мой клитор, каким-то образом точно зная, что делать и как.
Внутри меня уже пульсирует, меня нехило так накрывает, а он делает ещё одно круговое движение и замирает… Потому что именно в этот момент я испытываю первый мощный оргазм.
Я знаю, что это такое — не обходилась без экспериментов с душем. Но те ощущения и близко не стоят с теми, которые испытываю сейчас. Цепляюсь в плечи Максима Романовича, рвано дышу, кусаю губу, чтобы не закричать.
Скорее чувствую его улыбку, чем вижу.
Он даёт мне время отдышаться. Гладит по голове, обнимает. А потом…
Я непроизвольно дёргаюсь ощутив, как его палец входит внутрь. Больновато…
Максим Романович не спешит, входит пальцем до половины и выходит. А потом ещё раз… Почти весь.
Я прикусываю губу. На этот раз легче. Тем более что Максим Романович прижимает меня к себе, успокаивающе целует шею, гладит спину.
Поднимает мою голову… Сталкиваемся взглядами.
И в это мгновение мы приходим в себя, ныряем на поверхность из этой бездны в реальность, и мне страшно. Это слишком остро — лучше опять забыться.
19
От Максима Романовича
Аня приходит в себя. Причём не только от оргазма, но и от всего, что тут происходило. Теряется…
Я всё ещё держу её в объятиях, мой палец всё ещё внутри неё, но мы уже не так близки. Заминка вроде бы длится совсем не долго, но достаточно, чтобы и мне, наконец, очнуться. Я ведь всерьёз чуть не лишил девочку девственности вот тут, в кабинете.
Убираю палец, мягко пробежавшись по нежным складкам ещё раз… С трудом перевожу дыхание, но по-настоящему расслабиться не получается. Какое там, когда ещё живы воспоминания, как сладко она стонала… И сидит сейчас передо мной, соблазнительно смущённая, в одних трусиках.
Хочется стащить их и попробовать мою девочку на вкус. Я и так едва удержался, чтобы не облизнуть палец, побывший в ней, и при этом в глаза ей смотреть, чтобы краснела.
Но, кажется, не время и не место. Она немного отстранена, а марафоны будем проводить у меня в квартире. Остаётся только убедить Аню поехать со мной сейчас.
Ну и, конечно, самому не слететь с катушек в пути. Второе на грани невыполнимого просто. Я никогда не был настолько возбуждён, даже в возрасте, когда ещё контролировать свои гормоны не научился. Тогда меня шарахало природой, теперь — Аней. И это куда более мощно.
Не знаю, каким сверхъестественным усилием воли всё же отрываюсь от неё и поспешно начинаю одеваться. Очень хочется смотреть на Аню, улавливать её состояние, успокоить, если что… Но ещё больше хочется продолжить начатое, чёрт возьми! Потому пока и не смотрю в её сторону. Совсем с катушек слечу же, и так еле держусь.
Не знаю, выдержал бы в итоге или всё равно набросился, но, к счастью, взгляд вовремя падает на дверь. И я вспоминаю, что мы её даже не заперли!
Конечно, она закрыта, но на ключ. Любой желающий из коридоров универа мог бы заглянуть на огонёк.
Идиот.
— Не таким должен быть твой первый раз… — хрипло выдавливаю. — В смысле, не здесь.
На Аню не смотрю — наверное, говорю больше чтобы прогнать эту долбанную давящую тишину. Нет смысла терзаться тем, что могло бы быть, нам повезло, и никто не зашёл. Обошлось без крови, причём во всех смыслах. Но мне на будущее неплохо бы подключать мозги в подобных ситуациях.
Но увы, даже сейчас они скорее на заднем плане. Даже после всех этих открытий член не перестаёт стоять, и от этого напряжения уже в глазах чуть не темнеет.
Как зомби, подхожу к двери, осторожно открываю, выглядываю… Коридоры пусты. Вряд ли несколько минут назад было иначе.
— Там никого? — слышу тихий Анин голос совсем рядом.
Поворачиваюсь к ней — она тоже почти одета. Джинсы на ней, застёгнуты, лифчик тоже, а вот свитер…
Аня специально не стала, или просто не успела его надеть?..
Усиленно пытаюсь оторвать взгляд от аккуратной груди в красивом красно чёрном обрамлении. А ведь, когда снимал, не обратил внимания на лифчик. Но не об этом мне сейчас надо думать — я ведь теперь даже не могу уловить, что Аня чувствует. Что у неё на уме. Жалеет о том, что произошло? Физически, конечно, нет. Но ведь ещё недавно она боялась своих порывов.
Голос разума предательски затихает, когда моя девочка делает ещё один шаг ко мне. Да к чёрту всё. Просто забрать её, увезти к себе… Хотя…
Интересно, она готова коснуться меня по-настоящему? Прямо сейчас? О, это было бы кстати. Не уверен, что иначе протяну до дома.
— Да… — наконец, отвечаю на её вопрос.
— Запри, — ещё тише. Но я услышал.
И как же прошибает это её нежное и смущённое требование. Аня не только не жалеет о случившемся, но и на большее готова. Ей неловко только сообщать об этом, но не похоже, что насиловать себя собирается. Моя заботливая девочка.
Вот это сюрприз.
Одна только мысль, что ей самой захотелось меня довести до оргазма — уже как он. Срывает крышу начисто. А уж если представить её, касающуюся моего члена… Или берущей его в рот…
Вот чёрт. Реальность, вернись. Надо держать себя в руках.
— Аня…
Она решительно поворачивает ключ в замке за меня. А я ведь даже не заметил, как и когда у Ани тот в руках оказался. Кажется, был в ящичке моего стола.
— Ваша очередь, Максим Романович, — развернувшись ко мне, отважно сообщает она.
Только моя Аня умеет быть и невероятно трогательной, и чертовски сексуальной при этом.
— Серьёзно, Ласточкина? — ласково ухмыляюсь. — Я до сих пор «Максим Романович»?
Её щёки покрываются лёгким румянцем. А взгляд не отводит…
— Я уважительно, — отшучивается она.
Вот только атмосфера между нами совсем не шуточная. И раскаляется с каждой секундой.
— Как мило. Но хотелось бы с любовью, — вкрадчиво поддразниваю я.
— Я постараюсь привыкнуть… — на этот раз серьёзно отвечает Аня, осторожно касаясь пальцами моей ширинки. — Ко всему…. — с этими словами она двигает молнию вниз.
Она немного медлит.
Я перевожу дыхание и, собрав остатки воли в кулак, касаюсь Анных волос. Глажу, перебираю локоны, а потом поднимаю её голову к себе.
— Ты… Уверена? — с трудом узнаю собственный голос.
Она не прячет взгляд. Смотрит мне глаза, причём настолько тепло и смущённо, что в голове сразу воцаряется туман. Во взгляде моей девочки нет сомнений, но есть какая-то уязвимость.
Кивает, но слегка прикусывает губу в нерешительности. И, наконец, признаётся:
— Я не уверена, что смогу… — Аня сглатывает, слегка краснея. Смущённо облизывает губы и поясняет: — Ну, в смысле, по технике. Помоги, если что.
Я мгновенно чуть ли не дурею. Даже не знаю, что тут прошибает больше — её неловкое признание, стремление доставить мне максимальное удовольствие, или эта вот порочная невинность. Вижу в глазах, что ей нравится происходящее. Настолько, что боится себе в этом признаться.
А главное — всё это направлено ко мне. Я и только я пробуждаю мою девочку, и теперь, когда она открыто и доверительно это признаёт, едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься.
Её ход… Я не мешаю. Лишь напрягаюсь, тяжело дыша в томительном предвкушении.
Аня опускается ниже, к моей уже расстёгнутой ширинке. И вот уже её нежные пальчики аккуратно обхватывают мой член. Чувствую её дыхание совсем рядом…
Только сейчас понимаю, что даже не ответил на её слова.
Она на коленях. Прямо передо мной. Значит, будет именно минет.
Само осознание, да и вид Ани, держащей в руке мой член, выворачивают нервные окончания, затрагивая все рецепторы. С трудом остаюсь невозмутимым, едва не воспользовавшись её робким «помоги, если что». Она, конечно, осмелела, но вряд ли настолько, чтобы передавать мне контроль в совсем новом для неё и довольно откровенном, даже слишком интимном, процессе.
Жду. Наверное, даже дыхание задерживаю.
Аня осторожно целует головку, и от этих нежных прикосновений тёплых губ моё тело мигом обдаёт жаром. Такое простое вроде бы действие заводит похлеще самых искусных техник. Такими темпами я и кончу быстрее, чем когда-либо. Продержаться бы… Не хочу ни Аню шокировать, ни себя удовольствия лишить. Пусть изучает. И меня, и себя.
Ага, пусть… Не так уж просто позволять ей это, когда уже извожусь от нетерпения. Её пальчики сжимаются, пробегают по стволу, исследуя каждый дюйм. А губы обхватывают головку, делая пробное движение вперёд…
Действия моей девочки одновременно и сносят крышу острой чувственностью, и мучают болезненным желанием. Сдавленно выдыхаю, почти не соображая, а пальцы зарываются в её волосы. Аня на мгновение замирает, ощутив это прикосновение, но быстро и чутко перенастраивается. Не боится — продолжает, усиливая темп. Чутко улавливает, что мне сейчас нужно.
При этом её рука отпускает мой член, останавливаясь на яйцах. Легонько поглаживает, одновременно пробуя пропускать меня в ротик всё глубже и глубже…
Тепло, влажно, крышесносно. Ещё и звуки эти! Ей нравится, и это будоражит ещё сильнее. Причмокивания, сдавленные стоны, исходящий от неё жанр, — она ведь даже не скрывает энтузиазма. Раскрывается, доверяет. Не удивлюсь, если моя девочка уже насквозь мокрая…
Смотреть на неё за процессом — отдельное удовольствие, но я уже не в состоянии фокусироваться. Опираюсь о ближайшую парту, сжимая руку в кулак. Вторая всё ещё в волосах Ани.
Моя девочка экспериментирует, входит в кураж. Втягивает щёки, вакуум создаёт. Чёрт… Где она нахваталась этого всего? Неважно. Читала блоги, смотрела порно — не имеет значения. Лучший учитель — желание, и Аня подтверждает это как никто. Мне правда ни с кем не было так ярко, и дело даже не в том, что я никого другого так сильно не хотел.
Наверное, парочка движений — и я кончу. Так что даже хорошо, что она не в одном темпе двигается, меняет действия. Это хоть немного отвлекает, продлевая кайф.