Пора признать хотя бы перед собой. Чем ещё может быть этот взрыв тепла, коктейль нежности, страсти и беззащитности с надёжностью одновременно?
Теперь мы двигаемся вместе. Сначала плавно, потом быстрее, то целуя друг друга, то крепче обнимая, то сжимая…
— Я тебя люблю, — на волне очередного взрыва даже не сразу понимаю, что это была не просто мысль.
Это слова. И сказаны они очень даже громко.
21
С возвращением в реальность до меня доходит и необратимость случившегося, и то, что я и вправду любви Максиму призналась. И ведь второе беспокоит меня гораздо больше — о первом вообще не жалею. Но признание в любви… Макс ведь не ответил тем же. Просто обнял, поцеловал, как-то интенсивнее задвигался, словно тормоза окончательно слетели. Меня тоже тогда унесло вместе с ним, а теперь вот не по себе очень.
Эти слова словно зависают в воздухе между нами. Я пытаюсь высвободиться из его объятий, но меня не пускают. Крепче прижимают.
— Куда собралась? — шепчет мне на ушко Максим. — Не пущу.
Мурашки мгновенно разгоняются по коже вместе с жаром, а сердце чаще отбивает удары. Очень хочется расслабиться и остаться в его объятиях, а может, и не только… Но это желания предательского тела.
А разум мне напоминает, что моё признание так и осталось без ответа. И пусть в целом всё хорошо и по-детски как-то обижаться, но ничего не могу поделать с этим раздирающим душу чувством.
Прочистив горло, сдавленно отвечаю:
— В ванную надо. В порядок себя привести, там кровь может быть… И вообще, мы постель испачкали наверняка.
Снова пытаюсь высвободиться, но меня возвращают, целуют куда-то в шею, поглаживая тело.
— Тогда давай вместе пойдём, — с улыбкой в голосе говорит Максим. — Не хочу оставлять тебя одну утопать в сомнениях.
Он так легко поднимается вместе со мной, что в груди снова сладко сжимается. Чувство сильного мужчины просто обволакивает. Вот только его слова не позволяют окунуться в ощущения.
— Я не утопаю, — бурчу. — Просто…
Замолкаю, когда меня слегка приподнимают в воздухе, прижимают крепче, заставляя обвить горячее мужское тело ногами. Наши лица так близко… Я чувствую его дыхание и утопаю в весёлой нежности во взгляде.
— Ань, я не сказал тебе в ответ, что люблю, просто потому что крышу сорвало от счастья, — серьёзно говорит Максим, не позволяя отвести взгляд или сомневаться в сказанном. — Я вообще был не в состоянии говорить. А потом просто пытался найти подходящий момент, ну да ладно. Такое вот корявое признание. Я полюбил тебя чуть ли не с первого взгляда.
Он говорит и смотрит так открыто, что я дрожать начинаю от переполняющих чувств. Ещё эти слова… Отзываются в каждой клеточке тела.
Да я ведь знала! Не понимаю, почему так важно было услышать, что устроила тут на ровном месте. И теперь немного не по себе, что я иногда тот ещё ребёнок, а Максим уже взрослый и опытный мужчина.
— А я… — с трудом выдавливаю, стыдясь своего поведения и сомнений. — Я просто…
— Я тебя люблю, — прерывают меня сказанные с чувством слова и лёгкий поцелуй в губы. — И рад, что ты начала сознавать, что это взаимно. А теперь расслабься и наслаждайся, — со смешком добавляет Максим, слегка покружив меня по комнате.
И я так и делаю. Расслабляюсь и наслаждаюсь. Сначала в ванной с ним, потом на диване под еду из ресторана и кино, потом в постели… И снова… Снова…
А ночью мы засыпаем в обнимку.
Я просыпаюсь от ощущения сильного горячего тела, прижатого к моему, стоячего члена, упирающегося мне в бедро, крепких рук, уверенно ласкающих моё тело… Пальцы играют с сосками, нежно очерчивают полушария груди, потом слегка сжимают, спускаются ниже по животу…
— Может, ну эти пары ко всем чертям… — жаркий шёпот и поцелуй куда-то за ушком окончательно превращают меня в сплошную чувственность.
Мурашки волнами гуляют по коже, внизу живота уже совсем горячо, реальность стремительно ускользает, уступая место миру ощущений…
Но я не была бы Аней Ласточкиной, если бы не ухватилась за отголоски разума даже сейчас.
— Не должен преподаватель так говорить, — рвано выдыхаю, вот только возражение получается совсем не серьёзным. Качаю головой, слегка извиваюсь всем телом, пытаясь то ли притереться к Максиму, то ли высвободиться из сладкого плена. — К тому же, у тебя сегодня и основная работа, ведь так?
Ну же, прояви сознательность… А то я уже не могу.
— Увы, — с разочарованием вспоминает Максим, и от его вздоха по моей коже снова гуляет табун чувственных мурашек. — Но до неё ещё есть время, — мгновенно перестраивается мой любимый преподаватель, ловким движением повернувшись так, чтобы я оказалась сверху на нём.
Непривычная поза… Но меня будоражит. Теперь я чувствую его член у себя между ног, а под ладонями чаще забившееся сердце и чуть приподнимающуюся в дыхании крепкую грудь. Чуть отталкиваюсь, приподнимаюсь так, чтобы видеть его лицо.
Пока игнорирую жаркую волну внизу живота. Я не беспокоюсь о гигиене — перед сном мы снова принимали ванную вместе. Ничто не мешает насладиться друг другом даже спустя несколько часов сна. Вот только обговорить важные нюансы надо, а то не хватало, чтобы у Максима появились проблемы с работой.
Ещё есть время… Сколько, интересно?
Слегка трусь клитором о его член. Мммм, горячо. Максим издаёт сдавленный рык, и от этого уровень возбуждения просто зашкаливает. И ведь у нас обоих, я чувствую.
— Хорошо, — игриво заявляю, пока ещё могу говорить. — Тогда я сегодня прогуливаю, а ты идёшь на работу.
— Подождёшь меня здесь? — спрашивает Максим, призывно глядя мне в глаза.
Ого… Неожиданное предложение. Я думала, мне придётся в общагу вернуться, а тут такое. И, кстати, отличная возможность встретить его после работы, чтобы опять доставку не заказывал. Готовить я умею и люблю, да и удивить Максима хочется. От одной мысли об этом приятно становится.
Оказывается, мне нравится не только принимать заботу, но и заботиться самой. Причём ещё непонятно, что из этого волнует больше. Я сколького о себе не знала…
— Да, — даже киваю, подтверждая согласие и словом, и жестом.
Максим улыбается, убирая сбившийся локон с моего лица.
— Но завтра на пары. И вообще, нехорошо прогуливать, — включает строго преподавателя.
Я сужаю глаза в притворном возмущении и качаю головой, но он не поддаётся. Смотрит с самым серьёзным видом, что даже чуть не проникаюсь. Точно бы купилась, если бы не несколько нюансов, один из которых — его обнажённый вид и требовательно упирающийся в меня член.
Кстати, об этом…
— Ладно-ладно, будем считать, что ты выполнил свою преподавательскую роль, — поспешно сдаюсь я, наклоняясь к Максиму со смешком и горячо целуя в губы.
Вот теперь нам точно не до шуток…
22
Максим оставил мне карточку на расходы. Я приняла без сомнений или напрягов — и без того давно поняла, что он может себе позволить незапланированные траты. Да и много всё равно не растрачу, не в моём это стиле, и он это понимает. К тому же… У нас же взаимно всё, в том числе, желание заботиться. Чувствую это всем существом. Я бы даже обидела, если бы отказалась.
Максим рассказал мне, где и какие развлечения тут недалеко от дома. Какие магазины, где можно пошопиться, какие рестораны, кинотеатры, музеи… В общем, район довольно живой. Парк неподалёку тоже есть.
Но пока я решила только купить красивое нижнее бельё, вечернее платье, ну и продукты, из чего приготовлю ужин Максиму. Так уж получилось, что в наш первый раз я была в совсем простеньком лифчике и трусах, которые даже не из одного комплекта. Конечно, при этом я была всё равно сильно желанна и сполна это прочувствовала, но сейчас захотелось удивить его, устроить сюрприз. Так что красиво оденусь, организую тут хороший ужин, может, даже свечки куплю. Пусть поймёт, что для меня всё происходящее между нами не менее важно, чем для него.
Максим сказал, что вернётся примерно к восьми. Сейчас десять с лишним утра. У меня ещё куча времени…
И я впервые с момента в машине включаю телефон. Надо, наверное, оставаться на связи, да и вообще, так веселее.
Второе уж точно — на меня тут же обрушивается шквал пропущенных звонков и сообщений от Киры. Остальные уведомления не так мельтешат, в основном всё от подруги.
Смотрю на время — сейчас у неё пары, но примерно через минут семь будет перемена. Тогда можно и поговорить. Неохота в сообщениях объясняться.
Ну а пока я расправляюсь с остальными уведомлениями. Максим мне не писал и не звонил, но было бы глупо этого ждать — ушёл ведь совсем недавно. Я вот тоже не стану его закидывать сообщениями, хотя уже скучаю…
Как легко это теперь признавать. Скучаю, люблю. И сказать ему теперь могу, глядя в глаза. А ведь ещё позавчера искала поводы отложить нашу встречу, подсознательно стремясь к Максиму, но глуша любые порывы. Да уж… Я долго шла к нему, но теперь, когда в итоге оказалась в его объятиях, приняла реальность так легко, что никогда бы не поверила. Но после сказанных нужных слов всё становится совсем естественным, и при этом не менее будоражащим, чем когда только начинали сближаться.
Вот он — мужчина, с которым тепло и легко, и при этом мужчина, который одной только улыбкой табун мурашек вызывает. Мужчина, который видит меня, понимает, знает, принимает. И к которому то же самое испытываю и я.
Не перестаю улыбаться, даже параллельно разгребая уведомления на телефоне. Отвечаю только там, где иначе нельзя. Остальное даже не особо просматриваю, скорее так, машинально отмечаю где-то в подсознании.
Но тут застывшая на губах улыбка медленно сползает с губ. Я открываю чат однокурсников, который успел внушительно пополниться с момента, как мы с Максимом в кабинете остались вдвоём.
Я ведь с тех пор вообще в телефон не залезала, только Киру предупредить, что не приеду. На этой мысли что-то неприятно колет в сердце. Не нравится мне это оживление в чате, которое, судя по всему, и на сегодняшний день перенеслось.
Чуть не сгораю от волнения, раскрывая сообщения. До последнего тянула, вообще не хотела это делать, но иначе никак — чувствую, что заглянуть надо.
Несколько сообщений о делах, расписании, заданиях… И вот они, те самые, которых боялась. Первое упоминание о Максиме отправлено ближе к ночи вчерашнего дня. Странно, что не сразу после окончания пары по психологии.
«Не понимаю, как он мог тебя отшить? Серьёзно, что за нафиг??» — не помню, в каком контексте это выпалила Галя, но вроде бы переход был довольно плавным. Кажется, с разбора заданий по психологии.
Я отчасти понимаю, почему Галя спросила. В обсуждении так и чувствовалась взвинченность старосты, хотя диалог шёл вообще о другом. И, конечно, Лера тут же ухватилась за вопрос.
«Он и не отшил, просто, видимо, нашёл кого-то более доступного. Ведь понимает, что с такими, как я, надо постараться. А есть и всякие мышки бесхребетные, которые по щелчку вылезут из трусов», — я так и застываю, снова и снова пробегаюсь взглядом по этому сообщению.
Вроде бы понятно, что староста просто задета. И её слова не имеют ничего общего с правдой. Скорее, наоборот… Я изрядно помучила Максима, прежде чем позволила нам обоим отпустить себя и окунуться друг в друга.
Но всё равно неприятно о себе такое читать. Задевает немного. А ещё не по себе от того, что это явно только начало. Наверняка дальше только хуже.
Призываю себя к терпению и читаю.
«Это ты о ком?» — спросил Игорь.
Вот как знала, что обсуждать будут далеко не только Галя с Лерой.
«Ну а кого он оставил после занятий?» — староста.
Я кривлюсь. Максим сделал всё, чтобы обратиться ко мне невозмутимо, так что, надеюсь, остальные ребята как-то мягко отведут подозрения Леры. Ещё не хватало тут её оскорбления читать. Она ведь знает, что я тоже в этом чате есть, её совсем ничего не смущает?..
«Ласточкина? Да ну, она с Олегом мутит», — подключилась к обсуждению Катя, одна из двух сплетниц, которые сидят на последней парте.
«И что? Думаешь, её это остановит? Я давно заметила, что она запала на Макса. Просто я не говорила, потому что понимала, что она мне не соперница. Но, видимо, я слишком распалила его своим видом, что не выдержал и решил себе лёгкий вариант на ночь подобрать, тот, вокруг которого виться не надо», — кажется, Леру совсем не смущало, что я это прочитаю.
Более того — она как специально пытается жалить больнее. И, чёрт возьми, почти получается. Вернее, неделю назад точно получилось бы, но я ведь помню, что Максим на старосту даже не смотрел. И вообще, я уверена в его чувствах. Теперь уж наверняка.
Причём настолько уверена, что чуть не поддаюсь порыву подключиться к обсуждению и высказать всё, что на самом деле думаю по ситуации.
Удерживает, наверное, только то, что я ещё полностью всё не дочитала. Мало ли, к чему они там пришли в итоге. Ладно Лера, но остальные должны же понимать!
«Хватит врать, неприятно это читать», — вижу сообщение от Киры, и в груди теплеет.
Подруга редко вмешивалась в диалог чата, она вообще не любит публичные выступления. А уж чтобы одной чуть ли не против всех… Но за меня заступилась, причём совсем ничего не зная. Я ведь ей так толком и не объяснила.
«Ты просто её подруга, вот и заступаешься. К тебе только что Оля заходила ведь, да?» — Лера.
«Ну и?» — Кира.
«А то, что она специально пришла, чтобы проверить, в общаге сейчас Ласточкина, или нет», — вот прям слышу этот ехидный голос старосты, когда читаю её сообщение.
Меня начинает бить нервная дрожь. Если Лера уже и проверки начала устраивать, всё серьёзно. Быть войне?
«Просто ещё не вернулась, не надо додумывать», — Кира, конечно, старалась, но я прекрасно понимаю, каково ей в этой ситуации.
Каждое слово подруги тут как подвиг. Не уверена, что она вытянет, как бы ни пыталась.
«В такое время?» — присоединилась Катя.
Следом было ещё несколько сообщений от разных однокурсников в том же стиле. Все соглашались с Катей, что это подозрительно.
«Она на свидание пошла к своему парню Владу», — попыталась меня отмазать Кира.
Прям чувствую, как нервничала подруга. Поэтому и ляпнула, не подумав.
К сожалению, это заметила не только я.
«Владу? Стоп, а разве не Олег её парень?» — тут же ухватилась Катя.
Конечно, кроме её посыпались и другие сообщения на эту тему. Глупые шутки, домыслы, обращения к до сих пор молчащему Олегу и прочая ерунда. Но читать это мне уже гораздо спокойнее — по крайней мере, появляется надежда, что от основной темы однокурсники уйдут, переключатся. Вот и Лера вроде бы больше не писала.
Кира тоже, но я понимаю. Сложно объяснить такой ляп, хотя можно оправдаться автозаменой. Но, видимо, подруга совсем растерялась. А может, тоже, как я, решила, что пусть лучше о Владе говорят.
И тут я застываю. К следующему дурацкому сообщению прикреплено видео. Отправил его Саша, парень, явно неравнодушный к Лере.
«Ну такое», — этой дебильной подписью он сопроводил видео, по одной картинке которого уже видно, что на нём я. И Максим Романович.
Включаю чуть ли не трясущимися руками.
К счастью, там не момент в кабинете. Хотя мы не закрывали дверь, но наверняка бы услышали, если бы та открылась. С другой стороны… Мы слишком уж увлеклись. Всё могло бы быть намного хуже, чем выходит, но мне всё равно очень неспокойно.
На видео видно, как мы с Максимом выходим из универа, идём к его машине, садимся, целуемся… И едем. Понятно, зачем и куда.
Непонятно только, как Саше охота было стоять на улице, ждать нас, незаметно подкрадываться, видео снимать. Думает так Леру расположить?
Конечно, мы с Максимом его не заметили. Мы вообще думали, что все уже разошлись, да и двор пустынным был. Это не наш промах, это у кого-то слишком скудная личная жизнь, чтобы чужую пытаться рушить.