Они мне нужны. Даже больше, мне необходимо услышать искреннее раскаяние, чтобы на душе стало легче. А не вот “это” сквозь зубы. Словно не извиняется, а одолжение делает.
— Зоя, я такой дурак, — произнес и опустился на колени.
Марк на колени.
Сначала я растерялась, но всего на долю секунды, пока не взглянула в глаза.
Это же дешевый приемчик, да, милый? Думаешь, я растаю?
— И как тебе, стоять на коленях пред шлюхой? — усмехнулась, сложив руки на груди, наблюдая за сменой эмоций на лице Марка.
— Ты не шлюха.
Приподняла бровь, скривив губы.
— Зоя, то, что я сказал, это не совсем…
— Заткнись! — прервала поток вранья, от которого начало лихорадить. — Ты сказал то, что думал. Не нужно врать!
Хотела захлопнуть дверь прямо перед его носом, сил не было все это выносить.
— Да, я думал так, но не насчет тебя. Насчет неё, — сжал губы, в глазах сталь.
Сколько эмоций. Он хочет добить меня?
— А я разве лучше неё? — шепнула, нависнув над мужчиной.
Раздражало, что несмотря на мой гнев хотелось приласкать паршивца, провести пальцами по его лицу, наклониться ещё ниже и поцеловать.
— Вас нельзя сравнивать. Ты совершенно другая.
— Если бы я была для тебя другой, ты бы не повел себя так. Не вывалил бы на меня столько дерьма с таким презрением. И если ты думаешь, что постоять передо мной на коленях и извиниться будет достаточно, чтобы я простила, то ты ошибаешься.
— Что ты хочешь? Я сделаю все.
— Всё? — изобразила заинтересованность.
— Всё, что только захочешь.
Марк мгновенно расслабился, наблюдая за мной снизу вверх.
— Есть кое-что, чего я сильно хочу, — добавила в голос щепотку неуверенности.
— Смелей, детка, я сделаю все для тебя.
Самоуверенный козел.
Улыбнувшись, провела пальцами по щетине и приподняла подбородок выше. Наклонившись к нему, почувствовала его дыхание на губах. Горячее, манящее, дыхание, которое хотелось попробовать на вкус. Сократить оставшиеся миллиметры и поцеловать, закрыв глаза; представить, что не было тех слов… Но нет, я не могу.
Сосредоточившись на его глазах, заметила, как в них плещется триумф. Так и ждет, когда я попрошу то, чем он может откупиться. Неужели можно подумать, что я продамся?
— Я очень хочу… — шепнула, облизнув губы.
— Чего? — подался вперед, не сводя глаз с моего язычка, медленно скользящего по верхней губе.
— Чтобы ты исчез из моей жизни, — проговорила страстно и с отвращением оттолкнула Марка, выпрямившись.
Какое же удовольствие наблюдать за мимолетной растерянностью, осознанием и злостью.
— Знаешь, мне кажется, я хуже сестры, — заметила вслух, медленно растягивая губы в ядовитую усмешку.
— И чем же? — Марк злился, Марк был в бешенстве, поэтому больше не было соблазняющего тона или заискивающего взгляда, только задетое эго.
— Она бы попросила что-нибудь, а не сделала это…
Звук хлесткой пощечины разнесся эхом по подъезду. Ладонь обожгло, а по венам словно растеклась лава. Обида грозила вот-вот вырваться наружу. Жгучее желание наносить удары за ударами, истерично крича, поглощало все мое существо. Но моя сдержанность спасла от эмоционального падения. Смирив на прощание Марка брезгливым взглядом, захлопнула дверь.
Трясло, губы задрожали, а глаза наполнились влагой. Слушать, как он встает и уходит, было нестерпимо больно.
Я знала, что унижение такие мужчины, как он, не прощают. Знала и все равно поступила так. Сожгла мосты.
Ему ведь стоило просто быть искренним. Не вставать на колени, а обнять и шепнуть, что сожалеет, что был на эмоциях, что больше такого не будет. Что любит и не хочет потерять.
Закрыв ладонью рот, зажмурилась и осела на колени, сгибаясь под тяжестью эмоций. Сколько времени я провела так, борясь с мыслями об ошибке. Сколько корила себя и ругала за слабость, не произнося при этом ни одного слова вслух.
Но я была бы не собой, если бы осталась так валяться возле двери и мысленно выть. Пришлось встать и направиться в душ.
Неплохо день начался, черт побери.
Ален
Офис.
Пять часов после встречи Марка и Зои.
— Так и будешь продолжать со мной не разговаривать? Мы на работе, Ален. Перестань вести себя, как маленький обиженный ребенок.
— Если кто из нас ребенок, так это ты, — заметил, не отрывая взгляда от монитора.
Марк выругался и отошел от меня, сев за свое рабочее место. Я кожей ощутил его тяжелый взгляд.
— Мы с тобой никогда так не ссорились, — голос мужа был наполнен печалью.
Отстой.
Тяжело вздохнув, выпрямился на кресле, потирая усталые глаза. Бессонная ночь не могла пройти бесследно для работы. И, как назло, новая сделка сорвалась. Сиди теперь разбирай ошибки, а потом разжевывай их на совещании.
А так хочется к злюке, обнять девочку, приласкать. По хорошему нужно дать ей время отойти, остыть, но и тут Марк уже успел отличиться. Это талант так косячить.
— Ты никогда не вел себя, как скотина, по отношению к женщине. Даже со шлюхами не разговаривал так, как с ней, — все же произнес очевидное.
— Я уже извинился, — произнес сквозь зубы.
— И лучше бы ты этого не делал. Извиняться нужно тогда, когда понимаешь, в чем ты был не прав. Ты же пошел простым путем и решил использовать ту же стратегию, как с Мишель. Хотел убедиться, что они одинаковые? Что ты прав?
С каждым моим сказанным словом желание врезать мужу ещё раз усиливалось.
— Осуждаешь? Тебе проще, ты не знаешь всего…
Да сколько можно?!
— Я в курсе, что Мишель поменяла нас на восьмидесятилетнего старика! — перебил Марка. — Я в курсе и про остальные грязные поступки, которые ты от меня скрывал. Твоя проблема в том, Марк, что ты не поговорил со мной обо всем, не облегчил боль. Ты закрылся, продолжая в одиночку вариться в дерьме. Стал параноиком. И не удивительно, что дерьмо стало выходить наружу. Жаль, что рядом оказалась Зоя, она точно не заслужила тех слов.
Марк замолчал, ошарашенный моими словами.
— Ты знал? — тихо пробормотал, я едва расслышал.
— Да, почти сразу. И я не понимаю, зачем убиваться ради такой твари. Мне было больно, не спорю, как и тебе. Только я решил оставить это в прошлом, а ты до сих пор не отпустил. Это потому, что ты её до сих пор любишь? — спросил прямо.
Если быть честным с собой, то я боялся этого. Мишель в прошлом, и я туда возвращаться не намерен.
— Что? — возмутился муж, брезгливо поморщившись. — Не люблю я эту суку.
— Но до сих пор болит?
— Да, — неохотно ответил.
Я промолчал, потому что устал повторять одно и тоже. Марк непробиваем.
— Что мне делать, Ален? — переборов гордость, спросил спустя минуты молчания.
Я даже удивился. Приподнимая брови, посмотрел на мужа, словно у него выросла вторая голова.
Марк редко позволяет себе такое. Он же сильный, выносливый, самостоятельный, зрелый, мать твою! Попросить совет, да зачем? Открыть душу ведь стремно.
— Я испугался, понимаешь? — тем временем продолжил муж.
— Кого? Неужели эту маленькую дерзкую девочку?
— Сильную, смелую, страстную, — с полуулыбкой добавил Марк.
— Смешную, хитрую, стервозную.
— Да, она меня пугает до усрачки, — хохотнул.
— Тем, что влюблена в тебя? Или тем, что ты влюблен в нее не меньше меня? Помнится, и от меня ты бегал месяцами после моего признания, — оскалился.
— Ты ещё вспомни, как я тебе врезал после первой ночи, — закатил глаза.
— Если честно, я ожидал удара, когда начал тебя соблазнять. Твоё лицо после первого поцелуя это..
— Прекрати, я же просил не вспоминать, — застонал, откидываясь назад на кресле.
— Ты покраснел.
— Иди в жопу.
— Так значит, ты зассал? — подвел итог.
— Испугался, что все повторится. Секс, совместное проживание — это классно. Зачем говорить про чувства? Зачем все портить?
— Потому что это нормально — признаваться в любви. Ты же признаешься мне и с удовольствием слушаешь мои признания.
— Ты меня не бросишь.
— Так почему нас должна бросить Зоя? Точнее, почему она должна была бросить? Сейчас, скорее всего, бросила. Благодаря тебе.
— Потому что они все рано или поздно хотят нормальную семью с одним мужем. Мы хороши только для секса, — поджал губы. — Поэтому чем раньше все закончить, тем лучше.
Может, ещё раз ударить?
— Блядь, да сколько же у тебя дерьма в голове! — простонал, отворачиваясь от Марка.
Лучше поработаю, чем это слушать дальше.
— Ален.
Я спокоен.
— Ты просил совет, — посмотрел на него, — мой совет прост. Собирай вещи и отправляйся домой, запишись к семейному психологу и разберись со своими страхами, паранойей, и определись, чего ты хочешь на самом деле. А я тем временем постараюсь исправить то, что ты натворил.
Марк замолчал, обидчиво поджав губы, смотрел на свои руки, лежащие на столе.
— Она не простит, — подвел итог.
— Тебя сейчас с такими мыслями точно не простит. А я хороший на твоем фоне, меня простит, — усмехнулся.
— Раздражаешь.
— Поверь, ты меня сейчас гораздо больше. Поднимай свой сочный зад и домой. Собирай вещи, а я пока позвоню отцам, пусть они с тобой поговорят, уж у них опыт есть. Мама ведь не сменила их на одного мужика.
— Хорошо, хоть не мамам позвонишь, — закатил глаза.
— Я уже написал твоей сестре, она сама им позвонит, — широко улыбнулся.
— Я не поеду, — простонал.
— Поедешь, иначе они всей нашей семьей прилетят спасать бедную девочку.
— Это Зоя бедная девочка? — насмешливо посмотрел на меня.
— Уж получше тебя. Говорю сразу, твоя мама будет возмущена и скажет, что ты весь в отца, — хохотнул.
— Черт, как я по ним соскучился, — улыбнулся Марк.
— Езжай, тебе пора разобраться с этим.
— А ты не хочешь со мной?
— Если хочешь, я могу поехать, но кто будет работать? Да и Зою не хочу оставлять.
— Я сделал только хуже утром, был жесток, — огорченно произнес.
— Явно, раз отхватил пощечину.
— А я ведь стоял на коленях, она тоже могла обойтись без рукоприкладства. Захлопнуть дверь. Нет, нужно было ударить, сучка.
— Хватит обзываться, иначе я ещё раз тебе врежу, — предупредил. — Езжай домой, Михаил закажет билет. Пусть психолог вернет мне моего мужа.
— Не думаю, что дед оценит, если я сейчас уйду.
— Марк, я с этим разберусь.
— Хорошо, тогда я…
— Кстати, — перебил мужа, — вчера Мишель мне сунула свою визитку, пока Зоя не видела. Мне не зачем, но вдруг тебе надо. Не хочешь позвонить? — достал визитку из кармана. — Там, высказать все, что накипело, — прищурился.
— Мне это не нужно, — отрезал, собирая вещи, и прежде чем уйти добавил: — И сам не забудь выбросить визитку.
После того, как остался один, удовлетворенно улыбнулся и, смяв визитку, выбросил в мусор.
Раз отказался, значит не все так потеряно. Осталось только в этом убедить одну прекрасную женщину.
И после обеда судьба предоставила мне этот шанс.
— Ален Александрович, вы просили сказать вам, когда Зоя Аркадьевна придет за расчетом.
— Где она? — спросил, не теряя времени и покидая кабинет.
— Поднимается на лифте в бухгалтерию, — крикнул мне вслед Михаил.
Быстро спускаясь по лестнице в надежде успеть перехватить Зою, думал только об одном. Как же я по ней соскучился. По своей красавице, язвочке. Наверное, поэтому не сдержал стона, увидев знакомую задницу, обтянутую черными брючками.
Догнав Зою, подхватил со спины и закружил, глубоко вдыхая ее запах.
— Как же я соскучился, — выдал, как на духу.
И плевать на проходящих мимо сотрудников.
— Ален, отпусти меня! — сердито воскликнула Зоя.
От одного ее голоса внутри потеплело. А то, что сердится, ничего страшного, сейчас зацелую и перестанет.
Поставив на ноги совершенно не сопротивляющуюся кошечку, развернул к себе и только хотел поцеловать, как получил коленкой в пах. Так резко и неожиданно, обидно и та-а-ак больно…
Захотелось по-женски взвизгнуть от боли.
Согнувшись, зажмурился и прошептал:
— За что?
Мать твою, я же только покружил, даже по заднице не шлепнул.
— Не люблю, когда меня хватают без моего желания, — властно произнесла и продолжила свой путь как ни в чем не бывало.
Ещё так задницей крутила, что даже сквозь боль просачивались похотливые мысли.
— Зоя! — пытался остановить, но безрезультатно. Разъяренная фурия скрылась за поворотом.
Вот Марк, сука, удружил. Вечно косячит он, а попадает мне.
Матерясь, направился обратно к лифту в полусогнувшемся положении. Здраво решил, что яйца мне ещё нужны в целости и сохранности и вообще лучше позволить малость кошечке отдохнуть пару дней, а уж потом появиться на горизонте.
А на то, что я сдамся так просто в следующий раз, пусть даже любимая не надеется. Надо только успеть прикрыть пах и дело в шляпе.
— Зацелую стерву, — произнес вслух, заползая в лифт и нажимая на свой этаж.
Глава 17
Зоя
После офиса я поехала на другой конец Москвы, чтобы встретиться с Мишей. В поганейшем настроении, злая, как сука. Даже деньги в кошельке не греют. А ведь приличный расчет получила и две премии сверху, от которых я не стала отказываться, хотя было и иронично.
Выписали две премии…
Вот мудаки!
Ещё и наглости хватило ко мне целоваться лезть. Соскучился он! Так я и поверила.
В памяти сразу всплывает взгляд Алена вслед уезжающему такси, где сидела сестра.
Так не смотрят вслед женщине, к которой безразличны. Не смотрят и точка!
Дыши, Зоя, не хватало ещё от ревности Мише шею свернуть ненароком при встрече. Садиться еще за этих кобелей. Нет уж.
Но успокоиться не удалось, даже когда я была на месте. Все словно сговорились и сильнее подбешивали. До тошноты вежливый таксист пожелал хорошего дня. Такой у него приторно-сладкий голосок, что зубы свело.
Дальше охрана появилась, словно из под земли. Хмурые жесткие дядьки, грудью закрывшие мне доступ к домофону. Попробовала вежливо уточнить, какого хрена происходит, но была проигнорирована.
Пришлось звонить Мишель.
— Меня не пускают два мужика в черных костюмах, — процедила на веселое приветствие.
— Ой, забыла предупредить, сейчас.
Миша сбросила, и сразу же у одного амбала ожил телефон. Молча выслушав невидимого собеседника, тот убрал телефон в карман и, открыв дверь в подъезд, произнес:
— Проходите, Зоя Аркадьевна.
Молча зашла, не забыв наградить охрану мрачным взглядом.
Но на этом не все. Дальше такую же парочку "твикс" встретила возле лифта. Думала, снова не пустят, хотела уже позвонить Мише, послать ее куда подальше и отправиться домой, но ошиблась. Они не только пропустили, но и решили прокатиться вместе со мной.
Что я там думала про нимфоманку? Можно забыть. Я точно не каждого хочу, и лифт не обладает волшебной эротической атмосферой. Все это бред. Душно, тесно и озноб от заинтересованного взгляда одного из охраны.
Когда лифт остановился, моему счастью не было предела. Думала, свобода, отвяжусь от конвоя и выясню у сестрицы, что это вообще было?
Но когда у Зои Аркадьевны происходит так, как она хочет?
Двое из ларца вышли следом за мной и сразу же прижали к стене.
По спине прошелся холодок, а на горле сомкнулись щупальца страха. Но я все же задрала нос, сложила руки на груди и заинтересованно приподняла бровь.
— Мы должны вас обыскать.
— А больше вы ничего не хотите? — разозлилась, замечая неприятный блеск в глазах говорящего.
— Что здесь происходит? — Миша встала между мной и охраной.
И я почувствовала секундное облегчение, пока не смекнула, что лучше зайти в квартиру.
Пока один смотрел на меня, второй пытался оправдаться, а я шаг за шагом приближалась к двери. Приоткрыв её, застыла, заметив ещё одного охранника, и застонала в голос.
Да что за паранойя?
— Прости за дискомфорт, — прощебетала Миша и, схватив под локоть, затащила в квартиру.