В пьяном состоянии ведь можно себе признаться, что я дико по ним соскучилась, даже по дурашке рыжику.
— Ложись на диван, — приказала, как только мы вошли в просторный кабинет.
— Хочешь поработать моим психологом? — весело спросила, послушно выполняя приказы, а то сейчас как по попе плеточкой воздастся за непослушание.
Хихикнула, посмотрев с озорством на Маринку, которая села возле дивана на стул.
— Может, будешь моей Госпожой, а, малышка?
— Попокович, что ты несешь? — улыбнувшись, убрала с моего лица волосы.
— Чушь несу, разве не видно? — зевнула, изгибаясь.
— Скажи мне, пьянь, как тебя угораздило? Я ведь недавно съехала. Не видела тебя всего пару дней.
— Больше, — буркнула недовольно.
Бросила меня на произвол судьбы.
— А ты успела натворить херову тучу всего.
— Успела, — согласилась, сжав свою грудь в ладонях.
А у меня неплохие сиськи, мягкие такие.
— Зоя! — рявкнула Марина.
— Что ты от меня хочешь? — посмотрела на диктаторшу.
Чего орать-то?
— Я хочу, чтобы мы обсудили с тобой все, что ты мне рассказала.
— О планах на новую жизнь? — спросила с надеждой.
— Нет, о старых нерешенных вопросах.
— Я все решила, — поджала упрямо губы.
— С семьёй — да, все. Умничка, что пошла по этому пути. Все же месть — это не твоё, ты даже бывшему только машину разбила. Ты у меня добрая, котик. Нервы пощекотать, это можно. Заявиться на свадьбу с двумя мужиками — грандиозный план. А вот что придумала та — такое дермище.
— Я как вспомню, как она целуется со стариком… — застонала, закрывая ладонями лицо.
А если вспомнить, что её лицо копия моего, так совсем жуть.
— А вот это могла бы не рассказывать. Что за мерзость? — лицо Марины скривилось от брезгливости.
— Ты это только слышала, а я видела. Боже, зачем я смотрела?
— Так, мы отошли от темы разговора.
— Я вообще не хочу разговаривать. Хочу напиться и поехать домой.
— Зой, послушай. Сейчас я скажу очень важную вещь, которую заметила я и которую ты из-за своего эмоционального состояния совсем не замечаешь.
— Мне уже хочется заткнуть уши, — призналась, теряясь от встревоженного вида Марины.
— Ты не можешь так переживать из-за семьи, как бы ты себя ни убеждала. Да, это тяжело, но ты давно готовилась порвать все связи. Сейчас ты сделала это с легкостью, сняла груз с плеч. А вот ссора с мужчинами душу терзает, ведь так, кис?
— Очень, — шепнула и предательские слезы покатились по щекам.
Вот зачем об этом? Не хочу.
— Я всегда за тебя. Любому мудаку набью морду, если он тебя обидит. Но если смотреть на вашу ссору со стороны, то попахивает детским садом.
— Что? — нахмурилась, не ожидав такого поворота.
Где "Зоя, забей, ещё лучше встретишь”?
— Когда взрослые люди ссорятся, они не ставят точку. Да, выпускают пар, но потом садятся друг напротив друга и разговаривают. У тебя был болезненный опыт. У Марка, судя по рассказанному тобой, тоже. И нет бы подуть друг другу на ранки, чмокнуть в лобик, обсудить, что тебе неприятно, как он вспылил. Так вы устроили драму. Ни в коем случае я не оправдываю его слова и тон. Но если ты отмотаешь назад и уберешь инцидент с сестрой и новыми подробностями про семью, разве так бы отреагировала Попокович? Коть, ты бы, возможно, и уехала к себе, но на утро бы пришла к ним на работу и отчитала своего рыжего за те слова. Предупредила бы о том, что с тобой так разговаривать не надо. Решила бы вопрос по-другому и сейчас бы не пила здесь, а грелась в постельке со своими котами.
— Они любят Мишу, — всхлипнула.
— А ты спрашивала их об этом? Мы, девочки, можем себе придумать многое за мужчин, но порой лучше спрашивать прямо.
Вот черт. Почему все сразу так глупо? Почему больше нет грандиозного конфликта в моей голове, вселенской обиды?
— Ненавижу тебя.
— За что, детка?
— Потому что ты в пух и прах разрушила мою позицию по этому вопросу, и я не понимаю, как себя вести. Я же сильная, понимаешь? Гордая женщина.
— Ты очень пьяная женщина, — улыбнулась Марина. — А что касается гордости и силы — это спорная тема. Вот хочешь ты, чтобы они у тебя в ногах валялись, бегали за тобой.
— Не хочу я этого.
— Давай другому заливай. Я-то тебя знаю, Попокович. Только вот зачем им за тобой бегать? Если ты четко дала понять, что продолжения не хочешь. Марк пришел утром. Да, подача у него была не очень, но и ты могла сказать: "Марк, единственное что я хочу, чтобы ты уважал меня и со мной так не говорил, это неприятно, это ранит." И конфликт был бы закрыт. Собрала бы их вдвоем, обсудила их отношение к Мишель.
— Очень просто рассуждать со стороны, — буркнула.
— Детка, так и ты отстранись, не варись в эмоциях. Подумай, ты же девочка умная. Да, сильная. Да, гордая. Да, крутая. Но поверь, лучше быть счастливой. Если ты к ним чувствуешь что-то сильное, то борись за это. Ты не будешь жалеть, что попробовала и у тебя не вышло, а вот жалеть, что не попробовала точно будешь.
— И что делать? Я не хочу унижаться.
— А кто тебя об этом просит? — хмыкнула. — Пока ты пьяна, езжай к Алену, раз Марка уже упустила, и требуй объяснений. Если что-то пойдет не так, всегда можешь свалить все на алкоголь и уйти, задрав свой хорошенький носик.
— Я не уверена, — закусила губу.
Такое заманчивое предложение.
— Попокович, ты бы хотела сейчас лежать здесь или быть с ним? — прищурила свои хитрые глазища и улыбается, зная ответ.
— Если я об этом пожалею, тебе конец.
— Напугала, поднимай попку и вызывай такси.
— Я об этом пожалею, — выдохнула, поднимаясь.
— Нет, ты ещё благодарить меня будешь. Я вообще не понимаю, что бы ты делала без меня, моя эмоциональная девочка.
— Сама боюсь об этом думать, — призналась и крепко-крепко обняла подругу. — Как же я тебя люблю.
— И я тебя, глупышка, — ласково погладила по спине. — А теперь езжай.
И я поехала, по пути несколько раз хотела развернуть такси в сторону моего дома, но сдержалась. Потом возле их дома на меня напал ступор. Гордость яростно вгрызалась в горло. Но найденные в сумке ключи помогли перебороть себя. Я зайду внутрь только под предлогом отдать эти чертовы ключи. Да, именно в три часа ночи. Плевать. Я так хочу.
Даже нажимая на дверной звонок, верила, что сейчас красиво швырну ключи в лицо и уйду, но стоило Алену открыть дверь…
Сонному, сладкому, соблазнительному, полуголому… И заготовленная пафосная речь застряла в горле.
— Малышка? — удивился Ален.
Пошатываясь на каблуках, сложила руки на груди и спросила:
— Вы выбрали меня, потому что я похожа на неё?
Зоя, мать твою, а как же ключи?
Глава 19
Зоя, — начал Ален, мягко улыбнувшись, — может, зайдешь и все обсудим?
Пригласительно приоткрыл дверь пошире.
— Я не хочу оставаться с тобой наедине, ты слишком… — не договорив, замолчала, кусая губы.
Борьба внутри шла неутешительная: чувств и здравого смысла, обиды и желания.
— Слишком соблазнительный? — продолжил Ален.
Он с осторожностью подошел ко мне, задержав взгляд на груди, посмотрел в глаза так проникновенно, что внутри все защекотало.
— Слишком наглый, — возразила и тихо добавила: — Зачем вышел босиком? Замерзнешь, простынешь.
Ален улыбнулся шире и, сжав в руке мою ладонь, предложил:
— Так давай зайдем в квартиру и я не заболею.
Пребывая во взбудораженном состоянии от простого касания, ляпнула, не задумавшись:
— А ты меня соблазнишь?
— А ты хочешь? — приподнял бровь, заинтересовано скосив взгляд на грудь.
Сказать, что соски чувственно отреагировали, это не сказать ничего. Затвердели, сжались и заныли, словно он не взглядом грудь ласкал, а губами. Губами мягкими, как бархат. Нежно, медленно.
— Если мне понравится ответ на мой вопрос, то да.
Смело призналась. Поглощенная эмоциями, сделала шаг к нему и замерла, испугавшись своих действий. Закрыла глаза, не решаясь посмотреть на Алена, прикоснулась ладонями к груди и задрожала. Такой теплый, и сердце так часто бьется, как мое. А ещё пахнет божественно.
— А если не понравится, снова убежишь?
Прижал к себе, пока я, глотая слезы, думала над ответом. Ощущала себя двояко. Вроде как хочется разрыдаться и на ручки, а с другой стороны — оттолкнуть от себя и уйти, прекращая унижаться.
— А он мне не понравится?
Слегка отстранившись, посмотрела в темные, как ночь, глаза. Посмотрела, и сердце тревожно сжалось. Его взгляд был задумчив, серьезен и печален. Захотелось спрятаться, зажмуриться и заткнуть уши. И не слышать всего, что он собирался сказать.
— Давай зайдем и ты сама решишь, — предложил.
Желание уйти возросло в разы, и Ален это заметил. Прижал к себе сильнее, до хруста, так, что дышать было трудно.
— Не убегай.
Не знаю, что повлияло сильнее: умоляющие нотки в голосе или последующий поцелуй, такой нежный и опьяняющий.
— Хорошо.
Согласилась, сжимая его плечи, пыталась устоять на ослабевших ногах. Ален прикрыл глаза, всем своим видом показывая, как наслаждается нашей близостью. Провел губами по моим, поймав ртом тихий вздох, затем по щеке, коснулся мочки уха и произнес:
— Родная моя.
И я растаяла. С трудом поборов глупую улыбку, положила голову на плечо, пока Ален заносил меня в квартиру. Его крепкие объятья, теплое дыхание дарили покой.
В гостиной был разложен диван, и на мой вопросительный взгляд Ален, смутившись, ответил:
— Не люблю спать один в спальне.
— Так, значит, это правда, что Марк уехал? — спросила, присев на край дивана.
— Да, ему нужно разобраться в себе. Он запутался.
Ален тоже сел, только, на мой взгляд, слишком далеко. Я хотела сократить дистанцию и…
— Не оправдывай его, — нахмурилась, вспомнив, зачем я, собственно, сюда пришла.
“Зоя, да уймись уже наконец. Стерва озабоченная. Поговори, выслушай. Желательно, в одежде и с ясной головой,” — напутствовала себя мысленно.
— Буду, — резко возразил. — Потому что прежде чем делать выводы, нужно посмотреть на конфликт с разных сторон. А ты и он… вы… бараны! Гордые, обидчивые бараны!
От эмоциональности Алена я растерялась, но не надолго, пока не поняла, кого он считает бараном.
— Ты охамел? — возмутилась. — Какой я тебе баран!
— Красивый, — улыбнулся.
И как на это реагировать?
Обидчиво замолчала.
— Насколько хорошо ты успела познакомиться с Мишель? — продолжил Ален, подсев ко мне ближе, и приобнял за плечи.
— Не очень, но мне хватило, чтобы перестать с ней общаться, — поморщилась.
— Она очень хорошая актриса.
— Ничего подобного, — фыркнула, вспоминая разговор в кабинете.
Но Ален не услышал мой ответ, он словно перенесся в прошлое. Его взгляд был отстраненным, а голос стал тих, когда он продолжил рассказывать.
— Когда мы начали встречаться, Мишель играла роль скромной разватницы, робкой и обидчивой. Радовалась нашему вниманию и подаркам, как ребенок. Никогда не показывала свой характер. Возможно, эта ваниль и насторожила бы нас раньше, но мы так хотели полноценную семью, детей. И как-то Мишель вписалась в наше виденье жены. Марк сложно переживал каждый разрыв с девушками, с которыми мы так или иначе пробовали построить отношения. И чаще всего причиной было то, что девушки желали нормальных отношений без третьего лишнего или причина заключалась в непростом характере Марка. Он пытался от меня уйти, хотел, чтобы я был счастлив, — горько усмехнулся, — мне удалось его убедить, чтобы он остался со мной. И в этот период нам встретилась Ми. И он так прикипел, трясся над ней, в жопу целовал. Доверял ей и принимал все её капризы. Марк — дикий собственник, но ей позволял не только никак не афишировать, что она занята, но и флиртовать с другими при нем. Я пытался повлиять на ситуацию, разговаривал с одним, с другим, но они словно не слышали меня. Он сходил с ума, так что ничего не замечал, а Ми издевалась и пыталась настроить меня против Марка.
— Что? — вырвалось.
— Да, она хотела выжить Марка всеми возможными способами. Однажды, когда я был в отъезде по просьбе отца, Ми напоила его и, когда он вырубился, пригласила молодого парня для фотосессии. Хотела, чтобы я поверил, что Марк может изменить.
— Какой ужас, а с ним… — сглотнула, не зная, как продолжить мысль.
— Нет, ничего не было. Я нашел того парня и поговорил с ним. Поверь, если бы он прикасался к моему мужу, он бы признался.
— Он хоть жив? — хмыкнула.
— Когда я уходил, вроде дышал, — усмехнулся и добавил, — Марк так и не узнал про это.
— Ты ему не сказал?
— Зачем? В то время я уже начал не доверять Ми и сам все разузнал, прежде чем устраивать скандал. После этого я и решил с ней порвать.
— Разве не она вас бросила? — удивилась во второй раз.
Кажется, от его рассказа я протрезвела.
— Технически — да. Но это я её свел со Стивеном, точнее, вложил идею завести старого мужа, чтобы все деньги остались ей. А дальше разговор со Стивеном, и он согласился завести себе молоденькую, для развлечения. Ми до сих пор не знает, что после его смерти ей не достанется ничего.
— И Марк не знает?
— Нет. И меня это мучает. Я не знаю, стоит ли рассказать ему про все. Про то, что спас его от кровососущего создания и разбил сердце. Он меня бросит, даже разбираться не будет. Уйдет и из-за гордости не вернется, даже когда поймет меня.
— Я протрезвела, и у меня разболелась голова.
— Это же хорошо, ты будешь помнить наш разговор.
— Я бы и пьяная такое не забыла. Знать, что твоя копия не просто сука, а мразь… Это сложно забыть.
— Но ты не такая. Зой. Я когда тебя увидел, признаюсь честно, поначалу был заинтересован в твоей внешности, хотел провести пару ночей, развеяться и Марка расшевелить.
— Ты хотел меня использовать, чтобы помочь мужу? Ну ты и мудак! — фыркнула.
Но на удивление нисколько не обиделась. Сейчас Ален не стелет мне мягко, не врет, а говорит правду. А правда для меня, оказывается, очень важна.
— Хотел, пока не запал. Ты не женщина, а настоящий огонь. Ещё ты смешная и всегда попадаешь в неловкие ситуации, — у Алена вырвался смешок.
— Вспомнил момент, когда пытался спасти меня? — прищурилась.
— А помнишь свидание с мужиком с сайта, на которое он пришел вместе с матерью?
— Эй, тебя там не было.
— Марк все рассказал, и даже как ты четко попала в цель про наши будущие отношения.
— Это ведь его зацепило? — усмехнулась.
— Его зацепило, как ты красиво кончила, наплевав на то, что ты в общественном месте.
— Хочешь сказать, Миша была не такой раскрепощенной? — похлопала ресницами, копируя сестрицу.
— Она была слишком правильной и скучной, — болезненно поморщилась.
— Так я лучше? — прищурившись, провела подушечками пальце по щетине.
— Намного, — мурлыкнул, повалив меня на диван.
Глубокий вырез на платье вновь притянул горящий взгляд Алена.
— Скажи мне, милая, сколько мужчин сегодня пожирали взглядом эти соблазнительные холмики? — приподнял бровь, нависнув надо мной.
— А что такое? — игриво спросила.
— Мне нужно знать, какое количество раз мне нужно шлепнуть тебя по попке, чтобы ты запомнила, как нехорошо дразнить чужих мужчин, когда твоих нет рядом.
— Я свободная женщина, кого хочу, того и дразню!
— Ты наша женщина, — рыкнул, прежде чем смять мои губы в страстном поцелуе.
Глава 20
— Наша женщина… — шептал Ален почти всю ночь.
Приятно, конечно, но…
Если он надеялся, что после жаркой ночи любви и крышесносного оргазма мы помиримся и забудем про все произошедшее, то это он зря. Особенно, если “их женщина” никто иная, как Попоковч Зоя Аркадьевна, которая смылась, как только брюнетик заснул.
Надо заметить, не сбежала, а ушла обдумывать услышанное. Взвешивать решение, которое так и напрашивалось сердцем. Отстраниться от ситуации и посмотреть на нее с разных сторон, как советовала Марина.
Проще говоря, я взяла паузу, чтобы не принимать решение на эмоциях. Я и так дел наворотила за последний месяц. Торопиться больше не хотелось.